Глава 21
В аудитории, которая могла вместить свыше сотни студентов, сейчас сидело не более тридцати. Во время летнего семестра на лекциях было немноголюдно. Когда вошел профессор Блэкмор, студенты еще усаживались на места, выкладывали ноутбуки на складные каплевидные столы или устанавливали смартфоны на запись. Тетради и ручки здесь были не в чести.
Лет десять назад профессор пришел бы на лекцию с портфелем, плотно набитым студенческими работами, книгами и конспектами. Но сегодня он прибыл лишь с планшетом в кармане. Блэкмор заранее загрузил туда свою лекцию о Мелвилле и психологическом детерминизме и сейчас, взойдя на кафедру, лишь открыл нужный файл. Несмотря на допотопный телефон, с которого он не умел посылать сообщения, лекции он читал на уровне развития двадцать первого века.
– Садитесь, пожалуйста, – призвал он к порядку студентов.
Но многие продолжали разговаривать. Причем вовсе не о Мелвилле, психологическом детерминизме или другом академическом предмете. Нет, они просто сплетничали и строили планы на вечер. Куда пойти выпить, кому придется платить за пиццу, кто с кем спит.
Блэкмор уже сожалел, что рассказал сыщику о Джорджине.
– Надеюсь, все читали «Моби Дика», – начал профессор. – Или, на худой конец, краткое изложение романа.
По залу прокатился нервный смешок.
Блэкмор вытащил из кармана планшет и, нажав кнопку, провел пальцем по экрану.
– Одну минуточку, – пробормотал он.
Клайв Данкомб наверняка обозлится, если узнает, что он говорил с Ангусом Карлсоном. Данкомб предпочитал решать проблемы сам. И не только свои, но и чужие.
Он не любил иметь дело с местными полицейскими. Считал их неотесанной деревенщиной и часто поговаривал, что, случись метель, здешние сыщики не найдут даже собственную задницу.
Но Блэкмор не разделял его пессимизма. Сам он с местными полицейскими почти не сталкивался, но упрекать их в некомпетентности просто не было оснований. Да и что общего у преподавателя английской литературы с полицией?
Правда, после того как Данкомб застрелил парня, нападавшего на студенток, колледж просто наводнили полицейские.
Но Клайв был ни чуточки не озабочен тем, что вышиб парню мозги. Похоже, человеческая жизнь не имела для него большой цены. Он вел себя так, словно ухлопать студента было для него самым обычным делом. Очередной рабочий день и ничего больше.
Правда, зная прошлое Клайва и его жены Лиз, этому не стоило удивляться. В последнее время на свет выплыли некоторые пикантные подробности их знакомства. Данкомб был заместителем шефа полиции в Бостоне, когда впервые встретил Элизабет Палмер. У нее было бюро эскорт-услуг, а он собирал на него материалы, надеясь вывести на чистую воду сомнительный бизнес, но в результате попал в ее сети сам.
Но к Лиз проявляла интерес не только бостонская полиция. Внутренняя налоговая служба США интересовалась ею не меньше. Совершив служебное преступление, Данкомб помог Лиз уничтожить улики. Все протоколы были порезаны и сожжены, а свидетели подкуплены. Данкомб вышел в отставку, женился на Лиз – причиной была не столько любовь, сколько желание спрятать концы в воду, лишив возможности супругам давать показания друг на друга, – и переехал в Промис-Фоллс, где получил должность начальника охраны.
Такой тип способен на многое.
– Профессор?
– А?
Голос девушки, сидящей в первом ряду, вывел Блэкмора из задумчивости. Кажется, ее звали Триш или Трисия.
– С вами все в порядке?
Блэкмор понял, что стоит с отсутствующим видом уже секунд пятьдесят. А может быть, и больше. Бог его знает.
– Извините, – спохватился он. – Такой уж я «Рассеянный профессор».
Послышались смешки. Большинство студентов наверняка не слышало об этом фильме, так что каламбур не вполне удался. Другое поколение.
– Начнем, – объявил Блэкмор, кладя планшет на кафедру.
На экране появился текст. Профессор увеличил шрифт, чтобы читать без очков.
Перед лекцией он снова пытался дозвониться Джорджине. Звонил домой и на ее сотовый. Никто не ответил. Тогда он позвонил жене на работу в надежде, что она появилась там. Опять неудача.
Возможно, Джорджина дома? Она на него злится и нарочно не поднимает трубку, когда высвечивается его номер. Чтобы заставить мужа помучиться.
И ей это удается.
– Итак, что мы подразумеваем, говоря о психологическом детерминизме? Это довольно емкое понятие, уверяю вас. Но суть его…
Нажав на планшет, профессор слишком далеко передвинул текст и теперь пытался вернуть его обратно.
– Одну минуточку…
Она упала. Упала и расшиблась. Это же очевидно, до жути ясно. Сначала он думал, что она просто хочет его проучить, потому и исчезла. Осталась ночевать у подруги. Или же просто сидит дома и не подходит к телефону. Жена уже проделывала это раньше, когда злилась на него.
А сейчас Джорджина бесилась не зря. Он наговорил лишнего. Обвинил ее во всех грехах. Вот она и взорвалась.
И вполне могла уйти, чтобы немного остыть. Но так подолгу она никогда не отсутствовала. Ну, раскричится, прыгнет в машину и даст газ. Но часа через два обязательно вернется.
А сейчас пропадала всю ночь.
И что бы там у них ни происходило, на работу она выходила всегда.
Господи, какой же он идиот. После звонка из ее конторы надо было сразу бежать домой. Она могла упасть с лестницы. Поскользнуться в ванной. Получить удар током.
Скорее домой. Прямо сейчас.
Блэкмор взглянул на своих студентов. Тридцать пар глаз озадаченно уставились на своего профессора.
– Извините. Я не могу читать лекцию.
Сунув в карман планшет, он устремился к выходу.
Плюхнувшись в старый ржавый «вольво», он покинул стоянку в облаках выхлопного газа.
* * *
Блэкморы жили в двухэтажном викторианском особняке из красного кирпича в старой части города. Все последние десять лет – с тех пор как они с Джорджиной поженились – они пытались вернуть ему былую славу. Восстановили пышную отделку и перила парадного крыльца, перекрыли черепичную крышу, заменили печь.
У дома стояла машина Джорджины, четырехлетняя «тойота приус». В сердце Блэкмора затеплилась надежда. Поставив свой «вольво» рядом, он заглушил мотор и выскочил из машины, забыв захлопнуть дверь.
Прежде чем сунуть ключ в замок бокового входа, он проверил, заперта ли дверь. Джорджина часто оставляла ее незапертой, когда была дома. Ручка легко повернулась.
Распахнув дверь, Блэкмор громко позвал жену:
– Джорджи! Джорджи?
Никто не ответил.
Боковой вход вел на площадку между двумя короткими лестничными пролетами. Четыре верхние ступеньки вели на кухню, четыре нижние – в подвал.
Он решил идти на кухню. То, что он там увидел, повергло его в шок.
Все шкафы были открыты, ящики выдвинуты, посуда и прочая кухонная утварь свалена на столешницу.
– Господи, – прошептал Блэкмор.
Потом завопил:
– Джорджина!
Бросившись к лестнице, он, перепрыгивая через две ступеньки, помчался наверх, в спальню. Там была та же картина. Выдвинутые ящики комода, разбросанная одежда, вытащенные из-под кровати и распотрошенные чемоданы. Шкаф был тоже открыт, на полу валялись пустые обувные коробки.
– О боже.
Гостевая спальня была также перерыта. Кто-то обыскал весь дом.
– Боже мой, боже мой, – повторял Блэкмор.
– Успокойся, – произнес голос у него за спиной.
Блэкмор резко обернулся. В дверях стоял Клайв Данкомб.
– Господи Иисусе! – вскричал профессор. – Что здесь происходит?
– Я разыскиваю Джорджину.
– Где она?
– Понятия не имею.
– Ее машина здесь. А где она сама, черт побери?
– Я не нашел ее сумку.
– У Джорджины их с полдюжины.
Данкомб кивнул:
– Верно. Но в той, с которой она ходит сейчас, должны быть ключи от машины, кошелек и водительские права. Ни в одной из сумок этого нет.
Блэкмор указал на беспорядок.
– Посмотри на это. Здесь что-то произошло. Кто-то перерыл весь дом. Может быть, Джорджина застукала преступника? О господи. Ее могли похитили или даже…
– Это сделал я, – перебил его Данкомб.
– Что?!
– Это я перевернул здесь все вверх дном. Сейчас как раз шерстил подвал. Если она его взяла, то спрятан он хорошо.
– О чем ты, Клайв?
– Я подумал, что это может быть Джорджина. Она всегда переживала из-за этого диска. И не зря. Может быть, она успела побывать там до меня или взяла его раньше.
– Чтоб тебе провалиться, Клайв! Почему ты не спросил у меня? Если его взяла Джорджина, она обязательно сказала бы мне.
– Ты думаешь? А если она боялась и решила никого не посвящать?
– В любом случае она не стала бы его прятать, а сразу уничтожила бы.
Данкомб задумчиво кивнул:
– Очень может быть. Я был бы только рад. Но мне нужно знать наверняка.
Блэкмор провел рукой по волосам, потом обхватил голову, как бы не давая ей расколоться.
– Но где она сама? Куда делась?
– Вот это меня и беспокоит. Может, она решает, что с ним теперь делать.
Блэкмор не сразу понял, к чему клонит Клайв.
– Нет, в полицию она не пойдет. Какой ей смысл? Она ведь моя жена. Погубить нас всех и себя в том числе? Зачем ей это? Нет, это абсолютно невозможно.
– Надеюсь, ты прав. Никому из нас не нужно видео, где мы трахаем девчонку, которая в конце концов протянула ноги.
– Но мы же не имеем отношения к тому, что случилось с Оливией Фишер, – проговорил Блэкмор, заглядывая Данкомбу в лицо. – Так ведь?
– Конечно, нет. Но я бы не хотел доказывать это в суде.
