Глава 4

Медитация, обещавшая отправить меня в состояние абсолютной пустоты, принята окружающие вещи такими, как они есть на самом деле, а также достичь душевного успокоения и вернуть свое истинное «я», не принесла ничего, кроме затекшего тела и вновь заболевшего плеча. Я честно старалась постичь дзэн, но ничего не вышло. Хотя у Тошиюки все получилось в лучшем виде. По крайней мере, на полу он сидел с таким умиротворением на лице, что мне даже стало завидно. Я не выдержала, нервно осмотрела остальных, тихо поднялась и вышла из храма.

Что-то день сегодня не заладился с самого утра. По закону вселенской справедливости, вечером меня должно было ждать что-то очень хорошее, но и про закон подлости я не забыла и готовилась к худшему.

Перед этим мы переписывали сутры, стремясь постичь тот самый дзэн. Если у Тоши это получалось великолепно, то у меня… А ведь мне выдали даже специальные листы, где были тонко очерчены иероглифы сутры, но, кажется, я была единственной в группе, у кого получались каракули. В конце концов, не выдержав напряжения и немого осуждения со стороны «одноклассников», я тихо покинула храм Хасэдэра и просто решила дождаться Тошика на улице, чтобы отправиться в другой храм, где учили искать дзэн. И вот результат.

В общем, второй храм за сегодняшнее утро я снова покинула в состоянии еще большего смятения, чем когда переступала его порог. И как мне обрести спокойствие, когда я снова полночи не могла прийти в себя, прислушивалась к разговорам, когда приехала местная полиция. Впрочем, этого следовало ожидать, ведь вчерашнее поведение Хана на дороге не могло остаться незамеченным. Я сумела справиться с волнением, ведь сотрудники правопорядка уехали, Хан и Тоши вернулись в дом, а я сделала вид, что ничего не слышала. За завтраком мы все вели себя так, словно ничего не произошло, и «согласовали» планы на день. Мне вручили телефон с местной симкой и записанными в память номерами, а Тоши пообещал не сводить с меня глаз. Я видела, что Хана это обещание не удовлетворило, но на его мнение мне было откровенно наплевать. Я злилась, не могла забыть наш поцелуй, и это сводило с ума. Новый телефон был напоминанием разбитого, что также не добавляло спокойствия.

Кроме вежливого «доброго утра», я не сказала Хану ни слова и старалась держаться на расстоянии. Впрочем, он вел себя похожим образом. Точнее, я словно была пустым местом для него. На приветствие не ответил, распорядился, чтобы мы с Тошиюки вернулись до заката, затем вышел из комнаты. Куда он направился, мне было неведомо, но спрашивать не стала. Тем более что, как только мы с Тошиком остались наедине, напряжение, тяжелым грозовым облаком висевшее в воздухе, пропало. И мое настроение медленно, но верно повышалось, правда, ровно до того момента, как мы вышли на улицу и я бросила взгляд на машину Хана. То, что «морда» была повреждена, вызвало кривую улыбку. Я считала недавний кульбит мужчины глупой попыткой продемонстрировать свое превосходство. Но когда я увидела другие повреждения… Это напрочь выбило меня из состояния спокойствия, достигнутого с таким трудом. Следы… следы пальцев на ребре между крышей и дверью. В том месте, где вчера находились руки Хана перед тем, как он поцеловал меня. Я нервно сглотнула и остановилась в полной растерянности, не в силах сделать ни шага. Тошик потянул меня за руку и заставил идти дальше, но вид смятой крыши отпечатался в памяти.

Еще вчера я удивилась, когда Акио чуть не разбил стекло, но списала это на состояние нервного возбуждения. Поступок же Хана… Разве обычному человеку под силу подобное? Может, эти повреждения были раньше и я их просто не замечала? Тогда почему вмятины на металле повторяли очертания пальцев и ладони? Нет, мне показалось, я уверена!

Вздохнув, я закрыла лицо ладонями и опустила голову. Понятно, что я никуда не собиралась сбегать, да и Тошиюки явно выбился из роли моего «тюремщика». Ладно, пусть медитирует, найдет дзэн, потом поделится им со мной. Хороший он. Общаться с ним одно удовольствие, само присутствие успокаивает, и я точно не буду его подводить. Если бы не Тоши, я не стала бы раздумывать, развернулась и ушла, наплевав на все, а точнее, на Хана…

Акио. Интересно, где он сейчас? Зачем ему проблемная русская, да еще с цербером за спиной, весьма несдержанным к тому же? И, хотя я вовсе не планировала заводить никакие отношения, я не могла отрицать, что с удовольствием соглашусь на них с таким мужчиной. Хан все испортил…

— Простите. — Я подняла голову и увидела пожилую японку, худую и стройную, несмотря на весьма почтенный возраст. Ее волосы были белее снега, лицо покрыто сеткой глубоких морщин, но губы подкрашены.

Я улыбнулась, встала и поклонилась. Незнакомка ответила тем же, махнула рукой, словно предлагая сесть обратно, и, когда я сделала это, устроилась рядом.

— Я видела вас на занятии, — сказала она на чистейшем английском. — Вы пришли с другом. Забавный юноша… Почему вы ушли до того, как закончилась медитация?

Посмотрев на старушку, я припомнила ее. Она действительно сидела метрах в десяти от нас с Тошиком. Не найдя в ее вопросе ничего предосудительного, я искренне призналась:

— У меня не вышло найти равновесие. Чтобы не смущать остальных своим невежеством, я сочла правильным покинуть зал. Аристова Мира, — представилась я.

— Откуда вы, Аристова-сан? Простите за любопытство. — Старушка улыбнулась, продемонстрировав идеальные зубы, но почему-то не представилась, а я сочла неуместным указать на это.

— Россия.

— Знаю, — вновь расплылась она в улыбке. — Москва, Санкт-Петербург, Большой театр, Чайковский, Рахманинов…

— Обаа-сан, — немного подумав, как лучше к ней обращаться, нашлась я. — Моя родина велика. Она не ограничивается двумя городами, как и парой композиторов. Да и театров гораздо больше. Но спасибо вам, что ваши ассоциации с моей страной именно такие.

— За излишней скромностью скрывается гордость? — усмехнулась старушка. — Конечно, с такой-то территорией можно много что понастроить.

— Дело не в размере, — стараясь оставаться спокойной, парировала я. — Вот Япония невелика, но все, что я уже успела увидеть, произвело на меня неизгладимое впечатление. Вы умеете увидеть красоту в цветущем цветке и услышать откровение в журчании воды, и так поступает каждый, кто искренне, несмотря на все недостатки, любит место, где родился, и чья душа созвучна его.

Выдав тираду, я еле слышно выдохнула. Хотелось оставаться степенной и вежливой. Если в поездках по Европе я моментально взрывалась, то здесь хотелось соответствовать и месту, и жителям. И правда, если среди всех этих людей затесался шовинист и хам, это не причина опускаться до его уровня.

— Искренность — драгоценное качество человека, но тщеславию, как и сыпи, любой подвержен.

— Возможно. — Я вновь склонила голову, соглашаясь с мудрым высказыванием и вспоминая бабушку Аки. Она тоже любила разговаривать поговорками.

— Не будешь гнуться, не выпрямишься, — добавила старушка.

— И это я знаю. Но в данном случае не стоит забыть о еще одной пословице, японской пословице. Нужен был — тигром сделали, нужда прошла — в мышь превратили.

— Верно, — качнула она головой и пристально посмотрела на меня. — А ты уже была в храме Инари? Сходи, мне кажется, это твое место, — улыбнулась она, когда я покачала головой. — А на случай непогоды помни: если уж укрываться, то под большим деревом, а фальшивый друг опаснее открытого врага.

— Спасибо. — Я снова поклонилась.

— И тебе спасибо. — Старушка поднялась, поклонилась мне, я поспешила сделать то же самое. — Меня ждут. Прошу простить.

Она ушла, а я снова села на камень, достала из рюкзака бутылку с водой и сделала несколько больших глотков. Вот не люблю я такие беседы вести. Необходимость контролировать каждое слово выматывает так, что начинает болеть голова. И хотя мне не всегда удавалось сохранять достоинство, я и не сорвалась. Чем не повод для гордости?

— Ами, во что же ты меня втянула? — прошептала я, засовывая бутылку обратно.

— Мира!

— Плохо выполняешь распоряжение начальства. Я уже полчаса здесь сижу, — заметила я, увидев Тошика, и сразу же повинилась: — Прости, я не должна на тебя срываться!

— Понимаю. — Он сел рядом. — Спасибо, что дождалась и никуда не ушла.

— Тоши, а где здесь храм Инари? — задумчиво спросила я.

— Недалеко. Кстати, рядом с ним статуя Великого Будды. Ты на него хотела посмотреть?

— Нет, хочу в храм Инари. — Я поднялась со ступеней. — Кстати, а кто такая Инари?

Я ожидала чего-то величественного и монументального от храма богини изобилия и еще кучи всего, тем более одной из главных богинь всего синтоистского пантеона. На деле же скромное святилище приютилось в конце красивой аллеи. Я с любопытством разглядывала тории цвета киновари, пока шла мимо них, статуи лис в красных нагрудниках вынудили улыбнуться. Лисы были везде! Каменные, керамические, на деревянных табличках с пожеланиями, серые и белые, но обязательно или с красным нагрудником, или с ушами. Они смотрели со всех сторон. В какой-то момент я даже зажмурилась, чтобы избавиться от чувства, что они появились даже там, где их до этого не было.

Тошиюки моего веселья не разделял и, когда я пошутила по поводу количества лис, вовсе буркнул, что подождет меня внизу. Понимая, что ляпнула что-то не то, я приблизилась к святилищу, но внутрь так и не вошла. Я не знала, можно ли мне это сделать, а гид в лице смешливого японца обиделся и удалился.

Остановившись около одной из каменных статуй, я оглянулась, но никого не увидела. Поправив на лисе нагрудник, я посетовала, что ничего с собой не взяла. Обычно в такие места необходимо приходить с подношением, но у меня все произошло настолько спонтанно…

— Что-то я все делаю не так, — пробормотала я, погладив каменное ухо.

Старушка оказалась права. В полутени красивой аллеи, в полном одиночестве, если не считать кучу лис, я нашла свое умиротворение. Не обращая внимания, что, возможно, это не принято, я опустилась на камень рядом с тропинкой. Вокруг росли папоротники и какие-то кустарники, названия которых я не знала, буквально в метре от меня располагался алтарь, куда люди как раз и ставили принесенных керамических лис, а я наслаждалась всем этим видом и млела от тишины.

Шорох в кустах раздался, когда я прикрыла глаза и находилась почти в состоянии дремы. Приподняв веки, я осторожно повернула голову и заметила, как из кустов на меня смотрит хитрая рыжая мордочка. Боясь сделать неосторожное движение, я застыла. Но, как часто бывает в такие моменты, сразу ощутила, как затекло тело, зачесалась нога, а волосы лезли в лицо и мешались. Но моя гостья меня совершенно не боялась. Она лишь принюхалась, затем решительно приблизилась ко мне и ткнулась холодным носом в ладони, словно выискивая угощение. Ручная, догадалась я и с облегчением выдохнула. Сразу же замерла, но лиса и не думала убегать.

— У меня ничего нет, — прошептала я, медленно протягивая руку и касаясь рыжей шерстки.

Лиса фыркнула, но осмелела и вовсе подставила голову под мою руку. Животное было необыкновенным. Рыжая густая шубка, черные кончики ушей, ехидная мордочка и пушистый хвост. Не веря в подобное счастье, я осторожно прикоснулась, затем и вовсе почесала за ухом. Рыжая гостья довольно фыркнула, приблизилась, перелезла через мои колени и села с другой стороны.

— Ты тяжелая, — удивилась я и задумалась. — Кстати, а ты девочка или мальчик?

Лиса снова фыркнула.

— Девочка? — Та же реакция. — Мальчик? — Я усмехнулась, наблюдая, как внимательные глаза заглядывают мне в лицо. — Так и знала. Наглый, — пояснила, когда рыжик поставил одну лапку мне на колено. — Совсем меня не боишься? Кому сказать, не поверят, — хмыкнула я. — Сижу и разговариваю с диким животным.

Лис снова фыркнул.

— Ладно, не дикий, а ручной и очень добрый. Но это все равно не уменьшает того факта, что у меня едет крыша.

Лис поставил вторую лапу на колено и опять ткнулся головой в руку.

— Ладно, я тоже хорошая и добрая, — улыбнулась я, с каким-то невероятным восторгом погладила ему голову и почесала за ухом. — Как же тебя звать?

Лису мои действия, видимо, понравились. Он даже прикрыл глаза и чуть оскалился, словно улыбаясь. А затем и вовсе привстал, поставив лапки мне на грудь, и лизнул в нос.

— Рыжик? А что, нормальное имя, — возмутилась я, когда лис фыркнул, и пробормотала: — Надеюсь, ты не бешеный и не блохастый.

Лис чихнул, а я рассмеялась. Сразу замолчала, испугавшись, что лис убежит, но он продолжал заглядывать мне в лицо. Обрадовавшись, приподняла рыжего наглеца, усадила себе на колени и снова погладила. Лис зафырчал, начиная подставлять то одну, то другую часть головы. Против такого устоять я не могла. Погладила нос, почесала за обоими ушами, не забыла про шею и животик, когда лис перевернулся на спину.

— Знала бы, что встречу такое чудо, пришла бы с угощением, — вздохнула я, а Лис снова лизнул меня в нос. — Хороший ты, не то что некоторые…

И тут меня прорвало. Радуясь, что мы с лисом вдвоем, я могу не подбирать слова и не утруждаться переводом, с облегчением перешла на русский язык и затараторила. Не знаю, как долго я жаловалась рыжику на жизнь и рассказывала все, что произошло со мной за последние дни, но, когда закончила с тирадой, у меня пересохло во рту.

— Вот так вот, — резюмировала я, погладив лиса, все это время не сводившего с меня взгляда. — Как говорится, попала я по полной программе.

Издалека послышался собачий лай, и лис насторожился.

— Беги, — улыбнулась я. — Да и мне пора. Тоши хороший парень, совсем не хочется, чтобы у него были проблемы из-за меня с Ханом, — последнее имя я чуть не выплюнула, как всегда. — Не представляю, как он с ним общается, ведь… — Я замолчала, ведь по поводу недоделанного байкера я сказала слишком много, не сдерживая себя в выражениях. — Беги, — повторила, ссаживая лиса с колен и поднимаясь сама.

Тот еще некоторое время крутился у ног, но, когда собачий лай послышался совсем близко, шмыгнул в кусты. А я пошла по аллее вниз, думая, как буду извиняться перед Тошиюки.

Впрочем, он сделал вид, что вовсе на меня не обиделся. Свою благодарность я могла выразить только покаянной улыбкой и легким пожатием ладони. Возвращаться и снова видеть Хана мне совершенно не хотелось. За оставшееся время мы с Тошиком и помыли монеты, и дошли до Будды, но вечер неумолимо приближался, и, когда Тоши напомнил о времени, я послушно развернулась и направилась обратно. Не знаю почему, но рассказывать о лисе я не стала.

Хан уже ждал нас. Как всегда, мрачный, чем-то недовольный, молчаливый. Ну да, мы немного задержались, и снова по моей вине. А что еще оставалось делать? Я уже смирилась с мыслью — свои вещи получу неизвестно когда, поэтому стоило озаботиться пополнением гардероба. Устраивать стирку каждый вечер мне не хотелось, поэтому я попросила Тоши проводить меня в магазин, где быстро прикупила самого необходимого. Радовало то, что с размером проблем не возникло, зато отныне я стала обладательницей той одежды, которая меня впечатлила еще в доме Ами. Настроение повысилось, мне не терпелось все померить, но стоило войти в дом и наткнуться на пристальный взгляд Хана, и я невольно скривилась. Следуя выбранной еще утром модели поведения, ничего не сказала, лишь села на диван и скрестила руки на груди.

Но долго так продолжаться не могло. Поэтому, когда Тошиюки принес в гостиную табурет и попросил меня на него сесть, послушно выполнила распоряжение, доверяя парню и не спрашивая причину.

— Ты же хотела снять медальон, — улыбнулся он.

— Наконец-то, — выдохнула я.

— Пока мы гуляли, Хан все подготовил, — «поделился» Тоши.

Как-то комментировать сказанное я не стала, лишь покосилась в сторону мужчины, который поднялся с дивана и в данный момент занимался тем, что раскладывал на столике различные предметы. С подозрением присмотревшись, но не обнаружив ничего страшного и опасного, лишь статуэтки богов и несколько полосок бумаги с иероглифами, я окончательно успокоилась и зажмурилась. Скоро все закончится…

Глаза открыла, когда почувствовала, как моего лба касаются мужские пальцы. Почему-то я сразу поняла — Хан. Машинально напряглась, но пальцы трогали мой лоб осторожно, прилепили бумагу, и мужчина отошел в сторону.

— Что это? — с любопытством спросила я.

— О-фуда.

— Пояснений не будет?

— Нет.

Ну и ладно… Главное, что с меня сейчас снимут медальон, и я смогу распрощаться с Ханом. Я не понимала, почему мужчина меня невзлюбил. Вроде ничего оскорбительного не делала. Да, я была благодарна ему за то, что спас меня от таксиста-призрака, но вот выходка во время свидания с Акио вывела из себя, не говоря уже про поведение в остальное время. Презрительность, высокомерность, постоянное раздражение и потребность сорвать злость именно на мне… Мужчина с самым поганым характером в мире, но который целуется так, что вылетает из головы, на каком свете находишься. Как я ни пыталась убедить себя в обратном, вчерашнее происшествие у машины забыть не могла. Чтобы избавиться от наваждения, я постоянно вспоминала все сделанные им гадости. Помогало, но ненадолго.

— Все? — уточнила я, когда прошло некоторое время, но изменений не последовало.

— Не выходит? — уточнил Тоши у Хана.

— И не выйдет…

Я резко дернула головой, услышав третий голос, но, припомнив, что уже слышала его, расслабилась. Мое неожиданно активировавшееся подсознание… Посмотрев на Хана, наткнулась на непроницаемый взгляд и заволновалась.

— Проблемы?

— Не получается, — тихо сказал он и отвел взгляд.

— Это такая шутка?

— Сэтору-сан? — вздохнул Тоши, и Хан кивнул.

— О чем вы? — я повысила голос.

Неопределенность ситуации начала откровенно напрягать!

— Мира, ты же хотела увидеть Фудзи, — улыбнулся Тошик. — Наш с Ханом друг — антиквар. Он разбирается во всех этих вещах. Я прошу тебя съездить с нами к нему и…

— Я не понимаю, в чем проблема снять с меня это чертово украшение!

Окончательно разозлившись, я вскочила со стула, прошла на кухню и достала из ящика ножницы. Примерившись, обхватила лезвиями цепочку и попыталась ее перерезать. Она была довольно тонкой, но ничего не вышло. Послышался скрежет металла, я отвела руку и растерянно посмотрела на зазубрины на металле. Разозлившись, я хотела попробовать снова, но мою руку перехватил Хан. С силой сжав запястье, он заставил отдать ему ножницы, все так же, не говоря ни слова. Шмыгнув носом, я отшатнулась от него, прошла мимо Тошиюки и поднялась наверх. Необходимо было успокоиться, чтобы и дальше достойно отвечать на все, не боясь скатиться в истерику.

— Мира, пойдем ужинать, — примерно через полчаса позвал меня Тоши из-за двери.

— Не хочу, — буркнула я.

— Мира, ты моя гостья. Я обязан сделать все для твоего удобства.

— Иду, прости. — Я поднялась с кровати.

Отвечать неблагодарностью и капризами на заботу Тоши не хотелось. Он ничем не заслужил подобного. Наоборот, все время он по собственной воле был буфером между мною и Ханом. И если для того, чтобы выразить мою благодарность ему, придется прокатиться еще в одно место, — я сделаю это.

— Прости, — снова повторила я, когда вышла из комнаты.

— Спасибо. — Тоши склонил голову, и мне стало вдвойне стыдно.

Он говорит мне спасибо после всего? Все же японцы невероятны. Эх, если бы все они обладали таким поведением!

Ужин прошел относительно спокойно и в тишине. Напряжение хотя и разливалось в воздухе, но благодаря молчанию выхода у него не было. Я ждала подколок, провокаций со стороны Хана, радовалась, что рядом Тошик, ведь в его присутствии чувствовала себя увереннее. Поймав себя на мысли, что взглядом гипнотизирую Хана, я мысленно ругнулась и закрыла лицо ладонями.

— Устала? — заботливо поинтересовался Тоши.

— Есть немного.

— Ты в любой момент можешь пойти отдохнуть, — улыбнулся он. — И даже не думай предлагать помощь, я все сделаю сам.

— Ты лучший! — Не выдержав, я нашла его руку и пожала пальцы. — Спасибо.

Грохот разбитой тарелки раздался неожиданно. Я вздрогнула, поежилась под взглядом Хана и сочла умным поскорее уйти. Не знаю, что на этот раз ему не понравилось, но ради Тошиюки, помня, что они друзья, я не хотела снова сцепиться с Ханом в его присутствии. Я поднялась с дивана и направилась в гостиную.

Звонок в дверь прозвучал тогда, когда я проходила мимо. Со своего места я видела, что Тоши жонглирует кухонной утварью, убирая после ужина, поэтому решила хоть как-то помочь ему. Тем более что от Хана ожидать подобной любезности не приходилось.

— Тошик, я открою?

— Открой, — крикнул он.

Ощущая себя хоть в чем-то полезной, я открыла дверь и выглянула наружу. Никого. Хмыкнув, я вышла на порог и немного прошла по дорожке, но там были только темнота, тишина и ночная свежесть. Решив, что это чья-то шутка, я развернулась и направилась обратно, когда ощутила, что ноги стали ватные, а вокруг появилось темное облако, из-за которого я почти ничего не видела.

— Тоши, — позвала и закашлялась от того, что в легкие попала какая-то гарь. — Здесь что-то странное…

— Мира?

Тошик появился на пороге и замер на мгновение.

— Хан! — крикнул он. — Нуэ!

Воздух вокруг сгустился еще сильнее, между мной и Тоши появилась странная зверюга. Полосатая шкура, странный чешуйчатый хвост, волосатая голова, похожая на смесь между львиной и обезьяньей. Твою мать! Что за мутант?..

Я попятилась и даже успела сделать несколько шагов, когда зверь повернул голову, присел на передние лапы и прыгнул. Хотелось бежать, но ноги словно приросли к дорожке. Машинально я выставила руки вперед. В эту секунду зверюга ринулась на меня, но за секунду до того, как я упала под ее весом, горло животного пронзил нож. Я чувствовала, что моя футболка стала мокрой, дышать от тяжести было почти невозможно, но, как я ни старалась, спихнуть с себя тушу не могла. Оставалось только хрипеть и дергаться, как парализованный кузнечик.

— В порядке? — уточнил Хан, снимая с меня зверя, вытаскивая длинный нож и отсекая тому голову.

Вид черной гадости, хлынувшей из горла, окончательно меня добил. Хотелось закричать, но голос пропал. Истерика была неизбежна. Я отчетливо это понимала, но пока держалась.

Когда Хан поднял меня на руки и понес в дом, я не плакала и не кричала, только бессильно колотила его по груди и хрипела, пытаясь сказать, чтобы он отпустил меня.

— Тошиюки, прибери, — бросил Хан, внося меня в дом.

Я продолжала дергаться и колотить кулаками по твердой груди, и, когда поняла, что Хан несет меня на второй этаж, вовсе начала брыкаться и пытаться вырваться. Неудачно, потому как хватка была стальной. От непонимания, чего мне ожидать, у меня началась самая настоящая истерика.

Холодная вода обрушилась сверху внезапно, зато моментально принесла ясность в мысли. Я обнаружила, что стою в душевой кабине, Хан прижимает меня к себе, а из лейки льется настолько холодная вода, что я сразу замерзла.

— В порядке? — вновь спросил Хан.

— Ненавижу…

О, могу нормально говорить. Хоть что-то приятное!

— Я это переживу, — усмехнулся он и начал сдирать с меня футболку.

— Ты что делаешь? — просипела я, хватаясь за ткань и не давая себя раздеть.

— Нужно смыть кровь и удостовериться, что нет повреждений.

— Отстань от меня!

— Мне не требуется твое разрешение, — рявкнул он, в следующую секунду футболка покинула тело.

Сначала я ойкнула и попыталась прикрыть руками грудь, но мужчина схватил за запястья и заставил убрать ладони. Я зашипела от злости, но противопоставить силе было нечего. Я не понимала, как у него все выходит, но Хан, держа меня за талию и прижимая к себе спиной, умудрялся смывать с меня то ли кровь, то ли слизь, которая вытекла из горла зверя, и препятствовать всем моим попыткам сбежать.

Мне стало все равно, что случилось на улице. Осталась только злость, что со мной вновь обращаются как с вещью. А поливать холодной водой — вообще из области высшей степени хамства.

— Отпусти! — крикнула я, дергаясь, но меня проигнорировали. — Мне холодно! — попробовала надавить на жалость.

Хан снова ничего не ответил, но сделал воду теплее. Я выдохнула с облегчением, отметив, что успокоилась, значит, ледяной душ сделал свое дело. Но радовалась недолго. В следующее мгновение меня перевернули, и я оказалась с Ханом лицом к лицу. Только сейчас я поняла, что не только я оказалась в душевой в одежде, но и мужчина. Чувство стыда вспыхнуло с новой силой. Понимая, что обнажена до пояса, в то время как Хан в джинсах и белой майке, я снова попыталась прикрыться, но, когда мне это не позволили, уперлась ладонями в мужскую грудь. Лучше бы я этого не делала. Руки мужчины, которые в этот момент находились у меня на плечах, дрогнули и чуть сильнее сжались, затем проследовали на спину. Я затаила дыхание, не совсем понимая и собственную реакцию. Мне неожиданно понравилось касаться Хана. Обалдев от такой мысли, я отдернула руки, но он сделал шаг вперед, вжимая меня в стену кабины, я невольно снова попробовала оттолкнуть мужчину, стремясь разорвать контакт, но не смогла убрать ладони, зафиксированная положением тел.

Смотреть Хану в глаза я не осмеливалась. Куда угодно, только не в глаза! Рассматривала стенки кабины, флаконы с шампунями и мылом, но взгляд все равно возвращался на собственные ладони, подрагивающие на мужской груди. Наткнувшись на край татуировки, видневшейся из-под ткани, я и вовсе застыла. Разглядеть изображение было проблематичным из-за майки, но становилось понятным, что оно довольно объемное и охватывает торс. Хотелось сдвинуть ткань, чтобы выяснить тайну рисунка, и я ужаснулась, поймав себя на этой мысли.

— Мира, — тихо позвал Хан.

Я молчала, чувствуя, что меня зажали между стенкой кабины и мужским телом, и боялась пошевелиться. Воздух поступал в легкие через раз, а в голове шумело.

— Мне жарко, — прошептала я.

На самом деле у меня уже черные мушки перед глазами мелькали. Я понимала: еще немного — и могу потерять сознание. Мужские руки проследовали по телу, вроде смывая оставшуюся грязь, вот только тело уже давно было чистым. Старательно припоминая все плохое, я старалась заставить себя думать, что прикосновения мужчины мне неприятны, но это было не так…

— А я боялся, вы друг друга поубивали. — Голос Тоши, как и он сам, показавшийся в проеме дверцы душевой кабины, заставил дернуться.

— Стучаться не учили? — рыкнул Хан, задвигая меня за спину.

— Простите, — растерялся Тошиюки и отошел в сторону.

Хотелось крикнуть, что все в порядке, но я молчала.

— Все хорошо? Нуэ ее не зацепила?

— Это уже не имеет никакого значения, — усмехнулся Хан, как мне показалось, с какой-то горечью, выключил воду, снял со стены полотенце, бросил мне и вышел из кабины.

Быстро прикрывшись, я потрясенно проследила, как он вышел из ванной комнаты, и удивленно уставилась на Тошика.

— Это что сейчас такое было? — прошептала я и только сейчас обратила внимание, что Тоши весь заляпан той самой слизью.

— Эм…

— Тошииик, если ты сейчас мне все не расскажешь, я не знаю, что с тобой сделаю! — пригрозила я.

— Хорошо, — он вздохнул. — Приводи себя в порядок и спускайся вниз. Я тоже в душ.

Тошиюки ушел, прикрыв за собой дверь, а я снова полезла под воду.

Вниз я спустилась с еще влажными волосами, в новой смешной майке с анимешным персонажем и спортивных брюках. Увы, осмотр моих любимых джинсов и футболки однозначно дал понять, что вещи теперь только выкинуть, что я и сделала, стремясь не вспоминать о произошедшем на улице. Холодный душ и случившееся в кабинке заставили ненадолго позабыть об этом, но сейчас я снова все вспомнила.

В гостиной сидел только Тоши, что-то пил и хмуро смотрел перед собой.

— Проходи, — махнул он рукой на диван.

Осторожно опустившись на краешек сиденья, сложила руки на коленях и вопросительно посмотрела на Тоши.

— Что это за зверюга напала на меня? — решила начать с последних событий.

— Нуэ, — поморщился Тоши и уточнил: — Мира, что ты знаешь о японской нечисти?

— Почти ничего, — пожала плечами. — Ами рассказывала мне ваши легенды и мифы, но за давностью лет все стерлись из головы. У вас такой обширный бестиарий, что запомнить все нереально. Помню про екаев, опять же не про всех. Всякие там кицунэ врезались в память. Ами с придыханием говорила о них, хотя и не представляю, зачем им столько хвостов. — Я не выдержала и хихикнула. — Подруга тогда обиделась на меня, когда я спросила, как они удерживают равновесие с таким-то количеством. — Ободренная тем, что Тоши улыбнулся, я продолжила: — Еще помню о духах вещей и связанное с этим стремление избавиться от всего старого в доме. Кто еще… Они. Кажется, эти самые опасные и из категории людоедов. Вроде все. А нуэ — это кто? И при чем тогда то черное облако во дворе?

— Нуэ не совсем духи. Химеры. Приносят несчастье и болезни, — вздохнул Тоши. — Они как раз передвигаются в виде черного облака. Уничтожить нуэ несложно, проблема в том, что проклятье…

— Оно уничтожено, и это самое главное, — перебил Тоши вошедший в комнату Хан.

Я повернула голову и нервно сглотнула. Хан был обнажен по пояс и только из душа, если судить по влажным волосам. Как завороженная я уставилась на его татуировку, но рассмотреть не успела, потому что Хан почти сразу надел чистую майку, скрывая рисунок. С трудом отведя взгляд, я потянулась к чашке Тоши и, не обращая внимания на изумленный взгляд, залпом выпила что-то алкогольное. Закашлялась до слез, поэтому, когда Тошик быстро сбегал на кухню и принес мне чистой воды, благодарно кивнула ему, судорожно схватила бутылку и сделала несколько больших глотков.

— Саке, — уточнил он с извиняющейся улыбкой.

— Все нормально, сама виновата. — Я качнула головой и вернулась к теме разговора. — Химера, нуэ… С определением понятно, но мне все равно сложно поверить в существование всех этих демонов и призраков. Не ясна причина. Почему уже второй призрак нападает на меня?

— Все дело в нем, — Тоши указал рукой на медальон и переглянулся с Ханом. — Цукумогами.

— Что?!

— Ты же сама говорила, что Ами рассказывала тебе о духах вещей? — нахмурился Тошиюки, и я кивнула. — Медальон как раз относится к ним.

— Ладно, — медленно сказала я и нервно улыбнулась. — Сейчас сделаю над собой усилие и поверю, что призраки и духи существуют на самом деле. Впрочем, я до сих помню тушу зверя, придавившую меня к земле. Это очень способствует пониманию и принятию. Почему вы не можете снять с меня этот медальон, что он вообще такое и кому понадобился?

— Представь, что есть дверь, которую нельзя открывать. Ключик от этой двери долгое время тайно хранится в одной уважаемой семье, но однажды про него случайно узнают. Естественно, за ним начинается охота, и, чтобы не допустить попадания ценной вещи в руки плохих ребят, одна девушка решает перепрятать ключ. Но что-то идет не так. Она чувствует, что за ней следят, и, чтобы обмануть преследователей, решается на глупый поступок. Она просит свою подругу привезти ей эту вещь…

Чем дальше я слушала, тем сильнее хмурилась, прекрасно понимая, что имеет в виду Тоши. Неприятно осознавать, но меня использовали, воспользовавшись школьной дружбой, а я повелась, как малолетка. Ами куда-то влипла, решила использовать меня в роли курьера, но забрать медальон не успела, пропав сама. А украшение, видимо, что-то вроде ключа. Учитывая, что вещь древняя, то и замок соответствующий. Эта часть истории была понятна и ясна. Разум согласился ее принять. Проблема была в том, что логика отказывалась соединять этот кусочек пазла с тем, в котором присутствовали всякие разные твари потустороннего мира.

— А вы сами кто такие есть? — Я нервно сглотнула. — Охотники за привидениями?

— Не совсем, — хмыкнул Тоши и снова переглянулся с Ханом. Тот молчал, но продолжал пристально смотреть на меня.

— Сейчас задам пару вопросов, на которые очень хочется услышать ответы. — Я покосилась на саке в чашке Тошика, но решила выпить воды. — Итак, медальон — ценная штука и многим нужен. Принимается. То, что я, как дура, решила помочь подруге, хотя она меня использовала, тоже понятно. Почему эту штуку нельзя снять? И почему за ним не посылают обычных людей, а каких-то призраков? Как ими вообще можно управлять? Я всегда считала, что они сами по себе…

— Управлять можно каждым, даже призраком. Но некоторые духи, особенно те, что связаны с вещами, обладают вредным характером. Он, — Тошик вновь показал рукой на медальон, — как раз такой. Не знаю, по какой причине он решил остаться на твоей шее, но снять его я не могу. Хан тоже. Поэтому мы и хотели поехать к Сэтору. Он знающий.

— Теперь еще и знающие, — пробормотала я.

— Что же касается призраков, так и медальон не просто безделушка, — виновато улыбнулся Тоши. — Он цукумогами. Дух.

— Жесть, — выдохнула я. — Ношу на своей шее духа. Если бы знала, никогда в жизни бы не нацепила.

— А почему ты его надела? — резко спросил Хан.

— Чтобы избежать вопросов на таможне, — покосилась на мужчину, но откровенно призналась. — И, когда разговаривала с Ами, она меня попросила о том же самом, хотя и не знала, что кулон уже был у меня на шее.

Тоши и Хан снова переглянулись.

— Может, хватит? — разозлилась я. — Вы себя ведете, словно решаете, сколько еще информации подбросить чужачке! Могу заверить, я вполне здравомыслящий человек, хотя ваши рассказы и отдают сумасшедшим домом. Но я сижу здесь, пытаюсь понять и принять происходящее и совсем не истерю. Просто хочу уверенности, что я вернусь домой в целости и сохранности! И как раз это для меня — самый животрепещущий вопрос. Я готова помогать, но факты заключаются в том, что с появлением его, — я кивнула на Хана, — моя жизнь в постоянной опасности.

Хан резко поднялся и прошел на кухню, откуда послышался звук открывающегося холодильника.

— Зря ты так, — тихо сказал Тоши. — Если бы не Хан, то тебя дважды могли убить. Ты ему жизнью обязана. А сегодня вообще он забрал на себя то, что причиталось…

— Тошиюки! — перебил друга Хан, вернувшись в комнату. — Ты согласна поехать с нами?

— Да, — неуверенно произнесла я и взглянула на Тоши.

Он улыбался, и от этого стало немного спокойнее. Резко выдохнув, я окончательно все для себя решила. Съезжу с ними к Фудзи, познакомлюсь с еще одним японцем, который попытается снять медальон. Главное, держаться поближе к Тошику, стараться не реагировать на поведение Хана и получить удовольствие от поездки. Все же надо пользоваться случаем, раз я оказалась здесь. Япония — красивая страна, она успела войти в мое сердце, а отказаться от раскрытия нескольких ее тайн глупо. Конечно, жаль, что ничего не получится с Акио, теперь это окончательно понятно. Что ж, значит, не судьба. Хотя подбросила же нам судьба встречу в Камакуре, может, смилостивится еще раз? Буду верить в это! С Акио я точно выкину из головы Хана!