Глава 20
В конце рабочего дня Джули Харгривз всегда проводила на своем столе уборку. Не то чтобы она была помешана на аккуратности, но на ее столешнице вечно не хватало места, и ей приходилось убирать все лишние вещи в выдвижные ящики или тумбочку. Для канцелярских принадлежностей вроде скрепок, ручек и карандашей имелись удобные подставки. Единственное, что она рассчитывала увидеть утром на своем столе, — это свежую почту. Поэтому то, что Питер Даймонд устроил на ее рабочем месте в следующую среду, можно было назвать форменным вторжением. Он завалил ее маленький столик грудой полиэтиленовых пакетов с личными вещами Сида Тауэрса, приготовленными для экспертизы. Даймонд был готов к неизбежной вспышке ее ярости. Но Джули только вежливо заметила:
— Немного рановато для Рождества, вам не кажется?
Даймонд усмехнулся:
— Да вы оптимистка. — Он все еще ждал взрыва.
Но она перевела разговор в профессиональную плоскость:
— Надеюсь, он не носил все это в карманах.
— Здесь есть вещи из его машины.
— Что-нибудь интересное? — Джули взяла один из пакетов и погремела его содержимым. — Кажется, ключи.
— От машины, от квартиры и от склада, где он работал.
— А от амбарного замка нет?
— Да вы супероптимистка.
Она ощупала другой пакет:
— Это, очевидно, книга, которую он принес с собой на заседание «Ищеек». «Три гроба».
Даймонд нахмурился:
— А где бумажный пакет, в который она была завернута?
Джули пошарила среди вещей.
— Где-то он должен быть. — Даймонд присоединился к ней. — Каждый предмет упакован отдельно и снабжен ярлыком.
— Я его не вижу. Вот его сумка. — Она подняла пакет и прочла надпись на бирке. — Сумка из «Уэйтроуз», в которой предположительно лежала книга «Три гроба». Ни слова про пакет.
— Сомневаюсь, что он снова сунул бы в него свою драгоценную книгу после того, как туда надышала мисс Чилмарк. Скорей всего, он его выбросил.
— Наверное, — кивнула Джули, продолжая осматривать коллекцию. У личных вещей жертвы, рассованных по пакетам и тщательно промаркированных, всегда такой сиротливый вид. Горстка мелочи, пенсов тридцать. Пятифунтовая банкнота. Носовой платок. Расческа. Две шариковые ручки. Пачка жевательной резинки. — А это важно?
— Бумажный пакет? Да, если он пропал. — Даймонд задумался. — Интересно, стал бы Сид выбрасывать предмет, который оказался так полезен? А если бы у старушки случился новый приступ? Тогда бы он снова пригодился.
— Возможно, он порвался.
— Никто об этом не говорил. Кто держал пакет у лица мисс Чилмарк?
— Хозяйка картинной галереи, Джессика Шоу. Она знала, что нужно делать.
— Тогда есть шанс, что пакет остался у нее, по крайней мере до конца вечера.
Джули бросила на него пристальный взгляд. Она знала его манеру дотошно разбирать самые мелкие подробности, часто совершенно банальные. Иногда это приводило к неожиданным открытиям. Но все равно она плохо понимала, почему судьба пакета имела такое важное значение.
— Но после того, как нашли «Черный пенни», вечер закончился довольно скомканно, — пробормотал Даймонд, обращаясь больше к самому себе, чем к Джули. — Возможно, она не вернула пакет Сиду. Да, так оно и было, иначе мы нашли бы его среди вещей.
— Если Сид не избавился от него позже.
Даймонд пропустил ее слова мимо ушей.
— Или она оставила его в крипте, и его выбросил какой-нибудь уборщик.
— Или забрала с собой.
— Джессика? Сунула в дамскую сумочку?
— Может быть, в карман.
Это понравилось ему больше.
— Пожалуй. Надо ее спросить. Мы отправимся к ней в галерею.
— А что мне делать с этим? — Джули кивнула на пакеты.
— Оставим их здесь.
— Чтобы загромоздить мой стол? Нет, спасибо.
— Вы же не фанатичная аккуратистка, правда?
— Но тут есть деньги.
— Господи, Джули, это полицейский участок. Если уж не верить полиции… — Он развел руками и обезоруживающе улыбнулся.
Она снова смерила его долгим взглядом и заметила:
— Это не ваши деньги.
— И не ваши. Одевайтесь. У нас есть вещи поважнее.
Она взглянула на часы:
— Не могу. Извините.
— Почему?
— У меня встреча.
Даймонд прищурился. Она не имела права назначать встречи в рабочее время.
— Что еще за встреча?
— Вскрытие Сида Тауэрса. Вы сами меня туда отправили, помните?
— Ах да. — Он совсем забыл. — Во сколько?
— В полдень, в университетской клинике.
— Мы успеем. Я доставлю вас вовремя, обещаю.
— Как скажете.
Джули не в первый раз проявляла сдержанность в разговоре с Даймондом. Она легко могла бы возразить, что если у него есть время отвезти ее в клинику, то почему бы ему самому не присутствовать на вскрытии.
В галерее «Вальсингам» украшали витрину, и Джессика отдавала указания человеку, стоявшему за стеклом, где должна была разместиться новая картина. Она была целиком поглощена своим делом, не обращая внимание на кучку зевак, почти полностью перегородивших узкий тротуар на Нортумберленд-плейс. Впрочем, это совсем не мешало ей сознавать присутствие зрителей. В своем темно-вишневом платье и белоснежном кардигане, небрежно наброшенном на плечи, она ярко выделялась среди уличных прохожих в темных ветровках и серых пиджаках.
— Миссис Джессика Шоу?
Она даже не обернулась, продолжая давать указания.
— Чуть правее. Да, правей, еще правей.
— Полиция, — произнес Даймонд. — Уголовный розыск. Простите, если не вовремя, но — вы миссис Шоу?
— Да уж, вы не вовремя.
— Так вы миссис Шоу?
— Угу. Вот так, Эй Джей! Превосходно!
Даймонд сухим тоном, в котором звучали предупреждающие нотки, представился сам и представил Джули.
— Мы можем поговорить внутри, мэм?
— Но я вам уже все сказала, — ответила она, все еще глядя на витрину. — Вчера у меня был сержант, и он записал мои показания.
— Надо еще кое-что прояснить.
Она вздохнула и наконец повернулась к ним лицом:
— А мне нужно подготовить витрину к вечернему показу. У нас будет сотня человек. Как она вам, кстати?
— Витрина? По-моему, неплохо. Я не очень разбираюсь в живописи. Кажется, здесь изображен Эйвбери?
— О господи. — Джессика закатила глаза. — «Кажется, здесь изображен Эйвбери». Что за варварское выражение. Хорошо, что автор вас не слышит.
Они вошли внутрь. Эй Джея отправили распаковывать новые картины.
— Надеюсь, это не займет много времени, — обратилась Джессика к Даймонду. — Вся эта история действует мне на нервы. — Она нашла для них пару свободных стульев. — Хотите кофе?
— Так мы задержимся еще дольше, — заметил Даймонд.
— Нет, если его заварит Эй Джей. Вам с молоком и сахаром? Сколько кусочков — два?
Она угадала.
— Спасибо. Вам надо работать детективом, — заметил Даймонд.
Джессика смерила его взглядом.
— Пустяки. А вам без сахара? — обратилась она к Джули. Отдав распоряжение Эй Джею, пролетевшему мимо них с огромным полотном, Джессика повернулась к Даймонду. — Эй Джей молодец. Он все делает бесплатно. Я не плачу ему ни цента. Только обещаю продать больше его работ.
— Его работ?
— Да, он художник.
— Так это его картина была в витрине?
— Господи, нет. Я держу его наверху.
— Вот счастливчик, — обронил Даймонд и пожалел, что не прикусил язык.
Джессика не вспыхнула и не выказала никакого смущения, только уставилась на него холодным взглядом.
— Когда вы вступили в клуб «Ищеек»? — торопливо спросил детектив.
— Прошлой зимой. Я была последним членом клуба, если не считать новенькой, Ширли-Энн. Она приходила к нам всего два раза.
— Значит, когда вы к ним присоединились, Сид Тауэрс уже был в группе?
— Сид? Да.
— Вы встречались с ним до этого?
— Нет.
— А кого-нибудь другого знали раньше?
— Только Полли Уайчирли. Я вступила в клуб по ее приглашению. В прошлом году она пару раз заходила в галерею и увидела, что я читаю. Оказалось, что мы обе интересуемся детективами, и она пригласила меня на встречу в крипте. Мне не хотелось, но я пошла. Она умеет убеждать. Вы с ней уже виделись?
— Пока нет.
— Потом она ко мне почему-то охладела. Должно быть, я ляпнула что-то не то. Людям вроде нас с вами надо думать, прежде чем говорить. Но я хожу туда не для того, чтобы доставить удовольствие Полли. Я хожу, чтобы развлечься. «Ищейки» хорошо разбираются в литературе, но среди них, должна заметить, встречаются весьма экстравагантные особы.
— Совсем честертонутые?
Она подняла брови:
— Я не ослышалась? Вы пытались скаламбурить?
— «Кажется, вы пытались скаламбурить». Что за варварское выражение!
На этот раз она рассмеялась, и по ее взгляду было ясно, что она поменяла свое мнение об этом толстом полисмене.
— Я сказала «экстравагантные», и только. Они не так уж глупы. Все довольно начитанны. Я порой люблю скрестить с ними шпаги.
— Выходит, встречи проходят довольно живо?
— Живо? Я бы сказала — мертво.
На этот раз улыбнулся Даймонд.
— Впрочем, — продолжала Джессика, — бывают небольшие стычки. Руперт любит всех доставать.
— Вы говорите о мистере Дарби?
— Разве? Я всегда знала его как Руперта. На мой взгляд, он безобиден, хотя другие думают иначе. Бедняга застрял в пятидесятых, когда считалось шиком дымить «Голуазом» в Сохо и посещать джаз-клубы. Мне кажется, вы с ним хорошо поладите.
Даймонд погладил фетровую шляпу на своих коленях.
— Я слышал, у него была ссора с мисс Чилмарк.
— Ах, эта старая перечница. Вот кто настоящий сноб. Если ее послушать, Чилмарки в прошлом владели половиной города. Она не понимает, почему мы не простираемся перед ней ниц каждый раз, когда она входит в комнату. Больше всего ее убивает то, что Руперт явно стоит выше ее на социальной лестнице, но при этом совершенно плюет на этикет.
— Выше? Из чего это следует?
— Из его акцента. Выражаясь словами Дилана Томаса, он говорит так, словно на его языке весь эльгинский мрамор.
— Кажется, в понедельник был особенно острый инцидент.
— Инциденты бывают каждый понедельник. Он все время приводит свою собаку, а для нее это как красная тряпка для быка. Она закатывает истерику, и мы ее успокаиваем.
Это было слишком поверхностное описание, и Джули задала новый вопрос:
— Но вы были наготове, правда?
— В каком смысле?
— У нее началась гипервентиляция, не так ли? А вы сразу с ней справились.
— Просто я вспомнила один старый способ с бумажным пакетом, — небрежно ответила Джессика. — Она быстро пришла в себя.
Даймонд тут же ухватился за этот шанс.
— А что стало с пакетом?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, потом.
— Не помню, хотя…
— Хотя что?
— Возможно, он остался у меня.
— Вот как?
— Да, такое могло случиться. На самом деле, наверно, так и было. Я боялась, что приступ случится снова, а мисс Чилмарк решила остаться до конца вечера. Руперт увел собаку, но я не хотела рисковать и оставила пакет при себе. Вот только что стало с ним потом? — Она помолчала. — Это важно?
— Может, и нет, но я хотел бы знать.
— Тогда начнем с того, что пакет дал мне Сид.
— Я знаю, — кивнул Даймонд.
— И я не помню, чтобы я его вернула.
— Вы его выбросили?
— Сомневаюсь. Зачем, если он так пригодился? Просто пытаюсь вспомнить, что произошло дальше. Вряд ли я продолжала держать его перед носом у мисс Чилмарк. Скорее всего, убрала в свою сумочку.
— И, конечно, нашли его потом.
— Сомневаюсь. У меня там годами валяется бог знает что. Наверно, он и сейчас в ней лежит. Хотите, чтобы я посмотрела сумочку?
— Немного позже, — ответил Даймонд. Разговор набрал темп, и ему не хотелось его прерывать. Дай ей передышку, и она тут же вернется к своей витрине. — Расскажите мне о Сиде.
— Да рассказывать особо нечего. — Джессика пожала плечами. — Когда я пришла, он уже был в клубе. Полли говорила, что он присоединился к ним по совету доктора. Бедняга был жутко застенчив. Доктор знал, что он помешан на детективах, и надеялся, что это поможет ему разговориться. Но ничего подобного не произошло. — Она улыбнулась. — Стоило ему заговорить, как все тут же таращились на него и превращали его в столб.
— Кто-нибудь пытался с ним подружиться?
— Полли делала такие попытки — она всех нас опекает. Но обычно, если кто-то пытался с ним заговорить, он сразу уносил ноги.
— Насколько мне известно, вы сами встречались с ним в «Луне и шести пенсах», и не раз.
Джессика покраснела:
— Вы что, ловите меня на слове? Или, по-вашему, я лгу? Мне было его жалко, вот и все. Кто-нибудь должен был попытаться его немного расшевелить, ради его же блага. А остальные его просто игнорировали.
— Но никто не испытывал к нему враждебности?
Она покачала головой:
— Сид ни у кого не вызывал таких чувств.
— Однако у кого-то они все-таки возникли.
— Похоже, что так, — согласилась Джессика.
Эй Джей подал кофе в фарфоровых чашках на лакированном подносе. Потенциальных клиентов надо ублажать. Судя по тому, как ловко он управлялся, это дело для него было не в новинку.
— С вашего позволения, — произнес он, — я возьму свою чашку и отправлюсь назад к витрине, продолжать свою работу.
Даймонд поглядывал на него с интересом, подозревая, что роль Эй Джея не ограничивается бесплатным украшением витрин. У него был уверенный вид человека, который не станет размениваться на мелочи. В его движениях чувствовалась почти пугающая легкость, словно он в любой момент готов был выкинуть какой-нибудь шутовской трюк в духе Чаплина. Темные вьющиеся волосы и живые карие глаза еще больше усиливали это сходство, хотя ростом он был намного выше. Судя по всему, Джессике нравилось помыкать им как прислугой, несмотря на хвалебный отзыв, который она дала о нем пять минут назад. Кажется, они понимали друг друга с полуслова. Интересно.
Но у Даймонда оставалось еще несколько вопросов:
— Куда вы отправились после окончания вечера?
— Домой, — ответила Джессика.
— Сразу?
— Да.
— Где вы живете?
— На Уидкомб-Хилл.
— Наверно, оттуда открывается прекрасный вид.
— Да, если вашим представлениям о прекрасном виде отвечает крыша часовни, поперек которой огромными белыми буквами написано: «ГОТОВЬТЕСЬ К ВСТРЕЧЕ С ГОСПОДОМ!» — Она рассмеялась. — Представляете — читать такое каждое утро, открывая шторы?
— Если вы о школе Эбенезера, то она уже была там, когда вы переехали.
— Разумеется. По правде говоря, нас это не очень беспокоит. Просто показалось забавным, когда вы сказали про прекрасный вид.
— Когда вы вернулись домой, мистер Шоу был там?
Она поставила чашку на стол.
— Это довольно интимный вопрос.
— Простите. Такая уж у меня работа, — ответил Даймонд. — Я должен знать, может ли кто-то подтвердить время вашего возвращения.
— Выходит, я подозреваемая?
— Мы стараемся вычеркнуть вас из списка.
— Именно об этом я читаю каждое утро, выглядывая из окна.
Он рассмеялся. Ему все больше нравился этот допрос. Редко встретишь свидетелей, с которыми просто приятно поговорить. Джессика Шоу была неглупой женщиной. Он напомнил:
— Так вы не ответили на мой вопрос.
— На какой? Ах, насчет того, был ли дома Барнаби? Нет, его не было. Он вернулся поздно. Его задержали львы. — Она сложила руки на груди, с удовольствием наблюдая замешательство Даймонда.
— Живые львы?
— Живее некуда, если верить Барнаби.
Даймонд подумал о сафари-парке в Лонглите. Но Джессика явно имела в виду что-то позаковыристей.
— Вы говорите про «львов» из благотворительного клуба, вроде «Ротари»?
— Да, разве я не ясно выразилась? — В глазах Джессики блеснул огонек.
— Так вы сказали, что муж вернулся поздно, — продолжал Даймонд. — Насколько поздно?
— О господи! Я не слежу за ним по часам. Уже после того, как я легла. Ближе к полуночи. Надеюсь, вы не считаете и его подозреваемым?
— Мы пытаемся прояснить кое-какие моменты, больше ничего, — ответил Даймонд.
Джессика закатила глаза.
— Может, заодно прочистите мне выхлопную трубу?
Детектив среагировал мгновенно.
— Значит, у вас есть машина?
— Разумеется. Как-никак, я деловая женщина. Кстати, предупреждая ваш вопрос: в понедельник я не садилась за руль. В этом не было необходимости. От дома до церкви Св. Михаила рукой подать.
— Можете сообщить мне марку и номер автомобиля?
Оказалось, что у нее был «Пежо 306». Белый. Похоже, торговля картинами была прибыльным делом. Или ее спонсировал Барнаби Шоу?
— Ваш муж тоже бизнесмен?
— Да, он продает дома. — Она помолчала, надеясь снова поймать его в ловушку, но теперь Даймонд был настороже. Он не сказал ни слова, пока она не раздвинула большой и указательный пальцы, продемонстрировав отрезок примерно в три дюйма. — Вот такого размера. Он делает миниатюры.
Детектив улыбнулся.
Джессика продолжала:
— Есть любители, которые покупают их десятками. Однажды он сделал целый полицейский участок с синей лампой у входа — за пятьдесят фунтов, если вам интересно.
Даймонда больше интересовал тот факт, что при каждом упоминании о муже зрачки Джессики Шоу непроизвольно сужались, а уголки рта опускались вниз. Он сказал:
— Пожалуй, теперь мы можем заглянуть в вашу сумочку.
— Что значит «мы»? — Она встала и подошла к стулу, на котором висела дамская сумочка. — Чтобы полицейский перерыл все мои вещи? Нет, спасибо. — Джессика щелкнула замком, сунула руку внутрь и сразу вытащила сложенный вчетверо пакет. — Что ж, думаю, больше он мне не пригодится.
