Эрхард поспешил в чулан проверить, как там Беатрис и работает ли аппаратура. Мочеприемник маленький; его трудно вытаскивать из контейнера. Он полон, хотя Эрхард менял его ночью. Наверное, глюкоза начала действовать. Он перевернул Беатрис на левый бок и заправил генератор.

Потом включил «Радио Муча» и стал разглядывать фотографии, присланные Дженьюэри; на обороте конверта он записывал вопросы. Делил их на две колонки. В первую помещал вопросы, на которые он способен ответить сам; во вторую – вопросы, ответить на которые могли только полицейские. Иногда получалось перетащить вопросы из одной колонки в другую. Рука у него дрожала, отчего почерк сделался неровным.

Каков был уровень воды на пляже Котильо по ночам с 4 января, в среду, по 7 января, в субботу? Когда машина стояла на пляже по меньшей мере день?

Кто видел, как приехала машина? В скобках ответ: никто. Так сказал Берналь. Никто не видел, как и откуда туда попала машина.

Дул ли тогда ветер с моря?

Опросили ли яхтсменов, которые ходили вдоль берега? Близко ли они подходят к пляжу? Могли ли они что-нибудь заметить?

Как на Фуэртевентуру попадают новые машины?

Почему датские газеты?

У него было предчувствие, что газеты никуда его не приведут и не стоит напрасно тратить на них время. Случилось так, что ребенка завернули в первую попавшуюся газету, только и всего. И вообще, кто здесь читает датские газеты? Многие туристы, в том числе датчане, привозят сюда газеты на английском языке. В лучшем случае у датчан можно найти «Юландс-постен» или «Политикен». Было время, когда в некоторые отели доставляли датские газеты, но сейчас все закончилось; теперь люди узнают новости с помощью компьютера. В конце девяностых он подписался на «БТ». Газету присылали раз в неделю, он получал ее с недельным опозданием, жесткую и мятую от ночной росы и палящего утреннего солнца. Он подписался для того, чтобы следить за результатами футбольных матчей. В то время еще можно было болеть за «Б-1903». Эрхард читал репортажи и мысленно представлял матчи и голос Свена Гера, хотя тот, скорее всего, никогда не комментировал такого рода матчи или больше не появлялся на телевидении. Он помнил игроков: Йона Бека Стинсена, Мартина Лёвбьерга, Кима Петерсена по кличке Золотая Лапа. Но после того, как все копенгагенские клубы слили в один суперклуб, магия исчезла. Эрхард продлил подписку еще на полгода, потом отменил ее и больше не держал в руках ни одной датской газеты до тех пор, пока не очутился в полицейском управлении и Берналь не показал ему коробку с обрывками.

Поскольку он был подписчиком, на последней полосе газеты печатали его фамилию и адрес. Хотя в адресе не было номера дома, газета все же доходила до него. Он подчеркнул вопрос о газете и дописал: «Откуда она пришла?»

Чтобы ответить на последний вопрос, придется раздобыть те обрывки. Операция незаконная, но не такая уж сложная. Он ведь знает, где хранится коробка.

Его рубашка с логотипом «Такси Вентура» на нагрудном кармане валялась в мешке для грязного белья на дне платяного шкафа. Он слегка разгладил ее и натянул через голову, не расстегивая. От нее попахивает, как будто ее долго носили, хотя он не надевал ее семь или восемь лет, с тех пор, как Баруки решил, что водители «Такси Вентуры» должны выглядеть настоящими профессионалами. Тогда началась конкурентная борьба с «Таксинарией». Эрхард достал с полки картонную коробку и набил ее банками и другими вещами, чтобы была потяжелее. Потом закрыл клапаны, заклеил прочной изолентой и надписал адрес на желтом самоклеящемся листочке. Еще на одном таком же листочке он надписал адрес отделения полиции в Морро-Хабле. Вторую записку он спрятал в карман вместе с рулоном изоленты.

В Пуэрто он ехал проселочными дорогами. Никто за ним не следил. Он не видел ни «мерседеса», ни Палабраса и компании. И все же он объехал «Дворец» стороной и ждал заезда на парковку до тех пор, пока кроме него на въезде никого не осталось. Машину он оставил за углом от въезда.

Атмосфера в полицейском управлении почти как на посиделках за кофе, когда местные жители ссорятся. В приемной стояла женщина с маленькой собачкой, супружеская пара и их сын, две женщины – похоже, они вместе – и мужчина с большим чемоданом. Пол был завален бумагами и анкетами, которые сквозняком сдувало с полок всякий раз, как открывалась дверь; посреди зала красовался огромный горшок с засохшим цветком. Эрхард прошел через металлодетектор, показал свою коробку охраннику и ткнул пальцем в логотип на своей рубашке. Охранник покосился на адрес и уложил коробку по другую сторону металлодетектора. Эрхард прошел рамку, взял коробку и пошел по коридору, как будто он делал так тысячу раз. Охранник даже не смотрел в его сторону. Пожилой человек в комбинезоне, который пил воду из фонтанчика в коридоре, бросил на него равнодушный взгляд.

Он прошел через общий зал, где сидели рядовые сотрудники. Но сейчас там никого не было. Может, все на совещании или уехали в порт – отсюда до порта на машине минуты три. Там есть кафе глухого Антонио, который готовит к завтраку лучшие тортильи на острове.

Эрхард пришел на склад, куда в прошлый раз его приводил Берналь. Там было темно, и он щелкнул большим настенным выключателем: под потолком ожили продолговатые лампы дневного света. Он поискал взглядом нужную коробку на большой полке, где она стояла в прошлый раз, но ее там не было. Там стояли другие коробки, маленькие, с одеждой, стопками документов, перетянутых эластичными лентами. Стеллаж высотой метра четыре и шириной – метров пять или шесть. Обойдя его с другой стороны, Эрхард увидел еще три таких же стеллажа. Коробки на них явно расставлены по какой-то системе, не понятной Эрхарду. Возможно, они стоят в соответствии с номером дела, но Эрхард искал одну определенную коробку. Свет был недостаточно яркий, и ему пришлось пристально вглядываться в недра каждой полки. Осмотрев два первых стеллажа, он перешел к третьему. В общем зале послышались голоса и шаги. Потом смех – как будто кто-то вспомнил комедию или стриптиз. Стражи порядка вернулись на рабочие места.

Сквозь полки он видел людей, которые шли по коридору. Мужчина в комбинезоне мыл полы перед дверью склада, на складе сейчас не было никого, кроме Эрхарда.

Он ускорил поиски; взгляд стал быстрее скользить по полкам. Он замер, только когда увидел квадратные очертания: ящики, коробки. Видимо, в полиции складывают вещественные доказательства в стандартные коробки, с ярлыком на одной стороне, на котором пишется номер дела. Хотя эти коробки были меньше, чем та, что ему нужна, всякий раз, когда он издали замечал похожую, ему казалось, что он нашел то, что искал. Он обернулся и стал осматривать полку номер четыре.

Наконец, он нашел: «его» коробка стояла на самой нижней полке. Поперек нее было написано: «Арчивадос». Она выглядела как обычная коробка с фарфором, но Эрхард сразу же узнал ее.

Он аккуратно снял коробку с полки и попробовал рассмотреть ее содержимое, но тут же понял, что при таком тусклом освещении ничего не увидит. Он уже собирался поставить ее на стол у двери, когда услышал голоса. Они были совсем близко. Кто-то беседовал либо у самой двери, либо на складе, рядом с первым стеллажом. Если они его увидят, то, конечно, спросят, что он здесь забыл. На коробке нет ни крышки, ни клапанов, за которые ее удобно было бы нести. Эрхард схватил какие-то документы с другой полки и обернул ими коробку. Сверху приклеил желтый листочек с адресом отделения Морро-Хабле. Бумажка не держалась, но это не важно. Ему было нужно одно: как можно скорее отсюда уйти.

Он быстро прошел мимо двух сотрудников, сидящих за столом, и, глядя в пол, почти побежал по коридору к выходу. Теперь во всем здании кипела жизнь, мимо него проносились люди. Сзади послышался голос, похожий на голос Берналя. Группа из пяти человек готовилась пройти через металлодетекторы. Он надеялся выйти, пока охранник занят и не заметит его. Справа горизонт свободен.

– Сеньор Йоргенсен?

На пороге маленького, ярко освещенного кабинета с большими копировальными машинами возник Хассиб, полицейский, который приезжал на квартиру к Раулю.

– А, здрасте, – ответил Эрхард, не замедляя шага.

– Что вы здесь делаете?

– Доставляю посылку для одного вашего коллеги, – ответил Эрхард, проходя через металлодетектор и не оборачиваясь. Когда он уже собирался толкнуть дверь плечом, Хассиб положил руку ему на плечо.

– Кто посылает посылки с таксистом?

Хассиб поставил на столик стакан с кофе и стал разглядывать коробку в руках у Эрхарда.

– Откуда мне знать? Я делаю то, что мне велели. – Эрхард кивнул на желтый листок: «Отделение Морро-Хабле».

– Хабле? – Хассиб внимательно изучил листок. – К чему такая спешка?

– Если хотите, сами ее везите, – огрызнулся Эрхард, протягивая коробку Хассибу. – Мне сорок пять евро не нужны.

Глаза у молодого араба затуманены, под ними залегли темные круги. Какое-то время он задумчиво смотрел на коробку, потом покачал головой и отступил на шаг.

– Я еще с вами не закончил, – сказал он перед тем, как уйти.

Эрхард распахнул дверь и поспешил к своей машине.