Эмили и Тедди сидели в такси по дороге на Эстермальм. Сверхэлегантный адрес: Нарвавеген, 4.

Тедди набрал номер, который ему передал незнакомец в баре игрового клуба «Стар Геймерс».

– Я получил записку с вашим…

– Знаю, наконец-то. Мы, я и мой товарищ, хотели бы с вами встретиться. Я слышал ваши расспросы. Мы были знакомы с Матсом по клубу. Приходите домой к моему другу, поговорим.

– Что-нибудь удалось узнать? – спросила Эмили, когда они садились в машину.

– Пока нет, – Тедди на всякий случай говорил тихо, чтобы водитель не слышал. – Но я все время размышляю, что за этим кроется. Нет сомнений. Кто-то – может, и не один – стоял за кулисами, когда я скрутил Матса. И все, что их интересовало, – содержимое его компьютера. Я уже не на все сто уверен, что Матс входил в какую-то сеть, но те, кто дергал за нитки, хотели только одного: чтобы не было утечки информации. Вот в этом я уверен на все сто. И хотя прошло девять лет, можешь не сомневаться: то, что происходит с Беньямином, тоже связано с этой историей. Иначе он бы не просил меня о помощи.

– И что это значит?

– Беньямин просил меня понять. Что понять? Я поначалу решил, что он просит понять, почему он пошел на убийство. Только потом сообразил: да нет! Он хочет, чтобы я понял связь между убийством в Вермдё и тем, что случилось с его отцом. И не надо выяснять, кто за этим стоит. Сеть или не сеть, или просто какие-то люди, те, кто заказал Матса. Ясно одно: надо выяснить, с кем общался Матс в последние годы. Проследить его жизнь в последние годы перед гибелью. Без этого мы никуда не сдвинемся.

– Ну да… это и я понимаю.

– Но знаешь, эта история еще не похоронена. Иначе за мной не было бы слежки.

Тедди шепотом рассказал про парня в куртке, работающего на организацию под названием «Сведиш Премиум Секьюрити».

Эмили стало очень не по себе.

Квартира по названному адресу оказалась вовсе не квартирой. Это был целый этаж. Грубый подсчет: самое малое триста пятьдесят квадратных метров. Высота потолка – четыре с лишним метра.

В холле их встретила молодая женщина, ровесница или чуть постарше Эмили. Длинные черные волосы с начесом, свободные шелковые брюки, ручной вязки свитер верблюжьей шерсти, черные балетки с монограммой «Шанель» – лучший Стюреплан-прикид в домашнем исполнении.

– Твои гости пришли! – крикнула она куда-то в глубь квартиры.

Появился пожилой человек – должно быть, ее отец. Одет он был очень странно: некая помесь короткого банного халата и смокинга, винно-красного цвета, с простроченными лацканами и сутажной оторочкой. Шея закутана в дымчато-голубой шелковый шарфик с еле заметным абстрактным узором. Эмили не сразу вспомнила, как называется такая штука. Курительный халат. Удивительно, что вообще вспомнила, – когда-то давно видела картинку. Есть и еще одно название… кажется, «венгерка».

Хозяин пожал им руки, представился – Буссе – и повел в комнаты. Странный тип.

Они прошли биллиардную, библиотеку и еще одну комнату, которую уместнее всего было бы назвать салоном. Повсюду висели картины с тщательно подобранным освещением. Коллекция впечатляющая – Магнусу Хасселу в «Лейонс» такая и не снилась. Эмили была почти уверена, что большое полотно в холле – Миро, а здесь висел, несомненно, подлинник Ротко. Стены выкрашены в глухие цвета серо-зеленого тона. На полу – настоящие персидские ковры. Эмили никогда не приходилось бывать в таких шикарных домах.

И наконец: помещение, идеально соответствующее «курительному халату» хозяина.

– Присаживайтесь… – сказал Буссе. – Я называю это мужской комнатой. Среди вас есть поклонники Фиделя Кастро?

Ни Тедди, ни тем более Эмили сигар не курили. В дубовые книжные полки были вмонтированы два похожих на маленькие холодильники шкафа. Для холодильников – маленькие, для хьюмидоров – огромные.

Кроме хозяина, в комнате был еще один человек. Он расположился в кресле. Когда они вошли, положил сигару на хрустальную пепельницу и протянул руку – сначала Эмили, потом Тедди. Вялое, рассеянное рукопожатие.

– Меня зовут Богуслав, – представился он. – Можно Богган. Это я просил Тедди позвонить.

Тедди кивнул.

– Что да, то да. Именно вы. И я не буду разводить турусы на колесах. Вы знали Матса Эмануэльссона?

– Погодите, погодите, – хозяин предупредительно поднял руки. – Я даже не успел предложить вам выпить. Что вы хотите? Грог, виски, лонг дринк? Айлин может смешать вам коктейль. С соломинкой. Она вообще чемпионка по части всего, что можно сосать, если позволите пошутить.

Эмили с трудом подавила желание повернуться и уйти. И как реагировать? Не обращать внимания? Засмеяться? И кто она, эта женщина? Неужели он отпустил эту сальность в адрес собственной дочери? Или она его любовница? Или сожительница? Разница в возрасте – не меньше тридцати. И мелькнула мысль – проверяет. Наверняка ему хотелось увидеть, как она среагирует.

– Тут, значит, вот какое дело, – сказал Буссе после паузы. – Мы оба дружили с Матсом. Замечательный парень, фантастическое понимание теории вероятности… чересчур азартный, не без того, но… – Он тряхнул головой и засмеялся. – А разве мы не все такие? Более или менее. А почему вы спрашиваете?

Тедди покосился на Эмили. У нее – обет молчания. А он никаких обетов не давал.

И Эмили со своей стороны решила: любой обет имеет разумные границы. Она вкратце объяснила, в чем дело.

– Сын Матса арестован по подозрению в убийстве. Я не имею права рассказывать как, что и почему, но мне необходимо узнать о Матсе как можно больше.

Буссе отхлебнул из высокого стакана. «Кровавая Мэри». Он сам приготовил напиток и минут пять объяснял, почему все ингредиенты должны быть сильно и одинаково охлажденными.

– О, черт, как неприятно… Я встречался с сынишкой Матса… наверное, лет десять назад. Очаровательный мальчонка. А что случилось?

– Очень сожалею… я уже сказала: не могу вдаваться в детали. Но мы хотим как можно больше узнать об отце.

– Матс – замечательный парень, – неожиданно вступил в разговор Богган. – Иногда ему перло так, что волосы дыбом. Помню, как-то за вечер замел пятнадцать тысяч евриков. Но бывало, и пролетал по-крупному. Где мы только не тусовались тогда… «Топстар», «Уксен», «Сумпан», само собой. Один раз даже поехали в Вегас – Матти решил поохотиться на крупную рыбу. Вы понимаете, крупная рыба – это те, кто мало что соображает в игре, но неплохо соображает в бабле, карманы чуть не лопаются. Мечта настоящего игрока – идиот, который не понимает, когда нельзя останавливаться. Великолепный игрок, Матти… и у него даже был какой-то спонсор. Думаю, неплохо на нем зарабатывал. А потом дикая история с похищением. После этого он был сам не свой.

– Спонсор? – Эмили слегка подалась вперед, но тут же расслабилась и улыбнулась.

«Будто стойку сделала», – мысленно одобрил Тедди.

Богган выпил большой глоток мартини… Этим господам не откажешь в некоей порочной элегантности. Наверняка игроки, наверняка гребут деньги где-то в серой зоне. Изрядно потертые, но все равно – энергия и юмор заразительны.

– Спонсор… у нас же не как у тех, в Лас-Вегасе. Средства ограничены. И если ты не богатый наследник, как Буссе, к примеру, тебе нужен спонсор. Игра крупная, и почти все клубы требуют обеспечения наличкой. Надеюсь, вы понимаете… но Матс никогда и никому не называл его имени. Спонсора, я имею в виду.

И Буссе тоже не знал.

– Мы его никогда не видели. Он, спонсор то есть, никогда в клубах не появлялся, да и Матс не хотел, чтобы мы с ним знакомились. Может, боялся – отобьем.

– Но парень не из простых, – вставил Богган. – Помню, через несколько лет… началась заваруха, настоящие побоища. Тогда все поняли…

Буссе уже изготовился перехватить рассказ. Эти пожилые люди напомнили Эмили двух девчонок из ее класса. Они были неразлучны, как указательный палец со средним, разговаривали одинаково, жестикулировали одинаково, балдели от одной и той же музыки. Даже одевались почти одинаково. Вели себя, как близнецы, хотя были совершенно не похожи.

Но Богган поднял руку и не дал Буссе развить его мысль.

– Поэтому мы и хотели с вами поговорить. Мы думаем, с этим спонсором все не так чисто… И Матс, возможно, имел с ним еще какие-то дела, кроме покера. Не только играл на его деньги.

– Какие дела?

– Откуда нам знать? Но после похищения Матс имел с ним дела. И дело даже не в покере, потому что он почти перестал играть. Дело не в финансировании игры…

Тут долго терпевший Буссе поднял руку.

– И этот… спонсор…. Я видел его один раз. Не знаю имени, помню только, что у него была татуировка в виде тигра на руке. – Он посмотрел на Тедди и тихо добавил:

– Похож на вас…

Эмили работала по шестнадцать-семнадцать часов в день. Почти не спала. Ее трясло от постоянного стресса. Снотворные не помогали. От усталости иногда начинало двоиться в глазах. Только бы не ошибиться. Тщательность в работе – еще более важное достоинство, чем образование и юридическое чутье. Это двоение, эта дрожь – предупредительные сигналы, надо было бы к ним прислушаться. Но у нее не было времени.

Надо срочно что-то предпринять.

После визита к Буссе она решила прогуляться по городу. Не для шопинга, не затем, чтобы выпить хороший эспрессо и прийти в себя. Ей нужен помощник.

В таком состоянии она бессильна.

Выбора нет.

Врачебный прием на Норрландсгатан. Она бывала здесь и раньше. В прошлом году заболела тяжелой ангиной, и срочно требовались антибиотики. Собственно, медицинская страховка, которую оплачивала адвокатура, предусматривала лечение в «Софиахеммете», но туда было намного дальше.

Третий этаж. Прием вел только один врач, насколько ей было известно. Именно его она и хотела повидать. Доктор Гуннарссон. После предыдущего визита она пробила его в Сети, проверила кое-что. Должно сработать.

Ей не пришлось долго ждать. Слава богу – не надо листать старые дамские журналы и отворачиваться от подозрительно глазеющих на тебя аквариумных рыбок.

Гуннарссон проверил давление, уставился на экран компьютера и начал щелкать по клавиатуре.

– У меня чудовищный стресс, – прервала его Эмили. – Слишком много работы. Я не сплю. Шея и плечи как в гипсе, не могу сосредоточиться.

Гуннарссон перестал щелкать и внимательно на нее посмотрел. Начал спрашивать: было ли такое раньше, воспринимаются ли какие-то переживания более остро или, наоборот, более тупо и безразлично…

На все вопросы она отвечала «да».

– Думаю, вам надо начать с оздоровительных мероприятий. Прибавьте нагрузку на тренировках, ешьте нормально, избегайте фастфуда. Попробуйте какой-то из методов релаксации – йога, медитация…

У Эмили просто-напросто не было времени на долгие разговоры, поэтому она сказала то, что ему нужно было услышать.

– Я все это пробовала доктор. Безрезультатно.

И пододвинула конверт.

Доктор заглянул. Там лежали три тысячи крон в розовых пятисоткроновых бумажках.

Ногти безукоризненные, только что от маникюрши.

Голос его внезапно сделался монотонным.

– Я понимаю… придется начать медикаментозную терапию.

Стесолид, 5 миллиграммов.

Эмили встала.

– Будьте только осторожны. Ни в коем случае не превышайте дозу. Препарат вызывает привыкание, иногда к тому же может дать сильное головокружение… В худшем случае – деперсонализация. Но это очень редкое осложнение.

– Что это такое – деперсонализация?

Он слегка наклонился над столом.

– Нелегко описать… Чувство потери реальности, неуверенность в собственной личности… человек начинает сомневаться, существует ли он на самом деле…

Аптека совсем близко. Эмили встала в очередь. Ей действительно нужна немедленная помощь: руки трясутся, небо и губы сухие, как DD-рапорт. В глазах уже не двоится, а троится.

Аптеки после приватизации – особый разговор. Они больше озабочены продажей кремов, лосьонов и бальзамов для волос.

Подошла ее очередь. Рецепт, конечно, уже в аптечном компьютере. Она могла бы зайти в любую аптеку¸ но эта поближе. Эмили протянула водительские права. Фармацевт сканировал персональный номер и исчез под прилавком.

– Смотри-ка! Кого я вижу! Привет!

Эмили резко обернулась.

Нет. НЕТ!

Магнус Хассел.

Краем глаза она увидела, как фармацевт достал картонную коробочку.

– Привет, привет…

Она просто-напросто не знала, что сказать и как выкрутиться.

– Покупаете зубную пасту? – задала она первый попавшийся вопрос.

– А что, у меня пахнет изо рта? – он улыбнулся.

Срочно уйти отсюда. Исчезнуть. Раствориться. Бежать. Но это было бы еще более странно. К тому же она должна заплатить.

– Нет, конечно. Я просто подумала – они теперь главным образом этим и торгуют. Зубная паста и шампуни.

Эмили протянула обе руки, чтобы Магнус не успел прочитать надпись на упаковке.

Аптекарь улыбнулся.

– Вы заплатите карточкой?

Эмили опустила руку с коробкой – может, пронесет. Лишь бы не заметил, что на ней написано.

Хорошо… но как достать карточку, если в одной руке коробка, а в другой – сумочка?

– Нет, не пасту… таблетки от аллергии. Пыльца начинается.

Эмили изловчилась сделать все одним движением: бросила упаковку в сумку и, не вынимая руки, достала карточку.

Через две минуты вышла на улицу.

«Это уже перебор», – подумала она. Открыла упаковку и проглотила таблетку. Хорошо бы подействовала немедленно.