17 июня 2006 года
Уоррен ушел от нее почти в три. Ронда приняла душ, помыла посуду и легла на диван отдохнуть. Вскоре она уснула, и ей вновь приснился смутный сон, что она гонится за кроликом и проваливается в кроличью нору. На этот раз, в самом конце сна, она нашла в норе Лиззи. Лиззи в костюме капитана Крюка, но только вместо проволочной вешалки из ее рукава торчал окровавленный молоток.
Ронда открыла глаза и посмотрела на часы: было почти семь.
– Черт! – пробормотала она, нащупывая телефон, чтобы набрать номер Питера.
– Ронни, я только что вышел из дома.
– Нам нужно поговорить, Питер.
– Хорошо, можно встретиться завтра. Я свободен во второй половине дня.
– Нет. Это не может ждать.
Питер раздраженно вздохнул.
– Утром придет риелтор взглянуть на дом моей матери, и у меня еще куча разных дел. И они тоже не ждут. То, что ты хотела мне сказать, пусть потерпит до завтра. Я позвоню тебе.
– Я могла бы встретиться с тобой там, – сказала Ронда.
– Нет. Я перезвоню тебе завтра.
Произнося эти слова, он уже отнял телефон от уха, и его голос звучал еле слышно, словно радиостанция, ведущая передачи из какой-то далекой страны, о которой Ронда, возможно, слышала, но никогда там не была.
Въехав на подъездную дорожку дома Агги, Ронда припарковалась позади пикапа Питера, стоявшего перед гаражом, который когда-то служил Дэниэлу мастерской. Ронда обратила внимание, что гаражная дверь на замке, окна заколочены. Она подняла взгляд на крышу: дранка отошла и поросла мхом. Ронде тотчас вспомнилось, как Питер почти спрыгнул с крыши, чтобы доказать, что сделанные отцом крылья сработают. Вспомнила Ронда и о штабелях гробов. Интересно, они все еще внутри? Она не могла припомнить, чтобы Агги избавилась от них. Что о них может подумать агент по продаже недвижимости?
Выбросив из головы воспоминания, Ронда поднялась на крыльцо старого дома. Половицы прогибались под ее весом. Краска облупилась. Углы заросли паутиной. Справа от двери огромный паук пробирался к центру паутины, в которой запуталась муха.
Ронда постучала. Ответа не последовало. Она повернула ручку и открыла дверь.
Сколько раз Ронда входила в эту дверь! Вбегала в нее со смехом, догоняя Питера и Лиззи, с рюкзаком за спиной, набитым куклами Барби, пижамой, костюмами для пьесы, которую они ставили?
Ронда стояла в прихожей, лицом к чулану. Движимая бессознательным порывом, она открыла его. Несколько побитых молью пальто Агги. Охотничья куртка Дэниэла в красно-черную клетку. Сколько лет она провисела в ожидании хозяина! Рядом – охотничья шляпа. Питер был в ней на той охоте за пасхальными яйцами.
– Где Лиззи? – спросила тогда Агги.
– Все еще в лесу с кроликом.
Ронда закрыла дверь чулана.
– Питер! – позвала она. Наверху раздался стук. Чьи-то шаги. Затем кто-то принялся отодвигать что-то тяжелое.
Что-то здесь не так. Внезапно Ронда пожалела, что пришла одна, без Уоррена. Но ведь это, сказала она себе, всего лишь старый дом, и потому ей немного страшно.
– Питер! – снова позвала она, на этот раз чуть тише, и прошла в гостиную. Все тот же клетчатый диван и такое же кресло. Телевизор зарос пылью. На стене над камином – портрет Элвиса Пресли, которым так гордился Дэниэл. Они с Лиззи играли в игру под названием «Элвис следит за тобой». Игра состояла в том, чтобы отыскать укромный уголок, в котором всевидящие глаза короля рок-н-ролла не могли их найти, и обычно заканчивалась тем, что они, истерически смеясь, гонялись друг за дружкой по комнате. В конце концов, Элвис всегда знал, где они.
«Где я сейчас?» – жаждала Ронда спросить пыльную реликвию. А как насчет малышки Эрни? Смогут ли всевидящие глаза Элвиса обнаружить ее? Хватит ли им зоркости разглядеть Кроличий остров?
Наверху опять перетаскивали что-то тяжелое, на этот раз прямо у Ронды над головой. Бывшая комната Лиззи.
Ронда крадучись поднялась по лестнице. Ее ноги помнили каждое скрипучую доску, и Ронда осторожно обходила их. Она поднялась наверх и двинулась по ковру коридора, мимо рамок со студийными портретами и школьными фотографиями Лиззи и Питера. Мимо комнаты Дэниэла и Агги. Дверь была приоткрыта. Заглянув внутрь, Ронда увидела ворох сваленной на кровать одежды. По всему полу были раскиданы пустые картонные коробки.
Следующая комната была комнатой Лиззи. Дверь была открыта. Прижавшись спиной к стене, Ронда скользнула бочком, как полицейский по телевизору, который, как только доберется до порога, резко развернется, вытащит пистолет и крикнет: «Ни с места!» Но ведь это не фильм про полицейских. Да и пистолета у нее нет. Ей предстоит столкнуться лицом к лицу лишь с Питером, а не с преступником с квадратной челюстью. Ронда медленно повернулась и заглянула в комнату. Питер стоял к ней спиной. И с чем-то возился у ножки кровати.
Веревка.
Он сматывал длинный кусок грубой веревки.
Ронда судорожно втянула в себя воздух. Питер услышал и повернулся.
– Ронда? В чем дело? У меня едва не случился сердечный приступ! Почему ты подкралась ко мне?
– Я окликнула тебя. Ты не ответил. Я услышала странные звуки. И у меня сдали нервы.
– Значит, они сдали у нас обоих. Черт! Что ты здесь делаешь?
Он сжимал в руках моток веревки.
– Я подумала, что… если я к тебе заеду… Вдруг смогу тебе чем-то помочь?
Питер бросил веревку на кровать.
– В таком случае, может, ты поможешь мне вытащить отсюда эту штуку? – Он кивнул на тяжелый комод, который когда-то принадлежал Лиззи. – Это дуб. Он всегда принадлежал семье моей матери. Ток считает, что мы должны оставить его себе. Передать по наследству Сьюзи.
Ронда кивнула и шагнула в комнату. Затем подошла к стенному шкафу. Металлическая перекладина, на которой частенько висела Лиззи, отсутствовала, дверная коробка была перекрашена. Но даже сквозь поспешно нанесенный слой краски Ронде были видны карандашные метки, оставленные Лиззи. Ронда наклонилась, чтобы лучше их разглядеть, и увидела последнюю дату.
10 августа 1993 года. В тот день они в последний раз давали свой спектакль, «Питера Пэна». После этого Лиззи как будто перестала расти, в знак солидарности с Питером и пропавшими мальчиками.
– Вот же махина, – сказал Питер, похлопав ладонью по комоду. – Тонн десять весит, не меньше. Давай, бери его за бок.
Ронда обошла комод и взялась за его левый бок. Комод был почти пять футов в высоту и четыре фута в ширину. Ронда, крякнув, оторвала его от пола примерно на дюйм и снова поставила.
– Надо вытащить ящики, – сказала она.
Они вытащили пустые ящики. Нашелся шарик нафталина. Пара центовых монеток. Коричневая пуговица. Ронда подняла пуговицу и подержала ее, думая о том, есть ли свете более грустная и одинокая вещь. Потерянная пуговица от потерянной девушки. Ронда тайком от Питера сунула пуговицу в карман, затем снова взялась за бок комода и, кивнув Питеру, приподняла.
– Так о чем ты так сильно хотела со мной поговорить? – спросил Питер, поднимая свою сторону. Медленно переставляя ноги, они двинулись с комодом вперед. Ронда пятилась спиной, целясь попасть в дверной проем. Поскольку комод был приподнят, они с Питером почти не видели друг друга.
Ронда вздохнула, не зная, с чего начать. По дороге, в машине, она репетировала этот разговор и потому решила придерживаться своего сценария. «Начни с мотеля, с Лиззи. Затем покажи ему ключи». Когда же она открыла рот, то начала совсем с другого:
– В тот вечер, когда мы ставили «Питера Пэна», вы с Лиззи поругались. Ты попросил ее сделать что-то такое, чего она не хотела делать. Она была напугана. Что это было?
Ронда опустила свой край комода. Еще несколько шагов, и она дойдет до двери.
Питер прищурился.
– Я не помню.
Он лгал.
Ронда взялась за комод и снова приподняла. Питер последовал ее примеру, и они возобновили движение.
– Я ездила в мотель «Сверни и отдохни», – сказала она ему, когда их глаза встретились над верхом комода. Пора прекращать эти игры. «Брось ему что-то такое, от чего ему не отвертеться».
Наконец они добрались до двери. Ронда, пятясь, вышла в коридор. Комод же был слишком широк, и, когда они дошли до середины, он застрял в дверном проеме. Они попытались пошевелить его туда-сюда, но он застрял намертво. Ронда оцарапала об острый язычок защелки тыльную сторону ладони, до крови разодрав тонкую кожу.
– О господи! – воскликнула Ронда и, опустив комод, вытащила руку, чтобы осмотреть ссадину. Питер, все еще в комнате Лиззи, опустил свою сторону.
– Черт! – пробормотал он. – Если он когда-то вошел в дверь, то должен из нее выйти. – Тыльной стороной ладони он вытер со лба пот.
Ронда поднесла к губам поцарапанную руку и решила и дальше гнуть свою линию.
– Питер, – начала Ронда, чувствуя на языке кровь, – я знаю, что в тот день, когда была похищена Эрни, ты был в мотеле. И я думаю, что ты был там с Лиззи.
Питер явно смутился.
– Я гулял в лесопарке.
– Неправда, – возразила Ронда. – Ты был там. При регистрации комнаты указан номерной знак твоего пикапа. Ты был там с Лиззи – или с какой-то другой молодой темноволосой женщиной, которая, это надо же, почему-то зарегистрировалась как К. Крюк – и маленькой девочкой. Которая вполне могла быть Эрнестиной Флоруччи.
– Ты шутишь.
– Просто скажи мне правду, Питер. Пора.
– Но я говорю правду, – настаивал он. – Я не причастен к тому, что случилось с Эрни. Я впервые услышал об этом от тебя, когда ты позвонила мне в тот день.
– Но ты был в мотеле, – сказала Ронда.
– Черт, Ронни. Прекрати. Давай оставим этот разговор, хорошо?
Ронда повернулась и пошла по коридору к ванной.
– Ты куда? – спросил Питер.
– Промыть ссадину.
– А что делать мне? – спросил он, глядя на нее поверх застрявшего комода. – Вообще-то я здесь застрял.
– Не знаю, Питер. Придумай, как нам вытащить комод. И пока ты будешь об этом думать, подумай и о том, чтобы сказать мне правду, когда я вернусь. Это я, Питер. Когда-то у тебя не было от меня секретов.
Ссадина была неглубокой, но металлический язычок был покрыт какой-то черной смазкой, которой, решила Ронда, не место в открытой ране. Она включила горячую воду и намылила засохший кусочек мыла. Вода щипала рану. Ронда наблюдала, как, смешиваясь с ее кровью, она становится розовой. Внезапно Ронда посмотрела вниз и ахнула.
Там, на полу, впритык к шкафчику, на котором была установлена раковина, стояла пара крошечных красных кроссовок. Ронда выключила воду, вытерла руки, наклонилась и подняла один кроссовок. Тот был грязным, белый резиновый мыс вытерт до серого цвета, развязанные шнурки порваны и наспех связаны. Кроссовки Эрни. У Ронды задрожали руки.
– С тобой все в порядке? – крикнул из спальни Питер. – Надеюсь, ты там не умираешь от кровопотери?
– Да, все в порядке, – сказала Ронда. – Мыло щиплет, только и всего.
«Думай, Ронда, думай».
Если кроссовки здесь, значит, была и сама Эрни. Не сейчас, так раньше.
– Боже мой, – пробормотала Ронда, когда реальность ситуации, наконец, дошла до нее.
Ронда нащупала в кармане ключи Питера, ключи, которые нашла на кладбище. Отсюда до него всего десять минут. И дом Агги стоит пустой. Питер вполне мог держать здесь Эрни. Ближайшие соседи – Клем и Жюстин, но до них четверть мили густого леса.
– Так ты поможешь мне сдвинуть эту штуковину или как? – крикнул Питер.
– Иду! – крикнула в ответ Ронда.
Что дальше? Ей нужна чья-то помощь. Ее мобильник в машине. Она быстро добежит до него, позвонит, затем вернется и будет тянуть время. Эрни может быть где-то здесь, прямо здесь, в доме.
Ронда прошла по коридору и открыла дверь в старую комнату Питера. Заглянула в шкаф. Под кровать. Только комки пыли. Неужели она серьезно рассчитывала так легко найти Эрни?
– Что ты делаешь? – крикнул Питер.
– Ищу аптечку! Думаю, она есть в моей машине.
Ронда перешла в старую комнату Дэниэла и Агги, распахнула дверцы шкафа. Ничего. Картонные коробки и брошенная одежда.
– Ронда, что происходит? – крикнул Питер из-за застрявшего в дверном проеме комода.
– Я сейчас сбегаю к машине, – сказала Ронда. Она услышала скрежет стула по полу. Затем какие-то шорохи и скольжение.
Черт. Питер перелезал через комод. Она бросилась к лестнице и, прыгая через две ступеньки, побежала вниз.
– Ронда, не спеши. Поговори со мной. Тебе больно? – Теперь он шел следом за ней.
Добежав до нижней ступеньки, Ронда споткнулась об игрушечного медвежонка. Кажется, кролик вручил Эрни белую пушистую зверушку? Медведя? Нет, это был кролик. Конечно, это был кролик! Ронда подняла плюшевую игрушку. Крошечные округлые уши. Большой коричневый нос. Определенно медведь.
Питер уже почти добрался до лестницы, медленно, неуклонно приближаясь к Ронде.
– Почему гараж на замке, Питер?
– Понятия не имею.
– Что в нем?
– Я не знаю, Ронда… инструменты, гробы… все то же дерьмо, которое всегда было там.
Она попятилась к выходу, нащупала ручку двери и, повернув ее, выскочила на улицу. Питер следом за ней. Добежав до гаража, Ронда приняла колотить по запертой двери.
– Эй! – кричала она. – Ты меня слышишь?
– Что ты делаешь, Ронни? – спросил Питер.
– Открой дверь, Питер!
– Я не могу. У меня нет ключа.
Сунув руку в передний карман джинсов, Ронда вытащила связку с кроличьей лапкой и бросила ему ключи. Те, глухо звякнув, упали на крыльцо. Питер согнулся и поднял их.
– Откуда они у тебя? – спросил он. Он был в ужасе, как будто Ронда швырнула в него отрезанную руку.
– Открой дверь в гараж! – потребовала Ронда, пытаясь сохранять спокойствие.
– Я сказал тебе, Ронни, у меня нет ключа. Никогда не было. Моя мать, должно быть, врезала этот замок сто лет назад. – Он говорил медленно и спокойно, как будто общался с сумасшедшей. Затем взбежал к ней по ступеням крыльца. Взгляд Ронды упал на старую лопату, приставленную к гаражу. Не раздумывая, она схватила ее, как в свое время это сделала Агги, угрожая Дэниэлу.
– Господи, Ронни! Положи лопату! – Питер поднял руки, показывая, что сдается, однако сделал еще один шаг.
– Только посмей подойти ближе, и она полетит в твою голову! – пригрозила ему Ронда. – Я не шучу, Питер.
Ее руки дрожали. Она отступила и медленно направилась к своей машине. Питер последовал за ней, держась на расстоянии от лопаты.
– Ты не можешь так уйти, – сказал он.
– Берегись! – крикнула Ронда и швырнула в него лопату. Он присел, и лопата пролетела в дюйме от него. Ронда запрыгнула в машину и заперла двери. Пока она возилась с ключами зажигания, Питер подскочил к ней, подергал ручку двери, постучал в окно.
– Подожди! – крикнул он. Ронда резко дала задний ход. Питер потерял равновесие и упал на дорогу. Она выскочила на шоссе. Посмотрев в зеркало заднего вида, она увидела, что Питер бежит за ней. И до упора нажала на газ.
– Черт! – крикнула она и даже стукнула кулаком по рулевому колесу. – Думай, черт тебя побери!
Можно поехать к родителям, но какой от этого толк? Полиция. Нужно срочно позвонить в полицию. Ронда схватила мобильный телефон, но вместо номера 911 набрала горячую линию «Найти Эрни». Трубку подняла Пэт.
– Горячая линия «Найти Эрни». У вас есть какие-то сведения для нас?
– Пэт, это Ронда. Мне нужно поговорить с Уорреном.
– Его здесь нет.
– Где он? – Голос Ронды звенел отчаянием.
– Я не знаю, Ронда. Я не видела его целый день. Да и прошлой ночью, если на то пошло. Он может быть дома, с Джимом.
Ронда повернула налево, в сторону города. Дом Пэт и Джима был на пути к мини-маркету. Сначала она заглянет туда и найдет Уоррена.
– Пэт, послушай меня. Я думаю, что Питер держит Эрни в доме своей матери. Это на Лейк-стрит. Похоже, он прячет ее в гараже.
– Что? Ты уверена?
– Я видела ее кроссовки, Пэт. Я собираюсь повесить трубку и прямо сейчас позвонить Кроули. Питер понял, что я все знаю. Он может перепрятать ее. Или того хуже.
* * *
Все обрушилось, словно лавина. Костюм кролика извлечен из тайника, ящика в задней части шкафа, в который никто никогда не подумает заглянуть. Искусственный мех. Огромные уши, розовые внутри. О, тайны, которые слышали эти уши! Пьянящие секреты маленьких девочек, произнесенные шепотом, с нежными, сладкими вздохами.
Костюм кролика будет надет в последний раз. В последний раз Кролик Питер оживет.
