Глава 68

Было уже за полночь, но Лорейн Пламмер привыкла заниматься по ночам. Так поступало большинство студентов Теккери.

Родители Лорейн называли их «совами». Ребята никогда не вставали раньше полудня, а порой отсыпались до трех-четырех часов дня. Однако это не значило, что они были бездельниками и лентяями, пренебрегавшими учебой. Просто у них был другой распорядок дня.

Лорейн частенько занималась до трех-четырех утра, а то и всю ночь напролет. Потом завтракала в кафетерии колледжа, сонно поглощая яичницу с беконом и пятнистые бананы, после чего возвращалась к себе, падала на кровать и засыпала, даже не успев залезть под одеяло.

Но если лекции начинались рано утром, такой номер не проходил. Тогда приходилось ложиться не позже часа и ставить телефонный будильник. Однако заснуть не всегда удавалось, и Лорейн ворочалась в постели часов до пяти утра, погружаясь в глубокий сон за полчаса до звонка будильника.

Но завтра первая лекция начиналась только в час, поэтому она решила заниматься, пока не начнут слипаться веки.

Лорейн писала реферат для семинара профессора Блэкмора, который преподавал у них английский язык и психологию. Семинар был назначен на конец следующей недели. Блэкмор охотно позволял студентам отходить от учебного плана, если они предлагали какие-то интересные темы. Ему понравилась идея Лорейн исследовать тему кибертеррора и запугивания в современной молодежной литературе, ориентированной на женскую аудиторию, и он дал на нее добро.

Он вообще был классный дядька, но на днях выкинул какой-то непонятный фортель, уйдя с лекции через две минуты после ее начала. А сегодня и вообще не явился на консультацию.

Лорейн всегда хотелось написать роман, но все говорили: писать надо о том, что хорошо знаешь, а ее собственная жизнь была слишком бесцветной для романа.

Кому интересно читать про девицу, выросшую в обычном доме с нормальными родителями и ведущую вполне добропорядочную жизнь? И потом, далеко не все пишут о том, что знают. К примеру, Стивен Кинг. Лорейн могла побиться об заклад, что никаких жутких клоунов, живущих в сточных трубах, он и в глаза не видел.

Вот о таких вещах стоило писать. Ей всегда хотелось знать, что думают об этом настоящие писатели, и поэтому она пришла в восторг, когда начальник охраны колледжа Клайв Данкомб пригласил ее в гости к Адаму Чалмерсу, который, по его словам, написал целую кучу книг.

Ее пригласили к ужину, где присутствовала жена Чалмерса Мириам, на редкость красивая женщина, профессор Блэкмор со своей женой Джорджиной, тоже красивой, но чем-то похожей на мышку. Еще там был Данкомб, который, как узнала Лорейн, раньше служил в бостонской полиции и познакомился с Чалмерсом, когда тот собирал материал для своей книги. Жена Данкомба Элизабет, или Лиз, худая женщина лет за сорок, видимо, так злоупотребляла загаром, что кожа ее стала похожа на пергамент. Это придавало ее чертам особую жесткость.

Надо признаться: многое из того, что происходило тем вечером, Лорейн не помнила вообще. Она так разволновалась от встречи с настоящим живым писателем, что совсем потеряла голову. Но все относились к ней очень по-дружески и все время подливали вина, чтобы она успокоилась, хотя, строго говоря, Лорейн еще не достигла возраста, в котором разрешается употреблять алкоголь, по крайней мере в штате Нью-Йорк. Нет, она, конечно, уже сто раз пила вино, но здесь ей его предлагали взрослые.

Лорейн даже пошутила на этот счет, в том смысле, что у них у всех будут неприятности.

Но Данкомб уточнил, что, хотя закон и запрещает покупать алкоголь лицам, не достигшим двадцати одного года, родители или опекуны могут угощать их вином у себя дома.

Лорейн засмеялась:

– Но вы же не мои родители.

Данкомб улыбнулся:

– В рамках этого ужина мы вполне можем сыграть роль твоих опекунов.

Лорейн это вполне устроило. Беда была в том, что вино сразу же ударило ей в голову. И она отключилась.

Когда Лорейн очнулась, Данкомб уже вез ее домой.

– Передайте Чалмерсам, что мне ужасно неловко, – взмолилась она. – Я чувствую себя полной идиоткой.

– Не переживай, – успокоила ее Лиз Данкомб. – Мистеру Чалмерсу ты очень понравилась. И нам всем тоже. Правда, Клайв?

– О чем речь.

Самое странное, что на следующее утро она чувствовала не только неловкость.

У нее внутри все болело. Как после школьного выпускного бала, когда они с Бобби Братнером уединились в машине его матери, припаркованной за церковью. Но у Чалмерсов ничего подобного произойти не могло. Там ведь были взрослые порядочные люди.

А теперь вот Адам и Мириам Чалмерс погибли под экраном этого кинотеатра.

Просто ужас. Когда закончится весь этот кошмар?

Сначала эта история с парнем в толстовке с номером 23 на груди. Вообще какая-то фигня – парень затаскивает в кусты, а потом говорит, что ничего мне не сделает. Нет, она, конечно, рада, что он ее не тронул. Но все как-то очень странно.

А потом оказалось, что это Мэсон Хелт, студент их колледжа, с которым она была незнакома, но видела его на территории. Данкомб в него стрелял и снес парню череп. Ну и местечко этот Теккери.

Но в своей комнатке она чувствовала себя в полной безопасности, хотя та была не больше чулана. Там имелся встроенный письменный стол, но Лорейн предпочитала заниматься, сидя на кровати и подложив под спину подушку.

Сейчас она сидела с ноутбуком на коленях, а рядом на кровати лежали раскрытые книги в мягких обложках. На полке у кровати стояла чашка с чаем.

Лорейн рассчитывала позаниматься еще часа два, пока ее не потянет в сон, но очень скоро начала клевать носом. Веки у нее отяжелели, пальцы застыли на клавиатуре, экран поплыл перед глазами.

И тут завибрировал телефон.

Она потянулась за трубкой. Какое-то сообщение от Клео, студентки из ее английской группы.

Клео: Ты слышала насчет Блэкмора?

Лорейн: А что?

Клео: Его арестовали. Сбил кого-то насмерть.

Лорейн: Блин.

Клео: Вот именно.

Лорейн: Я дико извиняюсь, но семинар теперь накрылся?

Клео: Похоже.

Стук в дверь прозвучал как удар грома.

Лорейн: Кто-то пришел. Пока.

Бросив трубку на кровать, Лорейн спросила:

– Кто там?

Из-за двери раздался мужской голос:

– Лорейн? Извини, что так поздно. Нам надо поговорить.

Сбросив с колен ноутбук, Лорейн прошлепала босыми ногами к двери. Все комнаты в общежитии имели дверные глазки. Девушка поднялась на цыпочки, чтобы посмотреть, кто заявился к ней в столь поздний час.

– А, это ты, – произнесла она.

– У тебя есть минутка?

– Господи, да я уже собралась спать. Выгляжу как пугало.

– Ну, извини, пожалуйста. Это очень важно, иначе я бы не пришел.

– Ладно, ладно.

Отодвинув задвижку, Лорейн распахнула дверь.

– Привет. Ну, что там у тебя?

– Можно я войду? Буквально на минутку.

Лорейн пожала плечами:

– Входи, только у меня не убрано.

Пришедший ждал, когда она повернется к нему спиной. Так всегда было легче начать.

Лорейн так и сделала, направившись к своей кровати. И он повторил все то, что уже проделал с Оливией Фишер и Розмари Гейнор.

Она сопротивлялась, но сразу же сникла, когда нож вошел в живот и вспорол его от края до края.

Словно там появилась улыбка.