Глава 23
Неожиданное соседство
На крыше соседней девятиэтажки когда-то красовалась надпись: «Слава труду». Некоторые из этих огромных букв сорвались с креплений и теперь лежали на земле, густо заросшие бурьяном. Сверху их привалило поваленными ветром деревьями, да так, что получилась настоящая баррикада. Обойти её можно было лишь со стороны магазина, тесно прижавшись спиной к облезлой стене, поскольку проход между кучей бурьяна и «панелькой» был наглухо затянут густой паутиной. Аномальной или нет – не знаю, проверять не было никакого желания, а новообретённые чувства молчали все как один. В смысле, я по-прежнему видел ловушки, даже воронку «круговерти» на крыше дальней многоэтажки, но вот насчёт паутины ничего не мог сказать.
Конечно, мы могли обогнуть Дом книги с тыла и выйти на улицу с другой стороны, но оттуда долетали отзвуки оружейной канонады. Там кто-то выяснял отношения с помощью свинца или отстреливался от мутантов. Разбираться, что там и как, не хотелось, да и запас патронов оставлял желать лучшего, поэтому мы решили протиснуться между завалом и сложенной из бетонных блоков стеной.
– Эх, – с досадой прошептал Драгин, спиной соскребая со стены облупившуюся краску, – угораздило же меня под пули подставиться. Ни два, ни полтора сейчас, как оно в проруби.
Он так сильно сжал пальцы на моём плече, что я чуть не зашипел от боли.
– Не дрейфь, спецура. – Я похлопал его по твёрдой как камень ладони и двинулся дальше по узкому проходу, наступая на торчащие из груды растительного хлама ветки. – Вон уже Дружба Народов видна. Через час ты у меня не то что бегать – танцевать будешь.
«Лиана» облюбовала две высотки в самом начале улицы Курчатова. Отсюда до них было примерно полкилометра, так что насчёт времени я не преувеличивал. Мы давно уже могли добраться до цели, если б не делали крюк через весь город. Шли бы прямиком по Курчатова почти до самой реки, но тогда нам пришлось бы топать мимо ДК «Энергетик», а это стопроцентная стычка с фанатиками. Идти мимо их форпоста с раненым майором в обнимку – означало раньше времени отправиться в чертоги Тёмного Сталкера. Был ещё вариант с подземным городом, но единственный известный мне вход в «катакомбы» находился в подвале сто двадцать шестой медсанчасти, а это было всего в паре сотен метров от «лианы». Искать другие входы в подземелье нам было не с руки: если заглядывать в подвал каждого дома, то до места и через неделю не добраться, а у нас не то что недели, а даже суток в запасе не было, так что этот способ выйти к аномалии я сразу отмёл, как несостоятельный.
Почти затихший вдали треск выстрелов стал вдруг быстро приближаться. Похоже, вскоре нам грозила встреча с «аборигенами», а это не входило в наши планы. Я живо посмотрел по сторонам. Ситуация, прямо скажем, складывалась патовая. Спрятаться в развалинах магазина не позволяли «разрядники» и «ведьмин студень». В соседнюю девятиэтажку было не залезть, потому что подъезды находились с другой стороны, а до окон первого этажа мы бы не добрались (не будь Драгин раненым – другое дело: он бы меня подсадил, я его затащил – и порядок). Другая ближайшая к нам «панелька» находилась в сотне метров от нас – далеко. За чахлыми деревьями вдоль дороги тоже нельзя было скрыться. Короче, куда ни кинь, всюду клин.
Тем временем перестрелка приближалась. Я уже различал отдельные крики и топот ног. Ещё минута – и нас застрелили бы, как бешеных мутантов.
Рядом с девятиэтажкой, вплотную к стене, вырос раскидистый куст орешника. Густой и высокий, он мог послужить неплохим укрытием. Я потащил Драгина за собой, с треском вломился в кусты и… по каменистому склону скатился в подвал. Майор провалился под землю следом за мной. При этом он сильно приложился головой о торчащую из насыпи трубу и теперь, похоже, лежал без сознания.
Я вскочил на ноги, осмотрелся. Орешник уходил корнями в насыпь и так сильно разросся, что рассеянного света едва хватало на небольшой пятачок возле пролома в стене. Дальше всё тонуло в непроглядном мраке.
Шум снаружи достиг апогея: выстрелы прогрохотали в непосредственной близости от нашего убежища. В ответ раздалась отдалённая пальба. Шальные пули тупо задолбили в бетонные стены многоэтажки. Кто-то с треском вломился в орешник. Судя по хриплому, прерывистому дыханию и неровным шагам, незваный гость был ранен. Я взял автомат наизготовку, отошёл в тень, присел на колено и взял вход в подвал на мушку.
Ветки закачались и сдвинулись в сторону. На какой-то миг стало светлее, а потом в проломе появилась тёмная фигура. Свет падал сзади, толком разглядеть, кто это был, не удалось. Неизвестный обернулся, выставил назад руку с пистолетом, несколько раз выстрелил в преследователей. Краткого мига хватило, чтобы различить пятнистый рукав синей куртки наёмника.
Незнакомец ещё раз спустил курок, но выстрела не последовало. Наёмник собрался было нырнуть в подвал, как стена дома задрожала от взрыва. У меня голова чуть не лопнула от грохота, я как будто оказался внутри гудящего колокола: в ушах зазвенело, перед глазами поплыла белёсая муть. Прошитый осколками человек с треском упал в орешник. Почти сразу грохнул ещё один взрыв. Этот прогремел в нескольких метрах от дома, так что последствия были не такие катастрофические: в подвал залетело с десяток комков земли, да шальной осколок звякнул по трубам, что рядами шли под потолком.
Зашуршала пожухлая трава. Чья-то тень накрыла мёртвое тело.
– Проверь, как он там, – раздался в отдалении грубый голос.
Грохнул контрольный выстрел. Чьи-то руки схватили труп за ноги и оттащили в сторону. Послышались приглушённые голоса и тихие хлопки – похоже, тело обыскивали.
В это время слабо застонал Драгин. Голоса сразу стихли, потом раздался едва различимый щелчок, и в пролом залетела граната. Она, подскакивая, укатилась в темноту, где и взорвалась пару секунд спустя. Осколки защёлкали по стенам и потолку, высекая искры и звонко пронзая трубы. Видимо, для профилактики снаружи в подвал пустили длинную очередь. Косая строчка пуль прошила насыпь в сантиметрах от меня, заставляя ещё сильнее вжаться в землю.
Я только перевёл дух, как проклятый наёмник решил ещё немного пострелять. Плечо пронзила обжигающая боль. По коже потекла липкая, тёплая влага, и куртка стала мгновенно напитываться кровью. Я закусил губу, чтобы не закричать, запустил пальцы здоровой руки в землю и сжал так сильно, что захрустели мелкие камушки.
Я неподвижно лежал до тех пор, пока невидимые стрелки шмонали труп. Возились они очень долго. Я чувствовал, как с кровью уходят силы, и молил об одном: только бы не потерять сознание. В противном случае я рисковал навсегда остаться в этом подвале.
Наконец наёмники ушли. Я дождался, когда их шаги затихнут в отдалении, и лишь после этого достал из рюкзака полупустую аптечку. С трудом сел, опираясь спиной о стену, зубами вскрыл упаковку перевязочного пакета и наскоро перебинтовал руку.
От предпринятых усилий на лбу выступил пот, накатила слабость. Я вялой рукой нашарил в рюкзаке банку с «энергетиком», зубами подцепил кольцо на крышке, открыл. Газы с шипением ударили в нос. Несколько глотков пахнущей химией жидкости немного придали сил. Я отдохнул пару минут, потягивая «нон-стоп», а потом подполз к Драгину. Он дышал, и это было хорошо. Осталось проверить, не зацепило ли его осколками. Я включил налобный фонарик, бегло осмотрел напарника. Вроде всё было путём, новых дырок не появилось.
В темноте что-то зашуршало. Я схватил автомат. Держа его в одной руке, повернул плавающий ствол в сторону звука. Луч света выхватил из темноты часть бетонной стены и приоткрытую дверь, рядом с которой стояло с десяток карликов. Фигуры в чёрных плащах, с надвинутыми на глаза капюшонами, выставили руки, с земли сами собой поднялись обломки кирпичей. Мутанты по-детски засмеялись и бросили в меня камни. Большая часть их снарядов не долетела, лишь несколько ударили в стену над моей головой и рассыпались в крупную крошку. Один из обломков попал в моё раненое плечо. Я взвыл, отпрыгнул в сторону, вскинул автомат и только хотел спустить курок, как услышал слева девичий голос:
– Только попробуй!
– Они хотели убить меня! – крикнул я, сжимая слабеющими пальцами скользкую от пота рукоятку «калаша». Автомат так и норовил клюнуть стволом в земляной пол, требовались недюжинные усилия, чтобы навести его на цель.
– Это дети, – категорическим тоном заявила девица.
Я по-прежнему не сводил глаз с мутантов (они снова подняли в воздух кирпичи и как будто жонглировали ими) и не видел, как выглядит их защитница. Судя по голосу, ей было лет двадцать, не больше. «Интересно, что она тут делает и почему называет этих уродов детьми?»
– Ребята, не шалите, дядя не хочет с вами играть.
Карлики повиновались, опустили руки, и кирпичи тотчас упали на землю.
Всё ещё удерживая мутантов на прицеле, я скосил глаза. Девица стояла внутри освещённого пятачка, что позволяло её хорошо рассмотреть. Она была одета в балахонистый комбинезон (явно с чужого плеча), который мешал в деталях разглядеть фигурку, но, судя по смазливой, хоть и чумазой, мордашке, девушка была недурна собой. Роста не очень высокого, на вид и впрямь около двадцати, в руках самодельный арбалет, заряженный заточенным отрезком арматуры. С такого расстояния она могла меня прошить насквозь, словно жука для энтомологической коллекции.
«Драгин, какого ты там валяешься? Хоть бы на мушку её взял – глядишь, был бы паритет. Это сейчас карлики тихие, а кто знает, что им взбредёт в голову через секунду».
Будто услышав меня, майор пошевелился. Девица глянула в его сторону, сместилась правее и ушла в тень. Теперь я различал лишь её силуэт. Зато она оказалась в секторе обстрела. «Одна длинная очередь – и я всех уложу. Если смогу удержать «калаш» одной рукой, конечно».
– Опусти автомат, – потребовала дивчина, – тебе не причинят вреда.
– Они хотели убить меня.
– Неправда. Мальчики играли с тобой.
Я фыркнул:
– Ничё се игры. Мне кирпичом чуть голову не проломило.
– Это случайность, Кирилл ещё не умеет контролировать силу. Он это сделал не со зла. Правда, Кирюша?
Один из карликов скуксился и заплакал, потирая кулачками глаза.
– Что за детский сад? – рявкнул я больше для себя, чем с целью напугать противников. Потеря крови давала о себе знать слабостью и шумом в ушах, так что резкий окрик был необходим мне как стимулятор.
Карлики вздрогнули. Двое захныкали, ещё один поджал губешки и готовился вот-вот зарыдать, другие сжались, как воробушки.
– Не кричи, ты их пугаешь. Да опусти уже автомат, дубина!
Деваха закинула арбалет за плечо, плавным движением скользнула к мутантам. Присела перед плаксами на колени, достала из кармана платок и стала размазывать слёзы по чумазым лицам.
– Эй, мать Тереза, тебя как звать-то? – Я поставил «калаш» на предохранитель, по стене сполз на землю: ослабевшие ноги отказывались держать меня. Чуть в стороне снова зашевелился Драгин. Оказывается, он уже пришёл в себя и теперь с интересом слушал наш разговор.
– Настя. А тебя и твоего приятеля?
Я хотел было назвать настоящие имена, но потом передумал: в Зоне сталкеры обычно пользуются прозвищами – наверное, пытаются так обмануть беду или костлявую запутать, хотя последней глубоко наплевать, как тебя другие кличут. Она и под чужим именем найдёт, если захочет. Но раз традиция существует, не нам её было нарушать, мы и так с майором долго друг к другу не по-сталкерски обращались.
– Меня – Паря, его – Байкер. Слышь, а ты чего с мутантами нянчишься? Материнский инстинкт взыграл?
– Сам ты мутант! – обиделась девушка. – Мы все родом из Припяти. Нас в восемьдесят шестом эвакуировать забыли.
– Кого – нас? – Драгин даже приподнялся на локте.
Я тоже навострил уши и повернулся к девушке. Мутанты уже не хныкали, а блаженно улыбались: Настя расчёсывала одному спутанные волосы, а другому что-то ласково нашёптывала на ухо. Остальные карлики сгрудились возле неё, словно цыплята подле наседки.
– Мы школой в тот день отправились на природу. Вернее, не вся школа, а только часть начальных классов и среднего звена.
– Одни? – уточнил я.
– Нет, конечно, с учителями, родителями, друзьями родителей и их детьми. Человек триста нас было, из них примерно с полсотни – взрослые. От школы уехали на автобусах, далеко, километров за двадцать от города. Высадились в поле и уже оттуда пошли в лес.
– Поход выходного дня? – спросил майор. Он уже сидел, опираясь спиной о стену, и баюкал раненую руку.
– Не совсем. Мы не на выходные, на неделю поехали.
– Погоди, погоди, как это на неделю? Это ведь в конце апреля было, так?
Настя кивнула, надела капюшон на причёсанного карлика и принялась приводить в порядок другого. Остальные мутанты уже разбрелись кто куда и сидели на полу. Одни складывали из кирпичных обломков домики, другие лепили куличики из земли и песка, третьи рисовали палочкой в пыли. В общем, вели себя как дети.
– Так ведь до конца учебной четверти ещё целый месяц оставался, – проявил эрудицию Драгин.
– Я же сказала: поехали не все классы, а только лучшие – те, кто победил в областном смотре военно-патриотической песни и конкурсе инсценировок рассказов о Ленине. Нас наградили дополнительными каникулами до первомайских праздников, вот мы и отправились в поход.
– Поэтому вы и пропустили эвакуацию, – догадался я.
Настя снова кивнула и шмыгнула носом. Я не видел, поэтому не могу точно утверждать, но, похоже, она плакала.
– А почему вы не уехали с ликвидаторами аварии? – спросил Драгин. – Они же там до конца года работали.
– Какими ликвидаторами? – удивилась Настя. – Когда мы вернулись в Припять, тут никого не было, станция пустовала.
Мы с Драгиным переглянулись. Это не вязалось с общепринятой историей. Кто-то же выстроил Саркофаг над разрушенным реактором. Или ребят после взрыва выбросило в другую, получается, уже третью, реальность и надолго заперло в ней? Тогда как они оказались здесь? М-да, одни вопросы и никаких ответов.
Настя закончила приводить карликов в порядок, подошла к нам, села рядом, подогнув под себя ноги. Здесь света из пролома было достаточно, и я мог детально её рассмотреть. Носик прямой, губки алые, скулы высокие. Умыть да накрасить – хоть сейчас на подиум «мисс Вселенная». Ростиком, может быть, подкачала, ну так дылды мне никогда и не нравились.
– Дай посмотрю. – Настя потянулась к моей плохо перебинтованной руке. Я чуть отстранился, но она нежно дотронулась до моего раненого плеча и ободряюще улыбнулась. Не знаю, в чём было дело, но едва её пальчики коснулись меня, ноющая боль отпустила. Настя осторожно развязала бинт, склонилась над раной, что-то негромко зашептала, разглядывая окровавленную ткань куртки и бугорок запёкшейся крови под ней. – Ерунда! Кость не задета, пули внутри нет, скоро заживёт.
