Глава пятьдесят третья
Машина «скорой помощи» въехала прямо на площадку, сверкая огнями. Полиция разгоняла зевак. К Кейт склонилась медсестра. Она ласково уговаривала Кейт отпустить тело матери.
Кейт не могла разжать руки. Не могла и все.
Ей казалось, что, как только она ее отпустит, все станет реальностью.
Полиция оттеснила зевак, но они стояли плотным полукругом и негромко переговаривались. Все показывали на красное здание гостиницы за ними. Оттуда стреляли. Кейт не стала смотреть. Она не отрывала глаз от матери. «Что такое ты хотела рассказать мне, мамочка?» Она смотрела в неподвижные зеленые озера глаз Шарон.
Плечо болело. Но она не обращала внимания на боль. Медсестра, азиатка, продолжала уговаривать ее отпустить мать.
— Вам следует лечь, мисс, пожалуйста. Мы вам поможем. Вы ранены. Позвольте нам вас осмотреть.
Кейт продолжала качать головой, повторяя одно и то же:
— Я в порядке…
Ей казалось, что она участвует в каком-то телевизионном шоу, одном из сотни виденных ею по ящику. Только на этот раз она сама жила в этом шоу. Это ей мерили давление, ее просили лечь на спину, к ее руке прикрепляли датчики. Это ее мать пытались у нее отнять.
— Мы о ней позаботимся. Вы только отпустите ее.
Наконец Кейт отпустила ее. Они осторожно положили Шарон на носилки. Внезапно Кейт почувствовала себя ужасно одинокой. Испуганной. Вся куртка в крови. Вой сирен вывел ее из ступора. Только тогда она почувствовала, как по щекам текут слезы.
Все происходило на самом деле.
— Нам придется отвезти вас в больницу. — Санитарка встала рядом с ней на колени. — Ее повезут в другое место. Обещаю, что вы увидите ее там. Как вас зовут?
Кейт позволила им положить себя на носилки. Посмотрела вверх на голубое небо. Такое же небо она видела из окна своей гостиницы.
— Кейт.
Мысли закружились в ее голове. Она подумала о Джастине и Эмили. Кто им скажет? Они должны знать. Где теперь они будут жить? Кто станет о них заботиться? И Грег… Кейт внезапно осознала, что должна позвонить ему. Сказать, что с ней все в порядке.
— Мне нужно позвонить мужу, — сказала она и села. Она не была уверена, что кто-нибудь ее слышал.
Они покатили носилки к фургону. Она больше не могла сопротивляться. Голова начинала кружиться. У нее не было сил бороться с желанием закрыть глаза.
Внезапно она вспомнила, что что-то забыла, что-то очень важное.
— Стойте! — Кейт протянула руку и схватилась за одного из санитаров.
Носилки остановились. Медсестра наклонилась над ней.
— Я там забыла фотографию. Моего отца. — Она попробовала показать, но правая рука не двигалась. Да она и не соображала, в каком направлении надо показывать. — Я не могу ее оставить. Она где-то там.
— Венди, нам надо двигать, — сердито сказал один из санитаров.
— Пожалуйста. — Кейт попыталась приподняться. Сжала руку санитара. — Она мне нужна. Пожалуйста…
— Потерпи секунду, Рей, — вступилась за нее медсестра.
Кейт уронила голову на подушку. Она уже не слышала сирен и шума толпы, только крики чаек и звуки от гавани, все приятные на слух. Это был день надежды. Ветерок коснулся лица Кейт. На секунду она забыла, почему она здесь.
Медсестра снова наклонилась над ней и вложила что-то ей в руку.
— Вы это искали?
Кейт, как слепая, провела пальцами по фотографии. Она была в руках ее матери.
— Да. — На снимке были пятнышки крови. Она взглянула на женщину. — Спасибо.
— А теперь нам пора в больницу.
Кейт почувствовала, как дернулись носилки, как их подняли. Загудела сирена. Она больше не сопротивлялась. Кругом все суетились. Она устало закрыла глаза.
То, что она увидела, испугало ее. Отец стоял у ворот и улыбался ей.
И еще четыре слова. Вопрос, на который ее мать так и не дала ответа: что он там делает?
