6
По моей спине пробежали мурашки.
— Что случилось, Люси? — прошептал я.
Она открыла рот, чтобы ответить, но её прервал бухающий голос дяди Марва.
— Эй, вы двое! — крикнул он на весь лагерь. — Гарри, Люси, куда это вы собрались?
Ребята захохотали, а я вновь почувствовал, как лицо заливает жар. Я из тех, кто краснеет от любого пустяка. Досадно, но тут уж ничего не поделаешь.
Под пристальным взглядом всех обитателей лагеря мы с Люси вернулись к костру. Алекс и Элвис хлопнули друг друга по ладоням и засмеялись.
Дядя Марв сверлил меня взглядом.
— Хорошо, что ты легко заводишь друзей, Гарри, — прогрохотал он, и ребята вновь засмеялись.
От смущения мне хотелось провалиться сквозь землю.
Но слова Люси не давали мне покоя.
Зачем она направилась вслед за мной в лес? Почему попросила помощи?
Я уселся между Люси и Элвисом.
— Люси, в чём дело? — прошептал я, но она лишь покачала головой не оборачиваясь.
— А теперь я расскажу вам две страшные истории, — объявил дядя Марв.
К моему удивлению, кое-кто из ребят ахнул, а остальные вдруг притихли. Кострё затрещал громче. Сквозь треск и шипение пламени я услышал негромкий шёпот ветра в ветвях сосен.
У меня по спине пробежал холодок.
«Просто налетел холодный ветер», — успокоил я самого себя. Почему же вдруг все посерьёзнели? Неужели испугались?
— Эти истории о лагере «Волшебная луна» передаются из поколения в поколении, — начал дядя Марв. — Их будут рассказывать до конца времён…
Кто-то из ребят поёжился.
Все смотрели на огонь. Лица были застывшими, угрюмыми, испуганными. Подумаешь, страшная история! Чего тут пугаться?
Наверное, за лето ребята успели наслушаться всяких историй о призраках и привидениях. Неужели им не надоело?
Я усмехнулся.
Кому в голову придёт бояться глупых сказок, которые всегда рассказывают в лагерях?
Я повернулся к Люси.
— Что это с ними? — спросил я.
Она прищурилась.
— Разве ты не боишься призраков? — прошептала она.
— Призраков? — пренебрежительно повторил я. — Мы с Алексом не верим в них. И не боимся страшных историй.
Она придвинулась ближе и прошептала мне в ухо:
— И всё-таки сейчас тебе станет жутко. Вот посмотришь.
