Глава тридцатая
– Не устраивай сцену, – велел он, уводя меня с фестиваля.
– Сэр, вы совершайте большую ошибку.
До восьми оставалась всего одна минута. Я выворачивалась, как могла, ища глазами Оуэна, пока Кинни волок меня по дорожке.
– Ты знаешь чье имя тренер Мец ввел в свой компьютер самым последним? – спросил он. – Твое. А с какого номера звонили Джейсону Пинтеру в последний раз? С твоего. А чьи отпечатки на подвеске Бетани Томсон? Твои. Единственное место, где ты не оставила улик, – это дом Филлипса, зато ты туда вломилась! Так что, готов поспорить, мы и с этим делом сможем тебя связать.
– Просто стечение обстоятельств, – возразила я. – Вы не можете арестовать меня за это.
– Посмотрим, – процедил Кинни, подталкивая меня к главным воротам. Его джип с включенными фарами ждал на другой стороне улицы. Но ворота оказались закрыты. Не просто закрыты, поняла я, а заперты на замок. Я почувствовала запах бензина.
– Что за черт? – прорычал он. Его рука ослабла, я вырвалась и бросилась назад, но не сделала и трех шагов, как Кинни схватил меня за плечо.
– Не так…
Но договорить ему не удалось. Часы на башне пробили восемь, и начался фейерверк. Только не в воздухе, а на земле. Большие разноцветные шары и светящиеся огни с грохотом взрывались по всему кампусу. Взрывы, в основном, грохотали в школьном дворе, но один прогремел прямо у нас под ногами, да так мощно, что мы оба рухнули на землю как подкошенные. В ушах стоял звон. Кто-то поднял меня на ноги.
– Ни на минуту тебя нельзя оставить одну, – проворчал Оуэн, его щеки были перепачканы в саже. За его спиной пылали главные ворота Гайд Скул.
– Где тебя, черт возьми, носило? – рассердилась я. В ушах все еще звенело. Оуэн перешагнул через оглушенного взрывом Кинни, который пытался встать на четвереньки.
– Был занят, – ответил он, вытаскивая пистолет из кобуры Кинни. Он стукнул детектива рукояткой в висок, и тот в беспамятстве повалился на дорожку. На школьном дворе прогремела очередная канонада взрывов. Люди в панике кричали. Оуэн нашел на поясе Кинни ключи и открыл наручники, затем потянул меня назад, туда, где бушевал фестиваль, напоминавший теперь светопреставление. Мы пробирались сквозь пелену дыма на лужайку, охваченную пламенем. Прогремел новый оглушительный взрыв, навес над танцполом полыхал и рвался, горящие лоскуты падали прямо на студентов. Все бежали кто куда, взрывы следовали один за другим. Праздник превратился в кромешный хаос. Оуэн прорывался сквозь эту суматоху, пристально вглядываясь в окутанную дымом землю.
– Что ты ищешь? – пришлось кричать, чтобы он услышал меня.
– Я оставил его прямо…
В этот момент кто-то налетел на Оуэна, и они оба упали на землю. Пистолет выпал у него из рук и отлетел ко мне. Я его подняла. За спиной раздался новый взрыв. Оуэн и его противник катались клубком по горящей земле, пока Оуэну не удалось схватить его за горло. Он поднял человека над собой, и я увидела его лицо. Это был Эрик.
Один глаз у него заплыл, на груди зияла глубокая рана, но увидев меня, Эрик приказал мне бежать. А потом заметил в моей руке пистолет, и на его окровавленном лице проступило замешательство.
– Стреляй в него, – приказал Оуэн.
Я в ужасе посмотрела на него.
– Он же из Отряда!
– Сейчас он нам мешает, – проревел Оуэн, как будто это было просто неудачное стечение обстоятельств. Но это не так. Он планировал это с самого начала. «…О сложной части нашего плана я позабочусь сам».
Фейерверк оказался дымовой завесой, придуманной для отвода глаз. Его могли списать на несчастный случай. А вот убийство сотрудника Архива… здесь вопросов не возникнет. И тут уж вне всякого сомнения Архив меня выследит. И подвергнет форматированию.
– Ты должна это сделать, Маккензи, – приказал Оуэн, пытаясь прижать Эрика к земле. Раздался еще один взрыв, озаривший нас красным светом. Я подняла пистолет, мысли крутились вихрем. Я зашла так далеко, столько было поставлено на карту. Теперь я уже не могла потерять Оуэна. Но я не могла и выстрелить в Эрика.
– Стреляй.
Я нажала на спусковой крючок, но отвела ствол чуть в сторону. Прогремел выстрел, заглушив шум и крики, но пуля просвистела мимо. В ту долю секунды, пока Оуэн еще не сообразил, что я промахнулась, Эрик вырвался из его рук. «Беги, – подумала я. – Беги». Я хотела прицелиться в Оуэна – так его, конечно, не убить, но можно было бы выиграть немного времени. Но тут Оуэн нанес Эрику сокрушительный удар кулаком в челюсть. Хрустнула кость, и Эрик рухнул на землю. Не дожидаясь, пока он придет в себя, Оуэн схватил его обеими руками за голову и свернул ему шею.
Мир затих. Дым рассеивался, пламя погасло. Когда я услышала хруст, перед моим мысленным взором пронеслась вереница обрывков жизни Эрика: вот он сидит на террасе; просит не влезать в неприятности; он в больнице, расспрашивает обо мне Даллас; поджидает меня в холле, привалившись спиной к желтой стене, и отчитывает за попытку сбежать; мы в парке, и он проверяет, не сломаны ли у меня кости; а вот он стоит на тротуаре, постепенно превращаясь в золотую тень, в отблеск света. А затем этот свет померк, как погасла жизнь в его глазах.
Я едва удержалась от крика, глядя, как тело Эрика упало на обугленную землю. Нет. Всего этого нет. Этого просто не могло случиться.
– Беги, Маккензи, – донесся до меня голос Оуэна. Глядя на труп Эрика, я крепче сжала пистолет. Но когда я подняла глаза, Оуэн уже скрылся. Я осталась одна. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что меня окружает полный хаос. Вдалеке выли сирены, мимо пробегали люди. Счастливчики, оказавшиеся в стороне от взрывов, мелькали за пеленой дыма словно тени. Пожалуйста, пусть Уэс, Кэш и остальные будут среди них, пусть с ними все будет в порядке. А затем я увидела ее. Все бежали прочь, но Сако бежала ко мне.
По ее взгляду я поняла, что она слышала выстрел, что она видит пистолет в моей руке… и Эрика, лежащего у моих ног. Я выронила пистолет, когда увидела за ее спиной еще одного члена Отряда. Того темнокожего, что я уже заметила чуть раньше. Выбора у меня не оставалось. У меня был только один выход. Я попятилась назад, а затем развернулась и побежала.
