Спортивно-оздоровительный центр, построенный из стекла и бетона в 1972 году, — не слишком красивая, но функциональная конструкция в стиле «упаковочного ящика». Днем он выглядит серым и неприметным, пристроившись в уголке зеленой зоны вдали от исторического центра. Зато по вечерам здание превращается в огромный желтый куб, ослепительно сияющий в темном парке.
В семнадцать двадцать пять машину Джули нашли в дальнем конце большой автостоянки. Сидевший на заднем сиденье Марлоу беспрестанно лаял и скулил, чем сильно облегчил поиски.
Сразу после этого была объявлена чрезвычайная ситуация. К центру стянули всех свободных сотрудников полиции. В семнадцать сорок пять на ярко освещенной площадке перед Норс-Пэрейд собралось сорок с лишним человек.
Даймонд обратился к ним через мегафон, бесстрастно сообщив, что пропали два человека. Детектив Харгривз, женщина-офицер, многим хорошо известна. Рост пять футов восемь дюймов, светлые короткие волосы, одета в светло-коричневую кожаную куртку, черный свитер и черные легинсы. Есть подозрение, что она взята в заложники Гилбертом (больше известным как Берт) Джонсом, мужчиной около тридцати лет, рост пять футов девять дюймов, крепкого телосложения, темные волосы, глаза карие. Джонс является сотрудником фитнес-центра, может быть одет в черный тренировочный костюм. По данным полиции, он не вооружен, но подозревается в серьезных преступлениях, поэтому с ним следует обращаться крайне осторожно.
Даймонд объяснил, что через несколько минут заработает сигнализация и здание будет эвакуировано. Посетителей направят к главному входу для опознания подозреваемого. Если его не обнаружат, весь корпус подвергнут тщательному обыску, начиная с первого этажа. Руководство центра поставлено в известность и окажет необходимую помощь. Особое внимание следует обратить на закрытые помещения, раздевалки, сауны, подсобки и шкафы.
Рядом с Даймондом материализовался помощник начальника полиции Масгрейв. Он спросил:
— Надеюсь, вы все хорошо продумали, Питер? Иначе у нас могут быть серьезные проблемы.
Детектив отключил мегафон и сухо ответил:
— Детектив Харгривз не выходит на связь. Ее машина все еще на стоянке. Что, по-вашему, я должен делать, сэр?
— Но вы хоть уверены, что это наш парень?
Разговор заглушил рев сирены. Даймонд перебрался ближе к подъезду, чтобы наблюдать за выходившими из него людьми. Задача была не из легких: из всех полицейских только он знал Джонса. Кроме него Берта могли опознать лишь трое сотрудников, выделенных руководством центра.
Реакция на сигнал тревоги последовала очень быстро. По вечерам фитнес-центр всегда был переполнен. Вестибюль стремительно наполнился толпой, вытянувшейся к открытой двери в форме бутылочного горлышка. Даймонд, по понятным причинам, хотел лично видеть всех, кто выходил из здания. Полицейские в вестибюле делали все возможное, чтобы сохранить порядок и успокоить людей, но во взбудораженной толпе уже слышались панические голоса. Ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля.
Снаружи обстановка также складывалась не лучшим образом. На просторном дворе перед подъездом скапливалось все больше людей, одетых лишь в легкие спортивные костюмы. На улице стоял октябрь, и немолодые женщины в трико стали быстро замерзать на пронизывающем ветру. Рядом с ними дрожали дети, только что выбравшиеся из бассейна и не успевшие даже высушить волосы. Сотрудников центра срочно послали за сухими полотенцами.
Поток людей не иссякал в течение нескольких минут, пока в вестибюле не осталась только горстка посетителей. Сирена умолкла, и полиция приступила к прочесыванию корпуса. Около десятка сотрудников остались присматривать за толпой. Кайт Халлиуэлл предложил впустить эвакуированных в здание, но Даймонд, глубоко обеспокоенный, думал только о Джули и о том, что с ней случилось.
Халлиуэлл настаивал:
— Надо вернуть их обратно в вестибюль, мистер Даймонд. Честное слово, так будет лучше.
Даймонд кивнул и снова взял в руки мегафон.
— Хорошо, впускайте.
Сам он продолжал вести поиски, вооружившись персональной рацией. Из здания пришлось выкурить пару запоздавших посетителей, решивших, что тревога была ложной, и еще несколько человек, застрявших в раздевалке. Особенно энергично протестовали молодые полуодетые женщины: необходимость срочно очистить помещение их не убеждала.
Поиски на первом этаже заняли всего несколько минут. Практически все пространство здесь занимал огромный зал размером с авиационный ангар, разделенный сетками на дюжину секций, где можно было одновременно играть в волейбол и бадминтон и заниматься аэробикой. Почти так же быстро прочесали площадку для боулинга и крытый бассейн.
Полицейские двинулись выше, в запутанную сеть коридоров, офисов и небольших комнат для настольного тенниса и силовых тренировок. На второй этаж ушло больше времени. В ресторане под названием «Уиннинг пост» обнаружили группу засевших в баре «мятежников», которые вступили в стычку с полицией и упорно отказывались покидать здание. Даймонду пришлось наорать на них по рации. У него были дела поважнее, чем воевать с взбунтовавшимися пьянчугами.
В половине седьмого пришло сообщение, что все здание осмотрено.
— Она должна быть где-то здесь, — упрямо твердил Даймонд Масгрейву. — Ее машина на стоянке. Она знает, что там собака. Джули не могла оставить ее надолго. Она ранена или ее удерживают против воли.
— Вы проверили всю парковку? — спросил Масгрейв. — Насколько я помню, она занимает весь подвал под зданием.
— Конечно.
— А машина Джонса? Она тоже здесь? Вы знаете, какая у него модель?
Это была здравая мысль, и Даймонд немедленно начал действовать. Кто-то из работников центра сообщил, что Джонс ездил на старой белой «Кортине». Поиск по компьютерной базе данных подтвердил его слова и выдал номер машины. Начались поиски.
Даймонд скрепя сердце согласился с ПНП, что фитнес-центр надо снова открыть для посетителей.
— Если машина исчезла, — предположил мистер Масгрейв, — значит, Джонс почти наверняка похитил Джули и увез в другое место. Тогда мы объявим полномасштабную операцию.
— Разве она уже не началась? — буркнул Даймон, шагая к парковке.
Через несколько минут белую «Кортину» Джонса нашли на стоянке в секции для персонала. Даймонд обошел вокруг автомобиля, заглядывая через стекло. Потом резко открыл багажник — сердце у него екнуло, — но там не оказалось ничего, кроме спортивной одежды. Двери машины были заблокированы.
— Есть только одно место, где мог спрятаться этот ублюдок, — пробормотал Даймонд. — Мне срочно нужны лестницы и фонари. А также двадцать полицейских и трое снайперов. Кайт, включите прожектора на поле для регби.
Спортивный центр имел плоскую многоуровневую крышу. Поиск решили начать со стороны дороги. Лестницы не понадобились, поскольку наверх можно было попасть с террасы ресторана. Два десятка полицейских начали медленно прочесывать верхнюю часть здания под личным контролем Даймонда, поручившего снайперам взять на прицел любого, кто попытается прорваться сквозь кордон. Он надеялся, что пространство на крыше будет открытым, но здесь торчало много вентиляционных шахт, за которыми легко мог спрятаться преступник.
В каждом расследовании наступает момент, когда хочется опустить руки. Даймонд всегда был склонен к приступам уныния, но теперь все выглядело намного хуже. Это была не просто безысходность — это был сущий ад. Он презирал самого себя. Попытайся кто-то убедить его спрыгнуть с этой крыши, он бы так и сделал. Он совершил чудовищную ошибку, не понял, какой опасности подвергал Джули, отправив ее на встречу с Джонсом. Железные улики против Эй Джея и Джессики Шоу заставили его забыть про остальных. Но теперь здесь, на этой проклятой крыше, Питер Даймонд получит по заслугам. Его всегда считали человеком, умеющим принимать решения. Но если все закончилось катастрофой… если Джули, как он почти не сомневался, погибла по его вине… тогда у него остается только один выход.
Даймонд вспомнил свой последний разговор с Джули по телефону, когда та пыталась привлечь его внимание к краске на берете Руперта, а он решил, что она просто хочет поговорить о своей собаке. Такое случалось и раньше, но сейчас это воспоминание наполнило его острым стыдом. Он никогда не отдавал Джули должное. А ведь она была асом в своем деле, человеком с ясным и острым умом. Почему он хотя бы не попытался ее выслушать?
Неровная линия полицейских медленно двигалась к краю крыши, выходившему к зоне отдыха. В ушах надрывно свистел ветер, заглушая шаги и голоса. Даймонд пытался руководить операцией с помощью фонарика, делая круговые движения, чтобы направить людей вперед, или держа его над головой, когда хотел их остановить. Казалось, все четко выполняли его команды.
Внезапно территорию залил яркий свет. Кайт Халлиуэлл выполнил его указание и включил прожектора на поле для регби. Фитнес-центр находился совсем рядом, и лампы на столбах светили на него почти так же ярко, как на само поле.
В следующее мгновение Даймонду показалось, что он услышал женский крик. Он неуверенно застыл на месте. В команде поисковиков были женщины: одна из них могла вскрикнуть от ударившего в глаза света прожекторов. Детектив поднял фонарь над головой и взмахом руки приказал всем остановиться и замолчать. На крыше громко гудел ветер.
Больше Даймонд ничего не услышал. Он снова покрутил фонариком, и живая линия двинулась вперед.
Почти сразу послышался новый крик. Голос явно принадлежал женщине. Кажется, она пыталась сказать: «Сюда!» Но там, откуда доносился звук, было совершенно пусто. Они миновали последний ряд вентиляционных шахт.
Даймонд вновь приказал всем остановиться и спросил у стоявшего рядом полицейского, слышал ли он голос. Тот ответил, что вроде слышал, но не смог понять, откуда он шел. Суперинтендант решил, что пора отдать команду «кругом»: впереди никого не было, а услышанный им звук мог быть следствием какого-то акустического эффекта.
Но тут голос раздался снова. Это был глухой зов о помощи. Даймонд сделал несколько быстрых шагов вперед и все понял. Крыша спортивного центра обрывалась вниз, но ниже имелся еще один уровень, образованный новой трибуной стадиона для регби — так называемой Учительской, которую построили пару лет назад. Она высилась на семнадцати белых опорах, четко вырисовываясь на фоне ослепительных софитов, точно гигантский балдахин над полем для рыцарских турниров.
— Она там! — крикнул он. — Господи, конечно, она там.
Снайперы поспешно выдвинулись вперед и заняли позиции на краю крыши. Даймонд свистящим шепотом приказал им спрятать головы.
От спортивного центра на крышу трибуны был перекинут мостик. Для человека с комплекцией Даймонда это был трудный путь, но он находился к нему ближе других. За ним последовали еще трое.
Он махнул остальным, чтобы они не двигались с места. Потом окликнул Джули. Тишина.
— Джули, это я, Даймонд!
В ответ вдруг раздался звонкий отчетливый голос:
— Сюда!
Она жива! Он по-прежнему никого не видел, но это точно была Джули. Очевидно, она находилась за одной из опор. Привинченное к крыше техническое оборудование заслоняло ему обзор.
Даймонд поспешно обошел опору справа и заглянул за столб. На полу перед ним распластались две фигуры, наполовину скрытые спутниковой тарелкой. Даймонд подумал, что если Джонс с его стальными мышцами держит ее за горло, то он может запросто его сломать. Надо действовать осторожно. Снайперы тут не помогут. Он почти ползком подобрался ближе, обернулся и кивнул, подзывая остальных.
Джули заговорила снова:
— Мистер Даймонд, ради бога, давайте скорее. Я его задержала. Просто заберите его.
Суперинтендант растерянно поднялся. Он опять недооценил Джули. Она завалила Берта Джонса и придавила его к полу, сделав мастерский захват ногой.
Два констебля надели на Джонса наручники и поставили его на ноги. Даймонд протянул Джули руку, чтобы помочь подняться, но она покачала головой. Он спросил, все ли с ней в порядке, и она ответила, что повредила ногу. Вот почему она предпочла не рисковать и не пыталась доставить Джонса в одиночку. Они пролежали здесь уже целый час.
— Не представляю, как вам это удалось, — покачал головой Даймонд, не подумав, что его удивление может показаться обидным. — Он эксперт по фитнесу.
— Ну, я тоже не зря хожу на тренировки, — возразила Джули. — Нас всех учат, как задерживать преступников.
— Даже бодибилдеров?
— Как говорит мой инструктор, главное — завалить его раньше, чем он завалит тебя.
— Умный парень!
— Нет, умная женщина.
— Ладно, Джули, — пробормотал он, обескураженно качая головой. — Ладно.
Детектив Харгривз рассказала, что произошло после того, как она явилась в кабинет Берта Джонса.
— Мой визит его не смутил, по крайней мере поначалу. Я спросила, где он был вчера вечером, и Джонс ответил, что допоздна просидел на своем рабочем месте, занимаясь отчетами и заказывая оборудование для центра. Это звучало вполне правдоподобно. Тогда я спросила, может ли кто-нибудь подтвердить, в какое время он ушел с работы, и он сказал, что это было после полуночи и в здании уже никого не оставалось. Джонс объяснил, что часто задерживается допоздна. У него есть договоренность со службой охраны, поэтому он может уходить в любое время. Я спросила, использовал ли он компьютер для заказа оборудования, и тут же заметила, что ему не понравился мой вопрос. Его компьютер стоял рядом на столе. Джонс сразу стал вести себя агрессивно и спросил, какая мне, к черту, разница, сидит ли он за компьютером или просто торчит в кресле, задрав ноги на стол? Я объяснила, почему это важно.
— Наверно, мне тоже надо объяснить, — буркнул Даймонд.
— Обычно компьютеры отмечают время своей работы и прописывают его в журнале. Вы можете открыть соответствующий файл и увидеть, например, что компьютер был выключен ровно в полночь. Это является веским доказательством, таким же, как показания свидетелей. Джонс ответил, что у его компьютера нет такой функции. Он явно пытался что-то скрыть, и я стала копать глубже. Я попросила показать мне дубликаты бланков, на которых он делал заказ. Он начал юлить. Я настаивала. Джонс явно был встревожен, но я не понимала почему.
— Вы прижали его, — кивнул Даймонд. — Наверняка эти загадки были распечатаны на его принтере. Потом мы сможем сравнить образцы.
— Так или иначе, он разнервничался, — продолжала Джули. — Вскочил с места и направился к двери, сказав, что бланки лежат в другой комнате. Мне это показалось подозрительным, и я ответила, что пойду с ним. Когда мы вышли в коридор, он вдруг бросился бежать. Кинулся вверх по пожарной лестнице, а я за ним. Гонка, доложу вам, была та еще. Пришлось попотеть, но все благополучно закончилось на крыше…
— … самым впечатляющим захватом в этом сезоне, — закончил Даймонд.
— Возможно. — Джули улыбнулась. — Но я вывихнула ногу и…
— С тренировками придется подождать.
— Как скажете, мистер Даймонд.
После схватки на крыше Джули имела полное право отдохнуть, но настояла на том, чтобы присутствовать на допросе Берта Джонса. Ей еще многое хотелось выяснить.
Джонс сидел в кабинете, скрестив руки на груди и скорчив презрительную гримасу. На его лице было написано: «В гробу я вас всех видал». Даймонд невозмутимо провел подготовительный этап допроса. Он раскалывал и более крепкие орешки.
— Начнем с вашего имени. Большинство знают вас как Берта, но вы Гилберт Джонс, верно?
Кивок.
— И в клуб «Ищейки Бата» — если не ошибаюсь, это было четыре года назад, — вы вступили именно как Гилберт.
Снова кивок.
— Почему?
Джонс нахмурился:
— Что почему?
— Почему Гилберт? А не Берт?
Молчание.
— Это не такой уж странный вопрос, — заметил Даймонд. — Я пытаюсь понять ваши мотивы. Вы умный человек. Вы хорошо понимали, что на людей вроде миссис Уайчирли или Майло Моциона имя Гилберт произведет гораздо большее впечатление, чем Берт. Я прав?
— Если хотите.
— Нет, я спрашиваю вас.
Джонс немного подумал:
— Сажем так: где-то меня знают как Берта, а в других местах — как Гилберта. Это ведь не преступление?
— Разумеется. Вы работаете — как это называется? — спортивным администратором. Некоторые считают, что если человек весь день ходит в тренировочном костюме и кроссовках, у него пустая голова. Он просто качок. Просто Берт. Но стоит вам надеть костюм, повязать галстук и назваться Гилбертом, как отношение к вам сразу меняется. Истина заключается в том, что вы интеллектуал. Вы много читаете. В основном про Джеймса Бонда, верно?
Джонс вдруг вспыхнул и ткнул в Даймонда пальцем.
— Не смейте меня унижать!
— Об этом я и говорю, — весело подхватил Даймонд. — Вам требуется уважение. Надеюсь, вы достаточно квалифицированны для своей работы?
— У меня диплом и три года тренерства.
— Где учились?
— В Лафборо.
— Я вижу, вы здорово потрудились.
Джонс смерил его взглядом, не очень понимая, смеются над ним или нет.
Даймонд спокойно смотрел ему в лицо. Он не сомневался, что этим человеком двигали больное самолюбие и глубокая убежденность в том, что его не ценят по заслугам.
— Я имел в виду умственный труд, — продолжал он. — Понятное дело, физические тренировки тоже важны, но вы так упорно учились, так много работали над книгами, а теперь на это всем наплевать, верно?
Джонс молча скривил губы, что можно было счесть за знак согласия.
— Вы эксперт по книгам Яна Флеминга. Настоящий авторитет. — В голосе Даймонда не было и намека на насмешку. — Вы вступили в клуб «Ищеек», чтобы говорить о Флеминге, но что-то сразу пошло не так, потому что вы пробыли там всего пару недель. И я догадываюсь почему. Эти люди с их огромным самомнением — я их видел. Могу поспорить, что они сказали вам какую-то колкость: о вашем прошлом или о книгах, которые вы читали, — что-то такое, что вас уязвило и оставило чувство обиды. Не важно, что именно.
У Джонса вырвалось:
— Для меня как раз важно.
— Да? И что это было?
Джонс поморщился. Его рана еще не зажила.
— Они сказали, что Флеминг — это мелодраматическая чепуха. Тупые ублюдки. Начали трещать, что я только зря отнимаю у них время и что они не собираются обсуждать всякую ерунду. Да что они понимают? Флеминга уважали люди почище их: президент Кеннеди, Кингсли Эмис. Меня до сих пор передергивает, как вспомню об этом. Его книги навсегда изменили жанр шпионского романа. Блестящий стиль. Море эрудиции. Внимание к деталям. Если книга пользуется большим успехом, это еще не значит, что речь идет о макулатуре. Агату Кристи тоже продают миллионными тиражами, но «Ищейки» обсуждают ее за милую душу.
— Хотите сказать, что вступились за репутацию Флеминга? — спросил Даймонд. — Или все-таки они задели лично вас?
На шее Джонса задергался мускул.
— Они обо мне ничего не знали. Я не сказал им, где работал.
— Тем более это должно было вас обидеть. Значит, критиковали вас самих — ваш голос, ваши манеры…
— Никто меня не критиковал. Они просто стали меня игнорировать, потому что я восхищался только Флемингом и больше никем.
— Поэтому вы и ушли через три недели?
— Жаль, что не ушел сразу.
— А потом обо всем забыли, пока вам не представилась возможность отомстить?
Джонс покачал головой:
— Нет. Я ничего не забыл.
Разумеется, он не забыл. Эта рана жгла его много лет.
— Через какое-то время вы встретили Ширли-Энн, и она переехала к вам. Как и вы, она любила читать детективы.
— Она читала все подряд.
— По крайней мере, вы сошлись на Флеминге. И она вступила в клуб «Ищеек».
— По собственной воле, — уточнил Джонс. — Я ее не заставлял.
— Нет?
Даймонд с Джули переглянулись: оба знали, что это ложь. По словам Ширли-Энн, Берт сам принес ей рекламную брошюру из фитнес-центра и показал заметку об «Ищейках», зная, что она помешана на детективах. Но это была второстепенная деталь, и Даймонд не стал заострять на ней внимание. Даже если Берт использовал Ширли-Энн, она не была соучастницей в этом деле.
— Ширли-Энн ничего не знала. Она понятия не имела, что я был членом клуба.
Даймонд кивнул.
— Допустим. Потом вы просто сидели и ждали, когда она начнет рассказывать вам про этих снобов, не сумевших оценить ваш ум. Вы выбирали подходящий момент. Хотели позабавиться за их счет.
— Позабавиться? — переспросил Джонс, словно услышав иностранное слово.
— Утереть им нос.
— Верно.
Такой вариант устроил его гораздо больше. В его намерениях не было ни капли юмора. Он был дьявольски серьезен.
Даймонд добавил:
— Вы хотели выставить их дураками.
Судя по всему, он нашел правильное выражение. Джонс удовлетворенно улыбнулся:
— Да, и я не упустил свой шанс. Особенно когда узнал, что там сидит все та же банда. Этот гомик с дурацкой бородой и та старая ведьма, Полли. Ширли-Энн любит мне все рассказывать. Она говорит, что может заболтать всю Англию. Я не против. У меня был хороший информатор. Она посвятила меня во все подробности своей первой встречи в клубе.
— Когда «Ищейки» обсуждали тайну запертой комнаты?
— Да.
— И вы решили нанести удар — подкинуть им настоящую загадку и доказать, что поклоннику Джеймса Бонда ничего не стоит обставить этих умников на их собственном поле?
— Что-то вроде этого, — согласился Джонс, не уловив иронии в его словах.
В его глазах это меньше всего было интеллектуальным упражнением. Это была месть оскорбленного человека.
— Вы придумали, как можно украсть «Черный пенни» под видом мойщика окон. Ширли-Энн не могла вас заподозрить, потому что вы и так бегали по утрам. Только на этот раз прихватили стремянку и ведерко. Видимо, незадолго до этого вы посетили музей и поняли, как можно обмануть охрану. Вы залезли через окно, взломали шкафчик и забрали марку. Так все было?
Джонс пожал плечами.
— Я сделал это не из личной выгоды.
— Никто в этом не сомневается, — дружелюбно согласился Даймонд. — Вы действовали из принципа, а не ради корысти. К тому времени у вас уже была готова первая загадка. Вы распечатали ее на своем рабочем компьютере, когда никого не было рядом. Правильно?
Джонс кивнул. Он охотно признавал все факты и детали, связанные с хитроумной кражей марки. Но готов ли он так же легко признаться и в убийстве?
— Интересно, почему вы выбрали именно Майло Моциона? Ведь это он должен был найти украденную марку, верно? Должно быть, он чем-то сильно вас задел, когда вы ходили на собрания «Ищеек».
— Он сказал, что такие книги читают только люди с больной психикой.
— Ну, надо же такое сморозить, — покачал головой Даймонд, хотя определение Майло показалось ему довольно верным. — По-моему, Флеминга читают все подряд. Я тоже его читал. Что он имел в виду?
— Склонность к насилию, — пробормотала Джули.
Даймонд возразил:
— По нынешним стандартам его книги выглядят довольно невинно, разве нет?
— Сомневаюсь, что Майло читал что-нибудь написанное за последние тридцать лет, — ответил Джонс.
— И вы решили ему отомстить?
— Да, и вы наверняка не поняли, как я это сделал.
— Кто, я? — переспросил Даймонд, сам почувствовав себя задетым. — Я не понял?
— Хорошо, давайте послушаем, — усмехнулся Джонс.
Даймонд разложил ему все по полочкам. Второй замок от «Фокстон». Визит на речную яхту, пока Майло был дома. Подмена замка, дававшая ему возможность открыть его позже.
Джонс выглядел разочарованным.
— Ладно, вы меня раскусили, — признал он наконец. — Но остальные — нет.
— Тут вы правы. Ваш план был безупречен. Вы практически совершили идеальное преступление. Но любопытство Сида все испортило: он явился на лодку как раз в тот момент, когда вы меняли замок.
Джонс не стал это отрицать и объяснил:
— Я не собирался его убивать. Просто оглушил сзади, чтобы выбраться наружу. Он меня не видел. Даже если бы он выжил, все равно ничего не смог бы рассказать.
— А Руперт? — подтолкнул его Даймонд. — Зачем было убивать его? Он вас ничем не оскорбил. Когда вы ходили к «Ищейкам», он даже не был членом клуба.
Это был ключевой момент. Убийство Сида могло быть случайным, но Руперт — другое дело. Нельзя нечаянно взять и повесить человека на мосту.
Джонс долго молчал. Потом вздохнул и покачал головой:
— Поставьте себя на мое место. Вы шли по следу. Меня это беспокоило. Я знал, что рано или поздно вы до меня доберетесь, если я не придумаю какой-нибудь эффектный ход, чтобы сбить вас с толку. Что-нибудь очень серьезное. Лучше всего убийство. Кто-то должен был отвести от меня удар. Сначала я подумал о Джессике Шоу. Она действительно умна. Достаточно умна, чтобы написать эти загадки. К тому же у нее была вечеринка в галерее. Я решил сделать надпись на витрине, чтобы бросить на нее подозрение. Даже если бы это не сработало, я смог бы отвлечь ваше внимание.
— И выиграть время?
— Да. Но мне требовался человек, на которого можно было свалить вину за эту надпись. Руперт Дарби.
— Почему Руперт? Вы с ним никак не пересекались.
— Именно поэтому, — ответил Джонс с безжалостной логикой, которая обрекла Руперта на смерть. — Мы с ним были незнакомы.
— Вы обрызгали его краской, — напомнил Даймонд. — Раньше вы никогда не виделись, но его легко можно было узнать по берету.
— Как раз в это время мне пришло в голову, что Дарби подходит лучше Джессики. Если бы он покончил с собой, или если бы все так подумали…
— После того, как вы его убьете?
Джонса не смутил его вопрос. Для него это имело второстепенное значение. Великолепное преступление, связанное с маркой и каютой, доказывало его превосходство над «Ищейками», полицией, коллегами и всеми остальными. Оно должно было остаться нераскрытым, невзирая на последствия. Убийство двух человек стало всего лишь досадным недоразумением. Главное было — закончить дело. Убийцы такого типа встречаются нечасто, но они существуют: самое страшное для них — проиграть, и на этом пути их уже ничто не остановит.
— Все должно было выглядеть так, словно он убил Сида Тауэрса, а потом свел счеты с жизнью. И тут не помешала бы третья загадка.
— Которую вы и написали. Знаете, а у вас просто талант, — заметил Даймонд. — Жаль, что вы не ограничились стихами.
Джонс пожал плечами. Даймонд добавил:
— Но вы убили совершенно незнакомого вам человека.
— Я был уверен, что стишок сработает. — Джонс обвел взглядом комнату, и в его голосе в первый раз прозвучала неуверенность. — Странно, что он не сработал.
Даймонд решил, что тоже может кое в чем признаться:
— Когда я увидел тело на мосту, мне сразу пришло в голову, что здесь работали два человека. Я не учел вашу физическую силу. Но, все равно, думаю, вам было нелегко.
— Руперт не сопротивлялся.
— Вы его напоили?
— Я подлил кое-что в его седьмую рюмку.
— В каком пабе?
— Не важно. Та еще получилась вечеринка, — заметил Джонс. — Руперт сам мне сказал, что никогда так здорово не напивался.
— А что потом? Вы отвезли его в Сидни-Гарденс и…
— К тому времени он уже не мог стоять на ногах. Я положил ему в карман замок.
— Тот самый, который использовали на лодке?
— Да. У него в куртке были ключи от машины и от квартиры, и я добавил к ним ключ от замка. Он не понимал, что происходит. Потом я вытащил его из машины, привязал к перилам веревку, надел петлю ему на шею и сбросил с моста.
Джонс явно был доволен собой и всеми своими действиями.
— Значит, ваше идеальное преступление в конце концов свелось к грубой силе, — подытожил Даймонд.
— Я бы не стал это так интерпретировать, — возразил Джонс.
— А по-моему, тут все ясно. — Даймонд протянул ему листок. — Надеюсь, сейчас ваши мускулы в порядке? Сможете подписать признание?
Он не видел смысла объяснять, что плохого в безжалостном убийстве двух человек, причем вполне симпатичных. Гилберт Джонс был безнадежен.
Позже, сидя дома перед телевизором и вытянув ноги к Раффлзу, который тихо жевал его шнурки, он спросил у Стефани, что она читает.
— Книгу, которую ты недавно принес, — ответила она. — «Человек-призрак».
— Да, я тоже хотел ее прочесть, — заметил он. — Но ограничился одной главой в конце.
— И больше к ней не вернешься?
— Вряд ли. Детективы меня не вдохновляют. Сразу начинаю зевать. Ничего общего с реальной жизнью.
— С убийством в банке, например?
Он бросил на нее недовольный взгляд:
— Это совсем другое дело.
notes
