Зарядник, сказала она, у нее дома – она снимает квартиру над баром на улице Таоро. Но вместо того, чтобы ехать за зарядником, Алина предложила Эрхарду найти компьютер.

Или даже лучше: компьютер с подключением к высокоскоростному Интернету. Он не знает, где найти такой. В комнате отдыха на работе есть компьютер, у Рауля их несколько, и у Пондюэля точно есть – он увлекается компьютерами. Конечно, Пондюэль – полный придурок… Он не знает, что делать.

– Любой, у кого есть выход в Интернет, может помочь тебе так же, как я, – говорит Алина. – Но все-таки я нашла то, что тебе нужно, и теперь ты должен отвезти меня домой.

Эрхард встал так быстро, что у него закружилась голова. Он отошел подальше, в такое место, где она не сможет до него дотянуться из-за цепи. Можно отвезти ее в центр, чтобы она снова помогла ему найти ту фотографию. Но нечего и думать о том, чтобы везти ее на работу или к Раулю. Как он все объяснит? К тому же по пути она, наверное, попытается сбежать или будет звать на помощь.

– Я привезу твой зарядник. Никакого компьютера.

– Лучше отвези меня домой, и я помогу тебе в своей квартире.

У него возникло подозрение, что у нее есть какой-то скрытый мотив.

– Нет, тебе лучше пока остаться здесь. Прости.

Она разозлилась, но быстро взяла себя в руки.

Прежде чем он ее отпустит, он хочет еще раз поговорить с Диего Наваресом или услышать в новостях, что полиция продолжает расследование. Но этого он ей сказать почему-то не смел. Ему невыносимо было держать ее в заложницах.

– Я заплачу тебе, сколько обещал. Найди мне фото, и я дам тебе деньги.

Она засмеялась своим тошнотворным смехом:

– Как же мне тебе доверять, Четырехпалый, когда ты все время врешь? Ты мне три раза обещал, что я смогу уйти, как только найду, что ты хочешь.

– Ладно. Если честно, я совершенно не разбираюсь в компьютерах. Мне нужна твоя помощь.

– Это я уже поняла. Но ведь и я не совсем компьютерный гений. Отпусти меня, и я найду человека, который лучше тебе поможет.

– Как выглядит твой зарядник?

– Пошел ты! – сказала она и плюнула в него.

Почему-то перед тем, как перейти улицу, он несколько минут сидел в машине. Было еще так рано, что квартиры казались заброшенными и сонными. Из бара «Ла Мар Роха» на углу слышалась музыка – туда часто заходят моряки, и бар работает круглые сутки. У низкой стены напротив бара сидел молодой человек и курил, лицо у него озабоченное, он дергал ногой. Он затянулся и выдохнул дым через нос. То и дело поглядывал на бар с таким видом, словно собирался его ограбить. Один из многих местных наркоманов, настолько никудышный, что не умеет зарабатывать даже скульптурами из песка или изготовлением сувениров из кожи. Чуть дальше дворник подметал тротуар жесткой метлой. Эрхард подошел к первой двери слева от бара. Над входом висело изображение моряка, которого заглатывает кит. Зайдя в подъезд, Эрхард прочитал фамилии жильцов, приклеенные к голубым деревянным почтовым ящикам. Он нигде не увидел ее имени – похоже, здесь живут только мужчины… Нет, вот она! Живет на самом верхнем этаже. Оказывается, ее настоящее имя – Анхелина. Анхелина Марипоса. Пойти по лестнице? Нет, он решил подняться на лифте. Кабина стояла на первом этаже.

Ключ медленно поворачивался в замке, он вошел и тихо закрыл за собой дверь.

Очень темно. Плотные шторы закрывают солнечный свет и вид на улицу. Чтобы лучше ориентироваться в квартире, он чуть раздвинул их. Он не совсем понимал, что искать. Правда, зарядники ему уже случалось видеть, поэтому он высматривал розетки. Квартира не новая, но ее недавно отремонтировали, мебель квадратная, с острыми углами. На полке за занавеской он увидел пар тридцать туфель, не меньше, они надеты на дешевые деревянные колодки. Розовые туфли и черные лодочки на высоких шпильках с тонкими шнурками. Он невольно усмехнулся. У него самого всего одна пара обуви, и он обычно носит ботинки, пока они совсем не развалятся. Он быстро нашел зарядник в крошечной черной кухне, он болтался в розетке над столом для двоих. На столе стояли два бокала, в одном из них белое вино. На американском журнале флакон лака для ногтей цвета лосося. Рабочего стола на кухне не было, только маленький обеденный столик и черный холодильник. Видимо, Алина, как и он, не любит готовить; интересно, как она питается? Ходит каждый вечер по ресторанам или, может быть, клиенты угощают ее ужином? Взяв зарядник, он стал разглядывать черно-белый фотомагнит на холодильнике. Красивая фотография. На ней Алина поднимает бокал с шампанским в сторону фотографа и смеется так, словно ей на все наплевать. Прямо над вырезом ее платья идет рекламная надпись: «Хочешь приятную компанию?»

Внизу фотографии написано: «alinacompania.es».

Эрхарду трудно было поверить, что женщина на фото, похожая на кинозвезду, в этот самый момент сидит на цепи у него в гостиной.

Он собирался уйти, но что-то его задержало. Запах. Он вошел в спальню, похожую на пещеру с полуторной кроватью, накрытой грудой волнистых черных покрывал. Здесь сильно пахло корицей и лимоном. Обычно у него не такое чувствительное обоняние. Слева от него деревянный платяной шкаф, выкрашенный в черный цвет. Он открыл его и провел рукой по платьям с блестками и нескольким полупрозрачным костюмам. Он часто мечтал войти в магазин нижнего белья, погладить мягкие, шелковистые ткани, перебирая между пальцами тонкие бретельки… Как ни странно, теперь, когда у него появилась такая возможность, он едва осмеливался прикоснуться к одежде Алины. Все же он кое-что вынул из ящиков: мягкие белые брюки, футболку с крупной надписью, розовые трусики с голубой резинкой, похожие на детские. Футболку и трусики он запихнул в брюки и вышел из квартиры, захлопнув дверь. Перед тем как перейти дорогу, пропустил грузовик.

– Эрхард!

Он обернулся, уже зная, кто его зовет. Один из немногих, кто произносит его имя почти на датский лад.

Рауль Палабрас энергично махал ему рукой и бежал к нему через дорогу. Вид у него был расслабленный, рубашка расстегнута, рукава закатаны, волосы тщательно причесаны.

– Я сидел в баре, вижу – ты выходишь. Что ты здесь делаешь в такую рань?

– А ты что делаешь? Возвращаешься домой без Би?

– Мы с Песке перебрали пива. Она ушла домой, – ответил Рауль, беря Эрхарда за руку, а другой пожимая ему локоть. Он развернул его к себе, как в танце. Так Рауль здоровается. – Подбросишь меня домой?

Эрхард понимал, что отказать невозможно. У него нет причин для отказа. Кроме того, им все равно по пути.

– Можно, – согласился он. – Надо же мне как-то зарабатывать себе на жизнь.

– Ах да. Деньги.

Они переглянулись.

– Что у тебя тут? – спросил Рауль, заметив одежду и зарядник.

– Кое-какие вещи – должен передать их пассажирам.

Рауль ухмыльнулся:

– А, старина! Ты куда-то вляпался, да? Я по глазам вижу!

– Отвали, – сказал Эрхард, открывая дверцу и садясь за руль.

Рауль обошел машину и сел на пассажирское сиденье. Машина тронулась с места. Эрхард бросил вещи назад, он надеялся, Рауль не заметил, что одежда женская. Пока он ничего не сможет ему объяснить. Нет, он еще не готов рассказать Раулю, что случилось.

Они ехали по улицам с односторонним движением, и Рауль рассказывал, как он занят; ему ужасно надоели люди, которые не делают то, что им приказывают. Эрхард смеялся над его рассказами. Они остановились у дома Рауля.

– Заходи, – пригласил Рауль. – Выпьем по «Санрайзу» и посмотрим рассвет.

– Рауль, солнце уже давно взошло!

– Тогда «Кровавую Мэри». Пошли. Ты мне нужен, эрмано! – Он говорит так, когда находится в отчаянном положении.

– Для чего? Вместе напиться? Иди лучше и спи со своей красоткой! Она, наверное, волнуется за тебя.

– Ничего она не волнуется. В том-то и трудность. Она меня ненавидит.

– Да ладно тебе. – Эрхард ни на йоту не верил Раулю.

– Эрхард, она собирается меня бросить!

– Она сама так сказала?

– Ну, не совсем. Но она уже не любит меня так, как раньше. Я знаю. Пойдем со мной. Она тебя обожает, ты похож на ее любимого дядюшку или что-то вроде того. Мы разбудим ее «Кровавой Мэри» и завтраком.

Сегодня суббота. Он все равно сейчас не сможет работать – скорее всего, до самого вечера. Ладно… за Алиной он заедет попозже. Она никуда не денется.

– Ну ладно. По одной «Кровавой Мэри».

Он собирался заехать на подземную парковку, но Рауль сказал, что ее ремонтируют, вряд ли там остались свободные места. Поэтому они оставили машину у заброшенной стройки возле «Гипердино» и не спеша пошли по улице к дому Рауля. Рядом с входом на улице лежал сумасшедший Энрике, он спал в обнимку со своей бейсбольной битой, Рауль шикнул на Эрхарда, когда они обходили Энрике. Они поднялись по широкой лестнице. Почему-то перед тем, как войти, Эрхард обернулся и посмотрел на улицу. Он заметил того же нервного наркомана, который сидел у стены напротив бара. Наверное, совпадение. Здесь самый центр города, оживленный район; скорее всего, тот тип пришел сюда, чтобы что-нибудь купить или продать – или просто поспать на пляже.

– Так что ты делал в «Ла Мар Роха»? Я забыл, – спросил Рауль.

– Помнишь, в ту ночь, когда была гроза, на пляже нашли машину?

– Которую угнали? – не оборачиваясь, переспросил Рауль. – Помню, а что? Есть новости? Я слышал, мамашу нашли.

– Полицейские так говорят. Но они врут.

Рауль остановился.

– Кто врет? Бумаготолкатели? – Так Рауль называл стражей порядка.

– Да. Они нашли какую-то проститутку, которая совершенно ни при чем. И кто-то заплатил ей за признание.

– С чего ты взял?

– Провел собственное расследование.

– Играешь в детектива Коломбо? – Рауль отпер дверь, и они вошли в квартиру. С порога можно заглянуть через высокие раздвижные двери в гостиную.

Беатрис спала перед телевизором. На экране какие-то чернокожие танцоры, мотоцикл и человек в костюме собаки. Когда Рауль подошел к ней, она лениво потянулась, привлекла к себе Рауля и поцеловала его в губы. Потом сонным голосом спросила, где он пропадал. Рауль мягко закрыл ей глаза и попросил не злиться.

– А я и не злюсь, – смеясь, ответила Беатрис. Она встала и пожала руку Эрхарду.

– Ладно, – сказал Рауль. – Мы выпьем по «Кровавой Мэри».

– О нет! – возмутилась Беатрис. И все же поднялась следом за ними на террасу на крыше.

Попасть туда можно через балкон, лестницу приделали за его углом. Узкая и скрипучая, она льнет к дому и ведет на частную террасу, где уже жарко печет солнце. На террасе стоят садовый диван, кофейный столик в африканском стиле, плетеные кресла с пухлыми подушками и маленький рабочий стол с холодильником и раковиной под большим зонтом. Беатрис устало села на диван и укрылась легким одеялом.

– Эрхард играет в детектива-любителя, – сообщил ей Рауль. – Помнишь ту машину на пляже?

Рауль подошел к маленькой стойке и вынул из холодильника все необходимое. Спиртное, сок, лимон. Такие вещи в доме у Рауля не переводятся.

– Так бросать детей чудовищно, – сказал Эрхард.

– Ужас, – согласилась Беатрис.

Рауль засмеялся:

– Как там говорится – и у старого кобеля хороший нюх? – Он выдавил в стакан лимон, взболтал сок.

– Кто так говорит? – улыбнулась Беатрис.

– А я-то думал, что Отшельник живет в своем мирке, настраивает пианино, пьет и водит такси.

Эрхард тоже рассмеялся, потому что Рауль обычно не называет его Отшельником. Потом он рассказал им о коробке с обрывками газеты. Рауль с любопытством спросил, нашли ли полицейские следы ДНК или отпечатки пальцев, как обычно показывают по телевизору. Эрхард передал слова Берналя: найти следы ДНК не так просто, как можно подумать. Беатрис же больше всего интересовал малыш.

– Его хотя бы похоронят по-человечески? Неужели нельзя найти мать? – не унималась она.

Рауль считал, что произошел несчастный случай с трагическим исходом. Угонщик обнаружил на заднем сиденье машины ребенка – упс! – бросил машину на пляже и сбежал.

– Вот увидите, – предрекал Рауль. – В конце концов окажется, что та проститутка и была матерью.

– Нет, – возразил Эрхард. – Я говорил с ней. Это не она.

Тишина.

– Что ты сказал? – спросила Беатрис.

Эрхард рассказал им, как в полиции нашли виновную.

– Она врет, – заявил Рауль.

– Нет. Я надавил на нее. Это не она.

– Бред какой-то, – проговорила Беатрис.

– Ты видел ее в центре? – поинтересовался Рауль, по-прежнему стоя спиной к Эрхарду. Он орудовал ступкой, размалывая на краю раковины сельдерей, лимон и специи. В воздухе витал пряный аромат.

Эрхард осторожно посмотрел на Беатрис.

– Она сейчас у меня. Прячется. Она мне все рассказала и готова повторить. Но боится полицейских.

– Эрхард! – взволнованно воскликнула Беатрис. – Ух ты!

Рауль протянул каждому по стакану с ярко-красным коктейлем и длинной ложкой. Он любит съедать размятый стебель сельдерея после того, как выпьет полстакана.

– Эрмано, тебе я сделал поострее, как ты любишь.

Эрхард взял у Рауля коктейль и заметил на дне стакана толстую пленку от перца.

– Спасибо, – сказал он и стал пить водку через соломинку. Эх, хорошо!

– Но разве ты не вляпался по самые уши? – спросил Рауль.

– Журналисты не хотят об этом писать, – ответил Эрхард, вытирая губы тыльной стороной ладони. – Я уже побеседовал с одним журналистом. Но, может быть, теперь, после того как я забрал девчонку, дело сдвинется с мертвой точки.

– «Забрал»?! Что ты имеешь в виду? – удивилась Беатрис.

– Хочу сказать – теперь, когда она прячется у меня.

– Наверное, она хочет уехать с острова, убраться подальше от полиции? – предположил Рауль. – Может быть, мы сумеем ей помочь.

Беатрис бросила на Рауля скептический взгляд, потому что обычно Рауль не из тех, кто спешит кому-то помогать. Может быть, Рауль прав и она в самом деле собирается его бросить. Эрхарду показалось, будто в ее голосе звучат раздраженные или даже презрительные нотки. Беатрис и раньше жаловалась на многочисленных подружек Рауля, на приспешников и подхалимов, которые лижут ему зад, на девиц и женщин из всех социальных групп, которым хочется отхватить кусочек сладкой жизни мятежного сынка богача.

– Сейчас она помогает мне найти родителей мальчика. На самом деле нам нужен компьютер. Можно взять у вас на время?

Сейчас он чувствовал себя почти нормально: наконец-то можно с кем-то обо всем поговорить.

– К сожалению, я без своего не обойдусь, – сказал Рауль. Он поднял стакан и чокнулся с Эрхардом. – Всегда приятно видеть твою старую физиономию.

Они пили. Беатрис тоже пила мелкими глотками и морщилась. Рауль втягивал коктейль через соломинку, пока не начал громко хлюпать. Эрхард следовал его примеру, но не чувствовал вкуса томатного сока: в его коктейле было слишком много водки, перца, пюре из сельдерея и соуса табаско.

– Может, дать ему мой компьютер? – спросила Беатрис у Рауля. – Я им все равно не пользуюсь.

– Как ты будешь проверять электронную почту – или обновлять свой сайт?

– Сейчас там почти ничего не происходит. И не будет еще какое-то время. – Она зевнула, и Эрхард заметил, что некоторые зубы у нее запломбированы.

– А как же бутик? – спросил ее Рауль.

Беатрис пожала плечами.

– Да ладно, – сказал Эрхард. – Мы что-нибудь придумаем.

– Извините, я как выжатый лимон, – призналась Беатрис. Она встала пошатываясь. – Спокойной ночи, милый, – обратилась она к Эрхарду, проводя рукой по плечу Рауля. Эрхард смотрел ей вслед, ничего не отвечая.

На крышу напротив вышла пожилая женщина и начала развешивать выстиранную одежду. Мокрые, тяжелые свитера так оттягивали веревку, что антенна, к которой веревка привязана с одной стороны, согнулась. Она что, обстирывает целую футбольную команду? Эрхард невольно вспомнил об Аасе, который любит футбол.

– Да ты, наверное, и не сумеешь пользоваться тем компьютером, – заметил Рауль.

– Я вообще ничего в них не понимаю. Это та девица попросила. Чтобы лучше разглядеть фото, наверное. Она нашла фотографию машины на пляже в Котильо. Я имею в виду, что ее снимали до того, как приехала полиция.

Рауль взял у Эрхарда стакан и смешал еще коктейль.

– И что там? Когда ее сняли?

– Когда я вернусь, рассмотрим все получше.

Эрхарду не терпелось отвезти Алину домой, поскорее со всем покончить. Как бы плохо он ни думал об этой шлюхе с извращенной страстью к туфлям и каким бы важным он ни считал дело, ему было неприятно держать ее в заложницах. Он уже подумывал попросить у Рауля небольшую сумму взаймы, чтобы послать Алину в Мадрид с несколькими тысячами евро в кармане. Может быть, потом он и попросит. Завтра.

– Не забудь получить удовольствие, – посоветовал Рауль, передавая Эрхарду второй коктейль, такой же крепкий, как первый. – Салют!

– Салют, – поддержал Эрхард. – Не понимаю, просто не понимаю, кто на такое способен. Запихнуть маленького ребенка, невинного младенца, в картонную коробку и уморить его голодом.

– Однажды я слышал, как кто-то умный сказал: «Нужны мозги, чтобы получить водительские права, но чтобы сделать ребенка, не нужно сердца». Такая сука – не мать. Она бессердечная, жалкая личность, которая думает только о себе.

– Но ведь проститутка – не мать. В этом я убежден. По ее словам, кто-то из местных богачей платит ей, чтобы она призналась, и что полиция подыгрывает ему, чтобы у них не было нераскрытого дела.

– Богач, да? Наверняка мой папаша, кто же еще? – снова рассмеялся Рауль.

– Твое здоровье.

– Твое здоровье.

Они пили.

– Кстати, о твоем отце. Ты слышал, что я заставил его сыграть кое-что другое, кроме хорала?

Рауль с детства знал, как его отец одержим хоралом. После смерти Сафин, второй жены Эммануэля, он слушал, как отец без конца играет одно и то же: утром, днем и вечером. Сафин умерла в 1999 году. Раулю тогда было двадцать с чем-то лет, и он жил в пристройке в саду.

– Да, черт побери! Мне позвонила Байя. Она думает, что ты гений. Очевидно, он сильно изменился; вдруг снова занялся делами. Даже пишет завещание. На сто миллионов. – Рауль снова смеялся.

– Хм… – О таких последствиях Эрхард не подумал. Голова у него тяжелая, он не знал, что ответить.

– Интересно, оставит ли он несколько монет своему единственному сыну. Но какого черта, это ведь всего лишь деньги, да? Я даже не знаю, хочу ли что-нибудь получить от старого козла. Твое здоровье!

Для Рауля такие слова вполне типичны; он с презрением отзывается об отцовском богатстве. Хотя в то же время с радостью берет у отца деньги и совершенно не стремится зарабатывать самостоятельно.

– Твое здоровье, – ответил Эрхард. Ему пришлось сесть, чтобы не перегнуться через ограждение и не упасть с крыши.

Голова кружилась, странное ощущение начиналось с ног и расползалось по телу. Как будто тело спит, а мысли по-прежнему бодрствуют. Голова как в тумане, но работает. Рауль хочет его напоить, понял Эрхард, но в этом нет ничего необычного. Он такой. У Рауля всего два способа существования. Либо он напивается до потери сознания, либо не пьет вообще. С ним невозможно выпить один бокал пива за обедом или немного кофе по-ирландски после ужина. Так же он играет в покер. Рауль играет уверенно, расчетливо и так скупо, что выигрывает или проигрывает по маленькой до того, как не останется последним игроком. Или он балансирует на грани гибели с самого начала и к концу каждой раздачи измучен до предела. Во многом поэтому с Раулем так весело и интересно. И все-таки жизнь с ним должна утомлять Беатрис… На календаре у Рауля всегда либо воскресенье, либо пятница.

– Приляг на диван, – предложил Рауль. – Можешь поспать.

Эрхард с трудом поблагодарил его и пробормотал что-то насчет Алины:

– Она там одна, мне нужно к ней, домой. Она меня ждет. Я ей обещал…

Но Рауль провел мягкой рукой по лицу Эрхарда, закрывая ему глаза.

– Ш-ш-ш, тише.

Эрхард слышал над головой шум просыпающейся улицы. Жмет на клаксон водитель грузовика, который не может выбраться из узкого переулка. Какой-то мальчишка на набережной громко зовет брата. Мягкая, но очень большая детская рука опускает голову Эрхарда на диванную подушку.