Эллен. 19.00
Эллен поехала по улице Росенлундсгатан в сторону улицы Магнус Ладулосгатан, не зная, куда направиться дальше. Если раньше она испытывала смятение, то сейчас просто рвала и метала. Почему Джимми ничего не говорил?
Выехав на улицу Рингвеген, остановилась на светофоре. Загорелся зеленый, но она продолжала стоять. Стоявшие за ней машины начали сигналить.
– Поезжай вперед до стадиона Синкенсдамм. – Джимми говорил спокойно.
Не раздумывая, она повиновалась, выехала на улицу Крукмакаргатан, развернулась на 180 градусов и заехала на пустую парковку.
– Так вот оно что, – сказала она, выключив двигатель. – Я была маленьким побочным проектом забавы ради.
– Нет. Все не так, как ты думаешь.
– Вот как. А тогда что? Вы, может быть, женаты? – продолжила Эллен, не дав ему ответить. – Во всяком случае, она тебе не сестра.
Джимми словно окаменел.
– Сегодня я получила сообщение с фотографией Эльзы, такое же, которое ты на днях видел в моем телефоне. Тот, кто отправил сообщение, хочет, чтобы я умерла, точно как моя сестра. – Она достала телефон. – Хочешь посмотреть?
– Нет.
– Нет? Это потому, что ты знаешь, кто отправил сообщение?
Джимми провел рукой по волосам.
– Твоя девушка? Или кто вас знает, может быть, ты воспользовался ее телефоном?
– Что? – Теперь он смотрел на нее. – Зачем мне посылать тебе такие сообщения? Как ты могла такое подумать?
– Не знаю, ведь ты же пытался забрать заявление из полиции. Послушай, ты так беспокоился за меня из-за всех угроз, а теперь получается, что это было частью твоей игры?
Джимми пристально смотрел прямо перед собой.
– Давай отвечай! – Она не скрывала своей злости.
– Прости, – наконец сказал он и закрыл лицо ладонями. – Это жуткий кошмар.
Эллен так впилась в руль, что у нее побелели костяшки пальцев.
– Я пытался, – медленно произнес он. – Я и вправду пытался не влюбиться в тебя.
– Что ты несешь? – вскричала она.
– Пожалуйста, успокойся, дай мне объяснить.
– Не понимаю, Джимми. – Она услышала растерянность в собственном голосе.
– Потому что у меня семья. У меня дочь, – пробормотал он, глядя в окно.
Его дочь. От этого признания ей стало больно.
– Но почему ты не говорил, что у тебя есть дочь? Или хотя бы подруга? – в отчаянии спросила Эллен.
Джимми тяжело вздохнул.
– Что я должен был сказать? Что я свинья, которая предает свою семью? Это, по-твоему, хорошо?
– Нет, но ведь это так. Ты оказался трусом и спрятал голову в песок. Сваливал на то, что мы, мол, с разных планет, и на прочую чушь.
– Но мы же действительно разные.
Они молча смотрели на отблеск прожекторов на арене Синкенсдамма.
– Ты в нее влюблен? – спросила Эллен через какое-то время.
– Влюблен ли я в нее? – Он покачал головой. – Какое это имеет значение?
– Отвечай на мой вопрос. Ты в нее влюблен?
– Да. Я к ней хорошо отношусь.
Эллен снова схватилась за руль.
– Знаешь, мои чувства к Жанетте не играют никакой роли. У нас есть Бьянка, и от того, что я буду размышлять, влюблен ли я в ее маму или нет, легче не станет. Что есть, то есть.
Бьянка.
Бьянка.
– Так ты влюблен в нее или нет? – Эллен добивалась ответа.
– Нет, я в нее не влюблен. К сожалению. Или что я должен сказать? Дело в том, что у нас есть общий ребенок, и это на всю жизнь. Вот и все. Я бы никогда не позволил дочери расти с разведенными родителями, спорами об опекунстве и всем этим дерьмом. Неделя у одного родителя, неделя у другого. Одно это чего стоит. Нет. – Он покачал головой. – Бьянке нужны мы оба, и не ее вина, что я не влюблен в ее маму. Нет, черт возьми, не влюблен.
Эллен не знала, как отнестись к его словам.
– Сколько твоей дочери?
– Скоро будет год.
– Год. – Эллен начала обратный отсчет. – О, значит, когда ты играл со мной год назад, Жанетта была беременна?
– Пожалуйста, не говори «играл». Меньше всего я играл тогда.
– А что мне тогда говорить?
Джимми пожал плечами.
– Да, Жанетта была беременна. Но тогда я этого не знал. Мы расстались совсем незадолго до того, как я встретил тебя…
– Ага, понятно. You were on a break.
– Прекрати, не брали мы никакой паузы. Между нами все было кончено. Я так думал, но совершенно неожиданно Жанетта опять возникла. В тот день, когда состоялся наш последний вечер. – Он повернулся к ней. – Кстати, это был самый лучший момент в моей жизни. Никогда, говорю это серьезно, Эллен, я не чувствовал ни с кем такой душевной близости, но догадываюсь, что сейчас это трудно понять.
Эллен была с ним согласна, но не захотела сказать это вслух.
– Тогда она и рассказала, что беременна. Я ничего не мог с этим поделать. Уже было поздно делать аборт, и сегодня я этому рад, даже если получилось так, как получилось. Пойми меня правильно, но ни за что на свете я не хотел бы остаться без Бьянки.
– Но ты бы мог рассказать мне все, как есть, я бы поняла.
Он бросил на нее быстрый взгляд. Казалось, его удивили новые нотки в ее голосе.
– Поняла бы? Как бы я смог объяснить тебе, что я влюблен в тебя, но…
– Как она узнала о моем существовании?
– Она знает о тебе со дня нашего знакомства. Жанетта, как бы это сказать, человек… энергичный. Она не сдалась, и можно сказать, она меня добивалась. В конце концов, я почти не смел встречаться с тобой, боясь того, что она может сделать и мне, и тебе.
– Что?
– Жанетта пугала меня. Она вела себя как одержимая, и теперь это ясно как день. Она поняла, что я опять встретил тебя. Она, наверное, заметила это по мне, а теперь и ты втянута в это дерьмо. Она еще больше больна, чем я думал. А я… я знаю, что свинья. Я изменил, но, черт возьми… – Он ударил локтем о дверь. – Я не знаю, что со мной. Я не могу не думать о тебе. – Он повернулся к ней. – Я надеялся, что переболел тобой, но это не так. Я даже не думал, что вообще смогу испытывать к кому-нибудь такие чувства, какие я испытываю к тебе.
– Но… – Она не знала, что сказать. – Почему ты просто взял и исчез? Ты что, не понимаешь, в каком я была состоянии? – У нее защипало глаза.
– Понимаю. – На секунду он заколебался. Погладил ее по руке, все еще крепко сжимавшей руль. – Я тоже был совершенно раздавлен, но что я мог сделать? – Он покачал головой.
Они сидели молча.
– Даже не знаю, что сказать, – наконец заговорила Эллен. – Как ты мог быть таким идиотом и сделать ей ребенка?
– Пожалуйста, Эллен, это не поможет. Бьянка…
– А как ты? Ты же не счастлив. – Судя по голосу, она не могла скрыть отчаяние.
– Как есть, так есть. – Он пожал плечами.
Вот и все.
– Но разве для девочки не лучше, если ее родители будут счастливы? Даже если они в разводе, – ухватилась за соломинку Эллен.
– Нет, – коротко ответил он. – Это невозможно. Ты не понимаешь. Все страшно сложно. Жанетта нездорова, она ведь, черт возьми, угрожала тебе и посылала эти безумные сообщения. И я не допущу, чтобы Бьянка жила у нее каждую вторую неделю. Прости, Эллен. Прости, что я втянул тебя в эту историю.
– Ты это знал? Ты поэтому все время говорил о ненависти в Сети?
– Я не знал, что это она. Я понял это только вчера, когда тебе вечером позвонили, и я расслышал голос Бьянки.
– Но как…?
– Я был вынужден забрать заявление из полиции, ради Бьянки. Придя домой, я проверил компьютер Жанетты и обнаружил, что она завела себе почту на сайте «Gmail», адрес которой я не знал. То есть, это не тот почтовый ящик, которым она обычно пользуется. Тогда я увидел, что она посылала тебе электронные письма, прямо скажем, не особо приятного содержания. Я разоблачил ее, и тогда она стала угрожать, что отберет у меня Бьянку.
– Не сможет.
Он вздохнул.
– Я не знаю, на что она способна. Наверное, она нашла фотографию Эльзы в документах, которые я приносил домой.
– Но как она связала одно с другим?
– Она знает о тебе практически все.
Эллен прикусила губу и попыталась осознать его слова.
– Ты заявишь на нее в полицию? – спросил Джимми.
Эллен пожала плечами.
Оба пристально смотрели на капли дождя, стекающие по переднему стеклу.
– Представь, что я заявила на нее, тогда мы… – Она засомневалась и опустила глаза.
– Нет, это невозможно. Конечно, в глубине души я тоже так считал. Обнаружив, что Жанетта тебе звонила, я решил, что, может быть, наконец-то появилась конкретная зацепка. Но потом подумал о том, что заявление обернется против Бьянки. Я позабочусь о том, чтобы Жанетта тебя больше не беспокоила. Обещаю. Я не предполагал, что так будет. Я не знаю, как справлюсь со своими чувствами к тебе, но одно дело – мучить самого себя, и совсем другое – ранить тебя. К тому же я должен думать о Бьянке. Поэтому мы должны расстаться. Дальше так продолжаться не может.
И тут Эллен почувствовала зависть. Неприятное чувство, и направлено оно не против Жанетты, а против Бьянки. Годовалой девочки. Ей стало стыдно.
– Черт. Было бы легче, если бы ты был вампиром, – сказала она.
Он коротко рассмеялся.
– Эллен Тамм…
– Я ничего не могу сделать? – Она поняла, что не может скрыть отчаяния.
Она хотела только одного – удержать его, дойти до последнего, но ей стало ясно, что это конец.
– Ты плачешь? – спросил он.
Она не хотела показывать ему, как ей больно, но скрыть это было невозможно.
– Прости. – Он нежно провел рукой по ее щеке и вытер слезы. Она чувствовала себя совершенно раздавленной.
На пути к нему домой они не сказали друг другу ни слова.
Вся дрожа от холода, она выпустила его из машины и поехала обратно по улице Росенлундсгатан.
В зеркале заднего обзора она увидела, как он смотрит ей вслед.
Она опустила зеркало вниз.
