Глава 63

Сидя в пластиковом кресле, капитан детективов Лаура Хейворд молча смотрела в пластиковую чашку с кофе. Хейворд отлично осознавала, что в конференц-зале она самая молодая да и вообще единственная женщина среди высших офицерских чинов. Одну из типично красно-коричневых стен украшал портрет Рудольфе Джулиани – на фоне башен-близнецов, под которыми шел список офицеров полиции, погибших 11 сентября 2001 года. И ни одного портрета нынешнего мэра или президента.

Хейворд это было по душе.

Комиссар Генри Рокер во главе стола смотрел перед собой с выражением неизбывной скуки. В руке он сжимал большую чашку черного кофе. Справа от комиссара расположился Мильтон Грэйбл, капитан округа, в котором был убит Катфорт, а позже вырос палаточный городок.

Хейворд взглянула на часы: ровно 9 утра.

– Грэйбл? – сказал Рокер, открывая совещание.

Грэйбл пошелестел бумагами.

– Как вы уже знаете, комиссар, палаточный городок становится проблемой. Большой проблемой.

Комиссар отреагировал лишь тем, что темные круги под его глазами стали еще темнее.

– У меня, – продолжил Грэйбл, – через улицу от самого замечательного дома в округе – да и вообще во всем городе – засели сотни людей. Они ссут и срут, где приде... – Тут его глаза стрельнули в сторону Хейворд. – Прошу прощения, мэм.

– Ничего страшного, капитан, – решительно заявила она. – Мне знакомы оба термина и те физиологические процессы, которые они обозначают.

– Дальше, – попросил Рокер, и Хейворд уловила едва заметный проблеск насмешки в его бесконечно усталых глазах.

– Нас уже затра... – еще один взгляд в сторону Хейворд, – замучили звонками важные персоны. Вы знаете, сэр, о ком я. Они просят, нет, они рвут и мечут, требуя, чтобы мы приняли меры. И они правы. Кто вообще разрешил этот сбор в парке?!

Хейворд поерзала. Ей бы расследовать дело Катфорта, а не выслушивать доклады капитана соседнего округа о том, кто кому чего не разрешал.

– Лагерь не протестует против власти, не требует свободы слова, – продолжал Грэйбл. – Просто религиозные фанатики скучковались вокруг так называемого преподобного Бака, который, кстати, оттрубил девять лет за убийство второй степени: застрелил кассира за жвачку.

– Вот как? – пробормотал Рокер. – Тогда почему не убийство первой степени?

– Апелляция скостила. Я к тому, комиссар, что Бак – не просто фанатик. Он опасен. А проклятая «Пост» бьет в барабан и подливает масла в огонь. С каждым днем ситуация обостряется.

Хейворд была в курсе происходящего, так что мысленно переключила канал «Грэйбл» на «д'Агоста в Италии». Черт, а ведь он запоздал с последним выходом на связь. Вот кто настоящий коп, но толку что: повышение получают штабные крысы вроде Грэйбла.

– Одним округом проблема не ограничивается. Страдает весь город. – Грэйбл положил руки на стол ладонями вверх. – Дайте мне отряд спецназа, и я достану этого преподобного еще до того, как начнется мятеж.

– Затем мы здесь и собрались, капитан, – произнес Рокер, – чтобы найти решение, как предотвратить мятеж.

– Вот именно, сэр.

– Уэнтворт? – обратился комиссар к человеку слева.

Его Хейворд видела впервые, и кто он был, не знала. Знаков отличия на костюме Уэнтворта она не заметила. Уэнтворт даже выглядел не как полицейский.

Он смотрел на свои сложенные домиком пальцы из-под полузакрытых век. А прежде чем ответить, вздохнул – протяжно и медленно.

«Психолог», – решила Хейворд.

– Раз уж речь зашла об этом... э-э... Баке, – заговорил Уэнтворт. – Без собеседования прийти к окончательным выводам трудно. Из того, что я уже видел, могу заключить: у Бака – четко выраженная психопатология. Налицо симптомы маниакального синдрома, возможно даже, комплекса мессии. Есть большая вероятность, что Бак страдает манией преследования. И я бы не рекомендовал посылать к нему группу спецназа. – Он задумался, сделав паузу. – Прочие люди в лагере – просто последователи. Они ответят в точности, как ответит Бак: жестоким сопротивлением или же сотрудничеством, то есть последуют примеру лидера. Можно предположить, что движение распадется само собой, если изолировать Бака.

– Так и есть, – сказал Грэйбл. – Но как это сделать без помощи спецназа?

– Насилие здесь – последний метод. Я бы порекомендовал отправить в лагерь офицера или двоих – безоружных, настроенных дружелюбно, предпочтительно симпатичных женщин. Так мы и выманим Бака. Арестуем без провокаций, быстро и с хирургической точностью. Городок рассосется за день, а последователи уйдут к другому гуру, на концерт «Грейтфул Дэд» или еще куда. В общем, вернутся к прежним занятиям. – Еще один долгий вздох. – Я решительно рекомендую поступить именно так.

Хейворд не удержалась и закатила глаза. Бак – шизофреник? По его речам, которые так бережно цитирует «Пост», ни за что не скажешь, будто у преподобного нарушен мыслительный процесс.

Рокер, собиравшийся было перейти дальше, заметил выражение ее лица.

– Хейворд, вам есть что возразить?

– Да, сэр. Я, конечно, согласна с некоторыми суждениями мистера Уэнтворта, но при всем моем уважении не могу согласиться с его советом.

Уэнтворт посмотрел на Хейворд с сочувствием, как смотрят на неучей. Конечно, его следовало бы назвать «доктор», а никак не «мистер». Но сейчас уже поздно, а неприязнь психолога сделалась почти осязаемой. Ну и пошел он!

– Такого понятия, как «арест без провокаций», не существует, – продолжила Хейворд. – Не сработает ни одна попытка проникнуть в лагерь и увести Бака. Если он и безумен, то безумен, как чертов гений, и откажется пойти добровольно. А как только появятся наручники, ваши «предпочтительно женщины», как бы привлекательны они ни были, попадут в скверную ситуацию.

– Комиссар, – вмешался Грэйбл, – этот человек издевается над законом. Я каждый день получаю тысячи звонков от бизнесменов и жителей Пятой авеню. А раз уж они звонят мне, то наверняка звонят и мэру. – Он замолчал, позволяя фразе осесть в умах.

– Я, представьте себе, в курсе, что они звонят мэру, – невесело произнес Рокер.

– Тогда вы знаете, сэр, что мы не в состоянии позволить себе роскошь сидеть и ждать. Нужно что-то делать. Может, есть альтернативные решения? Наверное, капитан Хейворд уже нашла идею получше? Хотелось бы выслушать. – Тяжело дыша, Грэйбл откинулся на спинку стула.

– Капитан Грэйбл, – холодно заговорила Хейворд, – вышеупомянутые бизнесмены и жители района не должны толкать полицию на поспешные и необдуманные действия.

«Проще говоря, – подумала она, – шли бы они да отодрали друг дружку где-нибудь в тихом месте».

– С вашей колокольни легко судить, капитан детективов. Я вынужден созерцать этот сброд круглыми сутками, но если бы вы раскрыли убийство Катфорта, данная проблема не свалилась бы нам на головы.

С каменным лицом Хейворд кивнула. Один – ноль в пользу Грэйбла.

– Коли уж мы заговорили об этом, – обратился к ней Рокер, – как продвигается расследование, капитан?

– Наши эксперты работают над новой уликой. Мы проверяем людей, которым Катфорт звонил за последние трое суток. По записям камер наблюдения в его доме пробиваем жильцов и гостей. И конечно же, ФБР сейчас идет по следу в Италии и обещает результаты. – Хейворд лила воду и прекрасно это понимала. Но в том-то и было дело, что ничего нового они пока не родили.

– Ну так что же вы предлагаете по поводу Бака? – Грэйбл, видя, что обскакал Хейворд, принял воинственный вид.

– Я бы подошла еще менее агрессивно. Будем пороть горячку – только подстегнем ситуацию. С Баком надо просто поговорить. Пошлите к нему человека, пусть он объяснит, что его последователи вредят муниципальной собственности и беспокоят жителей округа. В глубине души Бак – человек ответственный. Я не сомневаюсь, он отошлет всех домой, чтобы они побрились, приняли душ и, в конце концов, посрали по-человечески. Предложите Баку сделку – он отсылает поселенцев лагеря по домам, а мы разрешаем провести демонстрацию. Отнеситесь к нему, как к разумному члену общества. В понедельник в восемь часов дайте спокойно провести демонстрацию в дальнем конце стадиона «Флэшинг мидоуз», и больше вы этих людей не увидите.

Глаза Рокера вновь цинично блеснули. Но что это было: одобрение или насмешка, Хейворд не поняла. Сослуживцы любили Рокера, и репутацию он имел отличную. Однако комиссар печально прославился тем, что по его лицу никто ничего не мог прочесть.

– Бак – разумный член общества? – переспросил Грэйбл. – Да он убийца, возомнивший себя Христом! Как с ним общаться? «О, Иисусе, не угодно ли провести демонстрацию?»

Психолог прыснул. Хейворд взглянула на него, он – на нее. Взгляд Уэнтворта проникся еще большим сочувствием. Похоже, он знает что-то такое, чего не знает Хейворд. Скорее всего совещание устроили ради проформы, а решение приняли загодя.

– А если ваш план не сработает? – спросил комиссар Рокер.

– Тогда, – ответила Хейворд, – я уступлю... э-э... мистеру Уэнтворту.

– Док... – начал было Уэнтворт, но его перебил Грэйбл:

– Комиссар, у нас нет времени пробовать сначала один план, затем другой. Бака надо брать прямо сейчас. Оставим ему только право решать: идти добровольно или в наручниках. Сделаем все четко и быстро – на рассвете. Его последователи опомниться не успеют, а он уже будет париться у нас в каталажке.

Молчание. Рокер оглядел оставшихся – тех, кто еще не высказался.

– Господа?

Двое офицеров закивали. Похоже, психолог и Грэйбл склонили всех на свою сторону.

– Что ж, – сказал Рокер, вставая. – Мне ничего не остается, как только присоединиться к единодушному решению. В конце концов, нельзя же выслушивать психолога лишь затем, чтобы не согласиться с ним.

Он посмотрел на Хейворд. Капитан ничего не смогла прочесть по лицу комиссара, но взгляд его был вовсе не безразличный.

– Зашлем в лагерь небольшую группу, как предлагает Уэнтворт, – продолжил Рокер. – Двух офицеров. Капитан Грэйбл, вы – первый.

Грэйбл удивленно посмотрел на него.

– Мы все видим, как вы болеете за свой округ. И ведь именно вы ратуете за решительные действия.

– Конечно, сэр.

– Кстати, Уэнтворт предлагал отправить женщину. – Рокер кивнул на Хейворд. – Это будете вы.

В наступившей тишине Грэйбл и Уэнтворт переглянулись.

Однако взгляд Рокера по-прежнему был обращен к Хейворд. В глазах комиссара она прочла: «Вы мой единственный разумный сотрудник».

– Баку польстит, что к нему придут двое старших офицеров. Выходит, мы с ним считаемся. Грэйбл, – повернулся Рокер, – назначаетесь ответственным за операцию. За вами – детали и расписание. Совещание окончено.