Эллен. 22.00
Эллен взяла на рецепшен последнее яблоко из блюда для фруктов и заставила себя съесть кусочек, чтобы получить хоть какую-то дозу витаминов.
– Ты одна? – спросила она Детеканну, которая работал за своим письменным столом.
– Да, – ответила та, не поднимая головы. – Тебе мало?
– Нет, конечно. Я не это хотела сказать. – Эллен посмотрела на письменный стол Джимми и убедилась, что стул пустой.
Интересно, а что видела Детеканна, когда подбирала материал для Эллен? Видела ли она «Дело Эльзы» и поняла ли, что это сестра Эллен? Но тогда она должна была изучить все досконально, ведь Эллен сменила фамилию. Хотя на самом деле не так-то сложно выяснить ее прошлое, надо только знать, что искать, чтобы найти ссылки в архиве СМИ. Она об этом позаботилась – сменила фамилию в тот же день, когда ее папа от них уехал. Вместо фон Блатен она взяла девичью фамилию мамы Тамм.
И зачем Детеканне среди ночи посылать фото умершей сестры Эллен? Зачем кому-то это делать?
– Я иду к Андреасу в монтажную, – сказала она, как будто Детеканне интересно, где она находится.
Они были вынуждены сохранить то, что записали днем, на случай, если ночью не произойдет ничего нового.
– Не понимаю, почему они не могут ее найти? – Эллен села на стул рядом с Андреасом. – Какую ошибку мы совершаем? Что пропускаем?
– Ничего, ты делаешь больше, чем достаточно. Судя по твоему виду, тебе надо поспать. Иди домой. Я все сделаю.
Эллен покачала головой:
– Я останусь. – Меньше всего она хотела ехать домой. Хорошо бы поговорить с Андреасом, но в то же время прекрасно, что он ни о чем не знает.
– Усиление безопасности в школах Стокгольма. Завтра будем подавать информацию под этим углом, если ночью ничего не случится.
Андреас включил программу редактирования и загрузил еще отснятый сегодня материал.
На экранах замелькали школьницы. Они баловались на камеру, изображая, что ходят по подиуму. Они заглядывали в камеру, посылали воздушные поцелуи и пробегали мимо.
– Подожди, дай мне посмотреть, – попросила Эллен.
Андреас прекратил перемотку, и пошел фильм.
– Ты работаешь на телевидении? – спросила одна из девочек.
– Да, – ответила Эллен.
Девочки все извертелись и начали хихикать.
– А это твоя машина?
– Да, – снова ответила Эллен. К счастью, в кадре ее не было.
– Красивая.
– Спасибо.
– Я тоже хочу, чтобы у меня была розовая машина, когда я вырасту, – сказала другая девочка.
– Я хочу работать на телевидении.
– А у тебя есть парень?
– Нет, к сожалению.
– А почему нет?
– Черт, какие же они любопытные, – заметил Андреас.
– А ты в кого-нибудь влюблена?
Линза покрылась дождевыми каплями, и Андреас протер ее. Девочка смущенно опустила глаза, продолжая хихикать.
– Идите внутрь, иначе вы насквозь промокнете.
– Не пойду, мне нравится, когда идет дождь, – сказала одна из них.
Другая девочка ударила ее по руке, и они засмеялись. Они были одеты как маленькие взрослые.
– Мой папа считает тебя красивой.
– Вот как? Ну ладно, – сказала Эллен. – А вы подружки Люкке?
Одна девочка шепнула что-то другой.
– Нет.
– Ее нет.
– Я учусь в одном классе с Люкке.
Они заговорили хором.
– Она сбежала.
– А почему вы так думаете?
Девочки пожали плечами.
– Может быть, она умерла. – Они переглянулись и начали хихикать.
– Посмотри. – Одна из них показала мягкую игрушку, похожую на разноцветного попугая. Она надавила ему на живот, и попугай заговорил:
– Ты хороший, а я САМЫЙ ЛУЧШИЙ!
– Это может быть кто-то из них? – спросила Эллен Андреаса.
– Успокойся и не говори так. Что ты имеешь в виду? Что они могли похитить Люкке? – Он покачал головой, словно никогда в жизни не слышал большей нелепицы.
– Они недобрые. И дети способны на ужасные вещи.
Камера переместилась, и на экране показалось лицо Эллен.
– Пожалуйста, останови, – попросила она Андреаса и отвернулась.
Андреас вздохнул.
– Не понимаю, когда же ты привыкнешь к себе в телевизоре. – Он провел рукой по своей бритой голове.
Эллен сделала несколько глубоких вдохов.
Она во всем видела смерть. Каждый раз, когда она видела себя на экране, повторялось одно и то же. Как в зеркале. Она видела Эльзу. Как будто та жива. На какую-то долю секунды, а потом опять ее настигала действительность.
Эллен смотрела на себя со стороны – вот она стоит с большим красным микрофоном и сейчас начнет говорить на камеру. Как бы выглядела Эльза, если бы была жива? Они по-прежнему были бы одинаковыми? Эллен понимала, что их маме тяжело ее видеть, она как ужасное напоминание о том, что ее второй дочери больше нет в живых.
Когда они были маленькими, взрослые различали их по одежде разного цвета. Эльзу одевали в розовое, а Эллен в желтое. Она ненавидела желтое, считая этот цвет некрасивым. Даже теперь ее мама реагировала, если Эллен была в розовом. Когда Эллен купила машину, это была своего рода провокация. Или дань памяти. Она сама едва это осознавала, у нее не получалось разделять понятия. Pink mist.
– Можно я немного побуду одна? – спросила она Андреаса.
– Конечно, схожу за кофе. Тебе принести?
Она покачала головой:
– Нет, спасибо.
Ее никак не отпускали чувства потери и вины. И в то же время прошло двадцать лет с тех пор, как исчезла Эльза. Умерла. Но говорили только, что исчезла, не упоминая смерть, и это было хорошо.
В дверь коротко постучали, и вошла Детеканна.
– Ты бери с собой телефон, если выходишь. Трудно работать, когда непрерывно звонят. – Она протянула телефон.
Эллен взяла трубку.
– Извини, – пробормотала она и увидела пять пропущенных звонков. Все со скрытого номера. Никаких сообщений.
Зарядка кончалась, и она пошла обратно на свое место и стала искать зарядное устройство в груде бумаг на письменном столе.
Опять раздался звонок. Скрытый номер.
Она нажала на зеленую кнопку.
– Привет.
Никакого ответа.
– Кто это? – спросила она, услышав чье-то дыхание на другом конце провода.
– Скажи, кто ты и чего ты хочешь, а то я положу трубку.
Через несколько секунд молчания трубку положили. Без единого слова.
Эллен уставилась на телефон.
– Кто это был? – спросила Детеканна, подняв глаза со своего места напротив.
Эллен пожала плечами:
– Не знаю, может быть, тот, кто уже звонил несколько раз?
В ту же секунду телефон зазвонил опять.
Детеканна и Эллен посмотрели друг на друга.
Эллен еще раз нажала на зеленую кнопку.
– Эллен.
– Привет, это я.
– Мама, – сказала она нарочито четко, чтобы удовлетворить любопытный взгляд Детеканны.
– Я не вовремя?
– Нет, ничего страшного, но я на работе и не могу долго говорить, – ответила Эллен, надеясь, что мама ей поверит. – Это ты звонила несколько раз?
– Нет. Зачем?
Эллен промолчала.
– Вчера у нас был очень приятный ужин.
– Как хорошо, – ответила Эллен, отбросив угрызения совести, которые пыталась навязать ей мама. Какая мука. Эллен стала открывать письма, продолжая говорить. – Мне жаль, что я не смогла приехать.
– Ну, как вышло, так вышло.
– Ты что-то хотела? – спросила Эллен, просматривая письма с поступившей от зрителей информацией. Похоже, ничего, имеющего отношения к делу.
– Нет, я просто так.
Обе замолчали.
– Здесь так одиноко, – сказала ей мама.
– О'кей. – Эллен откинулась на спинку стула.
– Ты говорила с папой?
– Нет.
– Как ты думаешь, что он скажет по поводу всего этого? Что ты занимаешься только исчезновением девочки?
– Не знаю, мне все равно.
Она по-прежнему помнила, как лежала в кроватке в своей детской на Эрелу, через неделю после исчезновения Эльзы.
– Ты должен пожелать Эллен спокойной ночи, – услышала она голос мамы в коридоре.
– Не знаю, что сказать, – ответил папа.
– Только пожелай ей спокойной ночи. Ведь это не так трудно.
Эллен долго лежала в кровати, пристально вглядываясь в портреты своих родителей.
Ее папа так и не зашел пожелать ей спокойной ночи. Через несколько недель он уехал с Эрелу. Словно считал, что нет смысла оставаться там, когда Эльзы больше нет. И словно хотел держаться как можно дальше от Эллен.
Он начал сначала. Создал новую семью.
Отец вмешался в жизнь Эллен только один раз, когда мама рассказала ему, что Эллен собирается учиться на журналиста и стать криминальным репортером. Тогда он позвонил.
– Почему ты нас так провоцируешь? Разве мы тебя недостаточно учили? Почему ты не можешь сделать так, как сделала бы Эльза, если бы была жива? Почему ты тоже не можешь стать юристом? Или врачом?
– Или чем-то еще, что подходит семье, ты это хочешь сказать? Во-первых, мы больше не семья, во-вторых, ты меня вообще ничему не научил, а, в-третьих, каким таким образом ты можешь знать, что Эльза хотела быть юристом, когда вырастет? Ей было восемь лет. Восемь лет! Она мечтала ухаживать за дельфинами! – хотелось крикнуть Эллен. Но она не крикнула и не сказала ни единого слова. Так было легче всего. Он бы все равно не понял и не стал бы интересоваться, почему Эллен необходима работа, связанная со смертью. И он был прав. Эльза наверняка стала бы адвокатом.
– Ты что, не помнишь, как эти шакалы позорили нашу семью? Ты не помнишь, как они взяли наши фотографии с паспортов и напечатали их в газетах? Эти журналюги высматривали нас из кустов. Крались за тобой в школу. Ты что, не помнишь?
Она помнила, но таким журналистом она не станет.
– Как ты можешь якшаться с этими людьми? Я не понимаю! Почему ты просто не можешь быть, как все? – продолжал папа.
Во всяком случае, это была реакция. И по большому счету единственный разговор между ними после исчезновения Эльзы. Не считая поздравлений с Рождеством, Новым годом и началом лета. Сухие слова вежливости.
Поздравлений с днем рождения тоже не было. Но это был ее выбор. Странно праздновать день рождения без Эльзы.
Но в годовщину исчезновения Эльзы она всегда зажигала свечу.
Мама откашлялась в трубку:
– Ты считаешь себя такой сильной, но это не так. Это бередит слишком много ран, Эллен, и я не понимаю, почему именно ты должна их бередить?
Эллен закрыла глаза:
– Мама, пожалуйста…
– Ну ладно. Сегодня пожалеем маленькую Веру, она совсем расстроилась, малышка.
– Вот как, а что случилось?
– Ее птенчики погибли.
– Погибли?
– Да, все. Их мама, Золотое перышко, или как там ее, явно лишилась рассудка и убила их всех. Так ужасно. Мы говорим, что они улетели в индийскую пустыню, вместе с Эльзой.
Эллен сделала несколько глубоких вдохов.
– Да, бедная Вера совершенно раздавлена. Маленькая жизнь. Птичка явно испугалась и решила убить своих птенчиков, чтобы их спасти. Не знаю, так, во всяком случае, мне объяснил твой брат. Наверняка он говорил с кем-то из зоопарка Аркен. Для Веры это большая потеря, как ты, естественно, понимаешь.
Эллен не знала, что сказать.
– Помню, как нам пришлось умертвить твоего кролика, ты потом несколько недель не могла прийти в себя.
– Это был кролик Эльзы.
Повисла пауза. Обе были не в состоянии говорить.
Когда разговор закончился, Эллен почувствовала тяжесть во всем теле.
– Что случилось? – спросила Детеканна. – Ты бледная как мел.
– Ничего, просто устала. Последнее время так много работы.
– Иногда тебе поручают дело, которое тебя не отпускает, ты сходишь с ума и без конца об этом думаешь.
Эллен вопросительно посмотрела на Детеканну.
– Да, я знаю, так бывает: некоторые случаи вызывают в тебе эмоции, и ты принимаешь их близко к сердцу.
Эллен пристально смотрела в экран компьютера.
– А кто умер? – спросила коллега.
Эллен медленно подняла глаза.
– Извини, я не собиралась подслушивать, просто услышала, что вы говорили о…
– Вот оно что, – отозвалась Эллен. – Птичка моей племянницы убила своих птенцов, чтобы спасти их.
– Ой. Как страшно и запутанно, – сказала Детеканна.
– Может быть. – Эллен продолжала искать зарядку к телефону. – Можно определить скрытый номер?
Детеканна покачала головой.
– Только по заявлению в полицию.
* * *
В конце концов, Эллен нашла место для парковки на улице Шеппсбрун на уровне своего подъезда. По-хорошему здесь нельзя было парковаться, и ее наверняка оштрафуют, но ей было невмоготу объезжать и искать другое место. Припарковаться ближе к дому вряд ли удастся, и она слишком устала, чтобы ходить под дождем.
Она заперла машину и перебежала на другую сторону улицы.
На Шеппсбрун никого не было. Кто сейчас пойдет сюда в такую погоду. Обычно в это время года набережная кишмя кишит туристами и жителями Стокгольма.
У подъезда она полезла в карман куртки за ключами, но их там не оказалось. Пришлось порыться в сумке, на самом дне которой она наконец нашла связку ключей среди всякой ерунды: квитанций, косметики, маленькой бутылочки с водой. «Надо выбросить все ненужное», – подумала она.
Едва она вставила ключ в замок, как почувствовала сильный удар в бок и внезапно оказалась на земле.
Она поняла, что случилось, только через несколько секунд, увидев мужчину, убегающего в сторону Слюссена.
– Эй, стой, что ты делаешь?
Он, должно быть, налетел на нее. Все произошло очень быстро. Она даже не осознала, что рядом с ней кто-то был. Он убежал, и она всего лишь успела заметить, что на нем были джинсы и свитер с капюшоном.
Она осмотрелась. Боже, он выхватил у нее сумку.
– Стой! – крикнула она, понимая, что это бессмысленно. К счастью, ключи были в дверях, а телефон – в кармане.
