Глава 21
Подбросив Джули до университетской клиники, Даймонд вернулся на Манверс-стрит и сразу получил сообщение. Его просили срочно связаться с главным инспектором Уигфулом.
Даймонд старался не встречаться с ним без веских причин, по опыту зная, что тут же начнутся разговоры о зонах ответственности и тому подобном. Но в полиции было не принято игнорировать такие приглашения. Он снял трубку.
— Ну как, нашел своего марочного вора? — спросил он, когда Уигфул сухо ответил на другом конце линии.
— Это детектив-сержант Даймонд?
— А кто же еще?
— Представь себе, я его нашел.
— Разумеется, это убитый?
В трубке послышался вздох. Или это был шум ветра?
— Ты все еще здесь, Джон? — спросил Даймонд. — Ну так что, это Сид Тауэрс?
— Почему ты так решил? — ответил Уигфул, с трудом скрывая раздражение.
— Все факты указывают на это, разве нет?
— Я бы так не сказал.
— Или ты арестовал кого-то другого?
— Я этого не говорил.
— Тогда, может, скажешь хоть что-нибудь, Джон?
— Тебе об этом кто-то рассказал?
— Нет, я сам додумался.
— Может, ты додумался и до того, как он попал в запертую комнату? — настороженно спросил Уигфул.
— Нет, а ты?
Из трубки повеяло самодовольством:
— Пожалуй, да.
— Серьезно? Ты разгадал эту загадку? Хорошая работа. — Даймонд был сильно удивлен, но не мог не отдать должного коллеге.
— Вот почему я попросил со мной связаться, — продолжал Уигфул повеселевшим голосом. — Мы тут с помощником начальника полиции сидим у меня в кабинете, наводя, так сказать, лоск на проделанную работу. Не хочешь к нам присоединиться?
Мистер Масгрейв, по общему мнению, был самым приятным из трех помощников начальника полиции в Эйвоне и Сомерсете. Его цветущий вид и дородная фигура, приближавшаяся по форме к пивной бочке, всегда благотворно действовали на подчиненных. Будучи человеком добродушным, умевшим слушать других и ценить чужие достижения, Арнольд Масгрейв как нельзя лучше подходил для того, чтобы появиться в вашем кабинете в момент триумфа.
Когда вошел Даймонд, Уигфул говорил с сияющим видом человека, ожидавшего повышения по службе:
— Полагаю, вы знакомы с детективными романами Джона Диксона Карра, сэр?
— Да, наверное. — В голосе ПНП звучала неуверенность. — У меня, знаете ли, проблема с этими книжками: никогда не могу вспомнить, кто их написал и о чем в них говорится. — Увидев на пороге Даймонда, он расплылся в улыбке. — А, Питер! Отлично выглядите.
— Это только видимость, — возразил Даймонд. — На самом деле я по уши в дерьме. В отличие от Джона Уигфула.
— Он как раз собирался рассказать, как ему удалось раскрыть дело о «Черном пенни».
— Да, я слышал.
— Возможно, это поможет решить и ваши проблемы, Питер.
— Буду держать пальцы скрещенными, сэр.
Оба полицейских выжидающе уставились на Уигфула, и тот улыбнулся, вздернув кверху кончики усов.
— Мы тут говорили о Диксоне Карре, — заговорил он тоном лектора. — Пятьдесят лет назад авторы детективов любили задавать читателям загадки, что-то вроде головоломок, которые можно было решать по дороге на работу вместо кроссвордов. Диксон Карр считался лучшим в этом деле. Думаю, у него до сих пор есть немало почитателей. Его коньком была тайна запертой комнаты.
— Наверно, что-то у него я все-таки читал, — встрепенулся ПНП. — Но хоть убейте, не помню, как это называлось.
Уигфул, увлеченный своей речью, почти не обратил внимания на его слова.
— Для меня это был необычный опыт — расследовать дело со всеми атрибутами детективного романа: подземным склепом, изобретательным вором, запертой комнатой и узким кругом подозреваемых. Необычный, но весьма волнующий. В этом было нечто новое, неординарное. Как только мне удалось установить связь между кражей и этой группой любителей детективов, «Ищейками», собиравшимися по вечерам в крипте Св. Михаила, я вплотную приступил к расследованию.
Мистер Масгрейв кивнул:
— Вам здорово повезло, Джон, что один из них явился к вам в участок с пропавшей маркой.
Но Уигфул с ним не согласился.
— Вор не собирался оказывать мне услугу. Он сделал это намеренно. Таков был его план. Насколько я понимаю, он хотел поиздеваться над полицией, выставив нас… э…
— Полными идиотами?
— Э… во всяком случае, недостаточными профессионалами. Он похитил марку, а потом вернул, показав, что играет с нами в кошки-мышки. А уж эта его выходка со стишками, разосланными во все газеты, — просто наглость.
— Итак, вы приняли вызов? — спросил мистер Масгрейв. — Достойный поступок.
Даймонд деликатно помалкивал, слушая их разговор. За добродушной внешностью мистера Масгрейва скрывался острый ум. Он был гораздо проницательнее Уигфула.
— Я догадался, что это не простое ограбление, — сообщил Уигфул.
— Несомненно, — дружелюбно согласился мистер Масгрейв.
— Да, сэр. Это было не только ограбление, но и фокус. И совершить его мог только человек, обладавший определенной информацией. Преступник знал, что один из «Ищеек», мистер Майло Моцион, принесет на следующую встречу роман «Человек-призрак» и будет его читать. Они обсуждали «тайну запертой комнаты», а книга Диксона Карра содержит знаменитую главу на эту тему. В смысле — знаменитую для тех, кто интересуется подобными вещами. — Уигфул снисходительно улыбнулся. Ему нравилось выглядеть современным человеком, который интересуется компьютерными технологиями, а не детективной литературой.
— Так вот, «Черный пенни» самым драматичным образом обнаружился между страницами этой книги, и как раз на той главе, которую собирался прочесть мистер Моцион. — Уигфул подался вперед, и его глаза блеснули. — Как и положено в классическом детективе, у нас возник тесный круг подозреваемых; больше того, тайна запертой комнаты тоже была налицо, поскольку книга всю неделю пролежала на яхте, а на каюте висел замок. Само собой, первым делом я допросил мистера Моциона — к счастью, он немедленно явился к нам в участок, — и убедился в том, что он не имеет никакого отношения к делу. Иначе зачем бы ему понадобилось себя выдавать? Нет, он был глубоко шокирован и не мог объяснить, что произошло. Он настаивал, что вор никак не мог попасть в каюту. Снаружи она была заперта на навесной замок, а изнутри задвинута на засов. — Уигфул эффектным жестом достал из ящика увесистый замок и водрузил его на стол, словно предлагая полюбоваться на него зрителям.
— Это он? — спросил ПНП. — Тот самый?
— Тот самый, сэр.
— Можно взглянуть? — Мистер Масгрейв взвесил замок на ладони и повертел его в руках. — Выглядит солидно. Немецкая модель?
— Да, сэр. Надежное устройство. Приобретен в «Фокстоне», у них лучшие замки во всем графстве. Вещица экстра-класса.
Мистер Масгрейв повернулся к Даймонду:
— Хотите посмотреть?
— Спасибо, я уже видел, сэр.
Уигфул взял замок и начал с видом коммивояжера расхваливать его достоинства, особенно напирая на уникальность каждого изделия.
— Ко всем проданным образцам прилагается два ключа. Мистер Моцион сообщил, что год назад случайно уронил один ключ в канал. У меня нет причин ему не верить. Значит, остался только один ключ. Мистер Моцион уверен, что тот всегда находился у него. Он держал его в одной связке с ключами от машины. Теперь он у меня. Видите?
Уигфул достал длинный ключ, вставил его в замочную скважину и повернул по часовой стрелке. Стальная дужка выскочила из зажима.
— Чтобы закрыть, нужно снова на нее нажать. Хотите попробовать, сэр?
Он так вдохновенно вел свое шоу, что отказаться было бы просто невежливо. Мистер Масгрейв послушно взял замок и опробовал механизм.
— Один ключ, — повторил Уигфул. — Я лично видел, как мистер Моцион открывал каюту перед тем, как в ней нашли труп. И я абсолютно уверен, что дверь была надежно заперта и что он открыл ее вот этим ключом. И все-таки внутри мы обнаружили тело Сида Таэурса. Невероятно, но факт.
Даймонд решил, что Уигфул, пожалуй, немного перебарщивает.
Мистер Масгрейв заметил:
— Вы, конечно, рассмотрели возможность, что перед уходом Моцион мог оставить дверь незапертой?
— Разумеется, сэр. Я тщательно его допросил. Он настаивает, что она была заперта.
— Тогда как это можно объяснить?
— С вашего позволения, к этому я как раз и веду, сэр. Мистер Моцион утверждает, что помнит, как защелкнул дужку замка и даже немного его потряс, проверяя, хорошо ли его закрыл. В конце концов, яхта — это его дом.
— Думаете, ему можно верить?
— Думаю, можно, сэр.
Даймонд кивнул:
— Мне тоже показалось, что он не врет.
— Ладно, — согласился мистер Масгрейв. — Так что все-таки произошло?
Уигфул положил замок и ключ на стол и небрежным жестом отодвинул их в сторону, словно они потеряли для него всякий интерес.
— Проводя расследование, я обращал особое внимание — полагаю, и ты тоже, Питер, — на события прошлого понедельника. Я спрашивал себя: у кого была возможность и мотив проникнуть на яхту? Однако ключ к этому преступлению — я имею в виду кражу «Черного пенни», — кроется в событиях, которые произошли на прошлой неделе. В четверг мы получили ложную наводку из Бристоля, в пятницу появился первый стишок с загадкой, а утром того же дня произошло ограбление. — Уигфул поднял палец, подчеркивая важность сказанного. — Все было спланировано заранее.
— Как и большинство других преступлений. — Очевидно, даже мистер Масгрейв решил, что театральность Уигфула заходит слишком далеко.
— Вы правы, сэр, но я хочу обратить внимание на то, как изощренно действовал преступник. Возьмите любую деталь: наводка сержанта Клевера, стихи-загадки, кража в Музее почты, марка, подкинутая в книгу Моциона. Это была рискованная затея, и он выполнил ее с точностью сотрудника спецслужбы. Все прошло как по маслу. Злоумышленник с самого начала собирался вернуть марку, выставив дураками полицию и членов клуба «Ищеек».
— Что ему в немалой степени удалось.
— Верно. Но давайте вернемся к запертой комнате.
— Хорошая идея.
— Предполагаемый преступник заранее знал…
Даймонд наконец не выдержал:
— Ради бога, Джон, — взмолился он. — Давай не будем называть его «предполагаемым преступником». Мы оба знаем, что это Сид Тауэрс.
— Вот как? — В голосе мистера Масгрейва снова прозвучал интерес.
— Он подходит по всем статьям, сэр, — ответил Даймонд. — Тихоня, мечтавший доказать своим болтливым коллегам по клубу, что тоже кое-чего стоит. Служил в охране — залезть в Музей почты для него была пара пустяков. Отлично разбирался в запорах и замках. Эксперт по Диксону Карру. Наконец, его тело нашли на яхте. Кто-то из двух — убийца или Тауэрс — нашли способ попасть в каюту, и логичнее предположить, что это был Тауэрс, а убийца просто проследил за ним. Согласен, Джон?
Уигфул пробормотал что-то утвердительное, недовольный тем, что Даймонд прервал его рассказ.
Мистер Масгрейв заметил:
— Все это прекрасно, господа, но пока это не более чем домыслы, не так ли?
Уигфула явно распирало от желания взять слово, но ему нечего было сказать. Он посмотрел на Даймонда.
— Да, если говорить о том, что я только что перечислил, — признал Даймонд и добавил с серьезным видом: — Разве что у мистера Уигфула есть какие-то доказательства, о которых я не знаю.
Уигфул прищурился. Шанс был налицо, но он молчал.
Зато для Питера Даймонда эта тишина звучала как фанфары.
— В таком случае, я выскажу вам свои соображения, — продолжил он. Без особого апломба — в эффектных жестах не было нужды — он достал из кармана бумажный пакет, полученный от Джессики Шоу. Затем аккуратно его развернул. — Джентльмены, это тот самый пакет Тауэрса, который был использован в понедельник вечером, когда у мисс Чилмарк случился приступ гипервентиляции. Уверен, вы слышали об этом инциденте. Сид отдал пакет Джессике Шоу, поскольку она знала, что нужно делать в таких случаях. Она прижала пакет к лицу мисс Чилмарк, и приступ прекратился. После этого миссис Шоу оставила пакет у себя, на тот случай, если он снова пригодится. Мисс Чилмарк почувствовала себя лучше и решила остаться на собрании. В последовавшей затем суматохе миссис Шоу машинально сунула пакет в свою сумочку и забыла о его существовании. Сегодня днем я забрал его у нее.
— Он имеет какое-то значение? — спросил ПНП.
— Сам пакет — нет. Но если вы посмотрите на него внимательнее… — Даймонд расправил пакет на столе Уигфула и протянул мистеру Масгрейву. — Тут есть надписи.
Уигфул встал и обошел вокруг стола, чтобы посмотреть.
— Можно взглянуть?
— Что-то не пойму, что тут написано, — пробормотал мистер Масгрейв.
На пакете проступало несколько неровных строк, написанных шариковой ручкой.
— Стихи, — сказал Уигфул. — Рифмованные строчки.
— Не спешите, смотрите внимательнее, — посоветовал Даймонд тоном терпеливого учителя, обучающего азбуке первоклашек.
Мистер Масгрейв предположил:
— Кажется, он пытался сочинить какое-то четверостишие.
— Именно это я и хотел сказать, сэр, — поддакнул Уигфул.
— Считаете, придумывал новую загадку? — спросил мистер Масгрейв.
— Обратите внимание на третью строчку, — мягко подсказал Даймонд. — С чем рифмуется слово «рацион»?
— Из того, что тут написано? — спросил Уигфул.
— Нет, вообще.
— Я вижу, вы уже все обдумали, — заметил мистер Масгрейв. — Со словом Моцион. Он искал рифму к фамилии Моцион. Отличная находка, Питер. Это похоже на черновик еще одной головоломки. Как насчет слова «мольберт»?
— Пакет, — предложил Уигфул, все еще думавший о гипервентиляции и, похоже, уже сам проявлявший первые ее симптомы.
— Конверт, — догадался мистер Масгрейв. — Конверт с маркой.
Даймонд кивнул:
— Я тоже так подумал, сэр.
— А «минута»?
— Каюта, — ответил Даймонд.
— Ясно. Хм. Похоже на правду. Значит, Сид Тауэрс подбирал рифмы для следующей рассылки? Не скажу, что это железная улика, но звучит убедительно. Вам действительно удалось связать его с этой кражей, Питер.
Уигфул выпрямился в своем кресле.
— Почему ты мне ничего не сказал? — спросил он резким раздраженным тоном. — Это важная деталь.
Прежде чем ответить, Даймонд сделал паузу и смерил его долгим взглядом.
— Потому что я взял его у миссис Шоу полчаса назад.
— Значит, она скрыла улику.
— Бумажный пакет?
— Но раз на нем написано…
— Миссис Шоу этого не заметила. На самом деле она о нем забыла. Все это время он так и лежал у нее в сумочке.
— Ты уверен, что она не видела надписи?
— Даже если бы видела, откуда ей знать, что это важно?
— Хитрая бестия, — пробормотал мистер Масгрейв. Его замечание относилось не к Джессике, а к Сиду. — Как там говорили в старину? Кто много знает, мало говорит.
Напряжение в комнате немного спало — все задумались о незаметном Сиде, которого большинство «Ищеек» считали пустым местом. Это был еще один аргумент в пользу того, что именно он украл самую дорогую в мире марку и придумал «тайну запертой комнаты», которая поставила в тупик лучшие умы города. Но только не Джона Уигфула.
— Кажется, вы собирались рассказать нам, что произошло в лодке, — напомнил мистер Масгрейв.
Уигфул сидел с таким хмурым видом, словно теперь, когда его так грубо осадили, ему предстояло вскарабкаться на крутую гору. Казалось, он мысленно собирался с силами, зашнуровывая ботинки и взваливая на плечи рюкзак.
— Да, сэр.
— Надеюсь, вы не оставите нас в неведении?
— Нет, сэр. — Уигфул сделал над собой усилие и вернулся к своей теме. — Как я уже сказал, преступление было тщательно спланировано. Сид работал над ним несколько недель, если не месяцев. Ему требовалось попасть на яхту в отсутствие Майло Моциона. Незадолго до Рождества у него появился шанс побывать на «Миссис Хадсон», где «Ищейки» устроили праздничную вечеринку.
— На борту яхты? — спросил мистер Масгрейв. — Отличная идея.
— Я проверил — он действительно там был, несмотря на свою застенчивость. Легко представить, как он вел себя на этом вечере: держался особняком, бродил по яхте, смотрел по сторонам. Вполне понятно, что профессиональный охранник, каким был Тауэрс, мог заинтересоваться замками и засовами, не так ли? Бьюсь об заклад, что он не упустил свой шанс и выяснил, как устроен наружный навесной замок. Наверняка ему уже приходилось сталкиваться с такими устройствами. Возможно, он даже знал, что их продают в «Фокстоне». А если нет, узнать производителя не составило особого труда.
— Но с какой целью? — спросил мистер Масгрейв.
— С вполне очевидной целью, сэр. Я серьезно. Стоит разгадать тайну запертой комнаты, как она кажется абсолютно банальной. Я думаю, что он отправился в «Фокстон» и купил точно такой же немецкий замок. А потом выждал удобный момент, чтобы произвести подмену.
— Так, так. Продолжайте.
— Когда именно это произошло, я не знаю. Может быть, несколько месяцев назад, а может, буквально накануне.
— Вы хотите сказать, что он подменил замки на собрании «Ищеек»?
— Не совсем, сэр. — Прозаичная натура Уигфула не помешала ему очень живо набросать воображаемую сценку. — Моцион повесил свое пальто на вешалке возле двери. Тауэрс выбрал удобный момент и отправился в туалет. По дороге он сунул руку в карман его пальто и достал связку с ключами. Сняв с кольца ключ Майло, он заменил его одним из двух, прилагавшихся к его новому замку. После чего вернул ключи на место.
— Теперь он мог отпереть яхту.
— Вы правы, сэр. После этой встречи он ушел пораньше и отправился прямиком в гавань. Там он открыл старый замок ключом Моциона и заменил его тем, что купил в «Фокстоне».
— А Моцион, вернувшись, открыл его ключом, который подбросил ему Тауэрс.
— Так же, как делал это всегда, — подхватил Уигфул, — не заметив, что замок уже другой.
— Прекрасно, — сказал мистер Масгрейв. — Мне это нравится.
Джон Уигфул просиял.
— Разумеется, у Сида Тауэрса остался дубликат нового ключа, и он мог приходить на лодку когда ему угодно. — Уигфул хлопнул в ладоши, показывая, что рассказ закончен. Но поскольку этот жест можно было расценить как аплодисменты самому себе, он резко потер ладони друг о друга, словно высушивая руки после посещения общественного туалета.
— Таким образом, тайна запертой комнаты решена, — заключил мистер Масгрейв. — Что скажете, Питер?
Даймонд обдумал все, что сказал Уигфул, и кивнул.
— Чистая работа, Джон, — он говорил искренне. Рассказ его впечатлил. В нем не было слабых мест. — А ключ на теле мы не нашли потому, что его забрал убийца.
— Кто бы он ни был, — быстро отозвался Уигфул.
Мистер Масгрейв одобрительно кивнул:
— Вижу, вы все продумали.
Уигфул просиял улыбкой. Он наконец забрался на свою гору и стоял на вершине, позируя для фото.
Мистер Масгрейв снова взял замок.
— Не скажешь, что он выглядит как новый, — заметил он, вертя его в руках.
Но у Уигфула и на это был готов ответ:
— Он проделал с ним то же, что фальсификаторы, подделывающие старые монеты, — немного поработал над металлом, чтобы поубавить блеска. Можно, например, засунуть их в мешок с другими железками и как следует потрясти. Или закопать в землю. После этого они выглядят потертыми.
Даймонд никогда не считал Уигфула дураком — обычно ему просто не хватало чувства юмора. И теперь не испытывал к нему никаких дурных чувств. Уигфул внес серьезный вклад в расследование дела, причем не только своего, но и его, Питера. «А я до этого не додумался, — признался он себе. — Даже в голову не пришло».
