Глава 13
Поединок на площади
Огнем и маневром прокладывали себе путь советские танки и самоходки. Вслед за ними на трофейных полугусеничных бронетранспортерах двигалась моторизированная пехота. В сутки по снежной целине в непрерывных боях советские бронетанковые и механизированные части продвигались на глубину от тридцати и до шестидесяти километров.
Несмотря на непогоду, их поддерживали штурмовики «Ил-10М» и «Серебряные молнии» – современные реактивные бомбардировщики «Ил-28». И хотя ядерное оружие больше не применялось, их удары были молниеносны и неотразимы. «Сталинские соколы» безраздельно господствовали в воздухе.
* * *
Огромные 75-тонные самоходки будто бы материализовались из белесой завесы метели. Низко рыча мощными дизелями, они сломили разрозненное и неорганизованное сопротивление отрядов Фольксштурма. На вооружении немецких ополченцев состояли по большей части устаревшие или упрощенные, так называемые «мобилизационные» образцы оружия. Зачастую оно было и вовсе трофейным. Как те 76-миллиметровые пушки «ЗИС-3», которые попытались вести жиденький заградительный огонь. У немцев они стали называться «Pak-76 Feldkanone (R)». Даже наш средний танк «Т-34–85» подбить из такой пушки было весьма проблематично. А если речь заходила об «Иосифе Сталине-3» или тяжелой самоходке «ИСУ-280АТ» – так тем более.
Башнер Андрей Лемур прочесал длинной очередью из спаренного с пушкой «Дегтярева-танкового» линию немецких окопов. А потом по приказу командира добавил осколочно-фугасным из 85-миллиметровой пушки. Вся самоходная батарея «самоходок особой мощности» ударила залпом башенных орудий. Окопы Фольксштурма заволокло дымом. Может быть, там еще и оставались выжившие, но сопротивления они уже не оказывали. Не пришлось даже задействовать «главный калибр».
Так прямиком все десять советских самоходок и поперли к виднеющемуся на горизонте городу.
Добропорядочных бюргеров советские танкисты и пехотинцы застали врасплох. Редкие прохожие шарахались от рычащих и лязгающих металлом огромных боевых машин. Черный блестящий «жучок» – «Фольксваген» – вильнул юзом и врезался в фонарный столб. Из-под разбитого капота потянулось облако пара из пробитого радиатора. Водитель за рулем сгорбился, сжался в комочек, не поднимая глаз. А мимо, гордо и уверенно, обдавая «народный автомобиль» жаром двигателей и сизыми облаками выхлопа, грохотали стальные исполины Сталина.
Возле разбитого «жучка» остановился трофейный полугусеничный бронетранспортер с разведкой. Им как раз и нужна была любая информация. И бравые ребята в белых маскхалатах намеревались ее в буквальном смысле вытрясти из незадачливого бюргера-водителя.
Командирская самоходка «ИСУ-280АТ» вырулила на центральную площадь городка. Гвардии капитан Козырев откинул крышку люка и по пояс высунулся из командирской башенки. На одной стороне находилась небольшая, но изящная ратуша, а на другой – такая же католическая церковь. Витрины магазинов и окна домов с островерхими крышами светились уютным желтым светом. Из кафе на улице рядом с площадью головокружительно пахло свежайшей сдобой, шоколадом и крепким кофе.
Посредине площади возвышался памятник, монументальный, как все в Третьем рейхе. Закованный в броню конь-тяжеловес нес на себе такого же тяжеловесного рыцаря в полном латном облачении. Копье в его бронированной руке было воздето к небесам, массивный рогатый шлем упрямо наклонен вперед. Всем своим видом развернутая лицом на восток скульптура выражала непреклонную решимость нести варварам свет европейской цивилизации. Цивилизация, как правило, приходила на восток на остриях копий.
Александр Козырев посмотрел на монумент и хмыкнул. Прижал колодку ларингофонов к горлу.
– Механик-водитель, а ну газуй! Свороти к чертовой матери этого напыщенного рыцаря.
– Понял, командир. Выполню с огромным удовольствием!
Форсированный дизель в восемьсот лошадиных сил взревел на повышенных оборотах, из выхлопных патрубков выбило облака сизого дыма. Огромная самоходка дернулась и рывком развернулась. Стальные траки гусениц проскрежетали по булыжникам мостовой. Механический 75-тонный монстр с красными звездами на броневой рубке и башне врезался в постамент серого рыцаря. Машина таранила памятник, словно это был железобетонный гитлеровский ДОТ. Сдав назад, механик-водитель снова прибавил газу. Со второй попытки советская самоходка все же разбила постамент и своротила ненавистного тевтонского рыцаря. Голова в рогатом шлеме отлетела и покатилась по заснеженной площади.
– Башнер, наблюдай за обстановкой. Старший машины – лейтенант Гутченко, – Александр Козырев выбрался из башенного люка, прогрохотал подошвами сапог по заиндевелой броне. Взяв в прикрытие троих автоматчиков, он, не торопясь, пошел к дверям ратуши.
Когда они уже поднимались по ступенькам, массивная дверь отворилась. На пороге появился низенький полный мужчина в черном пальто и без головного убора. Ледяной ветер трепал редкую шевелюру, едва прикрывающую блестящую лысину. Его маленькие глазки постоянно бегали, а толстые короткие пальцы тряслись. Низенький полный человечек что-то быстро, запинаясь, залопотал по-немецки.
Уже достаточно хорошо понимающий за годы войны речь врага, Александр Козырев уловил, что речь идет о капитуляции и полном подчинении победоносной Красной Армии. Это же переводом подтвердил и один из разведчиков.
Гвардии капитан Козырев коротким кивком поприветствовал сдающегося на милость победителей бургомистра и на ломаном немецком и через переводчика пояснил круто изменившуюся ситуацию. Полк в полном составе прошел маршем изрядное расстояние и далеко оторвался от своих частей. Но приказ командования был однозначен: удерживать этот городок до подхода основных частей. Поэтому всему гражданскому населению настоятельно рекомендовалось укрыться в подвалах домов. Также в городе вводится комендантский час.
В ответ розовощекий усатый бургомистр мелко закивал.
– Ребята, и сбейте тут имперских орлов вместе со свастиками! – приказал гвардии капитан Козырев.
– Есть, товарищ командир.
На ратуше затрепетало Красное знамя.
* * *
Самоходно-артиллерийский полк особой мощности занял городок. Теперь нужно было обустроиться, и у командиров снова заболели головы. Организовали комендатуру, подновили линии окопов и огневые точки на окраинах городка. Пленных согнали в полицейский участок, забив ими и камеры, и довольно обширные подвалы.
На площади в центре городка разместили пару полуавтоматических 85-миллиметровых зениток. На окраинах города в оставшихся от фольксштурма окопах и полевых укреплениях занимала позиции наша пехота. Особенно понравились солдатам немецкие блиндажи – просторные, с перекрытием в три-шесть слоев бревен. Они могли защитить даже от прямого попадания 76-миллиметровых снарядов.
Тяжелые танки прорыва, рыча дизелями, въехали в обширные окопы. Их тщательно замаскировали. Рядом с ними в боевом дозоре встали и могучие «атомные самоходки» «ИСУ-280АТ». Благодаря мощной защите и комбинированному вооружению из мощных гаубиц и противотанковых пушек в башнях кругового вращения они могли бороться с самыми разными целями врага. Да и обзор с верхотуры открывался лучше. А размещенные на командирских башенках самоходок дальномеры ТКД-09 с базой 900 миллиметров позволяли не только эффективно вести огонь по врагу, но и корректировать стрельбу других танков.
А за ними во второй линии притаились зенитные «Тридцатьчетверки» со спаренными крупнокалиберными пулеметами «ДШК» в закрытых башнях и «дважды трофейные танки» – «Flakpanzer-T-34–747 (R)» со счетверенными 20-миллиметровыми зенитками «2-cm Flakvierling» на открытых площадках. Они с одинаковой эффективностью могли сбивать атакующие «Фокке-Вульфы-190» и «Лаптежников» и «работать по пехоте и легкой бронетехнике гитлеровцев.
Трофейные противотанковые 75-миллиметровые пушки «7,5-cm Pak.40 L/46» тоже разворачивались на позициях на 180 градусов. Сначала, конечно, все брошенное немцами вооружение проверили саперы на предмет обнаружения мин-ловушек. В этом тевтонцы были большие мастера. Однако атака наших танков и самоходок была настолько стремительной, что у немецкого ополчения просто не хватило времени. А то и просто необходимых навыков. Ведь это были не подготовленные солдаты Вермахта, а Фольксштурм, то есть, по сути, – ополчение. И как всякое ополчение, оно набиралось из стариков, подростков и всяких там интеллигентов, не годных к строевой.
Теперь их оружие послужит воинам Красной Армии, они найдут смертоносному железу гораздо лучшее применение.
Практически все каменные дома, сараи и другие постройки по окраинам городка были превращены в долговременные огневые точки. Оконные проемы закладывались мешками с песком, солдаты оставляли только узкие бойницы. На чердаках разместились снайперы и расчеты бронебойных ружей «ПТРС» и «ПТРД». Конечно, «ядерной зимой» 1946 года нечего было и пытаться пробить пулей калибра 12,7 или 14,5 миллиметра броню «Королевских тигров». Однако у гитлеровцев и без того хватало легкой бронетехники. Полугусеничные транспортеры, артиллерийские и зенитные самоходные установки и прочая «бронированная мелочь» прекрасно выбивались из этих мощных ружей.
Солдаты армии-освободительницы занимались привычным для себя делом: готовились к обороне вновь занятого рубежа. На подсобных и тяжелых работах трудились пленные из Фольксштурма под конвоем автоматчиков. В сущности-то и работы было немного. Практически все подобные города специальным приказом, еще Адольфа Гитлера, были подготовлены к «тотальной обороне».
Гвардии капитан Козырев совсем замотался, устраивая на постой бойцов своей самоходной батареи. Из-за этого у него вышел даже небольшой конфликт с офицером из зенитно-самоходного дивизиона. Но мудрый старшина Александр Григорьевич Шумаев уладил и это дело, кончилось все мировой.
Чуть погодя подошла и наша полевая кухня, да и трофейных припасов горожане приносили изрядно – лишь бы «страшные русские» их самих на колбасу не пустили.
Но мародерства не было – уже работала комендатура.
Местное население относилось к русским солдатам с настороженностью. Ведомство Йозефа Геббельса распускало среди простых немцев слухи о том, что все население «страшные азиаты» отправляют в товарных вагонах в Сибирь – снег расчищать. А снега там много. Несогласных же расстреливают на месте. А уж что вытворяют с прекрасными представительницами арийской расы невежественные русские, привыкшие к любовным утехам с медведицами!..
Однако некоторое время спустя гордые фрау уже сами с интересом поглядывали на подтянутых русских в форменных овчинных полушубках и с автоматами «ППШ» и самозарядными карабинами «СКС-45». За ними была сила, но сила эта была добрая. К местному населению красноармейцы относились сдержанно. Нередко и сами отдавали свои продуктовые пайки женщинам и детям. «Если ты будешь делиться хлебом с врагом, то в итоге получишь друга», – гласит китайская пословица. Конечно, о дружбе речи не шло ни с той, ни с другой стороны. Просто русские с величайшей осторожностью пользовались своим правом победителя.
