ГЛАВА 7
Парк действительно был огромный и не уступал Центральному. Выложенные камнем дорожки разбегались между газонами, уводили к высоченным лестницам, а сколько здесь было зелени! От воздуха кружилась голова и создавалось ощущение, что ты перенеслась в реальность романа «Мир без тебя». Над головой — небо, подернутое синевой ранних сумерек, купол почти незаметен, если не присматриваться. Повсюду деревья, аккуратно подстриженные живые изгороди и цветы. Самые разные цветы, просто радость флориста. Или ботаника.
Я залюбовалась необычными на тонких стебельках, с прозрачными каплевидными лепестками. Верхние были закрыты, а нижние тянулись к стеблю. Днем их спокойно можно было бы не заметить, но в полумраке цветы светились. Поэтому и остановилась, даже опустилась на корточки, чтобы потрогать лепестки. Невесомые, шелковистые. Они переливались, словно в них включили подсветку, едва уловимое серебристо-голубое мерцание.
— Ночной иллекон, — сказал Рэйнар.
— Они только ночью светятся?
— Все как один. Капризные мерзавцы.
Я рассмеялась.
— Почему?
— Потому что если один перестанет светиться, остальные к нему присоединятся.
Присмотрелась — и правда по земле стелились усики, соединяющие стебельки между собой.
— Совсем как драконы.
— Как драконы.
Рэйнар кивнул и вмиг стал далеким. Только что был рядом со мной — и вот уже где-то далеко-далеко. Наверное, в пустошах.
— Браконьеров нашли?
— Только ее пару. Его действительно увели очень далеко.
Выпрямилась и нашла его руку, переплела пальцы.
— Совсем никаких зацепок?
— Все флайсы, пересекавшие границу, проверили. Он почти наверняка заходил через дикие земли, где нет камер. Скорее всего, действовал один. Впервые. Не подумал о последствиях или вынужден был бежать — непонятно. Обычно убивают всю семью.
Мы вместе побрели по дорожке. Неподалеку шумела вода — пульс большого фонтана было видно даже снизу. Брызги разлетались над деревьями, подсветка превращала их не то в падающие звезды, не то в фейерверк. Пока дойдем, как раз совсем стемнеет. Наверное, красота просто невероятная, особенно ночью. Рядом с такой не хочется думать о случившемся, но не думать не получается. Найти бы этого браконьера и от души пнуть в причинное место. За эту жгучую ярость в глазах моего дракона. И за оставшуюся у смотровых башен драконицу.
— Получается, ему все сойдет с рук?
— Он сунулся к взрослому зверю однажды, а значит, пойдет на охоту снова. На такую мощь подсаживаются очень быстро. На границе усилена охрана, а в окрестностях Драконьего кольца и прилегающих землях разбрасывают сеть невидимок.
— Невидимок?
— Датчики жизненных ритмов. Появление человека или иртхана они засекут сразу, сигнал поступит в Лаувайс.
Большая луна надвигалась справа. Здесь она почему-то казалась огромной, гораздо больше, чем в городе. Подсвеченные отраженными лучами кратеры напоминали выбитые в лазерном тире мишени.
— Почему этого не сделали раньше?
— Это слишком дорогое удовольствие, Леона. Некоторые до сих пор не согласны с таким вложением денег. Тем более что прямой угрозы городу все равно нет.
— Из-за Лаувайс?
Рэйнар кивнул.
— Защита Лаувайс основана на круглосуточном удержании поля постоянного уровня силы. Голосовые вибрации зациклены на тональности, формирующей постоянный запрет на пересечение черты города. Ментальная преграда преобразуется до частот, которые слышат только драконы.
— То есть это приказ, который не пускает их в Мэйстон?
— Все верно.
— А кто его отдал?
— Я. Приказ отдает тот, чьей кровью усилен модуль безопасности. В данном случае он напитан магией моего рода. Когда мы заявляем о сочетании магии и технологий, мы имеем в виду именно это. Драконы воспринимают силу на ментально-физическом уровне, поэтому создать такой барьер способен не каждый.
Деревья расступились, и мы вышли к большому фонтану. Живой коридор, подстриженный в форме геометрических волн, вел нас по выложенной камнем дорожке. Смягчая сумрак, под ногами стелился свет фонарей. Мраморная чаша раскинула свои лепестки, серебряные жилы подсветки придавали ей сходство с настоящим цветком. Бьющая вода взлетала ввысь, под самый купол. Казалось, что струи ласкают небо.
— То есть преодолеть барьер без приказа невозможно?
— Драконы попадут в город, только если отключить защиту. Коды отключения доступны мне и Норгхару, причем подтвердить их нужно одновременно. В ближайшее время мы не собираемся этого делать.
Я рассмеялась.
— Удивительно.
— И правда.
Видеть улыбку на его лице было приятно. А еще приятно было стоять рядом с ним: вот так, на островке лета посреди холода. Впрочем, сейчас казалось невероятным представить, что где-то там может быть холодно: мне даже в легкой кофточке с вырезом и джинсах хотелось что-нибудь полегче надеть.
— Парк скоро отметит свое сорокалетие. Отец подарил его матери в день свадьбы.
Ого!
— Каким он был? Твой отец?
— Сильным, резким. Временами жестоким. Но он не мог быть другим.
Разумеется, не мог. И старший сын на него очень похож, сейчас это сходство казалось мне еще более очевидным.
Листерн Халлоран был одним из немногих правящих, кто продержался до последнего года жизни на своем посту. Он сложил полномочия стариком, но ни у кого бы язык не повернулся назвать его немощным. Поговаривали, что Халлорана-старшего «ушел» Совет, и теперь я понимала почему. Получается, что даже сейчас, в настоящем, иртханы держат защиту своей кровью. Буквально. Именно поэтому Совет всегда выбирает сильнейшего. Того, чью силу драконы признают достойной. Того, чью силу признают равной. Видимо, с возрастом кровь все-таки начинает слабеть.
— Ты по нему скучаешь? — спросила тихо.
— Иногда. Мы с ним дружили гораздо больше, чем с матерью и братом.
— Значит, у вас было два лагеря?
— Да. Мужчины и мама с Энтаром.
Я прыснула.
— Ты в курсе, что сейчас выдал мне компромат на младшего брата?
— Ну должен же я был ему отомстить за пакость на юбилее.
Вот смотрю на него и не пойму — серьезно он или шутит.
Впрочем, разве это сейчас важно? Когда Рэйнар смотрит на меня так, что звезды отражаются в его глазах и падают в самое сердце.
— У нас осталось время посмотреть верхние сады, — негромко заметил он. — До ужина.
Вот! Самое то, чтобы побыстрее вернуться в реальность.
— Кстати, насчет ужина. Надеюсь, он будет в укромном уголке наедине с тобой, потому что у меня нет платья.
Ладно, есть, но не хочу я больше видеться с местрой Халлоран. По крайней мере, не сегодня.
Рэйнар приподнял брови, и сердце от этого припустило вскачь. А следом за ним пришло осознание, что не обломится мне ужина наедине.
— Платье дожидается тебя в твоей комнате.
Ик. Как пяткой чуяла, — что-то неладно с его сюрпризом.
То есть если я к нему не подготовилась, это еще не значит, что к нему не подготовился он.
— Ты уверен, что платье спасет ситуацию?
— Более чем. Матери и брату нужно привыкать к тому, что ты моя.
Великолепное платье. Ярко-желтого цвета, в пол, с летящей юбкой и плотным лифом, украшенным перекрестьем серебристых полос. Оно лежало на кровати в чехле все такое новенькое, рядом примостилась коробка с драгоценностями. Я уже успела в нее заглянуть и полюбоваться тонкой ниткой бриллиантов и крохотными серьгами в виде срывающихся с листиков капель. Кровать, к слову, могла вместить штук шесть Леон и еще парочку поперек уложенных Рэйнаров в ногах. Хотя Рэйнар с таким размещением вряд ли бы согласился.
Сама спальня была уютно солнечной, светильники в резных плафонах рассыпали теплый свет, из круга которого выбираться совсем не хотелось. Наверное, в этом платье я буду выглядеть так же уютно солнечной. Яркой. Горничная ко мне все-таки заглянула — спросила, не нужно ли помочь с прической, но я сказала, что справлюсь сама. Поэтому сейчас крутилась перед зеркалом, пытаясь понять, как будет лучше: с убранными наверх волосами или с крупными локонами. Решила все-таки остановиться на распущенных, а после прически уселась наводить красоту.
Косметичка, которая постоянно путешествовала со мной, лежала на туалетном столике, а я устроилась на мягком пуфе, в который уютно провалилась. С макияжем решила не заморачиваться: слегка подвела глаза и подчеркнула веки тенями, чуть тронула губы блеском.
Когда закончила, выяснилось, что времени еще полно.
Если быть точной, Рэйнар должен зайти за мной минут через сорок, а до этого я полностью предоставлена самой себе. Влезать в платье пока не хотелось, поэтому прямо в халате высунулась в гостиную. Оглядевшись, камер не обнаружила. Разве что они прятались в напольных вазах или в других труднодоступных местах. Да, у меня была своя гостиная, как в номерах люкс!
Неспешным шагом, расправив плечи, прогулялась до дверей и обратно.
Устроившись на диване, выпрямилась и откашлялась.
— Проходите! — заявила величественно-громко. — Присаживайтесь. По какому вопросу?
Предполагаю, что местра Халлоран с Ирргалией встречали журналистов примерно с такими же интонациями. Ну или вот с такими:
— Что? — повысила голос, вложив в него ледяную строгость. — Ох, нет. Сегодня я слишком устала, вернемся к этому завтра.
Взмахнула рукой и поднялась. Если здесь все-таки есть камеры, местная охрана решит, что я чокнутая.
— Невероятно! Они смеют являться сюда и задавать мне такие вопросы! Да что они о себе возомнили? — Я слишком резко повернулась и чуть не сшибла со столика вазу. Та подпрыгнула прямо мне в руки и была возвращена на место. — Я больше не принимаю! До свидания. Всего доброго. Уходите, на сегодня прием окончен. А вас я больше не желаю видеть. Охрана! Позаботьтесь, чтобы меня не беспокоили!
На сей раз повернулась куда более осторожно. Вазу это спасло, но не меня: в дверях стояла местра Халлоран. Смотрела она на меня, как на личинку пустынной мухи. Одна бровь изогнулась молчаливым знаком вопроса в конце предложения «Как это недоразумение сюда попало». Вторая, напротив, давила на глаз и вонзалась в переносицу, из-за чего выражение ее лица становилось особенно брезгливым.
— Представление окончено? — сухо поинтересовалась иртханесса.
Улыбка медленно сползала с губ. Ну почему, почему, почему это не мог быть кто-нибудь другой? Тот же самый Ригг, например, или горничная. Снова.
Хотя лучше бы вообще никого.
— Простите, — вздохнула. — Мне просто стало немного скучно.
— Немного? — хмыкнула она и прошла в комнату, не дожидаясь приглашения. — Впрочем, я пришла говорить с вами не об этом. Давайте присядем, Леона.
Да я вроде и стою неплохо. Но все-таки опустилась в кресло, тогда как мать Рэйнара устроилась на диване. Сейчас на ней было строгое бледно-голубое платье, которое могло подойти как для деловой встречи, так и для вечернего выхода. Взгляд Арргастель прошелся по моим босым ногам, и я подавила желание поплотнее запахнуть халат. Хотя он и так был запахнут очень и очень прилично.
— У меня к вам есть деловое предложение.
— Тоже хотите, чтобы я спела на юбилее?
Слова вырвались случайно, я даже язык прикусила. На сей раз брови местры Халлоран встретились, как сведенные над Гельерой мосты. Ну вот кто виноват, что, когда я волнуюсь, начинаю нести всякую чушь?
— Нет, — холодно отозвалась она. — Хочу, чтобы вы оставили моего сына в покое. Сколько?
— Что? — даже не сразу поняла, о чем она говорит.
— Сколько вы хотите за то, чтобы больше никогда не приближаться к Рэйнару?
Щеки словно окатило кипятком, а сердце подскочило к горлу.
Вместе со мной. Я взлетела из кресла, как виар из катапульты.
— Уходите.
Разумеется, она не двинулась с места. Даже сидя, умудрялась смотреть на меня сверху вниз.
— Я хорошо знаю таких женщин, как вы. Не отказывайтесь. Пока что мы с вами еще можем остаться в приемлемых отношениях.
Потрясающей тонкости дипломатия.
— Вот это вряд ли, — жестко сказала я.
— Артистические замашки можете приберечь для моего сына. Уверена, что он давно их прекрасно раскусил, просто умело подыгрывает. Не представляю, что именно его в вас привлекло… хотя такие голоски, как у вас, всегда были слабостью иртханов. Это чистейшей воды физиология и инстинкты, Леона. Ничего больше.
Вот теперь я прикусила язык вовремя, потому что на языке крутился вопрос по поводу ее мужа и инстинктов.
— Мне нужно одеваться, — отозвалась сухо в тон ей. — Местра Халлоран, я прошу вас уйти.
— Уйду, — хмыкнула иртханесса и наконец-то соизволила подняться. — Но прежде чем я уйду, советую хорошенько подумать над моим предложением. Когда моему сыну надоест с вами возиться, а ему надоест, вы останетесь один на один с обществом, которое вас никогда не примет. Так что подумайте, хотите ли вы стать моим врагом или лучше ко мне прислушаться.
Она холодно улыбнулась.
— Не думайте, что это… — Арргастель указала на платье и коробочку с драгоценностями, которые виднелись в спальне, — сделает вас лучше или поможет войти в наш мир. Для всех вы были, есть и останетесь девочкой с улицы, которая спала с моим сыном. До встречи на ужине.
Хлопнула дверь, а я все еще стояла и тупо смотрела на вмятину от ее каблука на ковролине. Почему-то на светлом узоре он выделялся особенно четко. Потом развернулась и направилась в спальню, расстегнула сумку и вытащила свое мини-платье. Белое с красным узором, с прозрачной вставкой на спине до самых ягодиц. Короткое, плотно облегающее фигуру и совершенно точно не предполагающее белья.
Девочка с улицы, говорите?
Будет вам девочка с улицы!
Халлоран смотрел на меня так, словно не прочь был облизать с головы до пят. Медленно. До полного изнеможения. Впрочем, возможно, дело было в том, что он еще не ужинал. Вот надо нормально обедать, а не сэндвич-перекус устраивать.
— Что? — спросила я и невинно хлопнула ресницами.
Его взгляд прошелся по мне от носочков лодочек и поднялся до декольте. Декольте, кстати сказать, у платья приличное. Основной акцент здесь именно на узоры, на спину и ягодицы, ну и на фигуру, если женщине есть чем похвастаться. Вот мне — есть. Хочу и хвастаюсь. И да, мне приятно, когда в его глазах зажигается такой огонь. Пусть даже сейчас он недоволен, что ему тоже сделали сюрприз.
— Платье не подошло? — нахмурившись, спросил Рэйнар.
— Нет, что ты. Просто у меня немного другое настроение… — прошептала я, почти касаясь губами его уха.
— Какое же?
— Игривое. Тебе не нравится?
Я прижалась к нему всем телом — опасный маневр. Потому что в ту же минуту меня толкнули к стене и впились жестким поцелуем в губы. В ушах зашумела кровь, особенно когда сильная ладонь прошлась по бедру, задирая платье до границы чулок. Долго его задирать не пришлось. От прикосновения к коже по кромке кружева внизу живота растекалось томительное, будоражащее тепло.
— Эй, — пробормотала хрипло, облизывая горящие губы. — Так мы пропустим первое блюдо.
— Если ты продолжишь со мной говорить, еще и второе.
— Говорить? — еще немного понизила голос. — Так?
Халлоран зарычал и дернул платье вниз, отпуская меня.
— Хочешь, чтобы я тебя взял прямо здесь?
— А ты хочешь?
Не знаю, к чему бы это привело. По крайней мере, я уже была не так сильно уверена, что хочу спускаться в столовую и показывать Арргастель попу виара. Честное слово, я бы лучше показала свою совершенно другому иртхану, который в настоящее время сжимал мои пальцы и провожал меня к лифтам. Сейчас жалюзи в коридорах были опущены и прикрыты портьерами. Примостившиеся на стенах двойные бра бросали теплые отблески на темные волосы Рэйнара.
Взгляд сам собой притянулся к резкой линии подбородка, а потом и к губам.
Он словно почувствовал мой взгляд, потому что кадык у него дернулся. А стоило нам войти в лифт, как я тут же сделала вид, что поправляю прическу. Игривое настроение грозило закончиться прямо в этой самой кабине: мне ли не знать, чем опасен такой огонек в глазах моего дракона. Да и мой ему не уступал, поэтому я решила вести себя прилично. По крайней мере, пока мы не спустимся.
— Малая столовая, — сообщил Рэйнар после очередной вереницы коридоров и переходов.
Нырнула в приоткрытую дверь и поняла, что слово «малая» явно придумали от скромности. Здесь можно было разместить пару сборных по гратхэнду, из чего я сделала вывод, что в большую поместятся все болельщики. А заодно судьи и вспомогательный персонал стадиона. Удивительно, но платье вписалось в красно-черный интерьер идеально. В столовой было бы достаточно уютно, если бы не местра Халлоран. Она стояла у окна, отодвинув тяжелую портьеру, и с кем-то беседовала по телефону. Услышав шаги, неспешно попрощалась и повернулась к нам.
— Добрый вечер, Рэйнар. — Она улыбнулась сыну, меня же удостоила снисходительным взглядом. — Эсса Ладэ.
— Добрый вечер. — Я посмотрела на Арргастель кристально чистыми глазами. — Можно просто Леона, а то все эти церемонии вгоняют меня в краску. Надеюсь, вы уже не злитесь на Рэйнара из-за того, что он меня привез, мне бы очень этого не хотелось. Я начинаю чувствовать себя не в своей тарелке, ну, словом… не очень хорошо. Вы же не злитесь, правда?
Положа руку на сердце, ни слова неправды не сказала. И если уж говорить откровенно, Леоной она меня сама называла наедине, так что пусть отдувается. Выражение лица местры Халлоран однозначно говорило о том, что она не против выставить меня за дверь прямо сейчас, но при сыне как-то стесняется. Вот и хорошо, пусть стесняется. А я не буду. Я девочка с улицы, мне можно все.
— Не злюсь, — сухо произнесла та. — Вы очень внимательны, эсса Ла… Леона.
— Ох, я так рада!
Просияла и положила руку на локоть Рэйнара. Как раз в этот миг к нам присоединился Энтар. В отличие от старшего брата он предпочитал повседневный стиль, поэтому расстегнутая на пару пуговиц рубашка и стильно зачесанные снежные вихры придавали ему хулиганский вид. Весь его облик говорил, что он уверен в себе, прекрасно знает, какое положение занимает, и счастлив его занимать. А остальное приложится.
— О, вижу, все уже собрались! Рэй, привет, — короткое рукопожатие. — Мама, добрый вечер!
— Добрый вечер, сынок.
Взамен скупого приветствия, которое досталось Рэйнару, его Арргастель обняла вполне искренне и даже на несколько секунд задержала в объятиях.
— Леона. — Энтар сжал мою руку и поднес к губам. — Рад вас видеть. После юбилея вы так быстро убежали, я даже не успел выразить вам свое восхищение.
— Успели, Энтар, — напомнила я. — Ваше восхищение и стало причиной моего бегства.
Улыбка с холеного лица сползла на удивление шустро. Иртхан приподнял бровь и стал невероятно похож на мать. Вообще его красота была из тех, что принято называть женской: мягкие черты лица, плавный контур губ и подбородок с ямочкой. Даже длинные, чуть ниже плеч волосы казались мягкими в отличие от жесткой шевелюры брата.
— Вечер обещает быть интересным, — пропел он. — Ну что, едим? Признаюсь, я зверски голоден.
Местра Халлоран поджала губы, а вот Рэйнар почему-то улыбнулся.
Иртханесса окинула меня пристальным взглядом, гораздо более пристальным и внимательным, чем удостаивала до этого, и произнесла:
— Прошу всех к столу.
Энтар отодвинул стул матери, Рэйнар — мне. Сам он сел во главе стола, а я оказалась напротив вражеского лагеря, то есть местры Халлоран и союзных войск в лице младшего сына. Что и говорить, стол был накрыт по-королевски. Хрусталь играл бликами света, и когда Рэйнар налил мне вина, оно подхватило их брызгами жидкого рубина. К счастью, с блюдами все было просто: никакой тебе молекулярной или, упаси небо, атомной кухни. Все по старинке.
— За приятный вечер. — Иртхан улыбнулся, и на сердце сразу стало тепло.
— За приятный вечер, — подтвердила я.
Мы подняли бокалы, и мне почему-то вспомнились наши переговоры в ресторане башни Драконий шип. Тогда чувства были совсем другие.
Напряжение, осторожность, неловкость.
Сейчас мне нравилось просто на него смотреть, не говоря уже о желании коснуться. Бесстыдном, нескромном желании, от которого нас отделял ужин. Что-то в его глазах мне подсказывало, что Рэйнар тоже думает о «кое-чем еще».
Местра Халлоран пригубила вино осторожно, при этом лицо ее было настолько кислым, что я всерьез засомневалась во вкусе напитка. Но нет, видимо, дело все-таки во внутреннем мире иртханессы, потому что с вином все в полном порядке. Терпкая сладость, мягкая, с легкими цветочными нотками. Надо потом будет поинтересоваться, как называется, потому что бутылка стояла ко мне прозрачным боком. Хотя…
Дотянулась и развернула к себе лицевой этикеткой.
— «Небо в огне», — прочла вслух. — Красиво. Коллекционное? — Вопросительно посмотрела на Рэйнара.
— Да. Сорок лет выдержки.
— Обалдеть. Ой, — я прикрыла рот ладонью, — простите.
Лицо местры Халлоран стало еще кислее, а я смущенно улыбнулась и потупила взор.
— Леона, как вам нравится Скай Стрим? — Она решила, что лучше будет сама задавать тему для разговора. — Рэйнар уже показывал вам верхние сады?
— О, мне здесь очень нравится. Даже не представляю, с чем сравнить.
Верхние сады и впрямь оказались волшебными. Ветви плакучих вальри под тяжестью сиреневых листьев падали на увитую ползучими цветами арку. Арка эта представляла собой длинный коридор, который вывел нас к небольшому озеру. Дерево, растущее на другой стороне, протянуло крону над водой вплоть до самого центра. Сейчас оно цвело, иссиня-розовые лепестки застилали воду сплошным покрывалом. Под деревом устроилась беседка, узоры-украшения казались невесомой паутиной, опутавшей столик и мягкие кресла. К ней вел мост, украшенный мраморной плиткой, а каменные колонны поддерживали крышу.
— Неудивительно. Где вы еще бывали? — Она приподняла брови.
— Вообще-то мало где. Я очень люблю оперу, но даже оттуда меня выгнали из-за пера.
Энтар прыснул. Точнее, сдавленно фыркнул в кулак, за что заработал неодобрительный взгляд матери. Светлые, точь-в-точь как у младшего сына, глаза стали просто ледяными.
— Но я люблю читать книги. Недавно прочла трилогию «Мир без тебя». Потрясающая история.
Местра Халлоран хмыкнула.
— Любите сказки, Леона?
— Обожаю. Они дарят надежду.
— Ложную.
— Мама, почему бы тебе не рассказать историю беседки? — Рэйнар отодвинул пустую тарелку. Дракон на печатке попал в перехлестье света и загорелся огнем.
— Не думаю, что твоей гостье будет это интересно.
— Будет, — заверила я и по-плебейски подперла руками подбородок.
— Нашей гостье, — холодно подчеркнул Рэйнар, сполна возвращая ее ледяную свежесть, — интересно все, что связано с нашей семьей.
Он накрыл мою руку своей и слегка сжал пальцы, в ответ я скинула туфельку и коснулась носочком его ноги. Местра Халлоран кашлянула, потому что за нашими спинами бесшумно нарисовалась прислуга. Они сняли сверкающие крышки с горячих блюд столь красиво, что им могли бы позавидовать чемпионы по синхронному плаванию или подводным танцам. Я даже пожалела, что успела втрамбовать в себя столько сыра, листьев и овощей — горячее выглядело и пахло ну очень аппетитно.
— Беседка у озера — подарок моего мужа на первую годовщину нашей свадьбы, — голос Арргастель звучал скупо, как если бы она зачитывала рапорт. — Ее проектировал Вейранто Хилл.
Ого! Фервернский архитектор с мировым именем.
— Когда включается подсветка, чувство такое, словно ты отрезана от всего мира магической завесой. — Взгляд иртханессы стал задумчивым, осколки льда медленно таяли. — Никаких голограмм, просто игра света в узорах. Кажется, будто тебя оплетает сеть Ирифиды.
Вот не зря я сравнивала узоры с паутиной.
Ирифида — мифическое чудовище, женщина с головой и хвостом дракона. Она заманивает в свою пещеру на призрачный свет. Всех — от мала до велика, а потом опутывает прочной сетью и тянет жизненные силы, чтобы существовать вечно. Но все это время человек не страдает, он счастлив, потому что в последнем сне сбываются его мечты. Сеть дарует ему такие фантазии, на какие ни одна современная виртуальная реальность не способна.
— Невероятно! — воскликнула я.
Сама не поняла, как задумалась и утонула в нашей беседе. Мне и правда стало интересно, даже захотелось рассмотреть подарок Листерна поближе. Может быть, даже там побывать.
— Родители отмечали в беседке каждую годовщину, — сказал Рэйнар и добавил, обращаясь к матери: — Помнишь, как это было?
— Помню. — Местра Халлоран наткнулась на меня взглядом и тут же нахмурилась, снова стала далекой и отстраненной. — Но это было давно.
Вот как. Выходит, отношения между родителями Рэйнара не всегда были сугубо деловыми? Тогда что же произошло потом?
— Получается, слухи об отставке Аррингсхана не просто слухи? — Арргастель подвинула к себе жаркое, решительно меняя тему.
— Не просто, — нахмурился мой дракон.
И я нахмурилась вместе с ним. Мне искренне нравился Гердехар. Даже несмотря на то, что в его присутствии у меня потели ладони и дрожали коленки. Было в нем что-то такое, едва уловимое — теплое, человеческое, глубокое, что ли. Это не объяснить словами, да и нужно ли? Иногда достаточно просто чувствовать.
— Когда он собирается о ней объявить?
— Точную дату его пресс-секретарь пока не озвучивал, но, насколько мне известно, в следующем году.
— Правильное решение, — заметил Энтар. — Наследников у него нет, и, судя по всему, жениться во второй раз он не собирается.
— А зря. — Местра Халлоран изящно подцепила кусочек мяса. — Такой род достоин продолжения.
— Вероятно, он безумно любил жену, — произнес Рэйнар.
— Какая бы безумная ни была любовь, в первую очередь существует ответственность. Ответственность перед обществом и перед теми, кто вверяет нам свои жизни. Ответственность перед родом, в конце концов. Власть нам дается не просто так, утратить ее очень легко.
— Любопытно, кто придет на его место. — Энтар заметно оживился.
— Во главе Совета скорее всего станет Бергман Стоунвилл. — Местра Халлоран постучала пальчиками с идеальным маникюром по столу. — Так что в ближайшее время Флангстон назовут столицей.
Отец Ирргалии займет место Аррингсхана? Ничего себе.
Да, в Аронгаре — как и во всем мире, в общем-то, «плавающая» столица. Ею становится город, где проживает возглавляющий Совет иртхан. Зингсприд продержался довольно долго, отец Аррингсхана тоже был не только правящим, но и Председателем.
— Необязательно, — хмыкнул Рэйнар.
— И кого же ты видишь достойным соперником?
— Фертрой. Или Ландррингли.
Местра Халлоран скептически приподняла брови.
— Фертрой против Стоунвилла?
— У него достойный огонь.
— Не настолько. А Ландррингли слишком молод.
— Если бы в Совет выбирали по возрасту, отец Шахррейна выбил бы меня с первой попытки.
— Рэйнар, это не смешно.
— А я разве смеюсь?
Мать и сын смотрели друг на друга так, что я на миг почувствовала себя лишней. Это не укрылось от Энтара, который последние несколько минут разглядывал исключительно меня и только чудом дыру не прожег.
— Я, конечно, понимаю, что вам охота подискутировать, — Халлоран-младший хлопнул ладонями по столу. — Но если вы продолжите в том же духе, Леона сейчас свалится носом в жаркое.
Рэйнар прищурился, будто очнулся, и повернулся ко мне.
Смотрел, по крайней мере, очень пристально. Словно пытаясь понять, что я чувствую по поводу сказанного.
— Да ладно, я не в обиде. Узнала много всего интересного, — сообщила я и подмигнула ему.
Например, поняла, что женщины у иртханов не так уж далеки от политики. Это только со стороны кажется, что у них всякий забавный бизнес для развлечения, чтобы было чем свободное время занять. Судя по тому, как горели глаза Арргастель, эта тема ей гораздо ближе, чем журнал и благотворительность. Ну и еще самую малость поняла, почему она так радеет за Ирргалию. Конечно, брак с дочерью Председателя Совета — это вау-вау. Выгодно во всех отношениях: Флангстон, случись Стоунвиллу победить, начнет стремительно набирать популярность. Средств туда будет стекаться немерено, людей тоже. Значит, больше рабочих мест и выше уровень жизни. Торгово-промышленные отношения с ними тоже будет очень приятно наладить. Ну и так далее.
— Не представляю, как ты вообще росла, — хмыкнул Энтар. — Такой голос, и… одна, с опекунами.
— Энтар. — Угрозе в голосе своего дракона значения не придала.
Так и думала, что рано или поздно речь зайдет о моей семье, но я ее не стесняюсь. Я ею горжусь.
— Не с опекунами, у меня был отчим, а мама…
Я осеклась, потому что до меня медленно доходил смысл сказанных светловолосым иртханом слов. Местра Халлоран сложила руки на груди и выглядела ну очень недовольной. Ее младший сын повторил закрытую позу матери и пробормотал:
— Она что, не в курсе? Ну, зашибись.
— Не в курсе? — Холодея, вскочила из-за стола. — Рэйнар, о чем он говорит?
Взгляд Халлорана потяжелел, он поднялся следом за мной.
— Поговорим об этом позже. — Коснулся пальцами запястья, но я отдернула руку.
— Нет сейчас. При чем здесь опекуны?!
Меня трясло. Даже в ушах зазвенело, как в опере перед открытием занавеса. Только мелодия была фиговая. Я ведь знала, что он сейчас скажет — знала и все равно упорно продолжала цепляться за то, что обманываюсь. Вдруг, вдруг, вдруг… ну, пожалуйста! А потом, прочитав ответ в глазах Рэйнара, развернулась и бегом бросилась к двери. Не дожидаясь, пока тяжелые слова камнями упадут на сердце.
Все равно уже зная, что мама… моя родная мамочка, которую я знала с детства, — не моя мать.
Бежала, не особо понимая, куда и зачем. Все равно мне отсюда никуда не деться, но, по крайней мере, я могу закрыться в своей комнате. Если могу. Могу ведь, да?
— Леона!
Голос Рэйнара застал врасплох. Я дернулась, точно меня ударили, — дернулась и обернулась. Не надо было, наверное. Иртхан смотрел на меня, и во взгляде его разгорались тлеющие угли, мне же хотелось позорно разреветься. Мало того что он снова копался в моем прошлом, мало того, что ничего не сказал о маме, так еще и его дружелюбно настроенная семейка узнала об этом раньше меня. Глаза подозрительно пекло, но в груди горело еще сильнее. Больно было так, как никогда раньше. Кусала губы, чтобы сдержать слезы: нет уж, только не перед Арргастель и Энтаром.
Халлоран «отпустил» меня и медленно повернулся к брату.
— Неделя таэрран, — не сказал, а скорее прорычал он.
Энтар отшвырнул салфетку и вскочил:
— Серьезно, Рэй? Из-за этой…
— Две.
Не дожидаясь ответа, он направился ко мне, а я словно вросла в пол. Следом за младшим сыном поднялась местра Халлоран, ее идеальное лицо пошло красными пятнами.
— Рэйнар, послушай…
Но он не обернулся. Подхватил меня под локоть и мягко направил в сторону коридора. Стоило нам выйти за дверь, как меня накрыло окончательно.
— Отпусти! — рванулась, но он держал крепко.
— Поговорим у тебя.
— Я не хочу с тобой разговаривать, я хочу домой. Зачем ты меня сюда притащил?! Чтобы выставить мою жизнь на всеобщее обозрение?
— Я переговорил с матерью. О том, что твое происхождение может оказаться не таким, каким мы его представляли. Предположить, что она поделится этим с Энтаром, я не мог.
— А мне плевать! — огрызнулась.
Зато теперь смотрела на него, глаза в глаза.
— Плевать, что ты рассказал, кому и зачем. Ты распотрошил мою жизнь. Все, что мне было дорого, — говорить было сложно, дыхания не хватало. — Я ведь говорила… Говорила тебе, Рэйнар, что не хочу ничего знать о своем прошлом. Не хочу знать, кто мой отец. Но для тебя это не преграда, правда? Тебе мало моего огня. Так же, как и твоей матери.
— Моя мать ничего не знала о силе твоего огня. И до сих пор не знает.
В который раз за сегодня во мне кончился дар речи.
— Никто не успел почувствовать твой огонь. Всплеск, который ты спровоцировала, тебя же и заглушил. Слишком много правящих, слишком много огней. Они просто откликнулись на твой зов.
— Но ты же почувствовал мою силу на юбилее?
— Не на юбилее, у тебя дома.
— Класс! Знаешь, я, кажется, поняла…
Халлоран опасно прищурился, но остановиться я уже не могла.
— Ты привык знать все и обо всех. Неужели ты пойдешь в оперу с девочкой из низов? Смешно! Нет, серьезно, на что ты надеялся? На то, что моими родителями окажется кто-то вроде Стоунвиллов? Ну так у меня для тебя новость: благородной родословной с тысячей веточек генеалогического древа тебе не светит. В лучшем случае ты узнаешь, что обзавелся полукровкой со встроенной горелкой, которая постоянно сбоит!
Я все-таки вырвалась и теперь опрометью бросилась к лифтам, которые уже виднелись прямо по курсу. Ткнула в панель, не особо заморачиваясь, что там приедет и в какой сектор я попаду. Главное, хоть куда-то попасть. Куда-то подальше отсюда, подальше от него. От них ото всех!
Двери распахнулись, и меня внесло внутрь ураганом Рэйнар. Внесло, прижало к стене, обдало силой. Мощной, крышесносной и подчиняющей. Я забыла, как дышать, забыла, как двигаться. Животный страх прокатился от кончиков пальцев ног до корней волос. Глаза дракона горели алым огнем, а руки впивались в мои запястья стальными браслетами.
— Никогда больше не смей повышать на меня голос, — прорычал он. — Особенно если это может кто-то услышать. Если такое случится, мне придется тебя наказать, Леона. Поверь, до такого лучше не доводить.
Он так ударил по панели, что чудом не вынес ее со всеми микросхемами разом. Лифт испуганно взмыл ввысь, а Рэйнар отпустил меня и отошел к противоположной стене. Я не возражала. Не возражала бы, если бы он вообще через люк выпрыгнул и растворился в ночи, как герой комиксов. Так и поднимались в молчании и так же шли по бесконечным коридорам.
Стоило нам оказаться в гостиной, а потом и в спальне, которая больше не казалась солнечной и уютной, я уселась рядом с платьем и драгоценностями и зажала ладони между колен. В груди полыхал самый настоящий огонь, полыхал так, что жгло пальцы. Смотреть на Халлорана не было никаких сил, поэтому опустила взгляд. Там, где ладони соприкасались, рождалось странное густое марево, колышущее воздух. Подозреваю, что из-за непролитых слез.
— Твоя мать… точнее, эсса Эрмина Ладэ, удочерила тебя сразу после налета, — спокойный голос отдавался в ушах так же, как и его шаги: Рэйнар подошел и остановился прямо передо мной. Я видела только его идеальные ботинки и обшлага брюк. — Новое свидетельство о рождении оформили на месте. Тогда не особо заморачивались доходом и возможностью содержать ребенка. Изъявила желание, и хорошо. Больницы и детские дома были переполнены, поэтому власти подписали разрешение без бюрократических проволочек. Так ты стала Леоной Ладэ.
Леона Ладэ.
Эрмина Ладэ.
Мамочка…
Слова отозвались в сердце щемящей тоской, ударили точнехонько и глубоко. Вспомнилось, как мама склонялась надо мной и целовала в щеку, чтобы пожелать спокойной ночи. Вот только колыбельные мы пели вместе: она начинала, я подпевала. Потихоньку проваливалась в сон и даже сквозь уютную полудрему чувствовала, как меня укутывают в покрывало. Прикосновение губ к щеке, осторожные шаги. Она всегда оставляла для меня ночной голографический светильник с кружащим под потолком виарчиком — в детстве я боялась темноты. Оставляла, хотя лишняя строка в счетах за свет нам тогда была ни к чему.
Это было уже в Мэйстоне, Зингсприд я не помнила.
Мне хотелось зажать уши, но я почему-то продолжала слушать.
И смотреть на носки ботинок.
— Человек Норгхара беседовал с начальницей отдела кадров в мериужском отеле «Варпанти».
Мериуж — столица Раграна. Город, где родилась и работала мама, действительно очень сильно пострадал во время массовых налетов и того ужаса, который творился после них. «Варпанти» по рагрански значит триумф, победа. Вот примерно так я себя и чувствовала. «Победительницей» по жизни.
— И ты решил рассказать мне об этом только сейчас?
— Мне не о чем было тебе говорить, Леона. Твоих родителей я пока не нашел. Сама представляешь, что в то время творилось в городе. Даже теперь, когда местные власти нам дали добро на поиск, нужно время.
— Угу, — сказала я носкам ботинок. — Начальница отдела кадров.
— Она очень тепло отозвалась об Эрмине Ладэ. Рассказала, что ей, как и многим другим девочкам, приходилось подрабатывать. Она убиралась в богатых домах, видимо, так и познакомилась с твоей настоящей матерью. Пока неизвестно, была ли она иргханессой или человеком и кто был твоим отцом. В Мериуже она жила одна.
Желание пнуть ботинок пришло и ушло.
Сердце болезненно екнуло. Я не знала ту, о ком говорил Рэйнар, но…
— Норгхар разговаривал с твоим отчимом. Эрмина просила его сохранить твою тайну, поэтому после ее смерти он забрал документы об опекунстве. К сожалению, он не знает имени женщины, которая дала тебе жизнь. Эрмина приехала в Зингсприд, потому что твоя настоящая мать родилась там. А умерла во время налета в Рагране.
Резко поднялась, и коробочка с драгоценностями свалилась на пол. Не знаю почему, но именно раскрывшийся футляр сработал как команда «старт» на гонках. Слезы покатились по щекам одна за другой. Горячие, соленые, горькие… Они просто капали. Когда Халлоран привлек меня к себе, закапали на него. На идеальный пиджак, превращаясь в кляксы. Первые пару минут я еще героически крепилась, а потом уткнулась лицом ему в грудь и разревелась по-настоящему.
Не знаю, сколько мы так стояли, пока всхлипы не стали тише. Попыталась освободиться, но куда там. Оказалась только сильнее вжата в драконище.
— Отпусти, — попросила негромко.
— И не подумаю.
— Мне нужно побыть одной. «Что-то еще» удалось на славу.
Он замолчал. Ненадолго. Но руки так и не разжал.
— Я должен был тебе рассказать.
— Угу.
— Прости, — произнес он. Так искренне и по-человечески, что вырываться сразу расхотелось. — Прости, Леона.
Это меня добило окончательно. Представить себе Халлорана извиняющимся — на это даже моей фантазии не хватало. Я подняла глаза и посмотрела прямо в ночные костры. Так и залипла.
— Леона?
— Прости, — зачем-то повторила эхом. — Я хочу удостовериться, что не рехнулась. Самую малость.
Рэйнар приподнял брови.
Пальцы удивительно бережно легли на мои щеки, стирая дорожки слез.
— Мне сложно представить, как ты выглядишь, когда говоришь «прости». Можешь повторить это еще раз?
Он нахмурился.
— Издеваешься.
— Нет. Просто это…
— Необычно? — подсказал иртхан.
— Очень. Рэйнар, что такое таэрран?
Он помрачнел и все-таки выпустил меня из объятий.
— Магическая подчиняющая роспись. Наносится на шею, сходит сама. В зависимости от уровня нанесения позже или раньше. Пока на иртхане таэрран, его огонь заперт. Закрывать ее одеждой нельзя.
Что я там говорила про публичную порку? Лучше бы была она. Время идет, цивилизация развивается, а в обществе иртханов — публичные наказания. Позорное клеймо, магический ошейник, который должны видеть все. Времена Погасших костров отдыхают. Именно в те века, когда иртханами были одержаны первые серьезные победы над драконами, практиковались всякие показательные пытки и казни. В частности, за инакомыслие, если кто-то осмеливался иртхану слово поперек сказать. Драконов освоили, взялись за людей. Но сейчас-то, слава небесам, двадцать шестое столетие со дня Великого Перелома.
— Рэйнар, отмени наказание, — попросила тихо.
С тем, что уже случилось, поделать ничего нельзя. А вот с тем, что еще не случилось, — можно.
— Нет.
— Пожалуйста.
Ноздри его дрогнули, выдавая раздражение.
— Своим отношением к тебе он бросил мне вызов, Леона.
— Но это же унизительно. Особенно для мужчины.
— Он это заслужил.
— Нет. Такое — нет. — Если честно, за попранную гордость Энтара я сейчас переживала меньше всего. Так ему и надо, но мне совсем не хотелось, чтобы Скай Стрим превратился в поле боя. Особенно после того, что недавно случилось с Ирргалией. — Уверена, он уже прочувствовал последствия, с него хватит. Хватит того, что это было сказано при мне.
Халлоран пристально посмотрел на меня.
— Я не отменяю своих решений.
— Но ведь…
— И тем более не позволяю ставить их под сомнение. Никому.
Глаза его снова потемнели, а я наклонилась, чтобы подобрать футляр, и зацепилась взглядом за уголок платья. Он желтел на покрывале, как только что сорвавшийся лист среди засохших. Не представляю, как я выглядела, но чувствовала себя мячом для гратхэнда после финала на Соурских играх. Хотелось спать и чтобы все меня оставили в покое. Хотя бы до завтра.
— Леона, сейчас проверяют архивы. Как только станет известно имя женщины, у которой работала Эрмина Ладэ, все остальное решится в считаные дни.
Женщина, которая дала мне жизнь, умерла во время налета. Что она искала в Рагране? Рожденная в Аронгаре, в столице мира, куда ежегодно стекаются миллиарды туристов со всех уголков планеты. Вряд ли я когда-нибудь об этом узнаю. Зато могу узнать, какая она была — если мама говорила о ней с отчимом. Она наверняка говорила, ведь именно от него Норгхар узнал, почему мама меня удочерила. Эсстерд Барт… Танни! Мысль о сестре заставила похолодеть. Сердце подскочило к горлу, на спине выступил пот. Если она узнает обо всем сейчас, когда только-только более-менее взялась за ум… У Танни и без того характер на дрожащей ноте, а из-за такой новости вообще крышу может сорвать.
— Нет. Я не хочу знать, кто мои родители, Рэйнар.
Иртхан нахмурился и сложил руки на груди.
— Почему?
— Потому что моя мать — Эрмина Ладэ. Мне безумно жаль, что так получилось. Безумно жаль женщину, которая погибла в Рагране, что бы ее туда ни привело. Но для меня это ничего не меняет. Или ты думаешь, что мне станет спокойнее, когда я узнаю имена?
— Дело не в именах, Леона. Я больше чем уверен, что дело именно в твоем отце. Не исключено, что и в матери тоже. Сила твоей крови…
— Вот именно. — Я держала футляр с драгоценностями и не знала, куда его деть. — Сила моей крови. Какая тебе разница, кто произвел меня на свет?
— Потому что если твой отец жив, я могу заставить его тебя признать.
— Заставить? — фыркнула я. — Ты сам-то понимаешь, что говоришь?
— Что именно тебя смущает?
— Не знаю. Возможно, то, что ты хочешь разыскать человека и всучить ему меня как подарочек на Смену времен.
— Иртхана.
— Да без разницы! Меня устраивает моя жизнь такой, какая она есть. Я не хочу, чтобы в моем прошлом копались твои ищейки, понятно?!
— Понятно. — Голосом его можно было строгать металл. — Тебе гораздо привычнее сидеть в своей каморке на Джиллингсон-стрит.
Задохнулась, словно меня резко ударили в живот.
— Ага.
Сгребла в охапку платье и сунула ему в руки вместе с драгоценностями.
— В интерьер каморки не впишется, — пояснила.
Сверток отлетел в сторону, ударился о стену с такой силой, что зазвенело в ушах. Меня обдало волной огненной ярости, от которой все волоски на коже встали дыбом. Рэйнар развернулся и вышел, а я пошла собирать драгоценности — они разлетелись по всей комнате застывшими слезами в огранке. К счастью или нет, но у меня слезы на сегодня кончились.
