67

Дворники царапали лобовое стекло, стучали по нему. Лине сидела, наклонившись вперед и пытался разглядеть что-нибудь через стекло.

Она думала о том, как столкнулась с Рудольфом Хаглунном. Она никогда его раньше не встречала, но он совершенно точно ее узнал. Как он понял, кто она такая? Он мог видеть ее фотографию в газете, да и вообще было естественно, что он немного покопался в личной жизни ее отца. Но и в нем было что-то знакомое. Существовала возможность, что они встречались раньше? Может, именно Рудольф Хаглунн выбежал тогда из дома Юнаса Равнеберга во Фредрикстаде?

Теория становилась тем очевиднее, чем больше она о ней размышляла. Хаглунн состоял в весьма ограниченном кругу общения убитого, он убивал раньше. Во всяком случае, был за это осужден. Вопрос только, зачем ему было отнимать жизнь у Юнаса Равнеберга. Хаглунн отсидел семнадцать лет и был недавно освобожден. У него мог быть мотив из прошлого. Что-то, что он держал в себе все эти годы в тюрьме.

Лине понизила передачу и пошла на обгон грузовика, чтобы избавиться от водяного облака, тянущегося за ним. Потом внезапно вспомнила о кадрах с видеонаблюдения на железнодорожной станции Фредрикстада. Эрик Фьелль должен был отправить их ей. Сбоку на дороге появился карман, девушка притормозила и съехала на обочину. Грузовик, который она только что обогнала, мигнул фарами и, проезжая мимо, окатил облаком воды. По громкой связи она слышала, что следующие за серым «Пассатом» Хаглунна мужчины приближаются к Ларвику.

Девушка открыла на телефоне электронную почту и скачала непрочитанные сообщения. Она открыла мейл от Эрика Фьелля: с ответом на прочие можно было и подождать. Первое вложение показало пустую телефонную будку. Ее можно было использовать в заметке о том, что убийца звонил жертве, в остальном изображение не имело никакой ценности.

Следующим был снимок экрана. По картинке бежали полосы, но Лине узнала телефонную будку с предыдущей фотографии. Там стоял мужчина, наклонившись головой к телефону. Он был одет в черное, больше разглядеть ничего не получалось.

На следующих двух фотографиях он удалялся от телефонной будки. Был ли это Рудольф Хаглунн? Лине могла увидеть сходство из-за своей теории. На этих трех кадрах было невозможно что-то разглядеть.

Она снова вырулила на дорогу и поехала за очередным грузовиком.

Дело Сесилии создавало очевидную связь между Хаглунном и Равнебергом, мостик между прошлым и настоящим, однако Лине никак не могла ухватить, что все-таки значило старое дело об убийстве в рамках нового. Она подумала, не позвонить ли отцу и спросить, что он думает на этот счет. Он как раз должен был закончить с показаниями спецотделу, а еще ей было интересно, чем закончилась его встреча с Хаглунном в кабинете адвоката. Вот только ведущая к Хаглунну ниточка в деле Фредрикстада была такой тонкой, что Лине решила пока придержать свои соображения при себе и звонить не стала.

Через несколько километров Томми сообщил, что Хаглунн свернул с Е18 на Ларвик.

Лине решила отправиться домой в Ставерн и принять горячую ванну. В квартире в Осло был только душ, и она скучала по возможности опуститься в ароматную воду.

– На Ставерн, – поправил себя Томми.

Лине злилась, что была раскрыта и больше не принимала участие в слежке, хотя и начала сомневаться в том, что из этого может выйти что-то путное. Она вынуждена была признать: если Хаглунн похитил Линнею Каупанг и держал ее где-то взаперти, то маловероятно, что он отправился бы в Осло, чтобы дать интервью газете. Еще менее вероятным было то, что он пересек Осло-фьорд, чтобы убить человека. Лине сплела руки вокруг руля. Если он уже не избавился от девушки.

– Он едет не домой, – сообщил Мортен П. – Собирается куда-то еще. Едет в центр. Отпускаю его.

Лине выкрутила звук на максимум, чтобы заглушить шум покрышек по мокрой дороге.

– Следую за ним по Толлбудгате, – сказал Томми, хорошо ориентирующийся в маленьком городе. – Медленно едет мимо отеля «Вассилиофф».

– Не приближайся, – предупредила Лине.

– Он паркуется. Я проезжаю.

– Я жду у заправки «Статойл», – сказал Харальд. – Вижу его отсюда.

Наступила тишина. Лине проехала съезд на Сандефьорд.

– Он выходит из машины. Кажется, у него что-то в руках. Он идет вверх по улице.

– Что у него в руках?

– Не знаю. Может, бумажник. Сунул его во внутренний карман. Он пошел направо, в направлении банка.

– Верфтсгата, – подал голос Томми. – Могу взять его на следующей поперечной улице.

– Я вышел из машины, – сообщил Харальд. – Медленно иду вниз.

Лине сконцентрировалась на телефонной конференции и сбавила скорость. Ее обогнал универсал и перестроился перед ней, мигая поворотником. Оранжевые и красные задние огни автомобиля смешивались на мокром асфальте как акварельные краски.

– У кого он? – спросила она, когда наступила тишина.

Никто не ответил.

– Томми?

– Пусто. Стою у аптеки.

– Харальд?

– Пошел за ним на Верфтсгату. Не вижу его.

– Мортен?

– Только что оставил машину у церкви. Мы его потеряли?

– Подождите-ка, – попросил Харальд.

Они услышали, что звуки вокруг него изменились. Фоновое скрежетание ветра исчезло, сменившись приглушенной музыкой. Харальд кашлянул.

– Он у меня. Зашел в кафе. «Золотой покой». Сел в глубине зала.