Все еще чувствуя себя не очень уверенно в квартире клиента, да еще в его отсутствие, Лара отправилась ближе знакомиться с обстановкой. Ей до сих пор трудно было смириться с происходящим и принять, что нет никакой возможности выбраться отсюда. Может, где-то в недрах огромной квартиры обнаружится запасной мобильник? Впрочем, даже если он где-то и лежит, то вряд ли на видном месте — а рыться в ящиках и тумбочках не хотелось. Тогда, может быть, тут где-нибудь есть стационарный компьютер, ноутбук или планшет с выходом в Интернет? Это решило бы разом все проблемы.

Планировка апартаментов Лару удивила — тут не было комнат в привычном понимании, со сплошной стеной и дверями. Просторные помещения располагались как бы по кругу и отделялись друг от друга не перегородками, а углами. Дверей (за исключением тех, которые захлопнулись и, конечно, ванной) тоже не наблюдалось.

«Непривычно, хотя и оригинально», — заключила Лара, переходя из кухни-столовой в другую, столь же огромную комнату, явно служившую гостиной. За гостиной обнаружился и кабинет — не менее стильный, сочетающий в себе классическую строгость и современное удобство. Размеры помещения и наличие нескольких кресел позволяли с комфортом расположиться для переговоров небольшой делегации. Имелся тут и домашний офис, оборудованный полным комплектом современной оргтехники, включая и моноблок, однако же подойти к нему Лара все-таки не решилась. Вернувшись к Александру, загружавшему чашки в посудомоечную машину, она радостно сообщила:

— Я нашла способ выбраться отсюда!

— Вот как? — Он заинтересованно поднял голову. — И что же за идея тебя посетила?

— Надо воспользоваться Интернетом. В кабинете твоего шефа есть компьютер, и я решила… — начала было Лара, но замолкла на полуслове, увидев выражение, которое приняло лицо Александра.

— Очень сомневаюсь, что мы смогли бы войти в его комп, — покачал головой тот. — Наверняка он запаролен. Но дело даже не в этом, а в том, что Интернета тут пока нет. Шеф его еще не подключил.

— Вот черт! — вырвалось у Ларисы. — Ладно, пойду осматриваться дальше. Может, еще что-нибудь придумаю.

Думала Лара очень старательно, но в голову, как назло, больше ничего не приходило. Досадуя на свою несообразительность, Лариса перебирала в уме разные варианты «спасения», однако ни один из них не казался реальным. Неужели Александр прав, и они застряли здесь как минимум на несколько дней? И Лара осталась не только без корпоратива, но и без Доминиканы? Денег за поездку турагентство ей наверняка не вернет… Ну да бог с ними, с деньгами, не в этом даже дело, а в сложившейся ситуации. Окажись на месте Лары другая женщина, она, возможно, восприняла бы такое вот совместное заточение с незнакомым мужчиной как приключение. В конце концов, она еще молода и одинока, да и он совсем не стар и, будем называть вещи своими именами, весьма привлекателен. Осуждать свободную женщину, которая воспользовалась бы подобной ситуацией, Лара бы точно не стала. И уж тем более — мужчину. Как любит повторять Дашка, в наше время если мужчина неравнодушен к женщинам — это хорошо. Плохо, когда он ими не интересуется или интересуется не ими…

Однако ж Лариса по природе своей совсем не была авантюристкой. И сейчас, в тридцать четыре, она, как в юности, слишком серьезно относилась к физической близости, чтобы пойти на нее со случайным знакомым — пусть даже и симпатичным. Она принадлежала к тому типу женщин, для которых слова «секс» и «любовь» — синонимы. И не собиралась отступаться от своих принципов под влиянием неожиданных обстоятельств.

В том, что и Александр думает о возможном сексе, Лара почти не сомневалась. Правда, пока он не сделал ни одного намека, но это, конечно же, ничего не значит. Может, просто решил не торопить события, времени-то у них впереди еще ого-го… Или он ждет, что она сама сделает первый шаг. Ну, тогда ему долго придется дожидаться! Хотя, может быть, ничего он и не ждет. Может, Лара не в его вкусе. Или Саша преданно любит свою жену и хранит ей верность. А может, вообще равнодушен к сексу, Дашка вон уверяет, что сейчас у мужиков такое сплошь и рядом…

Но дело было не только в пикантности ситуации, но и в том, что элементарная вежливость требовала общения. А о чем ей, Ларе, говорить с человеком, о существовании которого она узнала только сегодня утром? Они очень непохожие, живут в разных городах, вращаются в различных кругах, вряд ли у них найдется много общих тем. А поддерживать столько времени пустую светскую беседу невозможно. Меньше всего Ларе хотелось стать обузой для «соседа», который вынужден будет долгие три дня развлекать ее все из той же вежливости. Нужно придумать, как дать ему понять, что это совсем не обязательно. И лучший для этого способ — найти себе какое-нибудь занятие. Потому она и отправилась бродить по квартире. Может, отыщется какая-нибудь книга или хотя бы журнал, чтоб хоть скоротать время…

Как ни странно, в кабинете книг не оказалось, на полках виднелись только толстые папки. Тогда Лариса перешла в гостиную. Здесь царил стиль ар-деко: натуральная кожа, пустые напольные вазы и фарфоровые статуэтки в нишах, дорогие ткани и картины, мебель из ценных пород дерева совмещает в себе комфорт и роскошь. И, конечно же, современная техника: здоровенная плазменная панель, домашний кинотеатр и музыкальный центр. Рядом обнаружилось несколько стоек с лицензионными дисками. Судя по ним, из музыки олигарх предпочитал старый рок — как отечественный, так и зарубежный. А вот в выборе фильмов трудно было проследить какую-либо тенденцию, тут наблюдалась настоящая сборная солянка от черно-белой классики до последних отечественных и голливудских новинок.

Однако ни единого печатного издания, даже завалящей газеты с каким-нибудь кроссвордом Лариса не обнаружила. «Видимо, крупным бизнесменам некогда читать, — заключила Лара. — А может, просто еще не успели перевезти библиотеку? В любом случае жаль. Было бы интересно узнать о литературных пристрастиях нашей финансовой элиты».

— И как тебе жилище моего шефа? — спросил, появившись из-за угла, Александр. — Все еще продолжаешь обвинять его в безвкусице?

В ответ Лариса пожала плечами:

— Странно видеть дом, где нет ни одной книги. Ни художественной, ни нон-фикшн. Что ж получается, твой Александр Михайлович ничего не читает? Ни книг, ни бизнес-литературы, ни даже журналов?

— Или хранит свою библиотеку в электронных носителях? — ответил вопросом на вопрос Саша. — Кстати, в этом отношении я его понимаю. Зачем захламлять квартиру книжными шкафами, когда все, что в них содержится, может поместиться на одной флешке? Вот увидишь, не пройдет и десяти лет, как бумажные книги исчезнут из обихода.

— Ну уж нет! — возмутилась Лара. — Электронные книги никогда не заменят бумажных. Бумажная книга, она… Она живая. У нее свой запах, своя энергетика… Даже своя история. В старых книгах словно остается часть души того, кто читал ее до тебя…

— Звучит весьма поэтично, — Лара не поняла по его тону, говорит он серьезно или дразнит ее. Но во взгляде, которым Саша смотрел на Ларису, уж точно не было ничего обидного. Он глядел на нее, пожалуй, с симпатией, но так внимательно, что она невольно вспомнила о синяке на скуле и поспешила развернуться другим боком.

— А ты часто бываешь в Москве, Лара? — вдруг спросил он. Его «Лара» прозвучало так по-свойски, доверительно, будто они давно знакомы, а не встретились несколько часов назад.

Она покачала головой.

— Нет. Редко и в основном проездом, на выставках. Несколько раз приезжала на концерты — в «Олимпийский», в Тушино. Но мне хватило, чтобы составить представление о вашем городе.

— И, судя по твоему тону, не очень-то лестное, — усмехнулся он.

— Ну, как сказать… У вас тут вечная беготня, суета, ярмарочное многолюдье. Настоящая болезнь мегаполиса. Вы, москвичи, слишком беспокойны… И, прости уж, ничего личного, не всегда хорошо воспитаны.

Произнося эти слова, она чувствовала себя истинной петербурженкой, жительницей культурной столицы, считающей своим долгом смотреть на москвичей свысока. И вдруг услышала в ответ:

— Насчет невоспитанности москвичей вынужден с тобой согласиться. Но сейчас, к сожалению, и Питер стал уже не столь интеллигентным. И более суетливым. Хотя я еще помню его другим. Моя бабушка жила на Васильевском острове. Когда я приезжал к ней, то словно попадал в иной мир. Раньше люди там были спокойнее, держались невозмутимо, с достоинством. Даже ходили медленнее. И еще — все хорошо знали и любили свой город. Спросишь первого встречного, как попасть куда-то, так он не только дорогу объяснит, но еще и расскажет историю тех улиц, по которым тебе предстоит пройти. А теперь это почти исчезло. Слишком много приезжих, которые привозят с собой свою провинциальную культуру… Вернее, ее отсутствие. Этим и Москва страдает, и Питер…

После этих слов Ларисе стало слегка неловко, и она мысленно отругала себя. Ну что это ей вздумалось выделываться перед ним? Она ведь тоже больше приезжая, чем петербурженка… Чтобы скрыть смущение, она поинтересовалась не без ехидства:

— А ты, получается, из коренных москвичей? И голубая кровь дает право презирать приезжих?

— Скорее, наличие культуры заставляет недолюбливать бескультурье, — спокойно отвечал мужчина, проигнорировав ее издевку. — Дело ведь не в том, коренной ты или, как сейчас говорят, «молочный». А в том, как ты себя ведешь, как общаешься и что у тебя за душой, прости уж за такое пафосное выражение.

— С этим не поспоришь, — вынуждена была согласиться Лара.

— Ну да, Москва — город энергичный, тут ты права на все сто, — продолжал Александр. — Но могу тебе с полной уверенностью сказать, что на самом деле мы не любим суету. Мы ценим тишину и покой не меньше деревенских жителей. Просто в Москве не так легко найти тишину. Но, поверь, возможно, если этого по-настоящему захотеть…

— Похоже, ты любишь свой город, — невольно заметила она.

— Люблю, — согласился Саша. — Где бы мне ни доводилось бывать, неизменно тянет вернуться в Москву. Пройтись по бульварам, от Кропоткинской до Яузского, свернуть на Хитровку… Кстати, ты знаешь, что Гиляровский несколько погорячился, уверяя, что в советское время ее всю снесли с лица земли? На самом деле многие дома остались, знаменитый дом-утюг, например. Да-да, и у нас, как в Питере, тоже есть дом-утюг! Недавно Хитровскую площадь реконструировали и нашли на одной из стен рисунок полуторавековой давности, возможно, сделанный кем-то из обитателей ночлежек. А может, и профессиональным художником, там неподалеку была художественная мастерская. И, что очень здорово, рисунок не замазали краской, а оставили на всеобщее обозрение… Лара, чего ты улыбаешься? Я тебя совсем заболтал, да?

— Нет-нет, что ты. Просто… интересно. Из тебя, наверное, получился бы хороший гид.

— Да ладно… — заскромничал Саша. — Всякий, кто любит свой город и знает его историю, способен исполнить роль экскурсовода. Не сомневаюсь, что будь мы сейчас с тобой в Питере, ты столько бы мне рассказала и показала! А пока мы в Москве… Вот иди сюда.

Он взял ее за руку и подвел вплотную к окну. Подойдя, Лариса охнула и инстинктивно прижалась к Александру: вблизи ощущение окна исчезло, появилось чувство парения над землей, и казалось, что облака совсем рядом — протяни руку и дотронешься.

— Не бойся, — он слегка приобнял ее за плечи, но в этом жесте не было ничего фамильярного. — Эти стеклянные стены по прочности не уступают кирпичным. Говорю тебе как человек с техническим образованием.

Впереди, насколько хватало глаз, простиралась городская панорама. Лара узнала Белый дом, «раскрытую книгу» здания Мэрии, колокольню Ивана Великого в Кремле и несколько сталинских высоток.

— А это что такое? — Она показала на расположенную совсем близко, почти у них под ногами, группу невысоких кубических зданий современного вида.

— «Экспоцентр». Не узнала?

— В таком ракурсе нет. Хотя бывала там, и неоднократно, последний раз этой весной. Наша компания участвовала в выставке. — Лариса сделала шаг в сторону, чтоб он не дышал в макушку. Его близкое присутствие плохо сказывалось на ее и без того неустойчивом душевном равновесии. От Саши еле слышно пахло каким-то чуть терпковатым, с полынным оттенком, парфюмом, наверняка очень дорогим. И Лара поймала себя на том, что ей хочется вдыхать и вдыхать этот запах…

— Ой, как же высоко, даже голова закружилась! — Она торопливо отошла от окна и присела на диван. — И как это твой шеф может жить на такой высоте?

— Говорит, что ему нравится. — Саша тоже сел на диван, но не рядом, а на деликатном расстоянии. Интересно, он всегда и со всеми так вежлив или специально старается для нее? И если старается, то надолго ли его хватит?

— Знаешь, я поняла, чего не хватает этим апартаментам, — заговорила Лара, чтобы избежать неловкой паузы.

— И чего же?

— Натуральной зелени. То ли упущение дизайнера, то ли… Твой шеф не жалует живые растения?

Саша осмотрелся, как будто впервые увидев гостиную, и пожал внушительными плечами:

— Надо же, я как-то никогда не обращал внимания… А ты, я так понимаю, любишь цветы?

— Очень, — не стала скрывать Лариса. — У меня вся квартира в комнатных растениях, и даже лестничная площадка. Это мое хобби еще со старшей школы. Срезанные цветы тоже люблю, но лучше всего, когда они растут в естественных условиях: в саду, в лесу, на лугу. Прошлой весной я была в Крыму, на Керченском полуострове, и знакомые отвезли меня в заповедник. Представляешь… — От нахлынувших воспоминаний у нее на миг даже перехватило дыхание. — Необъятная степь, зеленый ковер душистого разнотравья, сплошь усыпанный цветами. Белыми, желтыми, фиолетовыми, красными, черными — вплоть до смешивания всей цветовой палитры на атласных лепестках одного тюльпана. Ощущаешь себя как в сказке и не можешь поверить, что вот так просто, практически из ничего — целинной потрескавшейся земли — природа создала уникальную красоту. В такой пейзаж можно влюбиться, как… — задумалась она, подбирая сравнение, — как в мужчину!

Увлекшись рассказом, она не сразу заметила, что Саша слушает ее, не скрывая улыбки. Но в этой улыбке не было иронии или насмешки, ничего обидного. Напротив, он глядел на Лару с явной симпатией.

— А что ты делала на Керченском полуострове? — спросил он, и в его голосе прозвучал искренний интерес. — Ездила по работе или?..

— Или. Я там отдыхала. В горы поднималась, загорала. В море не плавала — было начало мая, и вода еще не прогрелась. Нашлись храбрецы, которые купались, но для меня девятнадцать градусов — это слишком мало. Зато я удила рыбу! Впервые в жизни. Ты небось и не знаешь, какое это удовольствие, а оказывается…

Ее прервал приступ его веселья.

— Господи, Лариса!.. — Саша смеялся чуть до слез. — Ты так говоришь, словно я родился в офисе и понятия не имею, что делается за его стенами. К твоему сведению, я не то чтобы опытный рыбак, но забрасывать удочку доводилось не раз и не два. А еще я страстный грибник. Моя бы воля, так каждый год с июля по октябрь так и жил бы в лесу. Если б не дела… Не работа.

— Это да, — кивнула Лара. — Я собирать грибы тоже люблю. Но уже и не вспомню, когда последний раз выбиралась.

— Тоже много работаешь?

— Да, много. Не то что на поездки за грибами — на театр и кино времени не остается.

— Это печально, — покачал головой Саша. — Знаешь, а у меня идея. Раз уж мы с тобой оказались взаперти на несколько дней, может, нам устроить киномарафон? Тут у шефа, я знаю, большая коллекция дисков, наверняка мы сможем выбрать несколько фильмов, которые придутся по вкусу обоим. Как ты на это смотришь?

— С энтузиазмом. — Лара действительно была рада его предложению, ведь коротать время за интересным фильмом ничуть не хуже, чем за книгой.

Не откладывая дело в долгий ящик, они тут же занялись изучением фильмотеки, и, к удивлению Лары, их пожелания во многом совпали. Было выбрано несколько новинок, которые ни тот, ни другая еще не видели, но оба хотели посмотреть, и несколько старых фильмов, или любимых обоими, как «Легенды осени» и «Покровские ворота», или незнакомых одному, но настоятельно рекомендуемых к просмотру другим. В отдельную стопку легли новогодние картины: «Эта замечательная жизнь», «Карнавальная ночь», «Реальная любовь», «Вечера на хуторе близ Диканьки».

— Посмотрим их тридцать первого числа, — заявил Саша. — Для создания праздничного настроения.

И Лара согласилась с ним, хотя сама, признаться, до сих пор все еще не верила в то, что останется здесь до послезавтра, а может быть, и дольше. Ей все казалось, что такого просто не может быть, что происходящее с ними — нелепая шутка, вот-вот кто-то придет и выпустит их отсюда. Но никто не являлся, чтобы прервать их вынужденное заточение, поэтому Лариса и Саша с комфортом устроились на диване, для удобства подставив под ноги пуфики и придвинув поближе журнальный столик, на котором выстроились вазы и вазочки с фруктами, печеньем и орешками. Оба нашли, что это гораздо лучше попкорна — который, как вскоре выяснилось, никто из них терпеть не мог и не понимал, что в нем находят другие.

Идея киномарафона полностью себя оправдала. Закончив с просмотром фильма, они тут же принялись обсуждать увиденное, делились впечатлениями, анализировали, спорили — но вполне мирно, так как, несмотря на разные вкусы и взгляды, им легко удавалось понимать друг друга. Очень быстро разговор вышел далеко за рамки кино, и к приятному удивлению Лары, Саша оказался на редкость интересным собеседником. Со времени их встречи прошло всего лишь несколько часов, но они уже беседовали непринужденно, как старые приятели, словно были знакомы не первый год. Конечно, они мало что еще знали друг о друге — но тем интереснее оказалось общаться и узнавать.

За просмотром кино и разговорами они не заметили, как пролетело время. После третьего фильма Лара словно очнулась, посмотрела на окна, за которыми давно уже стемнело, потом на свои часы. Судя по ним, их корпоратив на Большой Морской уже был в самом разгаре. И Иван — если, конечно, он все-таки ждал Ларису, — уже понял, что она не приедет. Понял — и переключился на кого-то еще, благо в их фирме нет недостатка в женщинах, которые с радостью примут его внимание…

Но вот что странно — эти мысли почти не огорчили Ларису. Несмотря на всю нелепость ситуации, она чувствовала себя на удивление хорошо. Ну действительно — когда еще выпадет возможность вот так спокойно, никуда не торопясь, посмотреть в комфортной обстановке хорошие фильмы и поболтать с интересным собеседником? Напрасно она боялась, что день покажется бесконечным и унылым…

— Лара, ты не проголодалась? — спросил Саша, тоже поглядев на часы. — А то мы не только обед пропустили, но и ужинать давно пора.

— Так мы же вроде ели… — Она показала на порядком опустевшие вазы на журнальном столике.

— Ну какая ж это еда? — возмутился он. — Так, перекус. В общем, ты как хочешь, а я иду готовить ужин.

И, не дожидаясь ее ответа, поднялся и отправился в соседнее помещение, где располагалась кухня-столовая. Ларе ничего не оставалось, как последовать за ним и предложить свою помощь, но Саша, рывшийся в этот момент в холодильнике, отказался:

— Я не великий специалист, но кое-что умею… И не надо так ехидно улыбаться.

— Откуда ты знаешь, что я улыбаюсь? — удивилась Лариса. — Ты же стоишь ко мне спиной.

— А я затылком чувствую твою иронию… — от холодильника Саша переместился к кухонным шкафам. — Что скажешь насчет пасты с соусом болоньезе? Тут, в шкафу, есть спагетти, спагеттини, тортильони, фарфалле… Что ты предпочитаешь?

— Спагетти, наверное. Я даже не знаю, что такое фарфалле.

— Вот эти, похожие на бабочек, — он ловко управлялся с макаронами, опуская их в кипящую воду. — Ты же вроде была в Италии.

— Была, но не так долго, чтобы изучить все тонкости их кухни. Всего десять дней… Саша, ну так нечестно, я чувствую себя как ненужная мебель! Можно хоть чем-то тебе помочь?

— Так и быть, можешь нарезать помидоры для соуса, — милостиво разрешил он. — И натереть сыр. Но обжаривать фарш я тебе не доверю, и не проси.

— А вот и не буду просить! — рассмеялась Лариса, повязывая кстати нашедшийся фартук. — Слушай, Саш, а зачем твоему шефу столько продуктов дома? Он что, принципиально не ходит в рестораны?

— Почему не ходит? — Саша быстро и сноровисто орудовал ножом. — Ходит, конечно. Просто, насколько я знаю, когда выпадает возможность, предпочитает питаться дома. И, по-моему, для нас это большой плюс. На одном чае или кофе нам пришлось бы туго.

— Да уж, что верно, то верно…

Вскоре высокая сковородка, в которой готовился соус, начала испускать головокружительный аромат, и Лара почувствовала, как у нее в буквальном смысле потекли слюнки.

— Ну вот и готово, — объявил Саша, выключая плиту. — Лара, будь другом, найди пару тарелок. Думаю, они вон в том шкафу.

Он не ошибся — в шкафу с посудой действительно отыскались тарелки и даже несколько соусников разного размера. Пока Лариса накрывала на стол, Саша открыл винный холодильник, извлек оттуда несколько бутылок и принялся их изучать.

— Так, что это у нас… Пожалуй, вот это подойдет. Кьянти с «Черным петушком».

— Саша, а тебе не кажется, что это уже слишком? — ахнула Лара. — Ну ладно, еда. Думаю, с ней ты прав — твой шеф действительно не обрадовался бы, если б мы тут умерли с голоду. Но вино… Оно же наверняка дорогущее, может, коллекционное.

— Да нет же, никакое оно не коллекционное, — возразил он. — Обычное вино, правда, довольно приличное. Сама подумай — что это за паста без вина? Итальянцы бы нас не поняли.

— Пусть итальянцы думают что хотят, — решительно возразила Лариса. — Но я пить вино твоего шефа не стану.

Она ожидала, что он начнет спорить, приводить какие-то аргументы или шутить — мол, не думай, я не собираюсь тебя спаивать. Но вместо этого Саша как-то странно взглянул на нее… Словно даже с любопытством, а может, и с удивлением. И вернул бутылку на место.

— Как скажешь, — покладисто проговорил он. — Нет, так нет. Давай есть просто так, всухомятку.

С сухомяткой он, впрочем, погорячился. Ужин получился действительно вкусным, и Лариса не могла не признать этого. У нее неожиданно прорезался зверский аппетит, и когда Саша предложил добавку, Лара не отказалась. Видимо, он тоже проголодался, потому что ел столь же активно. Говорили за столом мало, тишину нарушало лишь позвякивание приборов. Но, как ни странно, это совсем не напрягало, и неловкости Лара не испытывала. «С ним даже молчание не в тягость», — отметила она про себя.

Наевшись до отвала, Лара с трудом держала глаза открытыми и боролась с зевотой. Суматошный насыщенный день, полный неожиданностей и новых впечатлений, а также практически бессонная предыдущая ночь сделали свое дело: Ларису неудержимо клонило ко сну.

— О, да ты уже клюешь носом, — тут же заметил Саша. — Значит, пора укладывать тебя спать.

— Надо еще убрать за собой и вымыть посуду, — возразила Лариса, чувствуя, что ей уже трудно даже ворочать языком.

— Я сам уберу, не беспокойся. Тем более тут есть посудомоечная машина. Идем устраивать ночлег.

Лара собиралась было прилечь на диване, но ее «сосед» и слушать об этом не хотел. Зачем терпеть дискомфорт, когда в спальне удобная кровать?

— А что скажет твой шеф, если вдруг вернется и увидит меня на своей кровати? — вяло сопротивлялась Лариса.

— Сомневаюсь, что он так быстро вернется с Мальдив, — усмехнулся в ответ Саша. — Даже ради подобного зрелища. Так что иди в спальню, укладывайся и не думай ни о чем.

Он сам провел ее в спальню, рассматривать обстановку, которой у Лары уже не было сил. Она видела только кровать — большую и по виду весьма удобную.

— Кстати, белье там свежее, — сообщил Александр. — Домработница всегда стелет новый комплект сразу после отъезда шефа, это одна из его прихотей.

Но разбирать постель, как и раздеваться, Лариса не собиралась. Она присела на кровать и почувствовала, что навалилась такая усталость — едва хватило сил стянуть ботильоны и с блаженным стоном вытянуться поверх покрывала. Тем временем Саша, наклонившись над абажуром лампы на прикроватной тумбочке, регулировал освещение, приглушая его до тусклого ночного режима.

— Надеюсь, ты не боишься темноты? — спросил он.

Лара хотела что-то ответить, но у нее не получилось. Или получилось нечто нечленораздельное. Потому что в этот момент она уже спала и даже не слышала, как Саша вышел из комнаты.