ГЛАВА 3
А в семерик Нейни ворвалась в мою спальню, будто случился пожар.
— Гера, мы опаздываем! — Паника в ее голосе убедила бы любого другого, но меня тронула мало.
— Милая, куда опаздываем? — вынырнув из уютных объятий сна, поинтересовалась я, садясь на кровати. — Ты же сама сказала, что сегодня у нас по плану отдых перед «самым знаменательным днем моей жизни», чтобы завтра я была «свежа и прекрасна, как чайная роза». — Две ее цитаты были переданы дословно.
— Это было вчера! — Нейни метнулась к гардеробной и, судя по шороху ткани, что-то там стремительно искала. — А теперь посольства нескольких стран изъявили желание прибыть сегодня, так что через два часа ты должна стоять у трона независимо от свежести и прекрасности. Поэтому быстро в ванну, а я пока подберу платье.
Стоит ли говорить, что после такого заявления с кровати меня сдуло быстрее ветра? Даже темные мушки в глазах от резкого движения показались чем-то весьма незначительным.
И спустя полчаса я завтракала прямо перед зеркалом, пока Азира занималась волосами, что, разумеется, противоречило этикету, но уважаемая королевский распорядитель, маячившая неподалеку, эту вольность мне простила.
— Итак, — вещала она, устроившись на банкетке и сверяясь со свитком, извлеченным, не иначе, из воздуха, потому как ко мне Нейни явилась с пустыми руками. — Первым прибудет посольство Кассии — великий князь с супругой, двумя сыновьями и свитой. Затем еще через час завирийцы — калиф Арисман с тремя женами и старшим сыном. Затем… драконье посольство. Владычица с детьми — два сына, старший и младший, и дочь. Сам владыка Шэрритиэн приехать не сможет. Затем гномы — хранитель и несколько представителей из Совета глав кланов. Потом шинтайцы…
Я вздрогнула, отчего шпилька в руках камеристки больно царапнула кожу головы. Но сестра продолжила, совершенно этого не заметив:
— Королева с наследницей и сыном. Затем дроу и последними — эльроу. Эти как бы не передрались, — тише добавила она. — Итого — семь посольств с разницей в час. Принимать их его величество будет в тронном зале.
— А я там?.. — вопросительно произнесла я, все еще не слишком понимая, зачем там я. Все, кто захочет полюбоваться на невесту второго наследника трона, вполне могут сделать это завтра.
— Сама удивлена, но меня отчего-то не проинформировали, — с несвойственной ей иронией откликнулась сестра. — Может, чтобы Ирвину было на кого опираться, когда ноги устанут?
— Очень смешно! — поймав ее взгляд в отражении, нахмурилась я. — А королевский распорядитель, случайно, там присутствовать не должен?
— Случайно, нет. Но если тебе будет легче, когда вместе с тобой будет страдать кто-то из родных, вспомни, что там будет папа.
Ну да, об этом я как-то не подумала. Естественно, придворный маг должен будет присутствовать, это не обсуждается. А это значит, можно немного расслабиться — в обиду он меня точно не даст.
— Азира, в футляре диадема, закрепи ее, — заметив, что камеристка почти закончила мою прическу, Нейни кивнула на обтянутую алым бархатом коробочку на краю туалетного столика.
— С каких пор ты даришь мне драгоценности?
— Это подарок от твоего жениха, — не поддалась на провокацию она.
Стоило взглянуть на оправленные в серебро крупные рубины, как становилась понятна причина выбора Нейни красного платья. Сама же я определенно выбрала бы что-то менее яркое и привлекающее взгляд. Лучше всего — черное. И шляпку с плотной вуалью…
Этой мыслью я поделилась с сестрой, отчего она как-то странно прищурилась.
— Гера, с каких пор ты стала такой трусихой?
— Я не трусиха, — возразила я, стараясь от возмущения не крутить головой, Азира как раз крепила диадему, — просто не люблю публичности. Это ты получаешь удовольствие, находясь в центре внимания, но не всем же быть такими!
— Привыкай, скоро это станет твоей почетной обязанностью. Как только вернетесь из шелкового алькова, у тебя существенно прибавится дел. Не забывай, что ты будешь единственной женщиной в королевской семье, так что отвертеться не получится. Азира, сделай ей губы ярче, они теряются на фоне платья.
Я впервые, с момента выпуска из академии, испытала желание стукнуться пару раз головой об стол. Эту часть супружества я как-то обошла вниманием. Мне представлялась полузатворническая жизнь в арле мужа, на деле же придется вливаться в дворцовую суету, а это было последним, чего бы мне хотелось. Радовало, что Нейни будет рядом, потому что без ее помощи мне придется туго. Сложно даже выбрать фрейлин, не говоря уже о чем-то более серьезном. Например, благотворительности.
— Все, не раскисай! — велела Нейни после того, как камеристка добавила по ее распоряжению еще несколько штрихов к макияжу. — Нам пора.
— Подожди, я кое-что забыла! — Едва она занесла руку, чтобы открыть портал, я вскочила с пуфа и направилась в спальню.
Именно там, в ящике прикроватной тумбы, с того знаменательного вечера лежал артефакт, который стоило благодарить за мое спокойствие и выдержку. И при сегодняшних обстоятельствах без него мне, чую, не обойтись.
Нацепив подвеску на шею и привычно упрятав ее вместе с цепочкой под личный щит, я буквально увидела со стороны, как расслабляются напряженные плечи. Ну вот, гораздо лучше. Отметила это и Нейни, стоило мне вернуться.
— Ты успокоительного настоя хлебнула? — с уже видимым мной ранее прищуром уточнила она. — Впрочем, хорошее решение. Все, пойдем.
Чуть дрожащая в воздухе рамка портала приглашающе распахнулась перед нами.
То ли мои сборы заняли больше времени, чем мы думали, то ли мужчины решили ожидать нужного часа уже на месте, но факт остается фактом — к этому моменту в тронном зале собрались все трое Аратэров, отец с Бертраном и церемониймейстер. Точнее, это были лишь те, с кем я знакома лично. Еще четырех мужчин, советников его величества, я знала лишь по именам, а остальные, скорее всего, были не более чем массовкой.
— Светлого дня, лайдис, — ожидаемо заметивший дочерей первым отец что-то сказал королю, так что тот поспешил громогласно поприветствовать нас, разумеется, обратив на это внимание всех присутствующих. Моя надежда затаиться до поры до времени разлетелась на осколки.
Мы с Нейни приблизились и синхронно присели в реверансах. И я не могла не отметить, что в движениях сестры было то, чего вновь не хватало мне, — легкости. Техника техникой, но когда отпадает необходимость делать это по сто раз на дню, воздушность движений очень быстро исчезает. Кажется, еще один пункт, на который стоило обратить внимание в будущем.
— Кажется, вашим придворным дамам будет чему поучиться, — уже не повышая голоса, так что слышали его лишь стоящие рядом, заметил его величество и, совершенно не скрываясь, рассматривал меня. — Такое короткое время на подготовку и столь поразительный результат!
— Думаю, за это стоит благодарить Венейну, — не стала умалять достоинств сестры я.
— Лайдис Венейна, — король перевел взгляд на нее, отчего мне сразу стало как-то легче дышать, — я с каждым днем все больше убеждаюсь в правильности своего решения.
— Благодарю, ваше величество. — Нейни и без всяких успокоительных была сама безмятежность. — Я постараюсь оправдать ваше доверие.
— Несомненно. Думаю, вы не откажетесь составить компанию супругу?
Я даже испытала некое злорадство, наблюдая за тем, как сестра подтверждает горячее желание остаться в зале и направляется к мужу, который, очевидно, и сам только пришел. Относилось это чувство конечно же к тому обстоятельству, что теперь еще одной представительнице рода Таури (пусть и в далеком уже девичестве) придется участвовать в приеме высочайших гостей.
— Ирвин, предложи невесте присесть, — продолжил меж тем король, отрывая племянника от разговора с одним из тех, кого я отнесла к советникам. — Юная лайди имеет право отдохнуть, пока у нее есть такая возможность.
Ирвин молча двинулся ко мне, не высказав недовольства, но и не особо обрадованный таким раскладом, судя по всему. Очевидно, его оторвали от чего-то более важного и интересного, чем навязанная супруга. А я, принимая предложенную им руку, не могла не отметить того, как ловко его величество играет словами. Тасует их, как карты в колоде. Сначала он во всеуслышание обратился к нам с сестрой «лайдис», тем самым подчеркнув замужний статус обеих, а затем назвал меня невестой племянника. Понятно, что все, кто хотел и умел слышать, сделали нужные ему выводы, но вот какие именно? Этого понять я не могла.
— Благодарю за подарок, — расправляя юбки так, чтобы они не мешали Ирвину присесть рядом, произнесла я. И, встретив его недоуменный взгляд, подняла руку, касаясь кончиками пальцев украшения в волосах.
— А, подарок… — словно ожидая чего-то другого, кивнул он. — Я рад, что вам понравилось. — Радости, впрочем, на лице жениха видно не было. Скорее желание вернуться к прерванному разговору, а еще лучше — и вовсе покинуть зал.
— Несомненно, — так же безэмоционально подтвердила я.
— Вы не любите украшения? — по-своему понял мою реакцию Ирвин.
— Разве существуют женщины, которые их не любят? — Ответный вопрос показался мне поначалу лучшим вариантом, но затем решила продолжить: — Я просто не слишком ценю их сами по себе. Куда интереснее то, во что можно превратить любое изделие или какими свойствами его наделить.
— И какими же свойствами вы бы наделили… — взгляд жениха скользнул по моим рукам с несколькими кольцами, браслету на левом запястье, почти мимолетно — по колье на шее и поднялся к диадеме, — например, мой подарок?
— О! — Любимая тема вкупе с пришедшей в голову идеей, как слегка уязвить мужчину, буквально наполнила меня энтузиазмом. — Вы знаете, считается, что рубины лучше всего предрасположены к «сердечным» заклинаниям. Так что я, пожалуй, наложила бы на два крайних камня неотразимость и концентрацию или усиление на центральный.
— И что бы это дало? — Разумеется, стихийник подобные вещи в академии изучал едва ли, но теперь в его голосе звучала хоть толика интереса.
— Вложи я в это весь свой резерв и замкни заклинания на себя? Единожды бросив на меня взгляд, вы уже не смогли бы отвести его. И, без сомнения, стали считать самой неотразимой женщиной в этом зале. — В непосредственной близости от нас никого не было, так что ничего не мешало мне слегка поиграть тоном, добавив флиртующих ноток. А затем, вновь став серьезной, поинтересоваться, словно у самой себя: — Может быть, хотя бы тогда, разговаривая со мной, вы и смотрели тоже на меня?
Будь рядом Лиза, она бы осталась мной довольна. Мне определенно удалось пробить защиту Ирвина, заставив его на мгновение снять маску, скрывающую эмоции. А в том, что это действительно была лишь маска, а не сочетание черт его характера, теперь можно быть уверенной.
— Скажите, ваша светлость, — спеша закрепить успех и пользуясь тем, что Ирвин не просто обратил на меня взгляд — даже повернулся всем корпусом, — я настолько неприятна вам? Или напоминаю кого-то ненавистного? Или же вы узнали обо мне что-то настолько мерзкое, что знать теперь не желаете?
— Что вы имеете в виду? — Растерянность, это была именно она. А затем Ирвин резко мотнул головой: — Конечно нет! С чего такие предположения?
— Я просто пытаюсь как-то обосновать ваше отношение ко мне, но пока не могу, — припомнились и пришлись весьма кстати слова Нейни. — Да, я не ваш друг, с этим не поспорить. Но и врагом тоже быть не хочу. И да, я не сильна в подобных вопросах, но разве супружество не предусматривает хотя бы попытку достигнуть взаимопонимания?
Будучи совершенно спокойна, я могла говорить искренне, не боясь скатиться к обидам или тем паче оскорблениям. Ирвин не мог этого не видеть. Но поймет ли он то, что я пыталась донести, — вот в чем вопрос.
— Дело не в вас, — наконец произнес он, но я поспешила не согласиться:
— Нет, дело во мне! Извините, но это действительно так. Потому что именно мне завтра называть вас мужем в храме, именно мне жить с вами в одном доме, и именно мне ложиться в вашу постель. — Последнее было смело, но шагать назад смысла я не видела. — Я не требую от вас любви, всего лишь прошу о человеческом отношении. Хотя бы этого я достойна, лайд Ирвин?
— Ирвин. — Усмехнувшись уголком рта, он поправил меня через несколько секунд тишины, за которые я с трудом заставила себя дышать ровнее.
— Простите?
— Ирвин, Илгерта. Просто Ирвин. — И, поднимая мою ладонь к губам впервые за время знакомства, уточнил: — Мы же теперь одна семья, верно?
— Верно, — кивнула я, улыбаясь в ответ. Радоваться победе было рано, но на этом этапе однозначно вела я.
За несколько минут до начала прибытия делегаций его величество первым прошел к своему месту, подавая тем самым пример остальным. И хотя я с большим удовольствием присоединилась бы к сестре, права выбора мне никто не давал. Но частично исчезнувшее напряжение между мной и Ирвином уже было существенным плюсом. Потому как стоять нам предстояло рядом — слева от трона. Трон же поменьше, скорее походивший на щедро украшенное кресло, занял, как всегда довольный чем-то, Истар, а советники во главе с отцом расположились за их спинами.
Я поймала взгляд отца и улыбнулась ему, принимая медленно опустившиеся и тут же поднявшиеся веки за знак поддержки, которой так мне сейчас не хватало. Пока он рядом — я со всем справлюсь. Определенно.
— Великий князь Кассийский Ренард ди Нартель, — голос церемониймейстера не имел ничего общего с его внешним обликом и легко разносился не только по всем уголкам огромного тронного зала, но и наверняка был слышен в ближайшей части дворца, — и великая княгиня Филисия ди Нартель с сыновьями и свитой!
Князь вампиров был высок, худощав и одет скорее удобно, чем красиво. Впрочем, черное одеяние удачно гармонировало с цветом волос и классической бледностью лица, а также полностью соответствовало ожиданиям окружающих. Княгиня же, не уступающая ему в росте, но обладающая приятной полнотой, напротив, предпочла платье яркого лазурного цвета по последней дастарской моде. И даже волосы были лишь закреплены гребнями, повторяющими узор короны, а не заплетены в одну из традиционных сложных кос.
— Светлого дня, Инзор. — Не утруждая себя этикетом, Ренард лишь слегка склонил голову, приветствуя венценосного коллегу. Наверное, их отношения позволяли подобное — наши страны граничили, так что и поводов для встречи всегда было предостаточно, будь то торговля, выдача преступников или военная поддержка.
— Светлого дня, Ренард. Филисия, ты расцветаешь с каждым годом!
— Льстец! — по-девчоночьи скромно улыбнулась вампирша, но это больше напоминало кокетство.
— Ну что ты, тебе я говорю исключительно правду, — двусмысленно откликнулся король. — Друзья, позвольте представить вам лайди Илгерту Таури — невесту моего племянника.
Когда было нужно, вампиры умели двигаться буквально молниеносно. Но сейчас князь, наоборот, будто стремился продемонстрировать плавность и текучесть движений, приближаясь ко мне и протягивая руку в ожидании, что я вложу в нее собственную ладонь. Не знаю, какой реакции он ждал. Возможно — страха, потому как некоторые и впрямь опасались гастрономических пристрастий его расы. Некоторые присутствующие дамы даже не пытались скрыть нервных вздохов. Конечно, мой страх в случае необходимости был бы надежно заблокирован артефактом, но сейчас это было ни к чему. Да, большинство вампиров предпочитали академию в Столье, но и в столичной их было не так мало, чтобы суметь сделать нужные выводы. Так что я знала — страшиться нечего.
Ренарду хладнокровие, с которым я позволила поцеловать руку, явно понравилось, судя по растянувшимся в улыбке и явившим уголки клыков губам.
— Рад знакомству.
— Взаимно, ваша светлость. — Я отпустила запястье жениха и присела в реверансе.
— Навастир, надеюсь, когда придет черед жениться моим сыновьям, хоть пара твоих дочерей будет свободна, — обратился он к отцу, давая понять, что и с ним состоит если не в дружеских, то хотя бы приятельских отношениях.
Что тут же подтвердил папа, тихо, но отчетливо усмехнувшись:
— Занимай очередь, Рен, не ты единственный на это надеешься.
— Вот так всегда, — рассмеялся вампир, — как пошлины на алкоголь снизить, так пожалуйста, а как породниться, так становись в очередь. Эх, Инзор, плохой у тебя маг.
— Поэтому ты уже полстолетия жаждешь переманить его к себе? — провокационно поинтересовался его величество.
— Конечно, тебя же спасти хочу!
— Это так благородно с твоей стороны, что я даже не знаю, как тебя благодарить…
Правители, которые ведут себя, как подростки? Что ж, это понять я могла. Но вот почему нельзя перенести это в более приватную обстановку?
Очевидно, та же мысль пришла в голову и княгине. Либо она уже привыкла к подобному и контролировала данный процесс.
— Ренард?.. — Вопросительный тон вампирши заставил ее супруга оторваться от беседы, если ее можно было так назвать. — Дары.
Раньше мне не доводилось присутствовать на подобных приемах, так что последовавшее далее стало сюрпризом. Стоило князю бросить быстрый взгляд на одного из своей свиты, как в зале раскрылся портал. И из него, словно муравьи, ровной колонной начали выходить вампиры. И руки ни одного не пустовали. У подножия трона постепенно стала образовываться гора «даров», как их назвала Филисия. И чего там только не было! Ящики с шатэ, которым славились земли вампиров. Отрезы тканей, стоимость которых измерялась в сотнях альдов. Оружие, больше похожее на предметы искусства.
Король наблюдал за подношениями с одобрением, княжеская чета — с хорошо скрываемым самодовольством, а я… Смысл сего действия, признаться, от меня ускользал. Ведь каждому понятно, что все это его величество при необходимости может купить самостоятельно. Правда, будет ли она, эта необходимость? Ну, допустим, шатэ без дела стоять не будет. Тканям тоже найдется применение. А оружие, посуда, резные наборы шахмат? С ними-то что делать? Разве одаривать особо отличившихся… Но все мысли вылетели из моей головы, когда из рамки портала вывели их.
Мэтр Доминг, когда-то создавший этих чудесных существ и давший им свое имя, был вампиром. Это ни для кого не секрет, как и то, что его сородичи до сих пор не желают останавливаться на достигнутом, выводя все новые и новые породы домингов. И сейчас перед нами стояли два зверя, равных которым я не видела никогда. Более крупный и мощный, наверняка самец, имел окрас спелой черники, оттеняемый серым цветом вибриссов и шерсти на кончиках ушей. Глаза также были серыми с расширенными почти до границ радужки зрачками. Самка была меньше, но хрупкой или болезненной вовсе не выглядела. Точнее изящной, как шинтайские танцовщицы на подмостках комедиантов. А ее шерсть… Я знала, что необычный голубой оттенок имеют особи, неспособные к деторождению, — альвины. Но даже если светло-лиловая красавица имела тот же изъян, она все равно была прекрасна.
— Нравятся? — Я почти пропустила тот момент, когда князь обратился к нам с женихом.
— Они восхитительны, — совершенно искренне, судя по тону, откликнулся Ирвин.
— Мэйнард и Мирайна — лучшие из выводка, — похвасталась его супруга так, будто лично занималась выведением. Хотя кто их, вампиров, знает…
Дальнейшее походило на повторяющиеся туры танца: объявление новой делегации, взаимные церемонные расшаркивания с обеих сторон, процедура одаривания (хорошо, что дары каждый раз успевали уносить, иначе короля уже не было бы и видно) и жест его величества, после которого вновь прибывших вели располагаться в приготовленные загодя покои.
К тому моменту, когда зал покинули гномы во главе с хранителем традиций — совсем еще молодым, по их меркам, кадом Тшашем, я держалась лишь благодаря воспитанию. Гудели ноги, болела от тяжелой диадемы голова, а следить за осанкой становилось все сложнее. В какой-то момент я даже пожалела, что чудный артефакт контролирует чувства и эмоции, а не физические ощущения. А еще все больше хотелось пить, есть и отлучиться по другим, не менее важным делам.
Отец наклонился к Ирвину и что-то сказал так тихо, что я не услышала, хотя очень пыталась. Жених кивнул и осторожно потянул меня в сторону, ровно противоположную той, откуда с минуты на минуту, как мне казалось, должна была появиться делегация Шинтая.
— Куда мы идем? — как можно тише поинтересовалась я. Взгляды присутствующих и так притягивались к нам, как магнитом, так что привлекать еще большее внимание не хотелось.
— Скоро увидите, — вместо нормального ответа пообещал он.
Стенная панель за одной из колонн открылась, будто дверь, повинуясь прикосновению Ирвина, и за ней обнаружился узкий, буквально для одного человека проход.
— Тайный ход?
— Не такой уж тайный, — покачал головой Ирвин, жестом предлагая мне пройти, — просто не для всех. Прошу вас, Илгерта, у нас мало времени.
Решив, что для споров действительно не время, я послушно вошла, отметив, как панель за нашими спинами бесшумно вернулась на место.
Коридор через десяток шагов раздваивался, и каждый из них заканчивался дверью.
— Вам направо, — велел жених, сам проследовав в противоположную сторону. — Постарайтесь управиться за пять минут.
Я же говорила, что пока рядом будет папа, я не пропаду? За указанной дверью оказались три небольших уборных. То есть буквально отдельных комнат, из тех, где комфортно могла себя чувствовать дама даже в самом пышном платье, а также где имелась тысяча мелочей, которые могли понадобиться, вроде расчесок, шпилек и булавок.
Управилась я, по ощущениям, минуты за три, успев при этом поправить прическу и убедиться в нетронутости макияжа. И, ополоснув руки, двинулась в ту сторону, куда ушел Ирвин.
— Приятно удивляете. — Он распахнул дверь раньше, чем я успела сделать несколько шагов. Впрочем, мраморный пол довольно громко отзывался на стук каблуков, так что это и неудивительно. — Проходите.
На столике в углу ютился поднос с песочными корзиночками, начинки которых устроили бы самого придирчивого гурмана. Но в данный момент придирчива я была меньше всего, так что вполне довольствовалась двумя первыми попавшимися — с грибами и с икрой. А сделав несколько глотков остывшего, но оттого не менее вкусного тая, и вовсе почувствовала себя счастливым человеком.
— Для кого это приготовили?
Ирвин к трапезе не присоединился. То ли не был голоден, то ли успел перекусить за время моего отсутствия.
— Ваш отец распорядился. Но вообще это обычная практика. Пойдемте, королева прибудет с минуты на минуту.
Лучше бы он этого не говорил…
— Королева Шинтая, ее величество Аюми Ио, — мощный голос вновь разнесся по залу, когда мы уже вновь стояли у трона. Моя рука касалась запястья жениха, и если бы не два слоя ткани, он без труда почувствовал бы мой ускорившийся пульс, — с кронпринцессой Ируми, сыном Кито и свитой.
«Что ж, отец, как всегда, оказался прав, предупредив меня заранее», — как-то отстранение подумала я, неотрывно глядя на шагнувшую в зал первой стройную фигурку. Говорят, с зеркалом не поспоришь. Так и мне было бы глупо оспаривать свое родство с женщиной, чье лицо было почти отражением моего, разве что с поправкой на возраст. И ее алое платье лишь подчеркивало это сходство, обостряя его до предела аналогичностью фасона. А корона в черных волосах, инкрустированная по большей части рубинами, была далеко не тонким намеком на подоплеку утреннего подарка жениха. Мог ли он не знать, как выглядят регалии Шинтая? Очень сомневаюсь. Тогда что это — провокация? Или что-то другое?
— Светлого дня, Инзор, — отводя взгляд от меня, что далось ей, кажется, с большим трудом, ее величество легким кивком поприветствовала дастарского короля. На самари она говорила с небольшим акцентом. — Пусть боги даруют тебе покой и благоденствие.
— Светлого дня, Аюми. — Инзор поднялся с трона, чтобы поцеловать узкую ладошку с массивными перстнями. — Мой дом рад приветствовать тебя и твоих детей.
Детьми шинтайки в данном случае считались и подданные, за которых королева несла ответственность.
— Мне стало известно, что двое твоих детей нашли свое счастье. Так ли это?
— Истинно так, Аюми. Позволь представить тебе частицу души моего племянника — Илгерту. — Он протянул руку, вынуждая меня подойти ближе.
Его величество опустил фамилию, но в данном случае это не имело большого значения. Аюми прекрасно знала, кто мой отец и, гораздо важнее, кто мать. Верные выводы, судя по едва слышным перешептываниям сзади, успели сделать многие.
Ирвин осторожно пожал мою руку, прежде чем отпустить, но я это едва заметила, приближаясь к венценосной паре, замершей в нескольких шагах впереди, и приседая в реверансе. Но королю этого словно показалось мало, так что он еще и обнял меня за плечи, подвигая еще ближе к Аюми.
— Рада познакомиться, Илгерта, — будто пробуя имя на вкус, перекатывая его на языке, ее величество протянула руку. В Шинтае рукопожатиями обменивались не только мужчины, но и женщины. Правда, во втором случае это было все-таки легкое касание.
Ее ладонь оказалась почти ледяной. Как и мои руки, бывшие холодными независимо от времени года или температуры в помещении. Говорили, что у людей с холодными руками горячее сердце. Кто знает, так ли это.
— Взаимно, ваше величество. Для меня огромная честь познакомиться с вами. — Отец может мной гордиться. Голос звучал спокойно, с должной долей восхищения, но без малейшего заискивания или раболепия. И что важнее, без тени волнения, блокированного надежной подвеской на шее.
Не знаю, чего я ждала. Возможно, ребенок внутри меня надеялся на чудо. На то, что Аюми поймет, что когда-то совершила ошибку, отказавшись от дочери, и захочет ее исправить. Но королева отпустила меня и улыбнулась. Так отстраненно вежливо, как умеют улыбаться только сильные мира сего. Что ж, все верно. Ей незачем жалеть о своем решении, так почему это должна делать я.
Лайд Инзор позволил мне вернуться на место, что я и сделала, совершенно не слушая, о чем они дальше ведут разговор. Взгляд Ирвина чувствовался буквально кожей, но я лишь слегка наклонила подбородок, подтверждая, что все в порядке. Конечно, в порядке. А как же может быть еще?
Правда, беспокоило еще что-то. Зудело назойливой мошкой на краю сознания. И обводя глазами шинтайскую делегацию, я поняла, что именно. Как ни иронично, но принцесса Ируми была похожа на мать не больше, чем любая другая шинтайка, — темные волосы да глаза, вот и все сходство. У нее был другой овал лица, другие черты и даже ростом она существенно уступала Аюми или мне. И корона наследницы на тщательно накрученных локонах (а я прекрасно знала, какого труда стоит заставить их оставаться в таком состоянии) была тоньше моей диадемы, пусть и сделана из золота.
Но не внешность была главной, а то, каким взглядом единоутробная сестра смотрела на меня. Не буду спорить, у нее появилась причина меня не любить. Но как это соотносилось с Ирвином, взгляд на которого тоже был весьма красноречив? Почему-то складывалось впечатление, что именно мое присутствие рядом с ним раздражает Ируми больше всего.
Отложив эту идею до лучших времен, — все равно задать сейчас жениху вопрос, как он связан с шинтайкой, я не могла — перевела взгляд на брата. Что ж, когда-то в веренице сестер должен был появиться и он. Пусть и не с той стороны, с которой стоило ожидать.
Кито выглядел куда дружелюбнее. По крайней мере, на меня он смотрел скорее с взаимным интересом и любопытством, чем с неприязнью. Не знаю, сколько ему было лет, но в фигуре сохранилась еще подростковая нескладность. Через пару лет Кито определенно станет завидным женихом. Впрочем, о чем это я? Принц одной из крупнейших стран — он был бы в фаворе у девушек в любом случае и с любой внешностью. И по этой же причине едва ли Кито самому суждено выбирать свою судьбу.
Тем временем началась привычная уже процедура — сквозь открытый портал к ногам короля стали стекаться дары — ткани, оружие, напитки… Все, не единожды виденное мной сегодня. Надо сказать, такие разные правители оказались поразительно одинаковы в некоторых вещах. Коробки с шинтайскими сладостями наверняка отправятся прямиком на кухню, чтобы завтра попасть на свадебные столы. Статуэтки, которые в Шинтае принято ставить на каминные полки для привлечения милости богов, — в кладовые. Пасторальные пейзажи, быть может, украсят несколько покоев во дворце.
К тому моменту, как пришло время для подарков жениху и невесте, то есть нам с Ирвином, ничего представляющего интерес я уже не ждала. Переплюнуть пару домингов, подаренную вампирами, все равно не смог никто. Хотя и порадовали гномы, щедро откупившиеся внушительным сундучком с ограненными драгоценными камнями, которым точно найдется применение в моей работе. Впрочем, заривийский калиф также обошелся драгоценностями, но уже в виде украшений, и его подношение тоже было кстати. В этой стране наряду с многоженством существовало рабство, а подарить новобрачному обученную массажу и иным премудростям девственницу считалось особой честью. И большая редкость, если девушка была хотя бы совершеннолетней.
Когда мне протянули плоскую шкатулку, я уже готовилась изобразить благодарность и восхищение. Но стоило щелкнуть замочку, как оказалось, что изображать ничего не придется. То, что лежало на бархатной подложке… Такие вещи не дарят безразличным людям. Да что там — такие вещи вообще не дарят!
Я подняла на королеву ошарашенный взгляд, не до конца еще веря, что это действительно то, чем кажется, но уверенный кивок вкупе с таившейся в уголках губ улыбкой подтвердил догадку. Мой подарок имел много названий, но самым простым из них, тем, что использовали большинство артефакторов, было — нейтрализатор. Круглый медальон размером с ладонь из сплава альрама и золота, испещренный символами, которые не соответствовали ни одному из известных языков, существовал едва ли в десятке экземпляров. И обладал действием, которое до сих пор так и не смог повторить ни один из самых искусных магов.
Дело в том, что создание артефактов имело свои нюансы. Ошибись я в плетении хоть раз, — всю работу пришлось бы переделывать. А перед этим неверное плетение необходимо было распустить, что тоже занимало время, и немалое. Да, можно было поступить иначе, уничтожив свое (или чужое) творение буквально в одно мгновение, но в таком случае рвались уже существующие в металле или камне магические связи, и в итоге мы имели испорченное изделие, не подлежавшее восстановлению. Нейтрализатор же творил почти невозможное — задав необходимый тип энергии, ее можно было нейтрализовать, оставив заготовку нетронутой.
Стоит ли говорить, что любой мастер с радостью отдал бы за подобную вещь любые деньги? А мне он достался просто в подарок… Немыслимо!
Прием двух следующих посольств прошел практически мимо меня. Дроу и эльроу — темные и светлые эльфы, буквально ненавидящие друг друга, на самом деле были куда более похожи, чем хотелось бы им самим. И дело даже не во внешности, которая, разумеется, имела определенные отличия. Рука прекрасной Эньен чувствовалась во всем, как бы ни старались две расы подчеркнуть свое различие. А из наследника Эней-Тианэ и наследницы Ристалла, на мой взгляд, вышла бы поразительно красивая пара.
Впрочем, моего мнения никто не спрашивал, а выражать его самостоятельно я и не думала. Во-первых, из-за опасности таких рассуждений как для себя лично, так и для политической ситуации в целом. А во-вторых, из-за смертельной усталости. Так что, покидая тронный зал одной из последних, за исключением его величества и его советников, в сопровождении жениха, я мечтала лишь об одном — скорее оказаться дома. Мысли о сытном ужине и мягкой, кровати буквально занимали всю голову, и даже завтрашнее бракосочетание казалось чем-то далеким и не слишком важным.
Но мечтам, как водится, было не суждено сбыться. Стоило нам сделать несколько шагов по коридору, как перед глазами возник с вежливым поклоном юноша. Шинтаец, один из свиты королевы, дождался двух вопросительных взглядов и лишь тогда, еще раз поклонившись, обратился ко мне:
— Ее величество Аюми просит вас почтить ее своим присутствием для приватной беседы.
Что ж, кажется, я ошиблась — королева все-таки заинтересовалась мной. Просто решила не афишировать этот момент.
— Лайд Ирвин, прошу меня простить…
Жених, не дослушав, отвел меня в сторону и, склонившись к уху, почти прошептал:
— Ее величество из тех, для кого интриги — лучшее развлечение. Будьте осторожны и следите за тем, кому и что говорите.
За кого он меня принимает?! За сентиментальную барышню, что бросится на шею вновь обретенной матери и начнет изливать ей душу?!
— Благодарю за совет, — холодно откликнулась я. И, освободившись от его руки, вернулась к шинтайцу. — Пойдемте. Я не хочу заставлять ее величество Аюми ждать.
Юноша вновь поклонился и двинулся вперед.
В этой части дворца, где разместили членов посольств, я прежде никогда не бывала. А потому не могла не оглядываться, хотя бы мимолетом, по сторонам, несмотря на усталость. Тем более что мой проводник шагал как раз в том темпе, при котором можно было себе это позволить.
И первая мысль, потом еще долго не желавшая выходить из головы, была о том, что, будь я на месте короля (чисто теоретически, разумеется), сменила бы не только распорядителя, но и декоратора. Потому что внутреннее убранство этого крыла было дорогим, помпезным и… совершенно безвкусным. В какой-то дикой дисгармонии здесь соседствовали начищенные латы, популярные лет этак пятьдесят назад, напольные вазы едва ли не в половину человеческого роста, экзотические деревья и еще боги знает что. И оттенялось все это великолепие выкрашенными в золотой цвет стенами, словно нейтральный бежевый был отчего-то ненавистен неизвестному мастеру.
Стоит ли говорить, когда мы наконец добрались, я понадеялась, что больше причин здесь бывать у меня не будет. Юноша остановился перед дверью, настучал какой-то затейливый ритм по деревянному полотну и, дождавшись разрешения, с поклоном открыл ее передо мной. Интересно, это традиция какая-то? Что-то я не замечала подобного за шинтайцами, которые учились со мной в академии.
К счастью, в самих покоях все было куда скромнее, чем в коридорах.
Королева с разобранной уже прической, в простом платье и туфлях почти без каблука поднялась с дивана, приветствуя меня. И хотя с момента нашей последней встречи прошло едва ли больше двух часов, ее действия были вполне понятны. Аюми таким образом пыталась познакомиться со мной заново. И весь ее нарочито домашний облик был лишним тому подтверждением. Но неужели она, как и Ирвин, ожидала, что я тут же растаю?
— Ваше величество. — Я присела в глубоком реверансе, задвигая на задний план утомление и желание поскорее закончить этот разговор, пусть он еще и не начался.
— О, прошу, зови меня просто Аюми, — широко и на первый взгляд естественно улыбнулась она, подходя ближе и беря меня под руку.
Спасибо артефакту — я лишь слегка расширила глаза, вместо того чтобы выразить свое удивление. Аюми? А почему же сразу не «мама»? Впрочем, принимать ее предложение я не собиралась в любом случае. Столько наглости, чтобы называть правительницу другого государства по имени, у меня точно нет. Но и демонстративное непослушание тоже ни к чему хорошему не приведет.
— Лайдис Аюми, — такой вариант показался мне наиболее подходящим, — в таком случае, если вы не против, зовите меня Герой.
Ответная вынужденная любезность заставила ее буквально просиять. Вот интересно, ей точно больше сорока, из них пятнадцать лет прошло на троне. И, судя по обстановке в стране, королева неплохо справляется со своими обязанностями. Так к чему взрослой женщине и мудрой правительнице затевать этот фарс? Даже если предположить, что раньше она совершенно не интересовалась моей судьбой, этой пары часов вполне могло хватить, чтобы собрать основные сведения. И понять, что простодушной наивностью и излишней доверчивостью я не отличаюсь. А уж в то, что королеве вдруг возжелалось проявить материнский инстинкт, а брат с сестрой для этого отчего-то не подошли, поверила бы совсем уж дурочка. Настолько сомневаться в своих умственных способностях мне вовсе не хотелось.
Тем временем меня буквально усадили за небольшой накрытый столик, продолжая играть роль радушной хозяйки и щебеча что-то о том, как я наверняка проголодалась и устала. И как тяжелы, но необходимы тяготы дворцового протокола. И что я обязательно к этому привыкну, а может, даже пойму, что мне это нравится. И восхищаясь тем, какая у нас чудесная страна, но Шинтай ничуть не хуже, а в чем-то лучше, поэтому мне обязательно стоит там побывать. А Аюми с удовольствием примет меня у себя во дворце…
Я жевала, почти не чувствуя вкуса блюд, периодически кивая или вставляя реплики в нужных местах, но думая при этом совершенно о другом.
Не знаю, как в остальных учебных заведениях, однако в столичной академии хоть и делался упор на магические дисциплины, про остальное тоже не забывали. Так что факультативов, которые студенты могли посещать независимо от специальности, было предостаточно. И одним из них был курс «Теория общения». Так вот то, что сейчас делала Аюми, наш преподаватель эльроу высокопарно называл «кружевом слов», а мы между собой куда проще — заговариванием зубов. Попросту говоря, меня сейчас пытались расслабить, утомить и отвлечь, чтобы потом вывести на нужную тему. И этой темой наверняка…
— Гера, надеюсь, ты не считаешь, что мое отсутствие в твоей жизни означает, что я про тебя забыла. — Стоило мне расправиться с ужином и отложить вилку, королева разлила по бокалам шатэ и подвинула один из них ко мне.
— Конечно, нет, лайдис Аюми, — подтвердила я. Не говорить же, что о ее существовании я узнала несколько дней назад, да и размышлять на эту тему как-то не было ни времени, ни желания.
— Мне всегда было приятно получать известия о твоих успехах. Примерное поведение, отличная учеба в школе, затем академия, законченная с альрамовой лентой. Никаких публичных романов, сплетен, скандалов. К сожалению, твоя сестра не может похвастаться тем же…
В первую секунду я не поняла, о какой из сестер идет речь. Но потом догадалась — Ируми. Значит, королева недовольна поведением дочери. Но стоило ли это озвучивать мне?
— Принцесса Ируми еще юна и имеет право на… промахи.
— Та, кто хочет стать королевой, должна задумываться о своих поступках и отвечать за них с раннего детства. А моей младшей дочери давно не пять лет.
Я ее не понимала. Неужели у Аюми настолько плохо с людьми, которым можно доверять, что она решила излить душу мне? Очень сомневаюсь. К тому же уничижение одной дочери перед другой — едва ли хороший способ завоевать доверие.
— Скажи, — внезапно сменила тему она, — ты знаешь, что… хм… договор, заключенный между мной и твоим отцом, существует лишь в двух экземплярах?
— Да, лайди, но… — К чему она клонила? При чем здесь вообще этот договор?
— И если с бумагами, которые хранятся в сейфе в моем кабинете, что-то произойдет, а Навастир про свои… допустим, забудет, первой наследницей трона будешь именно ты?
— Что может произойти с документами, хранящимися в одном из самых защищенных мест? — не в силах поверить своим ушам, растерянно переспросила я.
Королева сделала глоток из бокала, легко пожала плечами, и предположила:
— Пожар? В сейфе к тому же находятся и артефакты. Некоторые из них могут вступить в противодействие и спровоцировать возгорание.
Что ж, кажется, она действительно имела в виду то, во что сложно было поверить. Мысли метались, как испуганные ласки. Что это — проверка? Тогда какой реакции от меня ждут? Или, быть может, Ируми сделала что-то действительно плохое, что сложно замять даже на королевском уровне? Все-таки зря я согласилась на эту аудиенцию. Будь рядом папа, было бы гораздо проще.
— Гера, я люблю Ируми. Она моя дочь и хорошая девушка, — буквально фосфоресцирующее «но» так и слышалось в ее словах. — Но она не годится на роль королевы. Такие, как Иру, не понимают, что власть — это скорее обязанность, нежели право. И злоупотребление ею не приведет ни к чему хорошему.
Мой бокал опустел раньше, чем я это осознала, но в горле по-прежнему было сухо, как в пустынях Заривии.
— Но почему вы считаете, что я не такая?
— Я так не считаю — я это знаю. Не в этих стенах будет сказано, но ты — дочь второго человека в стране. И будь ты одержима жаждой власти, нашла бы тысячу возможностей ее утолить.
— Но я училась совершенно другому. Едва ли вашей стране на троне нужен маг-теоретик. — Я заставила себя улыбнуться, все еще надеясь перевести разговор в шутку. — Из меня не выйдет хорошей королевы.
— Ты получила достойное аристократическое воспитание, этого вполне хватит. К тому же ты завтра выходишь замуж, разве нет? Конечно, я предпочла бы, чтобы ты выбрала одного из моих подданных, но при данном раскладе Ирвин Аратэр весьма хороший вариант.
Сдержать нервный смешок получилось с большим трудом. Кажется, ее величество и вправду серьезно раздумывала на эту тему, раз готова предложить трон не одной чужестранке, а сразу двум. Вот только нужен ли он им, то есть нам?
— Ваше… лайдис Аюми, при всем моем большом уважении к традициям Шинтая — лайд Ирвин никогда не согласится быть консортом. Это не тот мужчина, которого устроит вторая роль.
— Разве сейчас он не играет те же вторые роли? — не согласилась Аюми.
— В государстве? Быть может. Но это по праву рождения, а не его собственный выбор. Должность, которую лайд занимает, как раз исключительно его решение. Пожелай Ирвин другую — любое из кресел будет его.
— Значит, ты отказываешься? — сделала верный вывод королева, и меня порадовало, что особого разочарования или тем паче обиды в ее голосе не было.
— Простите, ваше величество. Я не ярая патриотка своей страны, но люблю ее. И куда больше пользы принесу именно на своем месте, а не заняв чужое.
— Что ж, я не ждала другого ответа, но рассчитывала на него. Надеюсь, ты не пожалеешь о принятом решении, — отрезая путь назад и давая понять, что больше подобного предложения не последует, подытожила она. — И будешь счастлива.
— Я тоже на это надеюсь, — совершенно искренне откликнулась я.
В дальнейшем разговоре, пожалуй, не было смысла, но уйти сейчас без причины казалось мне невежливым. Поэтому решила воспользоваться ситуацией и задать волнующий вопрос:
— Лайдис Аюми, могу ли я спросить, почему вы подарили нейтрализатор мне? Это ведь не просто дорогая — почти бесценная вещь…
— Эта вещь всегда находилась в руках у старшего по крови. Прошлым владельцем был мой брат, но он погиб, а это значит, артефакт должен быть передан следующему поколению. А Калли не любит, когда его заветы не выполняются должным образом.
Что ж, если королева упомянула Калли, то действительно не о чем было беспокоиться. Бог случая, весьма почитаемый в Шинтае, был крайне нетерпим к упоминанию своего имени в пустом разговоре или при попытке ввести кого-то в заблуждение. Раз нейтрализатор принадлежал мне по праву, то никаких неприятностей от обладания им ожидать не стоит.
— К тому же ни Ируми, ни Кито не предрасположены к теоретической магии, так что тебе он принесет куда больше пользы. — Она хотела добавить что-то еще, но послышался все тот же странно-ритмичный стук в дверь.
— Лайдис Венейна Дебиоль просила передать лайди Илгерте, что будет ожидать ее в своих покоях, чтобы помочь добраться домой, — знакомый уже юноша отчитался скорее перед королевой, хотя сообщение и предназначалось мне.
— Верно, тебе пора, — согласилась Аюми, поднимаясь из-за стола. — Завтра важный день.
— Благодарю за приглашение, ваше величество. Наша беседа была… познавательной.
Королева улыбнулась такому определению и на прощание пожала мою ладонь.
— Я рада, что обстоятельства не стали преградой к нашему общению. Светлых снов, Гера.
— Светлых снов, ваше величество.
Стоило двери, ведущей в коридор, захлопнуться за спиной гостьи, открылась другая — за которой скрывалась спальня. И принцесса Ируми, едва дождавшаяся возможности высказаться, нервно поинтересовалась у матери:
— И что это было?
— Что ты имеешь в виду? — Королева даже не повернулась, возвращаясь к дивану, на котором ждала старшую дочь.
— С каких пор ты настолько недовольна мной в качестве наследницы, что предлагаешь корону первой попавшейся чужачке?
— Она твоя сестра, так что попридержи язык. А на твой вопрос, полагаю, сумеет ответить… Кито? — Вопросительный тон относился к шагнувшему в гостиную юноше.
— Это была проверка. — Принц, напротив, был спокоен и хладнокровен. — Верно, мама?
— Верно, — подтвердила ее величество, жестом предлагая детям присесть.
— Проверка? Зачем? А вдруг бы она согласилась? — Ируми недовольно послушалась.
Аюми пожала плечом, вновь давая возможность высказаться сыну.
— Значит, пришлось бы предпринимать определенные меры. Стране не нужны проблемы в виде потенциальной претендентки на трон.
— Но я оказалась права — девочке не нужна власть. У нее другие приоритеты.
— Вдруг она лжет?
— Не лжет. И заметь, ей даже не понадобилось спрашивать у младшего Аратэра, чтобы понять — он не согласится быть консортом.
— Они друг друга стоят — оба эмоциональны, как рыбы. — Все еще не простившая племяннику короля нежелания жениться на ней Ируми непримиримо скрестила руки на груди. — Хороша была бы подобная королевская чета.
— Ты не права, — по-прежнему не глядя на дочь, не согласилась Аюми. — И Илгерта не права. Из нее бы действительно получилась хорошая королева. Правительница, может, и не очень, но королева…
— А разве есть разница?
Ее величество многозначительно улыбнулась, отдавая ответ на откуп фантазии своих детей.
