Глава 28
Раздраженный тем, что вызвал гнев всегда покладистого ПНП, Даймонд вернулся на второй этаж, решив направить всю свою энергию на поиски преступника. Дела шли неважно, но это еще не повод срываться на других.
Джули он нашел в диспетчерской с трубкой в руках. Она прикрыла ладонью микрофон.
— Кто на проводе? — спросил Даймонд.
Она ответила одними губами:
— Банк.
Банк мисс Чилмарк. Значит, Джули уже успела до него добраться. Пока он точил лясы наверху, она занималась важными вещами. Слава богу, что у него есть Джули. Копаться в архивах, добывать информацию — это ее конек. Она держит под контролем все ниточки, связывающие местные власти, бизнес и финансы. У нее везде имеются полезные знакомые.
— Есть успехи?
Она покачала головой и продолжала слушать, играя карандашом: ставила его одним концом на стол, потом скользила пальцами сверху вниз, переворачивала и повторяла то же самое. Наконец Джули поблагодарила собеседника и положила трубку. Она улыбнулась Даймонду — скорее разочарованно, чем удовлетворенно.
— Все данные конфиденциальны. Они не скажут ни слова без официального запроса. Я получила кое-какие сведения от одного риелтора — не того, кто работал с мисс Чилмарк, а другого. В этом городе агенты знают все друг про друга. Дом был продан миссис Нагент-Томас в январе 1993-го, как и сказала мисс Чилмарк.
— Цена сделки?
— Триста тысяч долларов при условии, что она останется жить в доме.
— И что она сделала с деньгами?
— Это я и пыталась выяснить.
— У кого?
— У кассирши банка. Мне казалось, она не против поделиться секретной информацией. Я долго ее обхаживала. Дело того стоило. Но ничего не вышло. Теперь нам нужен «план Б», даже если придется пойти в обход.
Даймонд покачал головой. У него не было времени на «план Б», в чем бы тот ни заключался. В конце концов, в школьной футбольной команде он всегда был форвардом.
— Наберите еще раз номер и позовите менеджера.
Джули с сомнением взглянула на шефа и нажала кнопку повторного набора номера.
— Сигнал пошел?
— Да.
— Скажите диспетчеру, что у вас личный звонок из филиала банка, скажем, в Дугласе, остров Мэн. Назовите мое имя, но не должность.
Как известно, форварды не славятся особой щепетильностью, зато часто используют обводящие удары.
Брови Джули поползли вверх, но она хорошо знала своего босса и не колебалась ни секунды. Выполнив данные ей инструкции, она протянула ему трубку.
Лицо Даймонда изменилось. Оно приобрело выражение легкой беззаботности, как будто он всю жизнь только и делал, что кормил голубей в Эбби-Грин.
— С кем я говорю?.. А, понятно. Это Питер Даймонд из Дугласа, филиал на острове Мэн. Как дела, старина? Сколько мы уже не виделись — лет десять? Со времен колледжа, верно? Слушай, может, это ерунда, но перестраховаться не мешает. У нас тут один парень хочет открыть счет с банковским чеком, выписанным на лицевой счет в вашем отделении. Я сомневаюсь насчет чека. У вас есть такой клиент — мисс Хильда Чилмарк?.. Ага, отлично. Да, это имя владельца счета. Ты перед компьютером? Может, щелкнешь парой клавиш… Уже? Ну, ты и ловкач, а я вечно парюсь с этими машинами. Для начала вопрос — покрывает ли баланс на счете выписанную сумму? Даже если так, я не уверен, что ваш клиент правильно заполнил форму… Сумма три тысячи двести фунтов, но мой кассир считает, что «три тысячи» были вписаны задним числом. Ну, ты знаешь, впритык к следующей цифре, даже немного вылезает за строку… Имя предъявителя? Джон Браун, да, представь себе… Ага, я тоже так подумал… Конечно, буду рад, если ты проверишь… — Он улыбнулся Джули.
Та пробормотала:
— Не думала, что вы на такое способны.
Даймонд прикрыл трубку ладонью:
— Вы этого не слышали.
На другом конце линии снова послышался голос менеджера. Даймонд выслушал его с озабоченным видом.
— Вот как. Похоже, не зря я беспокоился. Говоришь, почти весь баланс? Черт, мне это совсем не нравится. Можно еще вопрос? В последнее время она не снимала крупные суммы денег?.. Ничего себе!.. Сама приходила в банк? Да, тут уж ничего не поделаешь. Говоря между нами, хотел бы я так жить. Ладно, мне надо пойти поговорить с этим парнем. Мы пока все притормозим, а потом разошлем официальные запросы. Так что жди весточки из головного офиса… Да ладно, пустяки. Мы все должны быть начеку. Спасибо. — Он положил трубку и обернулся к Джули. — В последний год она каждую неделю снимала со счета тысячу фунтов. Ну что, какие теперь шансы на шантаж?
Джули поразила сумма:
— Тысячу фунтов? Такие деньги не сразу потратишь.
— За неделю? Это невозможно.
— Невозможно? — переспросила она. — Дайте мне шанс.
— Давайте будем думать о работе, ладно?
Она улыбнулась:
— Что теперь? Снова к мисс Чилмарк?
— Не сегодня. Я хочу поговорить с Ширли-Энн Миллер.
Джули редко оспаривала его решения, но на этот раз не удержалась:
— Зачем тратить время? Если мисс Чилмарк шантажировали…
— Пока мы этого не знаем.
— Но это была ваша идея, мистер Даймонд, — напомнила она. — Даже если мы ошибаемся, почему бы ее не спросить?
— Еще сегодня утром вы настаивали, что нам нужно допросить всех подозреваемых.
— Да, но тогда мы застряли на мертвой точке. А теперь у нас масса новостей. Наверно, вы уже слышали про новую загадку?
— Я проинформирован помощником начальника полиции, — со страдальческим видом ответил Даймонд. — А вы как узнали?
— Только что, из передовицы в «Кроникл». Дежурный показал мне выпуск.
— Уже напечатали? И что вы об этом думаете? — спросил он.
Джули пожала плечами:
— Очень похоже на предыдущие стихи, если не считать того, что там говорилось про «Черный пенни». Возможно, это какой-то охотник за славой. Я хочу сказать — мы вроде уже выяснили, что прежние загадки писал Сид Тауэрс. На бумажном пакете остались его записи. Правда, там не стихи, а просто набор рифм, но я думала, что это довольно веская улика.
— Я тоже — до разговора с боссом, — ответил Даймонд. — На самом деле, все, что у нас есть, — это сплошные парадоксы. Невероятное убийство в запертой каюте, мертвец, продолжающий писать стихи, и женщина, которая живет в подвале, но тратит по штуке в неделю. Вы были правы насчет допроса всех подозреваемых. Надо выяснить общую картину. Берите пальто.
Даймонд решил, что пеших прогулок на сегодня хватит: на Рассел-стрит они двинулись в медленном городском потоке. Он использовал это время, чтобы взвесить все «за» и «против» визита к Ширли-Энн. На данный момент она была наименее вероятным из всех подозреваемых — что само по себе неплохо, — и при этом одним из самых многообещающих свидетелей. Будучи новичком, она смотрела на членов клуба свежим и острым взглядом неофита, чувствовала его внутреннюю динамику, замечала скрытые течения и тайные симпатии, которые существуют в каждом обществе. Вероятно, побывав на двух последних встречах, она запомнила какие-то важные моменты, определившие дальнейшее развитие событий. В любом случае, необщительной ее не назовешь. Ее показания могут помочь им прояснить картину.
В начале шестого они позвонили в дверь квартиры на Рассел-стрит. Как только Ширли-Энн открыла дверь, в коридор хлынули аппетитные запахи. На ней был сногсшибательный передник: натурально изображенное женское тело в шелковых подвязках и кружевном белье, расположенных в соответствующих местах. Правда, бледное личико самой Ширли-Энн и ее большие круглые очки под черной челкой не очень вязались с нарисованным нарядом.
— Кажется, мы не вовремя, — извинился Даймонд, представившись сам и представив Джули.
— О боже! — Ширли-Энн взглянула на своей передник и попыталась прикрыть его руками. — Я про него забыла. Не представляю, что вы обо мне подумаете! Но он не мой, честное слово. — Она быстро развязала поясок, стянула передник, бросила его на спинку стула и проводила гостей в комнату.
— Я имел в виду — вы что-то готовите, — объяснил Даймонд. — Смотрите, как бы не сгорело.
— А, пустяки. Просто кусок говядины из морозилки. Он может стоять на огне сколько угодно.
Они вошли в небольшую студию, где запах еды стал еще заметней. Когда-то это была просторная и красивая гостиная в георгианском стиле, но домовладельцы разделили ее на несколько частей, устроив в углу кухонную зону с раковиной, холодильником и посудомойкой. Остальную часть комнаты занимал жилой уголок с напольным ковром, парой кресел, телевизором и низкими столиками, заваленными книгами, газетами, письмами и глиняной посудой.
— Присаживайтесь. У нас тут полный бедлам. Что есть, то есть. Я и Берт работаем, поэтому у нас почти нет времени прибраться в комнате.
— Берт — это…
— Мой парень. В этом вся проблема. Когда живешь с бойфрендом, у тебя как будто два дома, которые втиснули в один. Никто не хочет отказываться от своих вещей — вдруг отношения закончатся? — поэтому все приходится держать в двух экземплярах. Мы вместе всего полгода. Хотите чаю?
Джули уловила паузу в потоке ее речи и вставила:
— Да, пожалуйста.
В ответ Ширли-Энн заговорила еще быстрей, хотя и без ущерба для артикуляции.
— Берт изо всех сил старается поддерживать порядок. Он гораздо аккуратней, чем я, но его почти весь день не бывает дома, так что в целом побеждает моя неряшливость. Можете не говорить, зачем вы пришли, — добавила она, переместившись в другой конец студии, чтобы наполнить чайник. — Я вас давно ждала. Со мной разговаривал один из ваших сержантов, он сказал, что будет еще один допрос. Правда, я мало чем могу помочь. Мы едва перебросились парой слов с тем беднягой, которого убили, хотя на меня это совсем не похоже.
— Вы недавно вступили в клуб «Ищеек»?
— Я была всего на двух собраниях. Но впечатлений море, доложу я вам. Я понятия не имела, во что ввязываюсь.
— Что вас подтолкнуло к этому решению?
— Стечение обстоятельств. Берт почти все вечера проводит в своем спортивном центре, где он работает. По вечерам у них больше всего посетителей, поэтому он возвращается очень поздно. Конечно, он накачанный парень и все такое, это приятно, но за все приходится платить. Я много читаю, но нельзя же все время сидеть за книгой? Услышав про «Ищеек», я решила, что это как раз то, что нужно.
— А как вы про них узнали?
— Прочитала в рекламном буклете — досуг в нашем городе и прочее. Берт притащил ее из своего центра, он знает, что я помешана на триллерах и детективах. Сам он не ушел дальше Джеймса Бонда, зато помнит все его приключения чуть ли не наизусть, как Библию. Но это книги для мужчин, а не для женщин. Все остальное его не интересует, поэтому мы мало можем говорить о литературе. Короче, я отправилась на встречу, и, по-моему, меня приняли там хорошо. Им не хватало новых членов. Мне говорили, что многие ушли из клуба. Это место для настоящих энтузиастов. — Она подняла с полу какие-то чашки и поставил их в раковину.
— Вы знали кого-нибудь из «Ищеек» до того, как вступили в клуб? — спросил Даймонд. Он нашел кресло-качалку и освободил ее от журналов по гольфу.
Джули тоже расчистила себе местечко и погрузилась в большое кресло.
— Нет. Ни разу их не видела. Но все отнеслись ко мне очень дружелюбно. По крайней мере, некоторые. Джессика — я про миссис Шоу, она владеет галереей на Нортмуберленд-плейс, — после собрания пригласила меня на чашечку кофе, а потом позвала к себе на вернисаж. Еще Полли Уайчирли, председатель клуба и одна из его основательниц: она тоже предложила сходить в «Ле Паризьен». Вообще, я дважды встречалась с Полли. Она очень ответственно относится к своим обязанностям.
— То есть?
— Во второй раз это было утром, как раз после того, как убили беднягу Сида. Она пришла ко мне прямо на работу. Я раздавала брошюры с рекламой автобусных туров, поэтому мне не составило труда уделить ей несколько минут. Тогда я и узнала о том, что произошло. Полли тем же утром допросил кто-то из ваших людей, и она очень переживала из-за того, что сказала какие-то неприглядные вещи про Сида, не зная, что он уже убит.
— Что конкретно она сказала?
— Не помню. А, нет, постойте. Она назвала его «дохлой рыбой», имея в виду, что он почти не вносил никакого вклада в работу клуба.
— Ужасно.
— Да. Она была просто убита.
— Больше она ничего вам не сказала?
— Дайте подумать. Ее потрясла эта история. Нам сразу стало ясно, что Сида убил кто-то из «Ищеек».
— Почему вы так решили?
Ширли-Энн выключила газ и открыла заварной чайник в форме головы Шерлока Холма.
— Мы знали, что после встречи Сид отравился в Лимпли-Стоук к той гавани, где стояла яхта Майло. Полицейский сказал Полли, что недалеко от причала нашли машину Сида. Не понимаю, зачем он туда поехал. В любом случае, он знал, что ему никто не помешает, потому что Майло решил пойти в полицию и наверняка провел бы там некоторое время. Но, видимо, Сид ошибся. Кто-то другой тоже отправился на яхту. И это был человек из нашей группы, потому что только мы знали, что Майло не будет дома.
— И Полли все это просчитала?
— Да, но не сказала вслух. Я сделала это за нее.
— Из вас вышел бы отличный сыщик, — заметил Даймонд, глядя, как она погружает два чайных пакетика в голову Холмса.
— Я уверена, Полли подумала то же самое, — ответила Ширли-Энн. — Она очень умная женщина и много читала об убийствах.
— Как вам кажется, почему она вам доверилась?
Ширли-Энн покраснела:
— Не знаю. Может быть, просто решила, что я в клубе новенькая и поэтому у меня точно не могло быть мотива убивать Сида. Если подумать, так оно и есть. Все остальные знали его гораздо лучше.
— Понятно. Некоторые в группе уже не первый год. Мистер Моцион, мисс Чилмарк. — Даймонд между делом ввернул фамилию мисс Чилмарк как старого члена клуба. — Весьма внушительная женщина, не правда ли?
— Сначала мне тоже так казалось, — ответила Ширли-Энн, — когда мисс Чилмарк начала говорить про свою древнюю родословную и прочую аристократическую чушь, которой люди вроде нее пытаются оправдывать свои претензии. Но на самом деле она слабая. Легко впадает в панику.
— Вы имеете в виду эпизод с собакой?
— Да, с собакой Руперта.
— Вы уверены, что все было по-настоящему?
Ширли-Энн нахмурилась:
— Хотите сказать, что она это разыграла? Нет, не думаю. Может, она себя и накручивала, но это другое дело. На прошлой неделе был еще один инцидент с Марлоу — так зовут пса, — когда тот отряхнулся посреди комнаты, и нас всех забрызгало. Мисс Чилмарк потом неделю вспоминала этот случай. И в начале следующей встречи, еще до прихода Руперта, она просила остальных поддержать ее и изгнать собаку. Так что, когда та на нее набросилась, это произошло на самом деле, я уверена.
— Гипервентиляция?
— Да.
— Значит, Руперт всегда ее бесил?
— Именно так.
— Вы не заметили, как она вела себя с другими мужчинами?
Ширли-Энн вопросительно подняла брови. Даймонд попробовал зайти с другой стороны.
— Мисс Чилмарк — нервная и пугливая женщина. Ее не смущает общение с мужчинами?
— По крайней мере, она этого не показывает. По-моему, она отлично ладит с Майло, помогает ему расставлять стулья, когда они приходят раньше всех.
— А Сид Тауэрс? Он ее не смущал?
— Не думаю. Как и все, она вела себя так, словно его вообще не существовало. Наверно, это самый лучший способ общаться с такими застенчивыми людьми.
Даймонд пошел дальше:
— Мне очень интересно услышать ваше мнение, мисс Миллер. Вы знаете, что Сид был убит в тот же вечер, и видели все, что происходило на собрании. У вас есть какие-нибудь версии?
— Насчет того, кто это сделал? Нет.
— И никаких подозрений?
— Ну… — Она замолчала, наливая кипяток в заварочный чайник. — Тогда их не было.
— А теперь? — не уступал Даймонд.
Ширли-Энн попыталась сдержаться, но это было выше ее сил.
— Подозрения — слишком громко сказано.
— Тогда как вы это называете — прозрением? Или женской интуицией?
Удар попал в цель, но результат оказался противоположным тому, что он ожидал. Ширли-Энн воинственно вскинула голову.
— Как вам подать чай — в чашке или просто вылить на голову?
В этот трудный момент Джули продемонстрировала свой пример «женской интуиции»: она быстро вмешалась в разговор, но на стороне Ширли-Энн.
— Ох, до чего знакомая история! — воскликнула она. — Это его вечная пластинка. Вы не поверите, какие вещи он говорит иногда женщинам! Не дай бог хоть намеком сказать что-нибудь такое, что не основано на железной логике или здравом смысле. Интуиция, как же!
Даймонд сидел с таким ошеломленным видом, словно ему на плешь действительно вылили содержимое чайника. Но поскольку он полностью лишился дара речи, говорливая Ширли-Энн тут же заполнила пробел.
— Вы правы. Мне действительно кое-что известно. Но я не хотела говорить.
— Так скажите — ради чести женщин, — предложила Джули, рискуя переиграть.
Но Ширли-Энн, разгорячившись, откровенно выложила всю историю про надпись на витрине и про то, как ее потом стер Барнаби, муж Джессики.
— Все это факты, — закончила она. — К черту интуицию.
Неожиданный маневр Джули застал Даймонда врасплох, но результат его вполне устроил.
— «Сид — ее работа», так там было написано?
— Ну, да.
— И вы сами это видели?
Поддержка Джули придала женщине уверенности.
— Разве я уже не сказала? Джессика буквально ткнула меня носом в стекло.
— С вами был кто-нибудь еще?
— Ее муж, Барнаби, и Эй Джей, художник.
— Мы видели Эй Джея, — вставила Джули. — Похоже, он много времени проводит в галерее.
— Это еще мягко сказано, — подхватила Ширли-Энн, окончательно забыв про осторожность. Женская солидарность с Джули полностью ее преобразила. — Удивляюсь, как ее муж это терпит.
— Терпит что?
— Ну, я тут как-то встретила их на берегу канала: гуляют, точно супружеская пара.
— Рука за руку?
— Я же не сказала — как влюбленная парочка.
— Значит, бок о бок?
Она кивнула:
— А это говорит о куда более прочной связи, на мой взгляд.
— Понимаю. Но ее муж присутствовал, когда вы обсуждали надпись на витрине?
— Да, и это было очень странно. Они с Эй Джеем весь вечер просидели как два голубка, продавая гостям картины. Ни намека на соперничество. Наоборот, мне показалось, что они прекрасно ладят.
— А кто предложил стереть надпись?
— Барнаби. Джессика хотела вызвать полицию, но он посоветовал этого не делать, потому что тогда надпись восприняли бы всерьез.
— Это было решение Барнаби?
— Не только. Джессика спросила, что я об этом думаю, и я ответила, что если приедет полиция, то весь вечер будет испорчен. Сахару? — Она протянула чашку Даймонду.
— Выходит, они не сообщили об этом инциденте.
— Пока нет. Боюсь, они будут в ярости, когда узнают, что я проболталась.
Вполне возможно, что на самом деле эта информация ничего не стоила. Даймонд решил пока отложить этот вопрос.
Ширли-Энн продолжала:
— Меня это потом все время мучило. Сначала я думала, что не важно, заявили они в полицию или нет. Мне казалось, глупо думать, что Джессика могла причинить Сиду какой-то вред. Он ей скорее нравился, по крайней мере, она его жалела. Джессика сама мне об этом говорила.
— Но потом вы изменили свое мнение?
— В общем, да.
Она рассказала им свою теорию, придуманную накануне ночью: как Джессика и Сид разработали совместный план и как Сид повел себя неправильно, после чего она его убила.
— Как вам кажется? Звучит правдоподобно, разве нет?
Даймонд уклонился от ответа:
— Сейчас меня больше интересует, кто разделял ваши подозрения и сделал эту надпись на окне.
— А я знаю кто, — ответила она и прикусила язык.
— Вы видели, как это случилось?
— Нет. — Поток ее речи внезапно оборвался.
— Но вы знаете, кто ее написал, верно?
Она не ответила.
Вместо ожидаемого недовольства Даймонд неожиданно расцвел дружелюбием и улыбкой.
— Вы были с нами откровенны, мисс Миллер, и я это ценю. Мы ничего не могли бы сделать без таких честных и ответственных людей, как вы. Если вы знаете имя этого человека…
Беседу прервал звук открываемой двери. Ширли-Энн воскликнула:
— А, это, наверно, Берт. Он иногда приходит домой отдохнуть перед вечерней сменой.
В комнату вошел мужчина, и Даймонд привстал с кресла. Ширли-Энн проворковала:
— Привет, милый, ты сегодня рано. Не волнуйся. Эти люди из полиции.
Даймонд представил себя и Джули.
В первый момент ему показалось, что с Бертом могут быть проблемы. Мужчина молча расстегнул молнию на своей спортивной куртке. Он был невысокого роста, но рельефные мускулы на его груди, видневшиеся в вырезе футболки, говорили о продолжительных занятиях в «качалке». На самом деле в его движениях не было никакой агрессии. Своим поведением он просто утверждал себя в качестве хозяина этой территории, своего дома. Берт бросил куртку на спинку стула и спокойно спросил, не остыл ли чайник.
Джули сидела рядом с плитой и предложила налить ему чашку, но Ширли-Энн ее остановила:
— Спасибо, но Берт пьет свой травяной чай.
— Наверное, из чайника ноль-ноль-семь, — предположил Даймонд.
Берт бросил на него удивленный взгляд. Ширли-Энн объяснила:
— Я сказала им, что ты помешан на Джеймсе Бонде.
— Не преувеличивай, — ответил Берт.
У него был очень высокий голос для человека его комплекции.
Ширли-Энн подошла ближе и коснулась его крепкого бицепса.
— Не сердись. Если мне понадобятся ценные советы, я сразу обращусь к тебе. — Обернувшись к Джули, она добавила: — На этих могучих плечах сидит умнейшая голова.
Берт спокойно воспринял ее комплимент, заметив:
— Вряд ли они пришли сюда для того, чтобы услышать это.
Ширли-Энн ответила:
— Мы уже закончили беседу. — Она повернулась к Даймонду: — Знаете, Берт очень законопослушен. Он настаивал, что я должна сообщить о том, что произошло, и теперь я все вам рассказала.
Даймонда не интересовали ни законопослушность Берта, ни ее отсутствие у Ширли-Энн. Появление Берта прервало важный разговор.
— К сожалению, не все, мэм. Мы не закончили беседу. Вы как раз собирались рассказать, кто сделал надпись на витрине галереи «Вальсингам».
Прямота Даймонда заставила Ширли-Энн прикусить губу. Она пробормотала:
— Разве?
Джули утвердительно кивнула. Ширли-Энн оглянулась на Берта и беспомощно развела руками. Тот подал реплику:
— Ты можешь просто рассказать им то, что видела. А они уже сами решат, что к чему.
Девушка кивнула, откашлялась и обратилась к Даймонду:
— В общем, я не хочу, чтобы из-за этого у кого-нибудь были проблемы, но в тот вечер я заметила на одном человеке маленькие белые пятнышки, вроде снежинок.
— Кто это был?
— Руперт. Руперт Дарби. Я увидела их на берете, который он постоянно носит. Пятна были отчетливо видны на темном фоне. Тогда я подумала, что это перхоть. Берет был слегка испачкан, больше всего спереди. Я вспомнила об этом только поздно вечером.
— Мы были уже в кровати, — подтвердил Берт.
Ширли-Энн добавила:
— И тут меня вдруг осенило, что, возможно, это была не перхоть.
— Краска из распылителя?
— Ну, да. — Она нервно крутила прядь волос. — Может, я и ошибаюсь. Наверное, это можно объяснить как-то иначе.
— Они были похожи на пятнышки от аэрозоля?
— Мне так показалось.
— Вы говорите неуверенно. Все пятна были одинакового размера?
— Да, и очень маленькие. Послушайте, даже если Руперт написал эти слова, он сделал это в шутку. Перед этим он уже пропустил пару рюмок с какими-то знакомыми, которых встретил в «Голове сарацина». Скорей всего, он был навеселе.
— Вы заметили пятна на его руках или на другой одежде?
— Не помню. — Она задумалась. — Может быть, на плечах — поэтому я и решила, что это перхоть.
— Кому вы об этом рассказали?
— Только Берту.
— А Руперту?
Ширли-Энн даже передернуло от этого предположения.
— Он последний, кому бы я стала говорить. Мы едва знакомы. Он даже не помнит мое имя. Послушайте, если вы будете с ним это обсуждать, не выдавайте меня, ладно?
— Значит, Руперт присутствовал на вечеринке в галерее?
— Да, когда я приехала, он был там с друзьями, о которых я говорила.
— Вы не помните, как их звали?
— Помню. У них была необычная фамилия — Фолк или Волк. Она скульптор, ее работы были на выставке. А он — телесценарист.
— Руперт встретил их в «Голове сарацина»?
— Так он сказал.
— А когда, по-вашему, на витрине появилась эта надпись?
— Понятия не имею. Когда я входила в галерею, ничего не заметила, но я особо и не смотрела. Просто вошла, и все. Внутри было много света, много людей: в таких случаях скорее смотришь сквозь окно, а не на него.
— После выставки вы обсуждали с кем-нибудь этот эпизод — например, с кем-то из «Ищеек»?
— Только с Джессикой и Эй Джеем — сегодня утром, когда встретила их на набережной. Я уже говорила. — Она все больше нервничала, видимо, уже жалея о том, что проболталась.
— Ты виделась с ними сегодня утром? — спросил Берт. — По-твоему, это разумно?
— Все произошло случайно, милый. Я не нарочно. Надо же было поздороваться.
Даймонд вставил:
— Вы не рассказали, о чем был разговор. Речь шла об инциденте с надписью?
— Не помню. — Ширли-Энн быстро поправилась: — То есть, да, конечно. У меня просто мурашки шли по коже. Эй Джей сказал, что мы должны вычеркнуть этот эпизод из памяти, а я сделала вид, что согласилась. Еще он говорил, что это сделал человек с извращенным чувством юмора. Джессика была по-прежнему возмущена и уверяла, что ни за что на свете не обидела бы Сида. Она заявила, что если этот мерзкий ублюдок — я цитирую ее слова, — что если этот мерзкий ублюдок еще раз позволит себе такую выходку, она обратится в полицию.
— Выходит, вы оказали ей хорошую услугу, — с улыбкой подытожил Даймонд. — Избавили от лишних хлопот.
Но Ширли-Энн не улыбнулась.
— Вы говорили ей про пятна на берете Руперта?
— Господи, конечно нет!
— И другим тоже? Полли, Майло, Руперту, вообще никому? — Получив утвердительный кивок, он повернулся к Берту. — Вас это тоже касается, сэр. Я не хочу, чтобы тут были какие-то недоразумения.
