Валентина
Сейчас, когда я вспоминаю об этом, меня в самом деле пробирает дрожь. Даже от воспоминаний захватывает дух и становится трудно дышать.
Вслед за Федором мы вошли в пещеру. И сразу почувствовали запах чеснока. Такой сильный, словно где-то там, в глубине, примостившись на каменном валуне, кто-то рубит целый килограмм чеснока.
Яркие лучи фонарей золотом чиркали по темным каменным стенам. Своды были настолько низкими, что приходилось пригибаться, чтобы не удариться головой о выступы. Впереди шел Федор, освещая всем нам путь невероятно сильным фонарем.
Когда луч его фонаря коснулся чего-то белого и сверкающего, мое воображение сразу дорисовало картинку – я увидела саркофаг.
– Смотри. – Оля схватила меня за руку. Лучи наших фонарей сошлись на прозрачной стеклянной конструкции, которая оказалась не миражом, не плодом моей фантазии. Перед нами стоял саркофаг. Белый каменный постамент под ним казался невероятно мощным. Федор скрылся за ним, дальше что-то щелкнуло, должно быть, какой-то выключатель, и саркофаг вспыхнул изнутри – засверкал, переливаясь розовато-перламутровым светом.
– Вот она, смотрите! – донесся голос Федора, надо же, такой буднично-недовольный в такую невероятную минуту. Я почувствовала, как кожа покрывается мурашками, а ноги отказываются идти.
Оля оказалась смелее. Это понятно, она же не боялась увидеть там свою мертвую сестру. Она сделала несколько шагов вперед, замерла совсем рядом с саркофагом и тихо ахнула.
– Что там? – прошептала я, давясь страхом.
– Девушка. Мертвая.
– Похожа на Аню?
– Нет, это не она. Можешь подойти, не бойся.
Я приблизилась. Голова закружилась, когда я увидела под стеклянной крышкой погруженную в прозрачную розоватую жидкость мертвую принцессу. Нет, живой она быть не могла. Глаза прикрыты, кожа чуть темнее, чем могла быть у нее при жизни. У этой рыжеволосой девушки наверняка была белоснежная кожа при жизни, так я решила. Платье было белым с какими-то немыслимыми кружевами. Девушка была высокой, худенькой. Лицо ее ничем не отличалось от сегодняшних ее сверстниц. Наверняка она была красивой, даже очень. И конечно, нисколько не походила на мою Аню.
– Не может быть, – прошептала я, все еще отказываясь верить глазам. – Федор!
Он появился откуда-то из темноты.
– Это стекло… Она что, так и была под стеклом?
– Нет, конечно. Стеклом закрыли уже после того, как ее извлекли, чтобы жидкость не испарилась. Иначе тело потемнеет, как в прошлый раз.
– Хотите сказать, это уже другая принцесса, вернее, покойница?
– Ясное дело. Ту увезли. Да вы и сами все знаете.
– Откуда мне знать, – смутилась я, словно меня заподозрили в чем-то постыдном.
– Так интернет полон. – Федор недовольно поджал губы.
– Но эта тогда откуда?
– Темная история. Поговаривают, что их было несколько, этих саркофагов. Больше у меня ничего не спрашивайте, я и так рискую, что привел вас сюда.
– Кто вас может наказать?
– Хозяева имеются, – с загадочным видом изрек он.
– Хорошо, пусть так, – не унималась я. – Пусть хозяева. Ясно, что кто-то за всем этим следит – вон, свет провели, вернее, поставили генератор. Но камнями-то зачем завалили?
– Временно завалили, пока они не вернутся.
– Кто – они?
– Не забивайте себе головы. Мужики мои будут молчать. Я их время от времени зову, чтобы проход то завалить, то расчистить. Если в течение недели новые туристы не прибудут, придется заваливать, потому как хозяева могут вернуться в любую минуту. А с хозяевами шутки плохи.
– Какие еще хозяева у такого древнего захоронения? – удивилась Оля.
– А они землю выкупили, как раз столько, сколько нужно. Эта земля, в которой пещера, – частная собственность.
– Хотите сказать, что этот саркофаг и нашли здесь?
– Да что вы такое говорите. – Федор уже не скрывал раздражения. – Саркофаги находят в скалах, когда дробят породу. Уж точно не в пещерах, да чтобы еще вот так, открыто. Там в скалах вроде ниши такие, и вот в них эти саркофаги.
– А что администрация? – иронически усмехнулась Оля. – Они знают?
– У них свои дела с хозяевами. А то вы не понимаете, какие деньжищи здесь крутятся.
– Я лично вообще ничего не понимаю.
– А представьте, чего стоило эту конструкцию сюда привезти и не расплескать биологический раствор, чтобы сохранить эту покойницу. Да так, чтобы с ее головы не упал ни один волос. Они ночами здесь работали, специальную технику нагнали.
– А потом всех, кто здесь работал, убили? – хмыкнула Оля. Пришлось делать ей знаки, чтобы как-то ее приструнить. Мне, скажем прямо, совсем не улыбалось испортить отношения с этим человеком. Пусть он хмурый, неприятный, что-то откровенно скрывает. Тот, кто причастен к такому чуду из чудес, как настоящая Тисульская принцесса, и не должен быть обычным.
– Можно мы здесь немного побудем, сделаем снимки?
– Для этого я вас сюда и привел. Только в деревне никто не должен знать.
– А почему в деревне все молчат? Неужели не знают? Да нет, не верю.
– Все знают. Просто эти люди, наши хозяева, оказались настолько предусмотрительными, что нашли способ заткнуть местным рты. Все просто: надо было всего лишь заинтересовать людей реальным заработком. Организовали фирму, которая покупала у населения продукты и перепродавала в столице. Все, кто подписал с этой фирмой договор, обязались молчать о саркофагах. Выполнить эту часть договора было легче легкого, тем более что в карманах за болтовней о принцессах не прибавлялось. Зато если бы кто-нибудь узнал, что условие нарушено, то с ними тотчас разорвали бы договор.
Представить подобный договор я решительно не могла. Кто, скажите на милость, может узнать, о чем болтает хозяин в своем доме?
– Знаю, о чем вы сейчас подумали. Кто, мол, узнает, проболтался кто об этих покойницах или нет? Отвечаю: у нас все друг за дружкой следят. Вот вы, к примеру, вчера были у Чубатовых, Звонковых, Марковых, а они все связаны договором.
– А вы, выходит, не желаете продавать продукты по выгодной цене?
– Я солю грибы и отвожу в город, как Иван с Кириллом. Да я вообще скоро уеду. Сын в Сочи позвал, двину к нему. А туристов почему бы и не сводить сюда? Подработать всегда хорошо.
– Все равно не понимаю. Почему же те, кто владеет этой землей, уехали? Они могли бы и дальше делать деньги на этом. – Я кивнула на сияющий белоснежный саркофаг. – Зачем они его замуровали, какой в этом смысл? Или им стали угрожать? Кто-то вмешался, да, администрация или военные из Москвы, как тогда, в шестьдесят девятом?
Федор помрачнел. Распространяться на эту тему он явно не желал.
– Так значит, люди оттуда, – Оля подняла палец к своду пещеры, подразумевая сильных мира сего, – знают о местонахождении саркофага?
– Никто точно не знает. Но если хозяева так неожиданно все бросили и исчезли, уж наверняка была причина.
– Может, и нам здесь опасно оставаться?
– Вот не знаю. Этот запах тоже может быть отравой. Сами, словом, решайте, что со всем этим делать, а я свою работу закончил.
– Постойте! – не на шутку испугалась я. – Вы что, решили бросить нас здесь?
В воображении я уже видела, как Федор заваливает огромным валуном вход в пещеру.
– Бросьте. Я не злодей какой, чтобы вас здесь оставлять. Да вы и сами найдете дорогу, там трудно заблудиться. Но куда же я уйду, если вы мне еще не заплатили?
«Очень правильно сделали», – пронеслось у меня в голове.
– Тогда подождите нас снаружи. Мы здесь немного пофотографируем и рассмотрим все как следует.
Федор вышел. Оставшись вдвоем, мы с Олей вздохнули свободнее. Теперь никто не следил за нами и не стоял над душой.
– Знаешь, я не верила, что это правда, – прошептала Оля. – Конечно, хотелось верить, это же так интересно, необычно, так фантастически здорово! Я вот смотрю на нее, и мне кажется, что это сон и сейчас я проснусь в гостинице или, еще лучше, дома, в своей постели. Валя, ты что молчишь? Теперь ты хотя бы уверилась, что это не твоя сестра.
– Но кто же тогда сделал те снимки?
Я открыла в телефоне папку с фотографиями, нашла те самые снимки, скопированные с сайтов, где была моя сестра, и показала Оле.
– Вот, смотри, здесь несколько вариантов, и везде на снимках разные гробы. Где-то точно такой же саркофаг, сама видишь, и там моя сестра, тоже под прозрачным колпаком. А здесь просто иллюстрация к пушкинской «Сказке о мертвой царевне и семи богатырях», явно фотомонтаж. Смотри, даже гроб на цепях.
– Да, верно. Но на фотографиях с твоей сестрой точно этот самый саркофаг.
Теперь я уже сама принялась фотографировать саркофаг и спящую в нем девушку.
– А почему так несет чесноком? – Оля ходила вокруг саркофага и принюхивалась. – Совсем свежий запах, как будто его только что раздавили.
– Может, это вовсе не чеснок, а какое-то другое вещество, которое пахнет, как чеснок. Какой-то мощнейший консервант, который позволяет трупу сохраняться столько веков. Смотри, ее тело, руки, лицо, даже ступни… – Я сфотографировала ступни ног, выглядывающие из-под длинного платья. – Вот так. Теперь еще пару снимков лица, и хватит. Вдруг здесь в самом деле опасно находиться? Пойдем отсюда скорее. Главное, что она существует и мы ее увидели…
– Ты хочешь сказать, они существуют. Но как же все это странно! – Ольга обвела руками пространство вокруг себя. – Вернусь в Москву, расскажу маме, но она же не поверит! Решит, что я все придумала.
– Ладно, пойдем уже. Хотя я прямо оторваться от нее не могу, так бы и смотрела. Завораживающее зрелище!
– Теперь у тебя есть материал для романа.
– Но о чем же писать? О том, как мы оказались в пещере и увидели эту девушку? Нужна какая-то легенда, интригующая, невероятная, чтобы у тех, кто будет читать, дух захватывало.
– Вот ты ее и придумаешь. Я бы на твоем месте отталкивалась от того, что она точная копия твоей сестры. А что, если она, появившись на поверхности земли после многих веков заточения в скале, стала притягивать свои копии? Может, ее душа поселилась в телах девушек-близнецов, рождавшихся каждый век? Вот так она и сестру твою притянула, почему нет?
– Оля, да ты просто гений! – Я сама не заметила, как стала улыбаться. Страхи мои отступили. – Мне бы такое в голову не пришло. Ладно, еще будет время подумать над сюжетом. Главное – мы ее увидели. А что мне мешает позвонить друзьям в Москву, связаться со знакомыми журналистами и пригласить их сюда? Пообещаю показать им настоящую Тисульскую принцессу, наведу здесь шороху.
Возбужденные и охваченные радостными предчувствиями, мы покинули пещеру. Федор ненадолго нырнул вниз, выключил свет, и мы втроем вернулись в деревню.
Кира выразительно глянула на нас. Что и говорить, мы изрядно выпачкались, пока были в пещере. На лицах грязные разводы, носы успели загореть и облупиться. Вдобавок мы до того устали, что едва могли передвигаться. Но Кира не спешила нас отпустить. Прямо на пороге гостиницы она засыпала нас вопросами, куда нас занесло и что мы там увидели.
– Осматривали достопримечательности, – честно призналась я. Никакого вранья: сегодня я собственными глазами увидела главную достопримечательность этого края – Тисульскую принцессу.
На пороге нашего номера стояла корзина с красными розами. В корзине карточка: «Беатрис, жду тебя в ресторане в 20.00. Иван».
