Часть третья
Глава тридцать шестая
Даже в темноте человек за рулем заметил, что местность изменилась. Равнины Индианы и Огайо теперь остались позади. Шоссе вилось среди холмистых долин Пенсильвании. На восток.
Еще несколько часов…
Водитель включил радио, борясь с усталостью. Он сидел за рулем так давно, что уже потерял счет часам. Он нажал на кнопку поиска и, пропустив разные ток-шоу и концерты музыки кантри, нашел станцию, передающую старую музыку, которая ему нравилась.
Глаза у Бенджамина Рааба жгло.
Теперь его звали Геллер. Он жил с этим именем последний год.
Или Скиннер, как сказано в его водительском удостоверении? Это не имело значения. Он уже никогда не вернется к этим именам. Рааб всегда утверждал, что в бизнесе самое главное быть готовым ко всяким неожиданностям. И он освоил это мастерство лучше других.
А к тому, что он сейчас делал, он готовился очень долго.
Рааб поймал на секунду отражение своего лица в зеркале заднего вида. Его глаза потеряли мягкость и свет, свойственные им последние двадцать лет. Его улыбка… Он не был уверен, что еще помнит, как это — улыбаться. Все осталось в прошлом, похоронено в глубоких морщинах на его лице.
Его прежняя жизнь.
Он знал, что многие его поступки они не поймут никогда. Что двигала им та его часть, о которой они и не подозревали. Все неприятное — оттуда. Ему потребовались для этого все его силы. Он подумал о боли, которую он причинил. О лжи, в которой он жил так долго. Думать об этом было тяжело, и он заставил себя забыть. Похоронить в прошлом. Но совсем забыть не мог.
Ведь прошлое не умирает, верно?
Рааб вспомнил, как Кейт взяла его руку в тот вечер, когда все открылось. «Но я хочу знать точно, что человек, который вернулся сюда сегодня вечером, тот же самый человек, который входил в эти двери всю мою жизнь. Человек, которого, как я считала, я знаю».
Он долго смотрел на нее, потом ответил:
— Я тот человек.
«Я тот человек».
Мимо промчался «шевроле» с номерами Пенсильвании. Это заставило Рааба вспомнить игру, в которую они играли во время длительных путешествий. Улыбка появилась на губах Рааба. Как Эмили и Джастин спорили, напоминая боксеров на ринге, пока не стало ясно, что Джастин выучил наизусть названия всех пятидесяти штатов, а Эм обвиняла его в жульничестве, закатывала глаза и говорила, что все равно игра глупая, для малых деток.
Его пронзило ощущение полного одиночества. Он так по ним скучал. Но тем не менее сомнений никаких не было. Он сделает то, что должен сделать. Может быть, когда-нибудь они поймут. Или даже простят его. Он не был тем человеком, за которого они его принимали, но он никогда не лгал.
«Семья, — говорил он им. — Семья — самое главное».
Рааб пристроился за грузовиком с левой стороны. АН1, Иллинойс.
«Земля Линкольна!» — едва не сказал он вслух.
Кровь смывает кровь, подумал он. Таков закон. Которому он следовал. Закон делал его таким, каков он есть. Существовали вещи, которые следовало поправить. Он не остановится, пока не сделает этого. Охота только начиналась.
И все ради семьи.
