Глава 35
Увидев рядом с домом грузовик компании «Финли Спрингс», Дакуорт подумал, что это может значить одно из двух: к нему приехал бывший мэр или же его собственный сын.
И еще неизвестно, что хуже.
При любом раскладе Рэндалл не был желанным гостем. Вчера вечером Дакуорт вытурил его из открытого кинотеатра, когда этот прохвост пытался пиариться, как будто помогал пострадавшим. Детектив даже пожалел, что тот не сопротивлялся. Он бы с удовольствием надел на него наручники и затолкал в свою машину.
Значит, Тревор все же предпочтительней. Однако последний его визит был не слишком удачен, после чего сын не появлялся уже две недели. Тревор приехал к родителям на грузовике компании Финли, точно таком же, какой стоял сейчас у дома. Когда Дакуорт узнал, что Рэнди взял его сына на работу, он был сильно озадачен.
Рэнди явно пытался подкупить Дакуорта, чтобы тот поспособствовал ему в избирательной кампании… В частности, решил кое-какие проблемы с полицией. Он даже намекнул Дакуорту, что, став мэром, уволит Ронду Финдерман и поставит на ее место Барри.
Но Дакуорт не клюнул на эту наживку. Поэтому, узнав, что его сын работает в компании бывшего мэра, он сразу же заподозрил, что Финли будет ожидать благодарности.
Я дал твоему сыну работу. Теперь твоя очередь оказать мне услугу.
Но когда Дакуорт поделился своими опасениями с сыном, тот страшно обиделся. Тревор, гордый тем, что нашел работу после нескольких месяцев простоя, почувствовал себя уязвленным, словно отец посчитал его слишком никчемным, чтобы найти работу самостоятельно. Он хлопнул дверью, сел в свой грузовик и уехал.
С тех пор они не разговаривали.
Дакуорт вылез из машины и пошел к дому, где немного постоял у двери, собираясь с духом.
Потом открыл дверь и вошел.
– Барри? – послышался сверху голос жены.
Через несколько секунд он увидел, как она спускается по лестнице.
– Привет, – поздоровался Дакуорт.
– Тревор приехал.
– Да, я видел грузовик.
– Он наверху. Куда-то ездил и решил заскочить к нам перед концом смены.
– Отлично.
– Тревор хотел взять в холодильнике пиво, но я ему не дала – он ведь еще на работе и отвечает за этот грузовик. Я предложила ему кока-колу, а он рассердился и сказал, что от одной бутылки пива ничего не будет. Тогда я ему сказала: «А если случится авария, даже не по твоей вине, тебя ведь заставят дуть в трубочку и окажется, что ты выпивал. Тогда все повесят на тебя и твоего хозяина. И ты, Тревор, потеряешь работу». Я правильно сказала? Или к нему придираюсь? Ты будешь ужинать? Все уже готово. Я предлагала ему поесть, но он отказался. Сейчас Тревор наверху, копается в своих старых дисках. Хочет что-то с ними сделать на компьютере, чтобы потом слушать на этой своей ай-штуке. Как у тебя дела?
– Отвратно, – заявил Дакуорт, плюхаясь на стул.
– У меня не лучше.
– Сочувствую. Давай выкладывай.
– Мы потеряли бифокальные линзы миссис Гровер. – Морин заведовала магазином оптики. – С этого все и началось.
– Вот блин. Вы их нашли?
– Только после того, как заказали и получили новые. Но это пустяк по сравнению с твоими проблемами. Этот кинотеатр и все прочее.
– Вот именно, все прочее.
Морин поставила перед мужем тарелку. Запеченная курица без кожи со спаржей и морковью. Дакуорт задумчиво посмотрел на свой ужин, недоумевая, куда делась жареная картошка.
– Так что там с кинотеатром? – напомнила ему Морин.
Дакуорт открыл бутылку пива и сделал несколько глотков.
– Сегодня приезжал взрывотехник. Это не несчастный случай. А еще парень, с которым я работаю, все время меня достает. Не понимаю я его. И дело Фишер – Гейнор уже сидит у меня в печенках.
– Да, полна коробочка.
Дакуорт посмотрел на стол.
– Кстати, почему нет картошки?
– У тебя сегодня овощной гарнир.
– А картошка разве не овощ?
– Картошка жарится на масле, а ты еще сметаны туда набухаешь. Что там нового с Розмари Гейнор? Мне кажется, это доктор убил ее.
– Вряд ли. Это сделал кто-то другой. Думаю, тот же тип, который убил Оливию Фишер.
– Какой все-таки ужас. Столько людей в парке слышали, что она кричала, и никто даже пальцем не пошевелил. Такой позор для нашего города. Прославились на весь штат. Двадцать два человека, которым наплевать, что кого-то убивают. Похоже на то нашумевшее дело Китти Дженовезе. Ты помнишь? В 1964 году, в Квинсе. Там женщину закололи ножом в парке на глазах у целой кучи свидетелей, и никто даже внимания не обратил.
– Так сколько людей слышали ее крик?
– Чей? Китти Дженовезе?
– Нет. Оливии Фишер.
– Говорят, двадцать два.
Дакуорт нахмурился:
– На одного меньше.
– Не поняла.
Барри рассказал жене обо всех случаях, где фигурировало число двадцать три. Число двадцать два в эту схему не вписывалось.
– А как насчет макарон с маслом? – поинтересовался он у жены. – Их долго сварить?
– А к двадцать третьему псалму это число отношения не имеет? – спросила она, игнорируя вопрос мужа.
– Это первое, что всем приходит в голову. Жаль, меня здесь не было, когда убили Оливию. Мне легче было бы разобраться. Но я тогда был в Канаде. Ты помнишь? Открывал сезон ловли щук.
– Ну да. И ни одной не поймал.
– Это дело вела Ронда Финдерман. Еще до того, как ее назначили шефом, – пояснил Барри, насаживая на вилку спаржу. – А куда делась кожа с курицы?
– Прекрати.
– Больше всего меня бесит, что Ронда работала над этим делом спустя рукава, иначе она бы заметила, что в убийствах Фишер и Гейнор есть много общего. Если бы мы с самого начала обратили на это внимание, следствие пошло бы другим путем. Мы просто зря потеряли время.
– А что ей надо было сделать?
– Повнимательней почитать протоколы. А она погрязла в бюрократических процедурах. Возможно, я к ней несправедлив. И все это не стоит выеденного яйца.
– Для тебя стоит.
– Ты уже ужинала?
– Давно. Сегодня у меня книжный клуб. Через двадцать минут я должна быть у Ширли.
– Я и забыл про это. Какую книгу будете обсуждать?
– Тебе вряд ли понравится. Она о любви.
– Можешь не продолжать.
В кухню вошел Тревор.
– Я даже не слышала, как ты спустился, – приветствовала его Морин. – Поздоровайся с отцом.
– Привет, – сказал Тревор.
Дакуорт поднялся из-за стола.
– Как дела, Трев?
– Отлично.
Сын показал матери стопку дисков.
– Я все нашел.
– Ты уже уходишь? – спросил Барри.
– Мне надо отогнать грузовик.
– Как успехи на работе?
– Работа есть работа.
– Ты потом не зайдешь? У мамы сегодня книжный клуб. Я буду болтаться дома один. Поговорим или посмотрим игру.
Молодой человек замялся:
– Не знаю. Вряд ли. Я устал.
– Посидим вместе, – продолжал уговаривать сына Барри.
Тревор пожал плечами:
– Мне нужно идти.
Обняв мать, он махнул рукой отцу и ушел.
Барри громко чертыхнулся.
– Во всяком случае, ты попытался, – сказала его жена. – Он уже почти сдался. Если бы ты попросил еще разок…
– Я не собираюсь умолять собственного сына, чтобы он посидел со мной, – отрезал Дакуорт, гоняя овощи по тарелке.
– Тебе не нравится ужин?
Он посмотрел на жену:
– Силы у меня уже не те.
– Что?
– Силы, говорю, не те. Задор пропал. Завтра в кинотеатр нагрянут федералы. Министерство национальной безопасности хочет оправдать свое существование. Сам не знаю, чего мне больше хочется: послать их к чертовой матери или отдать им это дело, чтобы распутывали сами. Я уже дошел до ручки.
– Ничего подобного.
– Виктор Руни, – вдруг ни с того ни с сего произнес Дакуорт.
– Что?
– Я сегодня заезжал к Уолдену Фишеру, чтобы кое-что выяснить о смерти его дочери. А он завел разговор о Викторе Руни.
– А кто это?
– Я вспомнил о нем, потому что они с Тревором ровесники. Руни и Оливия собирались пожениться. Уолден сказал, что Руни так и не смирился с ее смертью и последнее время ведет себя очень странно. А ведь скоро три года, как ее убили.
– Ты с ним говорил? С этим Руни?
Дакуорт покачал головой:
– Только собираюсь.
Он отставил бутылку, которую осушил лишь на треть.
– Мне еще надо кое-куда съездить, так что допивать не буду.
Морин улыбнулась:
– Я, конечно, не права, но так уж и быть: в холодильнике лежит шоколадный кекс с глазурью.
Дакуорт решил не говорить жене о рези в желудке, скрутившей его в «Бургер Кинге». Во-первых, она будет волноваться, во-вторых, узнает, что он там обедал.
Вместо этого он сказал:
– Я тебя люблю.
Перед выходом из дома Дакуорт позвонил Кларку Эндоверу, адвокату Билла Гейнора по всем выдвинутым против него обвинениям, включая убийство Маршалла Кемпера.
– Я собираюсь навестить вашего клиента, и вы наверняка захотите присутствовать.
– На ночь глядя? Вы шутите.
– Примерно через час.
– Не могу же я все бросить и…
– Я прихвачу с собой кофе.
Было уже темно, когда детектив подъехал к жилищу Руни в старой части города. Дома здесь были послевоенной постройки, непритязательные, но крепкие.
Руни снимал комнату у бывшей школьной учительницы по имени Эмили Таунсенд, муж которой умер несколько лет назад. Она жила в небольшом белом домике с черными ставнями. На подъездной дорожке стоял старый ржавый фургон, а рядом с ним – сверкающая синяя «тойота».
– Виктор, кажется, дома, – сообщила миссис Таунсенд, когда Дакуорт показал ей удостоверение. – Он что-то натворил?
– Нет, я просто хочу с ним поговорить. Надеюсь на его помощь в одном деле.
– Он хороший мальчик. Ну, не мальчик, конечно, а мужчина. Он мне так помогает. Почти каждый день.
– Что значит почти?
– Ну, это я так. – Она махнула рукой. – У него, конечно, бывают трудные времена. Сейчас он ищет работу. У вас в полиции, случайно, нет вакансий?
– Боюсь, что нет.
– Ну, необязательно полицейским. Я знаю, для этого нужна специальная подготовка. Но ведь за вашими машинами кто-то следит? Механик или кто-то в этом роде. А Виктор мастер на все руки. Может управляться с любой техникой. У него прямо талант к этому делу. Мне просто повезло с постояльцем. С тех пор как умер мой муж, Виджил, он здесь за всем присматривает. Косит траву, заменяет фильтры в газовом котле, меняет батарейки в индикаторах дыма. И в электрике разбирается. В общем, заменяет Виджила по хозяйственной части. Поэтому за комнату я беру с него совсем немного, тем более что порой он и вовсе не может платить.
– Вы, я вижу, в своем жильце души не чаете.
– Это взаимно. Сейчас я его позову. Вик! Вик! К тебе пришли!
Дверь наверху открылась, и на лестнице появился Виктор Руни. На нем были майка, шорты и кроссовки. Глаза у него были какие-то остекленевшие, так что было непонятно, собирается ли он совершить пробежку или уже набегался.
– В чем дело? – спросил он.
– Этот человек хочет с тобой поговорить, – объяснила Эмили Таунсенд. – Он из полиции!
Не спуская глаз с Дакуорта, Виктор медленно спустился по лестнице.
– Мы знакомы? – спросил он.
– Не думаю, – ответил детектив.
– Чем обязан? – поинтересовался Руни, остановившись на последней ступеньке, что позволяло ему смотреть на детектива сверху вниз.
– Давайте выйдем на воздух и немного поговорим. Миссис Таунсенд, спасибо за помощь.
Пройдя по подъездной дорожке, Дакуорт остановился у ржавого фургона. Свет с улицы и фонарь на крыльце освещали достаточно, чтобы мужчины могли видеть друг друга.
– Вечерами довольно прохладно, – заметил Дакуорт. – Но лето уже не за горами.
– Ничего не имею против холода. Когда я бегаю, мне всегда жарко.
– Вы марафонец?
– Господи, нет, конечно. Я пробегаю совсем немного, не больше мили. Просто поддерживаю форму, – объяснил Руни, посмотрев на свои плечи.
– Похвально.
– Люди считают, что мне это необходимо.
Дакуорт тактично промолчал.
– Я все еще занимаюсь убийством Оливии. Сегодня говорил с ее отцом.
– С этим типом? – прищурился Руни.
– Да, с этим типом.
– А зачем? Сообщили ему что-то новое? Вы со своими дружками наконец оторвали зады от стульев и кого-то арестовали?
– Нет, не арестовали. Мистер Фишер сказал, что вы до сих пор не можете от этого оправиться.
– Не волнуйтесь, со мной все в порядке.
– Я понимаю, прошло много времени, но, может быть, вы вспомните что-нибудь такое, что поможет нам найти убийцу. Кого-то, с кем у Оливии был конфликт. У нее имелся ли поклонник или приятель, который мог быть огорчен ее предстоящим браком с вами?
– Не было у нее никаких приятелей.
– Значит, у Оливии больше ни с кем не вступала в близкие отношения?
Чуть замявшись, Виктор ответил «нет».
– Вы как-то неуверенно об этом говорите.
– Я… Я не знаю. Думаю, ничего серьезного.
– Так часто говорят. Считают: ничего серьезного не было, а оказывается, что очень даже было.
– Она одно время выглядела подавленной.
– Когда именно?
– Где-то за месяц до случившегося. Или недели за три… Казалось, ее что-то тревожит. Я сначала подумал: не связано ли это с нашей помолвкой, но она поклялась – нет. Как-то раз она сказала, что чувствует себя гадкой, словно совершила нечто недостойное.
– С чем это было связано, по-вашему?
Виктор пожал плечами.
– Может, она с кем-то переспала. Минутное увлечение. Я бы мог, конечно, нажать на нее, но предпочел остаться в неведении. Но что все-таки произошло в том парке? Ее явно убил какой-то маньяк. Поэтому я не совсем понимаю, к чему все эти ваши вопросы. Они не имеют никакого отношения к тому, что с ней случилось.
– Возможно, вы правы.
– Выходит, вы просто морочите мне голову. Делаете вид, что ведете расследование, а сами даже не собираетесь ловить этого ублюдка. А почему не преследуете остальных? Тех сволочей, которые стояли и слушали, как она кричала.
– Я понимаю, вам очень тяжело, – сказал Дакуорт, скользя взглядом по дому и гаражу. – А когда вы начали встречаться с кем-то другим?
– Это что, серьезно? Вы пришли только затем, чтобы выяснить, когда я снова начал спать с женщинами?
Отвернувшись, Руни сплюнул на дорожку.
Дверь в дом открылась, и на пороге возникла миссис Таунсенд.
– Виктор! – позвала она.
Он повернулся к ней:
– Да?
– Извини, что отвлекаю тебя, но перед тем, как ты побежишь, принеси мне, пожалуйста, мешок для мусора. На кухне все кончились, но в гараже есть целая пачка.
– Конечно, – с готовностью ответил Виктор, и женщина исчезла.
Взглянув на Дакуорта, Руни пояснил:
– Я помогаю миссис Таунсенд по хозяйству.
– Она мне говорила.
– Ну, тогда до свидания.
Руни пошел к гаражу, но, увидев, как Дакуорт наблюдает за ним, вдруг остановился.
– Что-нибудь еще?
– Нет, никаких проблем.
– Ладно, черт с ними, с мешками. Сначала пробегусь.
Протрусив мимо Дакуорта, Руни исчез в темноте.
