На этот раз я еду очень далеко и не по делам. «Валькирия» больше не существует, война, наконец, окончена. Но мне некуда возвращаться, последние годы мне домом служил мой крейсер с именем воинственных дев. Но до сих пор, уже не ступая по командному мостику славного боевого крейсера, я все еще произношу привычное «Слава Валькирии!», как единственное, что еще напоминает мне о судьбах и богах.

Я листаю справочник по обитаемым мирам и вспоминаю, как все началось. Как пришла мне в голову безумная идея окунуться в атмосферу дауншифтинга, откуда это во мне проснулось? Не от далеких же предков досталось. Ведь насколько я помню из моей обозримой родословной, все мои предки были военными. Так или иначе, служившие на флоте, сначала на морях, а потом и в космических просторах. Потому и выбора у меня не было, как продолжить эту традицию. А теперь вот думаю о домике с садом, органических продуктах, теплом солнце над головой и не упираться взглядом в стены. Еще и о чистом воздухе, а не том что циркулирует в скафандре, «и о воде не замкнутого цикла», хитро подсказал внутренний голос.

Где-то впереди меня ждет планета, где я возможно проживу несколько лет или всю жизнь. Об этой планете я узнала случайно, из отчетов моей подруги – ксенолога, изучающей ранние инопланетные сообщества и племена. На нашем доблестном крейсере она служила специалистом по контактам с враждебно настроенными видами, изредка встречающимися на тех планетных базах, где еще кто-то уцелел. Среди материалов ее экспедиций я нашла много интересного. И в том числе Его, моего «принца», как условно я его обозначила в записях своих памятных воспоминаний. Но планета была закрытой для посещений, так что пришлось вспомнить о связях и нажать на них в некоторых болевых точках, чтоб добыть нужное мне разрешение. Мне всегда нравились горцы, о них и их мужественном характере, было множество легенд и притчей, но на нашей Земле их уже не осталось, а жаль.

Планета не случайно закрытая и значится в навигаторских картах под особым знаком запрета передачи технологий. Потому как высадились тут однажды наши неприятели, отлично вооруженные и умелые, и те, что были первыми, сгинули почти все. А вернувшиеся долго своим рассказывали, как отчаянно вторжению эти дикие горцы сопротивлялись. Несколько месяцев оборону держали и живыми не сдавались, дрались за свои горы, как бешеные звери, так что пришлось чужакам забыть про свой быстрый практичный план, и убраться ни с чем. Стали их опасаться и наши вояки, потому как местные жители, не имея технологий, доставили массу неприятностей вторгшимся на планету. А что они смогли бы, имея их? Ценой больших потерь и неравных схваток, горцы за каждый день своей свободы заплатили. Нет, они не смогли бы победить в конечном итоге, но смогли доказать, что продолжать вторжение инопланетянам намного дороже рассчитанного обойдется.

И вот я лечу на далекую и возможно абсолютно не цивилизованную планету, где меня ждет мой горец…

Хотя сказать, что именно ждет, наверно не совсем правильно. Мой визит может стать сюрпризом для всех, кто не видел меня раньше. Не могу представить, что можно обо мне говорить технически неразвитым людям, не рассказывать же об инженерных превосходствах моей «Валькирии» или о тактике моих космических сражений и достигнутых победах? Ведь ничем кроме этого мне не приходилось заниматься. Я даже имя свое не вспоминала, потому что у нас по давно сложившейся традиции космофлота, к командору всегда обращались по имени его корабля. Я и в самом деле была его частью, и останусь ею навсегда, в своем сердце…

Я не умею говорить красивые речи, и тем более произносить длинные замысловатые фразы на инопланетных языках и это конечно мой минус. Но, слава «Валькирии», с местным вождем уже все улажено, подруга помогла. Мой горный принц оказался сыном вождя. Не знаю, в этом повезло, или вовсе нет. И этот вождь, по сути и внешности почтенный старик, был неплохим аборигеном и порядочным, насколько возможно в его дикой эпохе. Некоторое время он сопротивлялся, однако у него было еще восемь таких сыновей в разных селениях и от разных женщин, более жадных и практичных. Сидел он, великодушно слушая, как будто каждый день к нему гости прилетают. Не знаю, как кому, а мне его железная выдержка очень понравилась. Одна из дочерей вежливо суетится, накрывая на стол, а он только кивает «да, мой сын высокий и стройный», «да, косая сажень в плечах», «да, все знают, какой он»… Договоренность была достигнута ценой новой дамбы на местной горной речке. Меня манили горские традиции, и я погрузилась в их изучение для создания романтичного сценария «похищение невесты». Хотелось сделать его таким, чтоб было о чем потом вспоминать, с гордостью и волнением.

Старик сразу покорил откровенностью, встреча была тайной от прочих сородичей и соплеменников, и он хотел убедиться, что все будет, как мы обещаем. Он же и рекомендовал никому не открывать моего истинного происхождения, а войти в образ обыкновенной местной селянки, просто из очень дальнего поселения. Сижу я себе, опустив глаза к полу, по их обычаю, подруга покрывало на меня накинула и посоветовала молчать пока идут «смотрины». Рассказывает вождь о славных героях своего племени, от которых и происходит его старший сын, выбранный мной. Молчу и усмехаюсь про себя, как подруга распаляется о моих достоинствах, и, уважая местный обычай, называет себя моей тетушкой и свахой по совместимости, потому как тут не принято чтоб невеста сама себе женихов выбирала. Если все делать по горским правилам, то это его родственники должны были к моим приехать и разговор вести. Обо всем родственникам положено договариваться… А где мне их взять, например? Разбросало нас по Вселенной, от края до края. Разве поймет он, что не могу я ждать, пока его народ построит свои первые звездолеты и хоть до какой-то из наших планет долетит, потому как к тому времени ни меня, ни его сына на свете уже не будет.

По моему сценарию я прошу чтоб жених поступил по их обычаю и похитил меня, желательно в каком-нибудь красивом месте, на прекрасном коне, и желательно с кинжалом… И тут первая накладка вышла. Выясняется, что мой зеленоглазый, темноволосый и воинственный, не умеет ездить верхом. Дед его ездил, и отец ездил, а он не сподобился. Просто незачем это было. Осталась от вторжения кое-какая техника, умельцы ее, как могли, починили и переделали, даже свою потихоньку стали создавать. Вот и пользуются ею селяне, кому она досталась, для собственных нужд и передвижений… Делать нечего, договариваюсь в соседнем селении об уроках верховой езды для него. Слежу за успехами по скрытым видео-камерам, спасибо подруге, что оборудованием для разных нужд снабдила. Научили, хотя я заметила, что горячих горских лошадей и огромных местных псов он старательно подальше обходит или просто недолюбливает.

Спрашиваю осторожно, как же у вас воины собак пастушьих боятся, а мне их жены отвечают «пусть боятся, зато волков голыми руками душат». Ну, надеюсь что хоть кинжал у него свой, фамильный. Наступила вторая накладка. Выясняется, есть, но больше для красоты костюма, да и не настоящий клинок, а такой что в первом же бою, не дай бог придется сражаться, надвое переломится. Ладно, как-то все утрясли и необходимый реквизит для памятного события подготовили. Как же он геройствовал без боевого оружия, если верить рассказам о его отваге, не понимаю…

Ну, думаю хоть на охоту он ходит точно, потому как висит в его доме на самом дорогом ковре не одно, а целых два, пусть не боевых, но вполне пригодных охотничьих ружья. Причем одно из них, латунью изукрашенное, самый настоящий антиквариат, проволокой подвязанный, чтоб не развалилось, но видно, что отлично пристрелянное и в рабочем состоянии. Значит нужная в хозяйстве вещь, и с таким мужчиной в доме, есть шансы не остаться без мяса и дичи, украсить свое жилище трофеями и даже нежиться снежными зимами под ценными теплыми мехами. Это потом выяснилось, что ружья-то есть, а желание убивать кроме как для защиты или мести, у моего горца напрочь отсутствует. Прокатилось по их стране немало междоусобиц и зверья почти не осталось, даже птицы хищные в небе стали редкостью, потому и более бережно стали горцы относиться к своим охотничьим ресурсам и обзавелись обширными хозяйствами с садами-огородами, курами да овцами. Хотя и это не мешало вспышкам зависти и вражды. И в этом деле куда эффективнее оказались охотничьи ружья, чем дедовские кинжалы – заставляющие видеть истинное лицо врага, когда и глядеть на него совсем не хотелось. Но все это я узнала гораздо позже…

Стою я за мостом у живописной речки. Платье, расшитое по длинному подолу осторожно руками разглаживаю, и бусы похожие на янтарь тепло обнимают мою шею. Всячески изображаю скромную и тихую девицу из очень дальнего и неизвестного племени. Рыбки весело прыгают от яркого солнца, а моего ненаглядного все нет. Хотя не мог он затеряться, сопровождают его бдительные друзья и сородичи. На хорошее дело сопровождают, и я улыбаюсь от радости. Наконец показались кони, пыль вьется тонкой дымкой под их звонкими копытами. Жду, когда они увидят меня и впечатлятся. Не каждый же день я платье надеваю, меня местные женщины для этого неделю примерками мучили, едва выдержала.

Вот горцы въезжают на деревянный мост. Первый из них замечает меня. И тут перед его конем пролетает какая-то тварь. Конь испуганно ржет и встает на дыбы. Но взгляд всадника прикован лишь ко мне, он падает в речку, остальные отчаянно машут руками, глядя прямо на меня. Я пытаюсь понять, что же они кричат, и догадываюсь – никто из них не умеет плавать. Вот она третья накладка. Чертыхаясь и ломая с таким трудом выверенный сценарий, лезу в холодную воду. Гоню от себя мерзкие вспоминания о войне, где всякое бывало. Спасаю. На глазах чужих изумленных сородичей выхожу на берег, мокрое платье противно облепило тело, представляю как я выгляжу со стороны… Не проронив ни слова, слава «Валькирии», и давясь инопланетными ругательствами, чтоб не услышали. Потому что попросту не знаю, что говорить в таких идиотских случаях. Закидываю спасенного в седло с блестящей нарядной инкрустацией серебром, и сажусь сама. Помахав на прощанье рукой, легкой рысью удаляюсь в горы, пока они не передумали. Хорошо, что я изучила карту этих мест и знаю, где стоит моя «хижина», построенная специально для событий, обозначенных в моем дневнике как «после похищения»… Вот и пригодились мои военные привычки в мирной жизни.

Несколько лет спустя меня навещают друзья по даун-шифтингу, сидим у живого огня, едим натуральные продукты и любуемся дикими яблоками моего сада. Стандартная «экохижина», колониального типа, которую можно заказать и поставить на любой планете, давно превратилась в типичный местный двухэтажный дом, искусно сложенный из камня. С уютной террасой и коваными перилами. И вся она умелыми горскими руками построена. Ненаглядный мой сидит чуть в стороне и глазами на чужих мужчин грозно сверкает.

– Чего это он на меня так смотрит? – опасливо спрашивает меня друг.

– Ревнует.

– Повезло тебе подруга, – с легкой завистью подводит итог приключений моя подруга.

Мой горец понимает, что говорим о нем и встает во весь свой рост, шкуру волчью с плеча небрежно в угол бросает, кинжал, подаренный мной на наш юбилей, за поясом поправляет, всем видом демонстрирует «кто в доме хозяин». Зубы белые, сам смуглый, темноволосый, верный и по-детски импульсивный, хотя черты лица в меру мужественные, и руки твердые, а сердце горячее.

Смотрю и думаю, действительно повезло. Где еще найти такого работящего, ласкового и внимательного, с ним как за каменной стеной, слова грубого от него даже не слышала, горы готов свернуть… Я для него с самого первого дня и «нежная красавица» и «птичка моя». Я встаю рядом с ним, два метра ростом, и он – не доставая мне даже до плеча, обнимает крепко за талию и ревнует так, как и положено настоящему горцу.