54
Первый серый свет едва наполнил комнату, когда Вистинг проснулся. Он повернулся к Сюзанне, по-прежнему глубоко спящую возле. Она была еще красивее, когда все мышцы лица были расслаблены. Ресницы отдыхали на скулах. Морщинки почти исчезли, в ней было что-то особенно мягкое и мирное, и это легче было увидеть, когда она спала и не смотрела на него.
Под глазом дернулась мышца, и рот сложился в подобие улыбки, но он слышал по дыханию Сюзанне, что она по-прежнему спит. Он оперся на локоть и задумался, что ей снится. Потом осторожно откинул одеяло и встал с кровати.
Внизу из кухни доносились звуки. Ярко выраженный кофейный аромат встретил его еще на лестнице. Лине повернулась к отцу, когда он зашел на кухню.
– Ты ее чистил? – спросила она.
Он плотнее запахнул халат и покачал головой.
– Ты же ее на Рождество получил, – напомнила она и протянула ему готовую чашку. – Тебе следует ее чистить пару раз в год.
Он улыбнулся ей и сел за стол, а она начала делать кофе себе. Накануне, прежде чем лечь спать, Вистинг собрал документы по делу Эллен и унес коробку в машину.
Гряда облаков пришла с моря и достигла Ставерна в течение ночи. Погода стояла серая, но дождя не было.
Лине открыла холодильник.
– У вас тут почти ничего нет, – резюмировала она и закрыла дверцу.
Вистинг кивнул в сторону одного из шкафчиков.
– Там хлебцы лежали, или что-то вроде того.
Лине открыла шкафчик и просмотрела содержимое полок. В хлебнице она нашла половину нарезанного батона. Она достала из пакета два кусочка и положила в тостер.
– Ты готов столкнуться с ним снова? – спросила она и повернулась к отцу.
Он понял, что она имеет в виду, но неопределенно промычал в ответ.
– Рудольф Хаглунн, – сказала она. – Ты готов к встрече с ним?
– Думаю, да.
– Мы тоже готовы.
Он отпил из чашки.
– Так вы сделаете это?
Лине снова открыла холодильник и достала масло и банку клубничного варенья.
– Попытка не пытка, – изрекла она и положила продукты на стол.
– Сколько вас?
– Четыре автомобиля.
– Из газеты?
Вистинг увидел в уголке ее левого глаза небольшую морщинку.
– Две из газеты, – ответила она и отвернулась к тостеру.
– А кто четвертый?
Тосты выскочили, и Лине положила их на тарелку, а затем сунула в тостер еще два кусочка.
– С вами поедет Томми? – спросил он, когда она поставила перед ним тарелку.
– Да.
Вистинг не стал комментировать. Он был рад, когда отношения между его дочерью и раннее судимым датчанином Томми Квантером закончились. Ему не нравилось, что Томми Квантер по-прежнему является частью ее жизни, однако не хотел ничего говорить.
– Где ты был вчера? – поинтересовалась Лине. – Ты приехал домой позже нас с Сюзанне.
Он задумался, не стоит ли ему скрыть, что он делал вчера вечером, но если Лине собиралась ему помочь, она должна была обладать той же информацией, что и он.
– Я просматривал материалы по делу Эллен.
Лине прекратила жевать.
– Племянницы полицейского в очках?
Вистинг кивнул.
– Мне казалось, что у тебя нет доступа в здание полицейского участка, – заметила она.
– Юнас Равнеберг давал показания по делу, – сказал Вистинг, пропустив слова дочери мимо ушей.
– Почему?
– Он был в одном из списков. В тот день, когда Эллен пропала, поблизости видели красный «Сааб 900». У Юнаса Равнеберга как раз была такая машина.
– Она до сих пор стоит у него во дворе, – сказала Лине и сглотнула. – Получается, он был там, когда она пропала.
Вистинг отрицательно помотал головой.
– Он был в Швеции.
– Откуда это известно?
– Его сожительница это подтвердила.
Дочь нацепила на лицо скептическое выражение, но глаза горели.
– У тебя есть ее имя?
– Мод Турелль.
Лине повторила имя, смакуя его.
– Нам следует с ней поговорить, – сказала она и встала с места.
Хлеб выпрыгнул из тостера. Лине оставила его там, вышла в коридор и почти тотчас же вернулась со своим ноутбуком.
– Это с ней он жил, прежде чем переехать во Фредрикстад, – сказала она. – Ты знаешь, где она сейчас?
Он отрицательно покачал головой и услышал, как она что-то печатает на компьютере.
– Мод Турелль? – снова произнесла она. – Необычное имя, но я не могу ее найти.
– Не факт, что она еще жива.
Лине уставилась на него.
– Или она вышла замуж и сменила фамилию.
– Мы должны ее найти, – сказала девушка. – Он не впускал в свою жизнь всех подряд. Она была ему очень близка. Может, именно она получила то письмо.
– Письмо?
Лине рассказала отцу, что Юнаса Равнеберга видели с собакой возле почтового ящика незадолго до того, как его убили.
– Это выстрел вслепую, но там может что-то быть, – закончила она.
Вистинг поднялся, подошел к тостеру и взял себе кусок поджаренного хлеба.
– Когда ты едешь? – спросила Лине.
Он посмотрел на часы.
– Через час.
