Глава 16

Джей Липпер, специалист по компьютерным эффектам, стоял в пустой погребальной камере, всматриваясь в темное пространство. С тех пор как музейное начальство громко объявило о новом открытии гробницы Сенефа, прошло четыре недели, три из которых Липпер уже отработал. На сегодня было намечено важное совещание, и он пришел на десять минут раньше, чтобы успеть обойти гробницу и наглядно, а не на чертеже, представить себе, как все будет выглядеть: где протянуть волоконно-оптический кабель, где установить светодиоды, микрофоны, как расположить подсветку и голографические экраны. До торжественного открытия выставки оставалось всего две недели, а сделать еще предстояло очень и очень много.

Откуда-то со стороны входа в гробницу доносился гул голосов. Он эхом отражался от стен многочисленных камер, искажаясь и смешиваясь с ударами молотков и визгом пил, – это не покладая рук трудились бригады рабочих. Руководство музея не жалело денег – в том числе и на оплату услуг Липпера, которые стоили сто двадцать долларов в час. А если учесть, что работал он по восемьдесят часов в неделю, то при расчете должен был получить целое состояние. С другой стороны, он отрабатывал каждый потраченный на него цент. Тем более что в помощники ему дали какого-то придурка. Человек, которого музей выделил ему в качестве прокладчика кабеля, наладчика электронного оборудования и, так сказать, мальчика на побегушках, был полным идиотом, и если это – типичный представитель местного технического персонала, то музею можно только посочувствовать. Амбиции у этого куска дерьма непомерные, а серого вещества в его тупой башке небось не больше, чем у спаниеля. Наверняка этот парень все свободное время проводит в спортивном зале, вместо того чтобы с утра до ночи изучать технологию, в которой он, по правде говоря, ни черта не смыслит.

Как раз в этот момент в коридоре раздался голос придурка.

– Темно как в могиле, правда, Джей? – С этими словами Тедди де Мео, тяжело ступая, появился из-за угла. В руках у него была огромная кипа чертежей.

Липпер поджал губы и в очередной раз напомнил себе, что ему платят сто двадцать долларов в час. Хуже всего было то, что Липпер, еще не зная, что представляет собой де Мео, рассказал ему о своей любимой сетевой компьютерной игре «Страна Даркмуд». И де Мео тут же присоединился к играющим. Персонаж Липпера, странствующий эльф в волшебной шляпе из оникса и с целой книгой страшных заклятий, несколько недель готовил военную экспедицию к далекому, хорошо укрепленному замку. Только он начал набор в свою армию, как откуда ни возьмись возник де Мео в образе тупого орка с дубиной в руке. Он записался добровольцем и стал вести себя как старый приятель Липпера: задавал идиотские вопросы и сыпал дурацкими шутками, позоря его перед остальными игроками.

Де Мео остановился перед ним, тяжело дыша и воняя какой-то тухлятиной. По лицу его катился пот.

– Ну-ка посмотрим. – Де Мео развернул лист бумаги, как и следовало ожидать, вверх ногами, и потратил еще несколько секунд на то, чтобы придать чертежу нужное положение.

– Дай-ка мне. – Липпер расправил чертеж и посмотрел на часы. До совещания оставалось еще пять минут. Ничего страшного: когда платят два доллара за минуту, можно и подождать. Он потянул носом. – Надо что-то делать с этой влажностью. Я не могу устанавливать электронику в парилке.

– Да, – произнес де Мео, оглядываясь. – Посмотри-ка на это дерьмо. Интересно, что это? У меня прямо мурашки бегут по коже.

Липпер взглянул на фреску, на которую указывал де Мео: на ней было изображено человеческое существо с черной головой насекомого и в одеждах фараона. Погребальная камера вообще была не слишком приятным местом: стены казались черными от покрывавших их иероглифов, потолок был расписан в виде ночного неба – на темно-синем фоне причудливые желтые звезды и луна. Но, по правде говоря, Липперу нравилось ощущение, которое он испытывал, находясь в гробнице. Каждый раз, приходя сюда, он представлял, что попал в Даркмуд.

– Это бог Хепри, – сказал он. – Человек с головой скарабея. Он помогает солнцу плыть по небу.

Работа над проектом доставляла Липперу удовольствие, и последние несколько недель он с головой погрузился в изучение египетской мифологии, пытаясь найти нужный фон и интересные визуальные решения.

– Мумия встречается с Насекомым, – захохотал де Мео.

Их разговор был прерван приближающимися голосами: в погребальную камеру вошла группа людей во главе с Мензисом.

– Джентльмены, рад, что вы уже здесь. У нас не так много времени. – Подойдя поближе, Мензис по очереди пожал им руки. – Уверен, что вы знакомы.

Все присутствующие кивнули. Еще бы им не быть знакомыми – ведь они практически не расставались несколько последних недель! Среди пришедших была Нора Келли – по крайней мере с ней Липперу было приятно работать, – самодовольный, напыщенный британец по имени Уичерли и самая примечательная личность – куратор отдела антропологии Джордж Эштон. Таким образом, явились все члены комитета.

Когда новоприбывшие обменивались короткими репликами, Липпер неожиданно почувствовал сильный толчок. Обернувшись, он увидел де Мео – тот стоял с открытым ртом, подмигивая ему и ухмыляясь.

– Ты только глянь, – зашептал он, кивая в сторону доктора Келли. – Да ради такой штучки я облазил бы здесь все вдоль и поперек!

Липпер отвернулся и выразительно поднял глаза вверх.

– Ну что ж, – вновь обратился к ним Мензис, – пройдемся?

– Конечно, доктор Мензис, – откликнулся де Мео.

Липпер смерил идиота взглядом, который, как он надеялся, заставит того заткнуться. Все здесь было воплощением его плана, результатом его мастерства и умения. Де Мео занимался лишь прокладкой кабеля да установкой и подключением оборудования.

– Давайте начнем с самого начала, – произнес Липпер, приглашая всех вернуться ко входу в гробницу и украдкой бросив еще один предостерегающий взгляд на де Мео.

Все двинулись в обратном направлении – мимо строителей и незаконченных объектов. Когда они приблизились ко входу в гробницу, раздражение, которое Липпер испытывал в присутствии де Мео, сменилось возбуждением. Сценарий светозвукового шоу был написан Уичерли и серьезно дополнен Мензисом и Келли. Конечный результат оказался удачным – очень удачным. А когда он воплотится в реальность, то будет еще лучше. Эта выставка обещает стать настоящим событием.

Достигнув первого перехода бога, Липпер обернулся и посмотрел на остальных.

– Светозвуковое шоу запускается автоматически. Главное, чтобы посетители шли не по одному, а группой. Скрытые от посторонних глаз датчики будут реагировать на их приближение и поочередно включать фрагменты шоу. Когда один закончится, зрители перейдут в другую камеру и увидят следующий. После окончания шоу у них еще останется пятнадцать минут на то, чтобы осмотреть гробницу, после чего их проводят к выходу. – Липпер указал на потолок. – Первый датчик будет располагаться здесь, в углу. Когда посетители достигнут этой точки, он сработает, и через тридцать секунд – чтобы подтянулись все остальные – начнется первый фрагмент, который я называю первым актом.

– Как вы спрячете кабель? – поинтересовался Мензис.

– Это не проблема, – тут же встрял де Мео. – Он будет проложен в черной трубке диаметром один дюйм, которую никто не увидит.

– К покрытой краской поверхности ничего прикреплять нельзя, – тут же заявил Уичерли.

– Нет-нет, трубка выполнена из стали, крепится на специальных опорах. Нужно лишь зафиксировать ее по углам. Она пройдет в двух миллиметрах от стены, даже не коснувшись ее.

Уичерли удовлетворенно кивнул, а Липпер с облегчением перевел дух, довольный тем, что де Мео не выставил себя идиотом – по крайней мере пока.

Специалист по компьютерным эффектам провел своих спутников в следующую камеру.

– Когда посетители достигнут середины второго перехода бога, – мы сейчас как раз находимся в этой точке, – свет внезапно погаснет, послышатся шум, приглушенные голоса, удары кирок о камень. Вначале это будут лишь звуки в темноте, никаких визуальных эффектов. Голос диктора сообщит, что гробница Сенефа вот-вот будет разграблена теми же самыми жрецами, которые похоронили его несколько месяцев назад. По мере того как злоумышленники станут приближаться к первой замурованной двери, удары будут звучать все громче. Грабители будут стучать по ней кирками, и наконец одному из них удастся проникнуть внутрь. Вот тут-то и включится видеоаппаратура.

– Момент, когда они взламывают дверь, особенно важен, – перебил его Мензис. – Здесь должен раздаться гулкий удар киркой, грохот падающих внутрь гробницы камней, а за ними последует ослепительная вспышка света, напоминающая молнию. Это ключевой момент, и его нужно сделать максимально эффектным.

– Он будет эффектным. – Неожиданно Липпер почувствовал раздражение. Мензис, несмотря на все свое обаяние, любил совать нос в технические детали, и Липпер опасался, что ему захочется поруководить установкой оборудования.

– Затем зажжется свет, и голос диктора предложит всем пройти к колодцу, – продолжал он, ведя ученых по длинному коридору и широкой лестнице. Все подошли к вновь построенному мосту через колодец – достаточно широкому, чтобы по нему могла одновременно пройти довольно большая группа людей. – Когда посетители подойдут к колодцу, – объяснил Липпер, – датчик среагирует на их приближение, и начнется второй акт.

– Именно так, – вмешался де Мео. – Каждый акт контролируется двумя двухпроцессорными компьютерами «Пауэр-Мак Джи-пять», соединенными с третьим «Джи-пять», который одновременно является дублирующим и выполняет роль ведущего регулятора.

Липпер закатил глаза: де Мео только что слово в слово произнес то, что должен был сказать он сам.

– Где будут располагаться эти компьютеры? – спросил Мензис.

– Мы хотели протянуть кабель сквозь стену…

– Послушайте, – подал голос Уичерли. – Никто не имеет права сверлить стены этой гробницы.

Де Мео повернулся к нему:

– Видите ли, дело в том, что давным-давно их уже просверлили – причем в пяти местах! Отверстия потом были зацементированы, но мне удалось найти их и очистить. – Де Мео сложил на груди мускулистые руки с видом ребенка, только что швырнувшего песком в лицо более слабому противнику.

– Что находится в дальнем конце? – спросил Мензис.

– Хранилище, – сообщил де Мео. – В настоящее время оно пустует. Мы собираемся переоборудовать его в диспетчерскую.

Липпер откашлялся, не собираясь дольше терпеть вмешательство своего помощника.

– Во втором акте посетители увидят цифровое изображение грабителей, строящих мостки через колодец, чтобы вскрыть следующую замурованную дверь. В этот момент напротив колодца опустится экран – естественно, так, что посетители ничего не заметят, и благодаря установленному в дальнем конце голографическому прожектору на нем появятся изображения преступников – как они с горящими факелами идут по проходу, а потом вскрывают и выбивают внутреннюю дверь и вваливаются в погребальную камеру. Идея заключается в том, чтобы зрители представили себя членами воровской шайки. Они последуют за грабителями во внутреннюю гробницу, где начнется третий акт.

– Лара Крофт отдыхает! – воскликнул де Мео, оглядывая присутствующих и радуясь собственному остроумию.

Все вошли в погребальную камеру, где Липпер вновь остановился.

– Прежде чем что-либо увидеть, посетители услышат звуки – падение камней, крики. Войдя в погребальную камеру, они наткнутся на ограждение – вот здесь. И тут развернется основное действие. Вначале – темнота, наполненная испуганными, возбужденными голосами. Затем вновь раздадутся удары и звуки падения. Потом внезапная вспышка, за ней вторая – зажигаются факелы, и при их свете все видят покрытые потом, испуганные и алчные лица жрецов. И золото! Повсюду блеск золота! – Он повернулся к Уичерли. – Именно так, как вы написали в сценарии.

– Превосходно!

– После того как зажгутся факелы, начнет сверкать молния, выхватывая из темноты различные части погребальной камеры. Грабители сталкивают и разбивают каменную крышку саркофага. Потом они поднимают крышку внутреннего саркофага, отлитую из золота, – и один из них запрыгивает внутрь и срывает с мумии погребальные бинты. После этого они с торжествующим воплем достают скарабея и разбивают его об пол, уничтожая, таким образом, его сверхъестественную силу.

– Это кульминационный момент, – возбужденно вставил Мензис. – Мне бы хотелось, чтобы здесь раздался раскат грома и вспыхнула молния.

– И вы это получите, – успокоил его де Мео. – У нас имеются звуковые системы «Долби сурраунд» и «Пролоджик два», а также четыре стробоскопа «Шове мега два» мощностью семьсот пятьдесят ватт с множеством прожекторов – все управляется полностью автоматизированной двадцатичетырехканальной световой консолью ЦМК. – И он обвел присутствующих гордым взглядом, словно действительно понимал, о чем говорит, а не воспроизводил слово в слово текст, написанный его боссом.

Липпер уже почти не мог его выносить. Подождав несколько секунд, он продолжил свою речь:

– После грома и молнии вновь включаются голографические проекторы, и мы видим самого Сенефа, вылезающего из саркофага, и жрецов, в ужасе отпрянувших назад. Это картина, которую они мысленно представляют себе, – так по крайней мере написано в сценарии.

– Вам не кажется, что все это будет выглядеть слишком неестественно? – нахмурившись, спросила Нора. – Как дешевый фокус?

– Фигуры будут объемными. К тому же голографические изображения немного напоминают призраков – они становятся прозрачными, если за ними установить мощный источник света. Мы тщательно отрегулируем освещение, чтобы добиться такого эффекта. Используем видео и компьютерную графику. Итак, Сенеф поднимается и указывает пальцем на грабителей. Под грохот грома и вспышки молнии он начинает рассказывать о своей жизни: о том, что он сделал, каким был классным регентом и визирем для Тутмоса. И, конечно, дальше идет учебный материал.

– Кстати, – опять встрял де Мео, – в саркофаге спрятаны аппараты нагнетания тумана «Джем гласиэйтор» мощностью пятьсот ватт. Производительность – две тысячи кубических футов в минуту.

– В моем сценарии ничего нет про искусственный туман, – возразил Уичерли. – Он может повредить роспись на стенах.

– В системе «Джем» используются только экологически чистые жидкости, – заверил его Липпер. – Сто процентов гарантии, что они не окажут никакого химического воздействия.

Нора Келли вновь нахмурилась.

– Простите, что задаю этот вопрос, но неужели подобная театральность столь уж необходима?

– Послушай, Нора, – обратился к ней Мензис, – начнем с того, что это была твоя идея.

– Я представляла себе нечто более скромное, без стробоскопов и искусственного тумана.

Мензис хихикнул:

– Если уж мы пошли по этому пути, Нора, нужно сделать все как следует. Поверь мне, это будет незабываемое шоу и к тому же очень познавательное. Отличный способ скормить vulgus mobile немного знаний таким образом, что они даже этого не заметят.

Нора в сомнении покачала головой, но ничего не сказала. Липпер продолжил свой рассказ:

– Когда Сенеф начинает говорить, жрецы в ужасе падают на пол. Затем он возвращается в саркофаг, грабители исчезают, голографический экран поднимается, включается свет – и вот гробница опять становится такой, какой была до ограбления, – музейным экспонатом. Ограждение убирают, и посетители осматривают гробницу, словно ничего и не произошло.

Мензис поднял палец:

– Кроме того, что они узнали, кто такой Сенеф, и получили незабываемые впечатления. Теперь вопрос на миллион долларов: вы сможете уложиться в срок?

– Мы привлекли столько людей, сколько смогли. Электрики работают не покладая рук. Думаю, через четыре дня мы закончим установку оборудования и подготовим все для испытаний.

– Это было бы очень хорошо.

– А потом займемся отладкой.

Мензис удивленно вскинул голову:

– Отладкой?

– Это самое главное. Как правило, отладка занимает в два раза больше времени, чем сама установка.

– Восемь дней?

Липпер кивнул, ощутив неловкость под внезапно помрачневшим взглядом Мензиса.

– Четыре плюс восемь – получается двенадцать. То есть до торжественного открытия остается всего два дня. Нельзя ли как-то закончить отладку за пять дней?

Что-то в тоне Мензиса подсказало Липперу, что это скорее приказ, чем вопрос. Он нервно сглотнул – сроки и так были почти нереальными, – но вслух произнес:

– Мы постараемся.

– Отлично. Давайте теперь немного поговорим об открытии. Доктор Келли предложила воспроизвести первоначальное открытие выставки в 1872 году, и я полностью ее поддерживаю. Сначала коктейль, потом немного оперы, после чего гостей проводят в гробницу на светозвуковое шоу, и в завершение – обед.

– Сколько примерно человек будет присутствовать? – спросил Липпер.

– Шестьсот.

– Вряд ли мы сможем запустить в гробницу шестьсот человек одновременно, – с сомнением произнес Липпер. – Я рассчитывал на группы из двухсот человек, при том, что шоу длится двадцать минут. Что ж, в день открытия можно увеличить группы – скажем, до трехсот человек.

– Превосходно, – заявил Мензис. – Мы разделим гостей на две группы. В первую, разумеется, войдут приглашенные из списка А: мэр, губернатор, сенаторы и конгрессмены, руководство музея, попечители, звезды кино. Два посещения гробницы – и за час мы разделаемся со всей толпой. – Он перевел взгляд с Липпера на де Мео. – Я очень рассчитываю на вас обоих. Не должно быть никаких ошибок. Все зависит от того, сумеете ли вы вовремя закончить подготовку шоу. Четыре плюс пять – итого девять дней.

– Со мной проблем не будет, – заявил де Мео, улыбаясь и излучая уверенность – прямо не мальчик на побегушках и укладчик кабеля, а посол по особым поручениям.

Взгляд пронзительных синих глаз вновь устремился на специалиста по компьютерным эффектам.

– А вы что скажете, мистер Липпер?

– Сумеем.

– Рад это слышать. Надеюсь, вы будете информировать меня о том, как продвигается работа?

Липпер и де Мео кивнули.

Мензис взглянул на часы:

– Извините, Нора, но мне нужно успеть на поезд. Я позвоню вам позже.

Мензис и остальные ушли, вновь оставив Липпера наедине с де Мео. Липпер посмотрел на часы.

– Что ж, де Мео, я, пожалуй, тоже пойду. Хоть сегодня для разнообразия лягу в постель до четырех утра.

– А как же Даркмуд? – спросил де Мео. – Ты обещал собрать воинов к полуночи.

– Черт! – простонал Липпер. Нет уж, сегодня им придется штурмовать Сумеречный замок без него.