20 июня 1993 года

Лора ли помогла Грете смастерить костюм крокодила, и, когда та, наконец, показалась в нем остальным актерам, все поразились. Даже Питер остался доволен, а он был скуп на комплименты.

– Ты настоящий крокодилище, – признал он с широкой улыбкой.

Костюм был сделан из нескольких картонных коробок. Самая большая была торсом. Именно в нее Грета забиралась и ползала по сцене. Другая, длинная и узкая коробка была головой. Еще несколько коробок крепились друг к другу веревкой, от самой большой до самого маленькой, и изображали хвост. Лапы крокодила были сделаны из четырех небольших коробок, пришитых к «туловищу».

Все это великолепие покрывал слой ярко-зеленой краски, посыпанный сверху (все поняли, что тут не обошлось без влияния Лоры Ли) блестками из серебристой фольги, изображавшими чешую. У узкой коробки спереди имелись круглые прорези для глаз и нарисованная пасть с зубастой улыбкой, сверкавшей на свету (зубы были также сделаны из приклеенной к картону фольги). Грета могла двигаться благодаря небольшой прорези в передней части тела, чуть выше головы.

– Тик-ток, тик-ток, тик-ток! – кричала она приглушенным коробками голосом, ползком преследуя Лиззи по сцене, волоча картонный хвост и сверкая чешуей и зубами из фольги.

Даже сняв крокодилий костюм, Грета продолжала преследовать Лиззи. Казалось, ей доставляло огромное удовольствие во время перерыва подкрадываться сзади к бедному, ничего не подозревающему капитану Крюку или же утром выпрыгивать на него из-за дерева.

– Тик-ток! – рычала Грета, угрожающе щелкая подобием челюстей, когда Лиззи отпрыгивала назад.

– Теперь ты понимаешь? – прошептала Ронда, когда остальные не могли ее слышать. – Я же говорила, что она в тебя втюрилась.

За это Ронда получила сильный удар по плечу крюком. Тот зацепился за ее ночную рубашку и разорвал тонкую ткань.

– Эй! – закричала Ронда, нащупав оторванный лоскут. – Теперь будешь сама зашивать!

Но Лиззи отошла и встала рядом с крокодилом.

Вложив столько труда и усилий в костюм крокодила, Грета сердилась, что в спектакле больше нет сцен с ее участием.

– Тик-ток! – рявкнула она на Питера. – Разве крокодил не должен участвовать в войне с потерявшимися мальчиками, пиратами и индейцами?

– Не знаю, Ток. Наверное, я мог бы попробовать куда-нибудь вставить тебя.

Грета улыбнулась, показывая, что ей нравится идея вставить ее в большее число эпизодов и это новое прозвище.

Она маячила рядом почти с каждой картиной спектакля, подражая тиканью часов и наблюдая за происходящим, как делала это и раньше, забираясь на деревья, только теперь у нее было место в первом ряду. Она стала частью большого дела.

Ронда старательно избегала отца, используя спектакль в качестве предлога, чтобы как можно реже бывать дома. Она прибегала домой лишь поесть, позволяла матери навалить ей на тарелку сэндвичи с тунцом или свиные отбивные, а сама сидела в своей белой ночной рубашке и делилась подробностями дня вроде того, что Питер позволил этой ужасной Грете Кларк участвовать в их постановке. Но Ронда не могла избегать отца вечно.

– Думаю, нам пора поговорить, – сказал он ей однажды после обеда, когда мать убрала со стола и из крана кухонной раковины полилась вода. Ронда кивнула.

– Зайди в мой кабинет. Ты даже не видела, где я повесил твой подарок.

Ронда неохотно последовала за ним в кабинет. Здесь ее ждали знакомые рисунки, но только под новым листом стекла, на стене рядом с отцовским столом.

– Очень красивые рисунки, – похвалил Клем. – Я все время смотрю на них. Ты с поразительной точностью изобразила все детали, вплоть до пуговиц на форме.

Ронда кивнула.

– Это лучший подарок на день рождения из всех, что я получал.

Она снова кивнула.

– Ронни, то, что ты видела…

– Это не важно, – ответила Ронда, уставившись на свои кроссовки.

– Конечно, это важно. И ты заслуживаешь объяснения. Я совершил ошибку. Ты же застала меня врасплох. Но я не собираюсь ее повторять. Ты меня понимаешь?

– Не совсем, – пробормотала Ронда.

– Что ты не понимаешь?

– Как ты можешь быть женат на двух женщинах сразу? – сказала Ронда.

– Я не женат на двух женщинах. Я женат на твоей матери. И я собираюсь и дальше оставаться ее мужем.

– Но ты был женат на Агги.

Клем полез в карман рубашки и достал сигарету.

– Да, был, – согласился он. – Когда-то я был женат на Агги. Давным-давно. До того, как встретил твою мать.

– Мама знает?

– Конечно.

– Почему ты не сказал мне?

– Ждал, когда ты повзрослеешь и сможешь меня понять. И вот теперь ты все знаешь.

Но Ронда не понимала. Она не понимала, как можно жениться на одной женщине, а затем на другой? Как только люди поженились, брак должен быть вечным. Если она выйдет замуж за Питера, то сделает все для того, чтобы так и было. Но теперь Ронда не была уверена, что сможет выйти за него замуж, потому что внезапно поняла: то, что его мать и ее отец когда-то были женаты, делает их в какой-то степени родственниками. У Ронды закружилась голова. Ей пришлось срочно выйти из отцовского кабинета.

– Я опаздываю на репетицию, – сказала она отцу.

– Не знал, что вы репетируете после ужина, – ответил отец.

– Питер говорит, что начальная сцена все еще не готова, поэтому мы будем работать над ней, – солгала она.

Теперь настала очередь Клема кивнуть. Ронда оставила его в кабинете, во вращающемся кресле, глядящим в глаза морякам на подводной лодке, которые шли ко дну, знали они об этом или нет.

Когда Ронда подбежала к сцене, она была готова поспорить, что в воздухе витает запах табачного дыма с вишневым ароматом. Под полом раздался приглушенный шорох. Ронда крадучись поднялась на сцену, прошлась на цыпочках и быстро распахнула крышку люка, чтобы застать Питера врасплох. Увы, она вспугнула их обоих. Там, в яме, Питер был вместе с Ток. Ронда успела заметить, как он целует их «крокодила».

Получается, что слухи о лесбийских наклонностях были беспочвенны.

Шляпа Ток сползла на затылок, и шнурок впился ей в горло. Ее пневматический пистолет был приставлен к земляной стене, рядом, все еще дымясь, лежала трубка Питера.

Питер отстранился от Ток, но та, когда Ронда посмотрела вниз, не стала убирать руки с его плеч.

– Мы обсуждали некоторые детали пьесы. Например, как должен войти крокодил, – пояснил Питер. Вид у него был слегка растерянный, но ничуть не пристыженный. Он даже не попытался стряхнуть со своего плеча руку Ток. Та лишь улыбнулась.

Лицо Ронды пылало, руки болели от того, что пальцы были слишком крепко сжаты в кулаки и ими ужасно хотелось кому-нибудь врезать. Но Ронда никогда не была бойцом и знала: ей не по силам тягаться с Гретой Кларк. У той есть песок, чтобы бросать им в глаза, стрелы и пневматический пистолет. Ронде хотелось ударить Питера, но что, если он вышвырнет ее из постановки?

Мысль о том, что она не сможет сыграть роль Венди, напугала Ронду почти так же, как и мысль лишиться Питера, уступив его Грете. И Ронда безвольно опустила руки.

– Твоя мать и мой отец были женаты! – выпалила она.

– Знаю, – ответил Питер, как будто это был сущий пустяк.

Ток рассмеялась.

Ронда потянулась и схватила крышку люка, намереваясь громко ею хлопнуть, но вместо этого тихо опустила ее над их лицами.