Джордж Абэ отключил телефон и нажал кнопку на руле. Через мгновение салон автомобиля заполнила музыка «Роллинг стоунз». Это была запись их концерта в лос-анджелесском «Иглвуд Форуме» в 1975 году. Джаггер исполнял знаменитую песню «Женщины хонки-тонк» – о «пропитанной джином королеве бара». Это было первое турне «роллингов» уже без Мика Тейлора и еще без Ронни Вуда. Хотя звучала одна из любимейших песен Джорджа, ему требовалось подумать. Послушав некоторое время, он выключил проигрыватель и дальше ехал в тишине.

Звонок от Калисты был не из приятных. Она проявляла нетерпение, волновалась и все больше испытывала разочарование из-за того, что дела в Сомерсете не ускорились. Впрочем, на эту причину накладывалась и другая. Смерть старшей сестры как громом поразила ее, и говоря откровенно, сейчас Калиста пребывала не в лучшей форме.

Они с сестрой были очень близки, и во многом Эвелин Фюрст оставалась последним членом семьи, которого можно было так назвать. Эвелин разделяла страсть Калисты к семейным ценностям и семейному наследию. Ее карьера хирурга и многолетнее пребывание на посту декана медицинского факультета университета в Питтсбурге вызывали искреннее восхищение у Калисты. Эвелин с полным правом могла называться передовой женщиной, показывала пример остальным, а для Калисты именно это и означало «быть членом семьи Доплэз».

Сказать, что никто не ожидал подобного, значит не сказать ничего. Джордж знал Эвелин много лет, и когда он беседовал с ней на дне рождения Кэтрин, чувствовала она себя превосходно. Может быть, выглядела несколько озабоченной, но уж точно не пребывала в суицидальном настроении. Конечно, невозможно предугадать, как на человека повлияет смерть супруга. Предсмертная записка Эвелин была проникновенной и печальной.

Калиста потом не раз повторяла, что теперь осталась «одна на всем белом свете». Конечно, непросто ощущать себя одинокой, когда приглашаешь в дом тридцать человек гостей, как это сделала Калиста в день похорон. Но она всегда проводила четкую грань между теми, кто разделяет ее отношение к семейным ценностям Доплэз, и теми, кто сбежал во Флориду. Эвелин, по мнению Калисты, была одной из последних, кто мог хранить факел семьи. Настоящая Доплэз. Калисту всегда интересовал только результат, и она никогда не обращала внимания на время, которое потребуется для его достижения. А дела в Пенсильвании, совершенно определенно, становились все сложнее.

Калиста также пришла в ярость из-за того, что Абэ привел в ее дом Гибсона Вона. Сначала она вообще не пожелала его видеть, но теперь вела себя так, словно именно его отсутствие и объясняет, почему все так затянулось. Кроме того, Калиста продолжала озвучивать свои сомнения насчет компетентности Дженн и Хендрикса и требовала, чтобы Джордж лично отправился в Сомерсет.

В принципе, Абэ ее понимал. Она хваталась за соломинку, пытаясь овладеть ситуацией, которая оставалась очень зыбкой. Это был не ее мир, и тот способ, который был избран для розысков Сюзанны, мог сильно ее подставить. Калиста подвергала себя серьезному риску – как, впрочем, и все, кто в этом участвовал. Это давило на него тяжким грузом. Джордж дал добро на подобную тактику, когда Кирби Тейт оставался абстрактной личностью. Но теперь он стал вполне конкретным человеком, и перед Джорджем встал серьезный вопрос, насколько морально просить своих людей идти по этому пути. Дженн и Дэн всегда были преданы ему. Но Джордж знал: когда все закончится, наступит расплата.

Зазвонил его телефон – поступило голосовое сообщение от Дженн. Пока он разговаривал с Калистой, она звонила дважды. К этому времени они с Дэном уже должны были изучить файлы по Масгроуву. Джордж принял решение не упоминать Калисте про Масгроува, пока не разберется, насколько это помогает в расследовании. А то она склонна излишне драматизировать ситуацию при неожиданных ее поворотах.

Внезапно его на большой скорости обогнал черный внедорожник, агрессивно пристроился прямо перед ним и начал резко снижать скорость. На фарах незнакомца замигали красно-синие проблесковые огни. Джордж нажал на тормоза, чтобы не врезаться. Сзади тут же возник еще один черный внедорожник и пристроился почти вплотную к бамперу Абэ. Передний автомобиль на короткое мгновение включил сирену, после чего подал Джорджу сигнал свернуть на обочину. Тот выполнил их требование и нажал кнопку на руле. Встроенный компьютер спросил, по какому номеру следует позвонить.

– Дженн Чарльз, – хрипло сказал он.

Соединение произошло, когда маленькая колонна уже остановилась на обочине. В ответ на приглашение голосовой почты Джордж произнес только одно слово: «Мэйдзи».

Он отключил телефон в тот момент, когда высокий агент в темном костюме постучал ему в окно. Со стороны пассажирской двери встал второй. Во внедорожнике, притормозившем сзади, распахнулись двери, но из машины никто не вышел. Джордж слегка опустил стекло.

– Мы из ФБР. Вы Джордж Абэ?

– Да.

– Прошу вас пройти с нами, сэр.

– А в чем дело?

– Речь идет о Пенсильвании, сэр. Покиньте, пожалуйста, машину. – Агент попытался открыть дверцу, но она была заблокирована. – Откройте дверь, сэр!

– Я что же, арестован?

– Мы предпочли бы избежать этого.

Джордж взвесил свои шансы.

– Покиньте машину, пожалуйста, сэр!

– Дайте мне минуту, – сказал Абэ.

– Пожалуйста, сэр, выйдите из машины! – снова повторил агент, но теперь в его голосе послышалась неприкрытая угроза.

Из второго внедорожника вышли несколько агентов. Джордж почувствовал, что ситуация стремительно выходит из-под контроля. Он разблокировал дверь, и агент распахнул ее. Джордж вышел и позволил фэбээровцу обыскать себя.

– Чисто, – сообщил тот своему напарнику на другой стороне машины.

Агент повел Абэ к первому внедорожнику. Его напарник, протиснувшись между бамперами двух автомобилей, присоединился к ним. Джордж обратил внимание на внушительную вмятину на заднем крыле машины агентов. М-да, мельчает ФБР. Были времена, когда их автомобили с малейшими повреждениями сразу снимали с дежурства и уже на следующий день выставляли на продажу. Однако в следующее мгновение Джордж Абэ увидел номерной знак, и улыбка моментально исчезла с его лица. Номера были не государственные, не округа Колумбия и не штата Вирджиния. Номера из Теннесси… Он слишком отвлекся на сообщение Дженн и не обратил внимания на это, когда его вытаскивали из машины. Кстати, агент не показал ему удостоверение. Кем бы они ни были, но эти люди не из ФБР. У Абэ появился маленький шанс, и заключался он в его пистолете, который сейчас лежал в бардачке его автомобиля. Однако теперь до него было слишком далеко…

Джордж приостановился и похлопал себя по карманам, как будто что-то забыл.

– Я оставил в машине свой телефон, – сказал он и сделал попытку двинуться назад.

– Просто садитесь к нам в машину, сэр, – агент схватил его за руку и дернул назад.

Возможно, он ожидал легкого сопротивления. Но Джордж не стал противиться – наоборот, он использовал этот рывок, и в следующую секунду его кулак врезался снизу в челюсть агента. Это был мощный удар, и если б Джордж попал мужчине в горло, как он надеялся, то перебил бы ему гортань. Однако Абэ поскользнулся на придорожной гальке и слегка промахнулся.

Тем не менее голова мужчины дернулась назад, он взревел от боли. Джордж не мог бежать, но пока он разбирался бы с этими двумя, пассажиры заднего внедорожника наверняка положили бы его. Поэтому Абэ потянулся за пистолетом агента. Его единственный шанс заключался в том, чтобы успеть выхватить оружие раньше, чем второй агент успеет среагировать. Он нащупал рукоять пистолета, вытащил и сразу отпрыгнул в сторону, стараясь создать некоторое расстояние между собой и вторым мужчиной. Попробовал вскинуть оружие, но пистолет зацепился за какой-то ремешок куртки первого агента. Джордж успел освободить его, однако второй был уже рядом.

В следующее мгновение мощный удар тока парализовал Абэ.

Дженн сидела на пассажирском сиденье «Чероки». На приборной доске перед ней лежало фото с места самоубийства Масгроува. Испытав потрясение от убийства Тейта, она совсем забыла об этой фотографии. Но сейчас, задавшись вопросом, зачем Гибсон Вон вернулся в Пенсильванию, Дженн вспомнила о ней.

Она включила ноутбук и открыла файл с досье на Гибсона, которое собрала перед тем, как Джордж связался с ним и предложил работу. Она кликнула на папку с названием «Дюк Вон» и быстро пролистала ее содержимое, пока не обнаружила нужную фотографию. Некоторое время переводила глаза с одной фотографии на другую, сличая их, затем громко произнесла:

– Как такое возможно?

В нижнем углу каждой фотографии имелась одна, казалось бы, малозначимая деталь. Незаметная, пока не положишь два снимка рядом. Сначала Дженн посчитала, что это память сыграла с ней шутку или здесь просто удивительное совпадение. Но то, что она увидела, все-таки нельзя было назвать совпадением. Ведь, по сути, она видела одинаковые предметы на совершенно разных фотографиях…

Дженн показала фотографии Хендриксу.

– Как такое возможно? – слово в слово повторил он ее восклицание.

Дженн тоже ничего не понимала. Но это наверняка связывало судьбу Дюка Вона с тем, что произошло в Сомерсете. С похищением Сюзанны Ломбард.

Хендрикс серьезно посмотрел на нее.

– Это должно остаться между нами, пока мы не поймем, что все это значит.

– Даже Гибсону не будем говорить?

– Особенно ему.

Они вернулись к работе, потому что мысли о внезапном открытии парализовали всякую активность, а им нельзя было оставаться здесь больше ни секунды. Прошло немного времени, и вдруг Дженн услышала проклятия, которые неизвестно кому посылает Хендрикс. Она думала, что уже начала разбираться во всех оттенках его интонаций, однако теперь в его голосе послышалось что-то незнакомое. В нем звучала паника. Подойдя к нему, Дженн увидела, что он склонился над сумкой, в которой они хранили оружие.

– Что случилось? – спросила она.

– Один из них пропал…

– Кто «один из них»? Один из пистолетов?

– Один «Глок», – голос Хендрикса превратился в шепот. – «Глок» и две обоймы…

– Что-нибудь еще?

– Больше ничего. А чему еще пропадать-то…

– О чем ты?

– Это был мой пистолет. Вот о чем! Я все никак не мог взять в толк, почему он забрал тело Тейта. Но теперь-то все ясно.

– Вот дерьмо!

– И еще какое! Я стрелял из этого пистолета сотни раз. Перезаряжал магазины. Чистил. Там на каждой детали мои отпечатки. На каждой гильзе.

– А он не оставил ни одной гильзы…

– Да. Ни одной. Я дважды проверил. Подобрал все до одной. А это значит, он выбросит труп, положит рядом пистолет и обвинит меня в убийстве в любой момент, когда захочет. Ну, как я и говорил, теперь он мне отомстит.

– Кто?

– Кто угодно. Гибсон, WR8TH, какая разница?

Хендрикс в ожидании смотрел на Дженн, как ребенок, которому хочется услышать слово ободрения. Но она не знала, что сказать. Они думали, что на два шага опережают всех, а оказывается, они безнадежно отстали. Дженн принялась размышлять, как в такой ситуации поступил бы Джордж. Он умел разбираться с проблемами лучше всех, но сейчас его нигде нельзя было найти. Поэтому теперь вопрос вставал так: что бы в этой ситуации сделала она?

– Я поговорю с этим парнем, – угрожающе сказал Хендрикс.

– Это не Гибсон.

– Попробуй меня убедить.

– Видишь? – Дженн рукой указала на кровь в камере Тейта. – Это не его работа.

– Тогда почему он не дома, где ему давно следовало быть? Почему он наврал? К чему вся эта хрень насчет машины, которая ему, видите ли, понадобится еще на несколько дней? Все это время он торчал здесь, у нас под носом! – Хендрикс явно начинал терять контроль над собой. – А фокус с компьютером в доме Маккеев? Разве это на него не похоже?

– То есть ты считаешь, что Гибсон активировал вирус, чтобы выманить нас отсюда? А потом вернулся назад, чтобы расправиться с Тейтом? При этом, обрати внимание, прямо под видеокамерой. Поговорил с ним о чем-то, а потом, через полтора часа, вернулся и убил Тейта. Только на этот раз сделал все, чтобы его не заметили. Для полного счастья он забрал тело Тейта и стащил один из твоих пистолетов. По-твоему, это похоже на него?

– Может, и нет. Но я твердо намерен это выяснить…