Эмили ждала в машине и раз за разом давала себе обещание: никогда не сочетать алкоголь с антидепрессивными таблетками. Голова болела невыносимо; мало того, она плохо соображала. Охотнее всего выпила бы горсть альведона, свернулась на заднем сиденье и уснула. Разговор с Тедди оставил неприятное ощущение – она говорила несвязно и невпопад. И дело не в хмеле – не так уж она была пьяна, хотя пара шнапсов и бокал вина давали о себе знать.

Что задумал Тедди? Она спросила, а он не ответил. Почему? Может, надо было пойти с ним? А, все равно… в полутьме машины так тепло и уютно, что у нее не хватило решимости. Прекрасный вечер за окном. Даже погода лучше, чем у приятеля Йосефин.

Обменялась эсэмэсками с Йоссан.

Йоссан. Ей и в самом деле есть до меня дело. За болтовней о сумках, омолаживающих кремах и притираниях она никогда не забывает спросить, как я себя чувствую. Но Эмили не знала, что ответить: близкого друга у нее не было очень давно.

Она послала запрос в паромную компанию и попросила узнать точную дату, когда Матс Эмануэльссон купил билет на «Мариэллу». Оказалось, он ездил в Финляндию не один раз, а пять – в течение нескольких недель перед самоубийством. Зачем?

Опять связалась с конторой «Викинг Лайн». Попросила список пассажиров, которые были на борту в каждой из этих поездок, но получила отказ. Начала сравнивать рапорты о погоде – каждый раз, когда он садился на паром, погода оставляла желать лучшего.

Ничего удивительного – если человек решил броситься в море и умереть, вряд ли он выберет для этого ясный день, когда вода сияет солнечными искрами.

Эмили приоткрыла глаза. Панель инструментов светилась странным оранжевым светом. Это еще что? Она выглянула в окно.

О, дьявол! Сарай горел. Но как! Как бумажный. Языки пламени лизали уже начинающее светлеть небо. Надо облить бензином все строение, чтобы так горело.

Она открыла дверцу и крикнула:

– Тедди!

Если он там, он не ответит уже никогда.

Она побежала к сараю. Жар чувствовался даже здесь, в сотне метров.

– Тедди!!!

И тут она его увидела. Он шел медленно, враскачку, как в каком-нибудь голливудском триллере: герой счастливо избежал гибели. Вот он идет, не оборачиваясь, а за его спиной ревет пожар и одна за другой рушатся стены гнезда порока.

Тедди что-то нес под мышками. Не сразу она разглядела: собаки. Две большие собаки. Они не подавали признаков жизни.

Тедди опустил животных на землю.

– Извини, что задержался. Симпатичные псы в жареном виде – не мой вкус.

Он явно превышал скорость.

Они проехали не меньше трех километров, прежде чем Эмили вновь обрела дар речи.

– Что ты творишь? С ума сошел?

– Я прессую его. Скоро он захочет со мной поговорить. – Ни одна черточка не дрогнула, как она ни всматривалась.

– Мне плевать на твои бандитские планы! Это преступление – поджигать чужое имущество! Это во-первых. Во-вторых, это опасно. А в-третьих, ты же понимаешь, что этот твой Кум тебя просто-напросто уничтожит.

– А вот на это мне наплевать с радиомачты. Ты что, не поняла? Моя честь на карте. Кум – паук в сети. Что это за люди, я не знаю, но это они заказали похищение Матса. И они же причастны к убийству в Вермдё. Преступление… да он заслужил таких преступлений штук сто. Но он должен заговорить, вот что главное. Я добью этих подонков. Это мой долг Эмануэльссонам, чью жизнь они превратили в руины. И главное – долг самому себе. Потому что и я причастен к этому дерьму. Кум должен заговорить, – повторил он с нажимом.

– Ты сошел с ума.

– Я не просил тебя приезжать.

– Что ты теперь будешь делать? Соображаешь, какую кашу заварил?

– Не волнуйся. Деньги у меня есть. Хватит, чтобы спрятать близких, пока все не уляжется.

– С чего это ты такой богатый?

Он рассказал ей историю с Маклаудом.

– Ты и в самом деле псих. Это же вымогательство!

– Ты не поняла. Я не смогу жить, если не разберусь в этой истории.

Эмили попросила остановиться и потянула за рукоятку двери.

– Останови машину. Не хочу тебя видеть. Дойду сама.