Выбор союзников. Повесть
Алекс Громов, Ольга Шатохина
Всё, кроме четырех судеб, взято из нашей и вашей реальности
Пролог
Выбрать союзника всегда трудней, чем врага – закончится война, и прежний враг даже может стать другом, но неправильно выбранный союзник способен обернуться извечным врагом.
Как бы не велика и величественна была Империя, пока она растет, расширяется, присоединяет, включает и захватывает, казалось, неудержимо отодвигая свой фронтир к краю Вселенной, ей необходимы те и другие. Враги – чтобы было с кем бороться и очернять, и союзники – те, кого можно использовать, обещая и далее – по обстоятельствам.
Обычно для масштабной войны мало бывает огромной армии под командованием опытного полководца. Нужны те мастера войны, или умельцы – как их называют, способные не только стрелять и колоть, вовремя подниматься в атаку и петь в компании товарищей по оружию задушевные песни перед Рождеством. Нужно быть лучшим. И для победы нужно, чтобы эти лучшие – стали твоими союзниками. Сражались плечом к плечу с твоими воинами. И вели их к победе.
Во славу Империи. И ее кошелька, которому всегда мало.
Окружающий мир медленно, но неизбежно двигался к своему совершенству, радуя предстоящих потомков цифрами промышленного роста, а подданных обитателей Российской, Британской и Германской империй изобилием товаров и фотогеничностью владык. Тех самых властителей – родственников друг другу, наслушавшихся не тех советчиков или просто боявшихся прослыть слабаками, а может – уверенных в том, что на коммунальной мировой кухне не обойтись без небольшого скандала, чьи итоги будут очевидны, пока еще не опадут свежие листья с деревьев…
В столицах империй тоже шла своя неторопливая жизнь, казалось, никак не зависящая от громыхающих на космических трассах тяжелых грузовых звездолетов, несущих к местам назначений спецтехнику и снаряжение, устремленных в пока непокоренные звездные дали военных кораблей, штурманы которых раз за разом изучали территории будущих колоний.
Полигон Усть-Ижора. 1909 год
– Обратите внимание, как далеко бьет огненная струя и как ловко ею можно управлять!
Господин невзрачной внешности прокричал эти слова столь громко и пронзительно, что присутствовавшие на Усть-Ижор-ском полигоне под Санкт-Петербургом офицеры и немногочисленные штатские невольно поморщились. Да и наружность господина ни у кого симпатии не вызывала – костюм как будто неплохой, но хранящий следы спешных попыток навести внешний лоск, да и в целом выглядящий будто с чужого плеча. Лицо у господина было совсем не запоминающееся, но глаза цепкие, взгляд шарящий и алчный.
Юный гвардейский поручик, переспросив у стоявших рядом фамилию изобретателя, даже скаламбурил «Фид-лер – филер» и сам первым засмеялся. Пожалуй, такого господинчика и впрямь легче было представить среди низших сотрудников тайной полиции, нежели среди военных.
– Хуже, – заметил так и не улыбнувшийся полковник Искрицкий. – Он явный чужак.
Поручик смутился и умолк.
– Вы уверены? – взволнованно обратился к полковнику эксперт профессорского вида.
– Да, явный «летучий голландец».
Некий Рихард Фидлер, по документам – подданный Германии, уже не первый раз настойчиво предлагал российскому военному ведомству приобрести у него боевое устройство, выбрасывающее струю пламени. И вот сегодня огнемет Фидлера испытывался в полевых условиях.
– Это-то ясно, что чужак, – снова оживился молодой офицер. – Немец ведь… Или… Так это, что же, господин полковник, правда?
– Разве вас не инструктировали, поручик?
– Инструктировали, а как же… Только я, грешным делом, не совсем поверил!..
– Ну вот, смотрите и убеждайтесь.
– Он же совсем как человек выглядит!
– Нет, поручик, как иллюстрация к четвертой декларации.
На свет чужих звезд
За 10 лет до этого, в 1899 году, по инициативе русского императора в Гааге была созвана мирная конференция. Участвовали представители 26 государств Европы, Азии и Америки. Были приняты три декларации – «О запрещении на пятилетний срок метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров или при помощи иных подобных новых способов», «О неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы», «О неупотреблении пуль, легко разворачивающихся или сплющивающихся в человеческом теле». Четвертая декларация – «О неупотреблении оружия и снарядов, изобретенных в отличных от Земли мирах, а также о противодействии чужакам в их темном промысле» – открыто нигде не публиковалась.
– Чужаки – это кто? – обычно спрашивал, прочитав четвертую декларацию, какой-нибудь новый сотрудник Стратегического департамента.
– Это пришельцы из других миров, которые продают здесь свои технологии и оружие, – открытым текстом поясняли ему опытные сослуживцы.
– Из других миров? – изумлялся новичок. – Они чудовища? Монстры?
– Зачем же так… Такие же люди, которые делают свой бизнес. Как европейцы в колониях. Те покупали за бусы и зеркальца целые острова, а эти в рассрочку продают вооружение. А кредит-то с процентами, поэтому если им не противодействовать, они по прошествии недолгого времени завладеют всей Землей на вполне законных с любой точки зрения основаниях. И то, что земляне их оружием истребляют друг друга, им только на руку. Испанские колонизаторы тоже стравливали друг с другом разные племена индейцев.
Планеты на окраинах галактик часто служат перевалочными базами расширяющихся империй. Чтобы избежать территориальных споров, практикуется предварительная зачистка с ликвидацией тех, чьими правами на территории могут воспользоваться конкуренты. Одна из эффективных форм проведения зачистки – тотальная планетная война, которая разворачивается между представителями местных цивилизаций. Это их моральное и юридическое право – сводить счеты между собой. Но, как говорят в Открытом Космосе, больше всего выиграет в глобальной войне именно тот, кто в ней не участвует, а терпеливо ждет, когда настанет его время выставить итоговый счет как победителям, так и побежденным.
СЛЕПОК ВРЕМЕНИ № 1. СОЛНЕЧНАЯ СИСТЕМА. ТРЕТЬЯ ПЛАНЕТА ОТ СОЛНЦА. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
21 февраля 1914 года на заседании Госсовета был рассмотрен новый законопроект по борьбе с пьянством, согласно которому за подпольную торговлю алкоголем, нарушающую государственную монополию, полагалось 16 месяцев тюрьмы. Были предусмотрены и штрафы в размере от 10 до 50 рублей за «неохранение пьяного», поскольку, как говорилось в тексте, «Кто споил пьяного, тот пусть и охраняет».
27 февраля на второй день работы съезда русской группы Международного союза криминалистов обсуждалась проблема хулиганства. Выступивший приват-доцент Павел Исаакович Люблинский заявил, что слово «хулиган» – американское, название дикого племени в Северной Америке, с которым боролись англичане. В ходе дискуссий пришли к выводу, что «хулиганы – моральные нигилисты». Заодно и выяснили, что хулиганов больше всего в Москве, и немало – в Санкт-Петербурге.
5 марта министр иностранных дел России Сазонов потребовал объяснений от посла Германии Пурталеса по поводу публикации в газете «Кёлнише цайтунг» статьи «Россия и Германия» о возможной угрозе российского нападения в 1917 году: «Восстановление ее финансов, увеличение кредита со стороны Франции поставили Россию на путь, конца которого она достигнет осенью 1917 года».
В конце марта коммерческий суд столицы объявил несостоятельным должником Федора Григорьевича Круглова, владельца колбасной мастерской, добавлявшего в колбасу краску для придания ей более привлекательного цвета.
9 апреля в Институте путей сообщения прошел товарищеский суд над двумя студентами, написавшими в блокнот товарища несколько непристойных выражений. Сквернословам объявлен выговор.
16 апреля в газете «Петербургский листок» была опубликована статья «Торговля живым товаром в Петербурге». В ней говорилось, что некие Алексеева и Качалова, занимавшиеся совращением несовершеннолетних, на улицах подходили к ученицам мастерских, угощали конфетами и призывали бросить ученье и начать веселую жизнь.
28 июня на поле «Невского общества подвижных игр», располагавшемся на Малой Болотной, петербургская британская колония устроила спортивный праздник для моряков английской эскадры, прибывшей в Санкт-Петербург с дружеским визитом. В программе были бег на 100 метров, бег парами со связанными ногами, бег в мешках и прочая экзотика – на потеху публике.
Оружейный космос
Существует давно сформулированный специалистами закон равновесия войны, который гласит, что применение одной стороной несвоевременного или неместного оружия неминуемо влечет за собой взаимную гонку вооружений. А в результате род человеческий может оказаться перед опасностью полного уничтожения, ибо оружие страшной сокрушающей силы становится доступным, когда нет ни полного понимания его опасности, ни возможности предотвратить его распространение по планете.
В обитаемой вселенной, несмотря на все имеющееся разнообразие видов планет, живых существ и созданных ими обществ, существует четкая цивилизационная иерархия, определяемая выживаемостью.
Этот круговорот цивилизаций в галактических секторах приводит к неизбежной унификации по ряду параметров, в том числе – военному сотрудничеству и признанию высшей власти за пределами своей звездной системы.
Закончив демонстрацию возможностей своих огнеметов, Фидлер подошел к полковнику Искрицкому и воскликнул, не столько интересуясь, сколько утверждая:
– Теперь вы убедились, какие это замечательные устройства! Берите, не пожалеете! Ваши враги будут устрашены и сокрушены, ваш император станет повелителем всей планеты!..
– А что вы еще можете предложить? – прямо спросил полковник.
– Для вас – аэропланы, способные бомбить не только вражеские траншеи, но и находящиеся в тылу города, – также прямо, нимало не смутясь, ответствовал Фидлер. – Для ваших детей – спутники-шпионы, способные держать под контролем всю поверхность планеты. Передовые технологии для ваших заводов!..
– А где ваша родная планета, Фидлер? – перебил полковник. – Вы же ее продали, так ведь?
– Цена уж очень хорошая была, – ухмыльнулся чужак.
– Но вы же теперь скитаетесь…
– У меня свой бизнес, говоря по-вашему, я коммивояжер. И должен предупредить, что у меня уже есть деловое предложение от одного из земных правителей.
– Неужели вам все равно, кому продавать ваши смертоносные агрегаты?
– А вы как думаете? Германский кайзер отличается от вашего императора только портретами на деньгах, которые нам платят.
Еще не платят, подумал полковник. Фидлер уже не первый год колесит по Европе, предлагая военным министерствам всех держав свой огнемет, аж в трех модификациях – малый, средний и тяжелый. На полигоне в Усть-Ижоре аппараты сработали отлично, но теперь, несмотря на то, что эти испытания обошлись казне в четыре с половиной тысячи целковых, предстояло Фидлеру отказать… И одновременно иметь в виду, что газеты уже начали пугать мирных обывателей грядущей большой войной, а значит, кто-то из власть имущих в других державах может и не удержаться от соблазна…
Слухи о грядущей войне в Европе становились все навязчивее, но информации о том, что Фидлеру удалось-таки заключить свою сделку века, пока не поступало.
А через несколько лет после Усть-Ижоры на земных складах уже громоздились только что изготовленные пушки, спешно строились дредноуты, ставшие вдруг многочисленными изобретатели обивали пороги военных министерств, предлагая к производству чудо-огнеметы, супермины и баллоны с ядовитейшими газами. И безымянные герои сурового Грядущего уже значились в мобилизационных списках…
Милая Франция. Клермон-Ферран
Ферма «Серебряная Терраса», расположенная неподалеку от столицы департамента Овернь, на склоне древнего вулкана, славилась живописностью и отменными сырами канталь, салер и фурм-д’амбер. И не только ими – путешественники иной раз делали изрядный крюк, чтобы отведать фаршированный рубец, ветчину с бобами и, конечно, печеный картофель алиго, запивая всё это стаканчиком доброго вина. А чего стоит касуле с белой фасолью, гусятиной и душистыми травами из большого котла, что день и ночь мерно побулькивает на очаге!
Кухней и харчевней ведала хозяйка, мадам Лугару с дочерями и невесткой, женой старшего сына. Мужчины семейства трудились на винограднике, на полях, на скотном дворе. Кстати, все хозяйственные постройки, равно как и главный дом, были добротные, старинные, помнившие не то что императора Наполеона, но и Людовика XV. Дата постройки – 1765 – была выбита над воротами, и, узрев ее, почти каждый гость вспоминал об экспедиции королевских охотников по главе с лейтенантом де Ботерном против легендарного зверя-людоеда, бесчинствовавшего в этих краях. И потому не отказывал себе в удовольствии спросить:
– А сейчас тут, волки на людей нападают?
– Когда как, – уклончиво отвечали хозяева фермы.
– И вам не страшно?
– Да чего нам бояться, с нашей-то фамилией! Любой оборотень за своих примет!
Примерно так и отвечал средний сын фермера Арман-Эжен парижскому промышленнику, путешествовавшему по Оверни и Лангедоку с чадами и домочадцами аж на трех автомобилях. Причиной, побудившей их завернуть на «Серебряную Террасу» была не только слава о кулинарном мастерстве мадам Лугару, но и необходимость починить разболтавшиеся за время пути машины.
На любой из планет, пусть даже и самой богатой, для каждого из ее обитателей есть предел. Богатства. Власти. В конце концов – прихотей, иллюзий и порой – извращений. Но когда выходишь за пределы ее планетарной орбиты и попадаешь в так называемый Большой мир, состоящий из тысяч почти таких же планет и бессчетного множества созвездий, то кажется, что теперь пределов уже нет.
По крайней мере – для тебя. Теперь, покинув ограниченную твердь (которая оказалась вовсе не в центре Вселенной), можешь стать властелином почти бесконечной галактики, легендарным звездным конквистадором. Или – членом межгалактического Совета, управленцем, от решений которого зависят миллионы живых и не очень существ. Глобальный вывод: мечты сбываются, надо только выбрать верную звездную дорогу.
Но даже иллюзии – не вечны, и на смену бойким выходцам из медвежьих полуголодных уголков галактик приходят новые. С новыми мечтами. Безжалостные, как и прежние. Белки крутят колесо. Надеющиеся – слегка заржавевший механизм Вселенной. Одни летят на Бетельгейзе, другие – торопятся на Альдебаран. Других ждет Возничий и Геркулес. Грядут встречи на Тукане и Стрельце. Не стоит забывать о Деве и Парусах, Корме и Фениксе.
Парижане проследовали в обеденный зал, который хоть и сохранял атрибуты старинной харчевни – тяжелую мебель, гравюры «под старину» и расписные тарелки на стенах – но был уже перестроен так, чтобы гости не страдали от тесноты и могли наслаждаться видами окрестностей за панорамными окнами. Арман, исполнявший на ферме обязанности механика, занялся автомобилями.
Вся округа знала – этот молодой человек с детства испытывал интерес к железу и двигателям, а окончив курсы при заводе в Клермон-Ферране, он стал признанным в округе мастером. Иной раз соседи даже судачили – вот уехать бы парню в Париж и выучиться там на настоящего инженера. Но, с другой стороны, покинуть родной край насовсем, жить в большом городе… Нет, качали головами виноделы и пастухи, это здесь, среди потухших вулканов и зеленых долин столичные гости умиляются окситанскому говору, а дома на обладателя такой речи они будут смотреть, как на жалкую деревенщину…
Хотя, быть может, и стоило попробовать, возражали другие соседи. И у них были свои резоны. Ведь Франция переживала невероятный автомобильный взлет. Уже закрылась в Париже последняя линия конного омнибуса, и 600 автозаводов от Peugeot и Renault до Berliet и даже Delaunay-Belleville, поставщиков русского императорского двора, наперебой предлагали почтеннейшей публике множество самоходных экипажей. Во всем мире большинство автомобилей были французского производства. Так что у хорошего механика шансы основательно продвинуться все же были, несмотря на окситанский акцент…
Работу Арман закончил быстро и теперь мог заверить почтенных гостей, еще наслаждавшихся десертом, что проблем с машинами не будет. Вдали, на дороге, ведущей из города, показалась движущаяся точка. Очень скоро Арман разглядел фигуру верхового, а потом и узнал его – это был младший брат Валери, отправившийся утром за мелкими покупками. Но сейчас он спешил так, будто вез не горсть пуговиц, дюжину вилок и новые садовые ножницы, а, как минимум, донесение лейтенанта де Ботерна королю об успешном завершении охоты.
– Арман! – еще издали закричал Валери. – Война!
Подскакав и спешившись, подросток добавил взволнованно:
– Боши объявили нам войну! Мне мсье Люка сказал, а он сам видел телеграмму в мэрии!
Валери действительно был еще очень молод… Даже Наполеона не застал.
СЛЕПОК ВРЕМЕНИ № 2. МИР И ВОЙНА 1914 ГОДА
Попытки заранее ограничить процесс очередного раздела мира рамками, не превосходящими пределов культурного кровопролития, конечно, были. «Сильная Германия желает, чтобы её оставили в покое и дали развиваться в мире, для чего она должна иметь сильную армию, поскольку никто не отважится напасть на того, кто имеет меч в ножнах… Все государства, за исключением Франции, нуждаются в нас и, насколько это возможно, будут воздерживаться от создания коалиций против нас в результате соперничества друг с другом», – говорил старый мудрый Бисмарк, считавший войну, тем паче против России довольно-таки скверным способом улучшить свою жизнь.
Но к 1914 году «железный канцлер», увы, почил в относительном мире, а его нерадивый ученик кайзер Вильгельм II так и не исцелился – ни от обид на категоричный тон, которым Бисмарк наставлял его в искусстве править Германией, ни от острого желания поступать наоборот.
Кайзер желал, чтобы германская столица была признана «самым прекрасным городом в мире». Хотя Берлин начала XX века и так являлся одним из центров прогресса. Уже к концу XIX века здесь было 10 вокзалов. С 1905 года по всему городу ходили автобусы, образуя единую систему общественного транспорта. В 1913 году автомобильное движение достигло такой интенсивности, что пришлось расставить на улицах регулировщиков. У кайзера имелся собственный автомобиль «Даймлер» с клаксоном, исполнявшим мелодию Вагнера из оперы «Золото Рейна».
Знаменитый дирижабль графа Цеппелина висел над городом и был виден отовсюду – ночью его освещали мощные прожектора. На боках воздушного корабля красовались рекламные баннеры. Siemensstadt, завод и штаб-квартира электрической компании, занимал обширный квартал целиком. В 1913 году здесь трудилось 7 тысяч человек, в том числе 3 тысячи в электромоторном цехе и столько же – в цехе электрокабелей.
Многие германские граждане, как столичные, так и приезжие, находились в состоянии, близком к экстазу, наблюдая за берлинским почти совершенством. Оркестры в кофейнях бесконечно исполняли патриотические мелодии.
Предвоенный мир был прекрасен, богат и полон скрытых проблем. И вот, наконец, летом 1914 года рванула «пороховая бочка Европы» – произошли печальные события на Балканах. В этом регионе противоречия Тройственного союза и Антанты, двух враждующих европейских блоков, проявлялись особенно остро. Шансов если не на полное примирение, то хотя бы на самый худой мир не осталось после того, как несовершеннолетний туберкулезник Принцип, студент и идейный террорист, застрелил наследника престола Австро-Венгерской империи. Который, кстати, был одним из самых упорных противников назревающей войны. Хотя тогда почти все были одновременно ее противниками, по крайней мере, на словах, а на деле люто жаждали кто реванша, кто новых побед, кто новых территорий.
И началось…
Многие, только впервые вроде окончательно покинувшие территории своих не очень благоустроенных планет, прямо-таки жаждут припасть к ступеням трона Самого Великого Повелителя Вселенной. Разумеется, для страждущих и для проведения соответствующих торжественных мероприятий есть такой «Повелитель» и не один. Какому реальному владыке захочется изводить свою личную недовечность на общение с существами явно не своего круга? А радость и умиление при виде счастливых удостоенных наград и вроде исполнения своих просьб с большим успехом и без очередной зевоты сыграет специальный актер.
И, – самое главное. Вселенная слишком большая, чтобы иметь одного единственного хозяина.
Если бы он был – одна половина Вселенной (примерно) его бы обожала, другая (примерно) – ненавидела и боялась. И сколько бы звездных элит из самых разных частей Космоса стали бы исподтишка дружить между собой. Против него. А когда против тебя все, которые мечтают, чтобы тебя не было – то ты обречен. А потом уж все будут разбираться между собой.
Немецкая актриса Тилла Дюрье, искренне радуясь, писала в эти дни: «У нас война! Еда стынет, пиво становится теплым, но нам до этого нет никакого дела. У нас война!». Ассоциация немецких евреев объявила, что каждый немецкий еврей «готов пожертвовать на нужды войны всю свою собственность и даже кровь».
25 июля Германия начала скрытую мобилизацию без официального объявления.
28 июля Австро-Венгрия объявила Сербии войну.
29 июля Николай II отправил Вильгельму II телеграмму с предложением «передать австро-сербский вопрос на Гаагскую конференцию». Ответа не последовало.
1 августа Германия объявила войну России, а 3 августа – Франции. Мир, стоявший на грани, перешагнул ее. Мечты о грядущем возвращении Золотого Века снова оказались несбыточными. А в Железном веке человечество ожидало множество пренеприятных сюрпризов…
В императорском пригороде
За много лье от маленького Клермон-Феррана в огромном Санкт-Петербурге жизнь пока еще тоже шла своим чередом. Василий привычно приступил к повседневному труду ни свет ни заря. Как то было заведено на Охте с тех самых пор, как государь Петр Алексеевич основал на невских берегах свою новую столицу. Тогда помимо служивого люда, артельщиков-строителей, корабельных мастеров потянулись сюда и те, кто обеспечивал всю эту ораву пропитанием – огородники, рыбаки, молочницы. Вот молочницы на Охте и жили. Их мужья и сыновья были пастухами, столярами, позолотчиками, а женщины из поколения в поколение ранним утром спешили к переправе через Неву с кувшинами парного молока. Даже сам Пушкин их собирательный образ увековечил. Охта весь город молоком поила. Одна из городских легенд даже утверждала, что лично Петр Великий повелел доставить на Охту породистых молочных коров, голландских и холмогорских.
Конечно, теперь времена уже не те. Подступают городские кварталы, фабричные корпуса. Молочный промысел на Охте приходит в упадок. Но семейство, к которому принадлежал Василий, еще держалось за старинное занятие. Наконец, молочницы, сама хозяйка, а также бабушка с подрастающей внучкой, устремились с бидончиками на ближайшие дачи – летом там продать молоко было проще, чем в городе. А Василий, проводив коров в стадо, отправился подремать прямо в хлеву, закопавшись в солому.
Пробудился он от громкого гомона за оградой. Голоса были неразборчивы, только один из них Василий сразу распознал – выклики мужичка, обычно торговавшего лубочными картинками возле Смольного собора. На тех картинках красовался Денис Давыдов, умелым наскоком поражающий французские тылы, Кутузов на совете в Филях, сам Благословенный государь Александр I, въезжающий на белом коне в Париж, прочие герои и знаменательные моменты славной Отечественной войны.
В обитаемой вселенной, в отличие от входящих в ее состав планет, не ни дня, ни ночи. Если она часть замирает, словно засыпая, то другая ее часть – полна сил. Позже они меняются местами. И так раз за разом, пока крутится, работает этот межгалактический механизм цивилизационного конгломерата. И почти в каждом из этих миров есть истории про неугасаемый свет в окошке – где думают и о твоих нуждах. В рамках связывающей цивилизованную Вселенную социально-патриотической программы разумного единства.
На Охту торговец лубками заходил нечасто, обычно ближе к зиме, когда его изделия охотно покупали на подарки, а иногда и вешали на рождественские елочки рядом с пышными бумажными цветами. Продажа таких елочек была еще одним сезонным промыслом охтенок. Сейчас же мужик с лубками бодро кричал, предлагая свой товар, почти над ухом у Василия. И ведь, судя по отзвукам, картинки пользовались спросом в собравшейся толпе.
А толпа-то почему собралась? Вылезать Василий не спешил, но стал напряженно прислуживаться, а потом и приник к щели, желая рассмотреть происходящее. Жители окрестных домов окружали торговца плотным кольцом, а он говорил про германцев, про то, что сам видел, как строятся в походный порядок расквартированные в Питере полки. И про то, что в город уже повсюду слышно – началась война.
– Так что, почтенные, не миновать большой баталии теперь!
– А чего ж, дяденька, побьем мы германца?
– Побьем, как не побить! Покупаем лубки, яркие, правдивые, о славе оружия русского и чудесах великих!
Василий уже не раз слышал слово «война», поэтому не взволновался. Благо лубочник и окружившее его общество тоже особого беспокойства не проявляли. Пока что.
В глобальных войнах на планетах гибнут миллионы. Миллионы аборигенов. Это же их войны их потери, их убытки и их проблемы. Пока планета не стала официально хотя бы кандидатом в члены Галактического Содружества, или не получила статус колонии Империи, никто в Космосе не несет ответственности за то, что творится на ее поверхности и орбите. Не считая, конечно, прямой интервенции, высадки десантов, бомбардировки городов и территорий, применения оружия, на несколько порядков превосходящего средства обороны и нападения аборигенов.
Но разве кто-то в большинстве галактик имеет желание и возможности контролировать присутствие среди аборигенов чужеродных советников, пусть даже и военных? Тем более, не находившихся в тот момент на службе в соответствующем галактическом императорском департаменте или в составе межзвездной корпорации.
СЛЕПОК ВРЕМЕНИ № 3. ПЕРВОЕ ШЕСТВИЕ, ПЕРВАЯ КРОВЬ…
Одно из самых объективных картин мира дает перелистывание слегка несвежих газет. Новости и пропаганда в них уже отстоялись, виден процесс формирования метаморфоз. Утратив сиюминутную актуальность, передовицы сохраняют былую пафосную тенденцию демонстрации своей абсолютной правоты и ничтожности недругов.
2 августа 1914 года в Зимнем дворце Николай II подписал высочайший манифест, коим объявлялась война Германии. Затем царь произнес речь перед генералами и офицерами гвардии и армии и городскими дамами, имевшими право приезда ко двору: «Со спокойствием и достоинством встретила наша великая матушка Русь известие об объявлении войны. Убежден, что с таким же чувством спокойствия мы доведем войну, какая бы она ни была, до конца…»
Войны по традиции начинаются с оглашения официальных документов с патриотическим лозунгами. А спустя несколько часов, вроде как само по себе, вспыхивает пламя народного гнева. Через два дня в Санкт-Петербурге уже бушевали антинемецкие погромы. Толпа ворвалась в здание германского посольства на углу Морской улицы и Исаакиевской площади, сбросила «безобразные статуи голых германцев», сорвала флаг, а герб вместе с одной из скульптур был немедленно утоплен в Мойке. Мебель, картины и простыни повыбрасывали из окон во двор, где тут же принялись жечь…
В Космосе – мрак и холод! На многих планетах есть еще непобежденные злодеи и разноформенные сволочи.
Поэтому, окинув взглядом звездное небо, не стоит рассчитывать на обилие в нем романтики и особой повсеместной душевности. Да и Космос слишком велик для соблюдения джентльменских соглашений. Это на отдельной планете один правитель вроде как мог обещать другому, потом – нарушить, и все или многие осуждающе шептались. А здесь – обещал в одном конце света, обманул в другом, улетел потом в третий… Ну, кому какое дело, что будут говорить о нем в четвертом конце света?
Обитаемый Космос полон провокаций, манипуляций, спецопераций, которые осуществляются в рамках сохранения его единства. Поэтому смотрите по сторонам – дабы не попасть под раздачу. Даже тестовую, для проверки реакций.
Обнаруженный на чердаке посольства его служащий российского происхождения 60-летний Альфред Маврикеевич Кетнер был убит «в патриотическом порыве». Может, именно он и стал одним из первых жертв Великой войны. Полиция, с трудом выдворившая «разбушевавшихся патриотов» из разграбленного здания, задержала 101 человека. Среди них были рабочие, подмастерья, официанты и люди без профессий.
5 августа в ходе очередной демонстрации было выдвинуто требование объявить «бойкот всему немецкому». Демонстранты разгромили находившуюся на Невском проспекте редакцию газеты «Petersburger Zeitung» и кафе на углу Невского и Садовой улицы, принадлежащее германскому подданному Рейтеру. Из города начали выселять подданных Германской и Австрийской империй…
Через день в газете «Ведомости Петроградского градоначальства» появилось объявления столичного градоначальника: «13 июля обязательным постановлением воспрещены в столице всякие демонстрации и манифестации; однако, проходившие в городе грандиозные патриотические шествия были допускаемы, ввиду совершенно мирного их характера и высокой цели, а между тем в последние дни эти манифестации были омрачены появлением насилия, выразившихся в срывании вывесок, битье стекол и т. д. некоторых предприятий и завершившихся разгромом бывшего германского посольства. В виду этого считаю себя вынужденным напомнить населению столицы об указанном обязательном постановлении воспретить всякие шествия по улицам города. Обращаюсь ко всем жителям города с просьбой не допускать проявления каких-либо враждебных действий по отношению к иностранным подданным…»
Уже в середине августа в петербургских газетах появилась новая рубрика – «Германские зверства», которую писали тысячи вернувшихся с курортов через Швецию российских подданных.
15 августа российские войска вступили в Восточную Пруссию. В этот же день согласно секретной телеграмме петербургского градоначальника были приказано «немедленно освободить всех задержанных за бесчинство и озорство в отношении здания Германского посольства».
Англия. Манчестер. 5 августа 1914 года
В старом центре Манчестера в одном из тихих переулков давно существовала лавка букиниста. Располагалась она на первом этаже старинного дома, причем по слухам, в самом жилище хранилось такое собрание редких книг, что за любую из них ректор местного университета, не задумываясь, отдал бы лучшую из своих парадных мантий. Но даже эти слухи циркулировали среди узкого круга посвященных. И те немногие, кто пытался выяснить истину в разговоре с владельцем лавки, натыкались на непробиваемую стену чуть заметной иронии и мастерского уклонения от прямых ответов. При этом почтеннейший мистер Хайд, эсквайр, оставался неизменно и неподражаемо учтивым.
Его сын Лоуренс окончил университет, но склонности к семейному делу не проявлял, предпочитая физику и химию. Причем не зря старался – сам великий Резерфорд, нобелевский лауреат, взял его в ассистенты. Хайд-старший был этому не рад и продолжал надеяться, что в скором времени наследник вернется к изучению тонкостей фамильного бизнеса.
Сам мистер Хайд был таким знатоком книг, что ему не пришлось прилагать усилия, дабы попасть в попечительский совет университетской библиотеки, напротив – его приглашали на каждое заседание особой открыткой с золотым обрезом, какие отправлялись только самым значимым персонам. Поговаривали, правда, и о том, что уважаемый библиофил на самом деле имеет выраженные ирландские корни и даже состоит в родстве с тем Хайдом, который слывет чудаком и собирает сказки и предания по глухим деревням Коннахта и Лейстера. Но, сейчас, в начале XX века волшебные сказки даже в лучших домах были в большой моде, равно как и сочувствие романтическим ирландским негодяям.
Обычно взахлеб рассказывают о прогрессе, наступившем веке науки и просвещения. Конечно, на планетах всякое бывает. А случается, что перед началом системной колонизации территорию планеты не мешает очистить от части ненужного местного народонаселения. Согласно спецификации грядущих преобразований и террареформирования.
Вывозить лишнее население еще в более далекую галактическую глушь – нецелесообразно по многим причинам. Поэтому оптимальный вариант – оперативного решения вопроса при помощи пока еще правящих местных властей. Но, с учетом ранее развертывавшихся Столетней и Тридцатилетней войн, необходимо процесс ускорить, для чего и требуется использование более передовых технологий, открытие которых вполне естественно в наступивший век науки и прогресса. Не имеющего отношения к последующим печальным событиям, обычно переходящим в геноцид. А затем случается та самая конверсия и даже использование в мирных целях.
Впрочем, вполне возможно, что это были лишь пустые домыслы. Ведь сам мистер Джозеф Хайд никогда не был замечен даже в неподобающих модных разговорах. Казалось, он постоянно живет среди манускриптов и фолиантов, в крайнем случае – первоизданий Шекспира. А что до родства, то в теплое время года, когда закрывался университет, и студенты разъезжались по домам, букинист отправлялся куда-то в Пеннины, где у него, вроде бы, имелась маленькая фамильная усадьба. Ездил он туда и на День всех святых, и на собственные именины. А супруга мистера Хайда, как он рассказывал, жила там все время. Для ее хрупкого здоровья большой город оказался вреден.
Кстати, после одной из таких поездок слухи о его книжной коллекции начали затихать. Один отчаянный студент, дождавшись отъезда букиниста, решил тайно пробраться в его дом, чтобы хоть увидеть мельком легендарную библиотеку. Затею свою юноша осуществил легко, вот только книг не увидел совсем. И вообще, дом внутри был так уныл и пуст, что авантюриста охватил ужас, и он в панике бежал прочь. После чего и проболтался в ближайшем пабе о своих приключениях одному из еще не отбывших на каникулы сокурсников.
5 августа Лоуренс Хайд вернулся домой раньше обычного, но выглядел озабоченным.
– Отец, началась война!
– Она уже неделю как началась в Европе, – проворчал Хайд-старший. – Разве нас это так уж касается?
– Наша страна объявила войну Германии.
– Разве мало было войн за последний век? И еще будут…
– Мой учитель уезжает в Лондон. Ему предложена должность в адмиралтействе.
– Вот и хорошо. Наконец-то ты оставишь свои прихоти и сможешь заняться книгами, как подобает достойному представителю нашего славного рода!
– Нет, отец. Я еду с ним.
Что нужно для победы в войне? Героизм – ответят новобранцы, еще не нюхавшие воздуха чужих планет и не видевшие, как разлетается на сотни осколков еще недавно один из самых могучих крейсеров данного сектора галактики. Ветераны звездных войн и спецопераций на планетах после первой или третьей адской недели подготовки скажут выжившему начальные испытания новичку – самое важное – подготовка. О героях пишут, снимают репортажи, их принимает в торжественной обстановке сам вице-канцлер Империи. Бывает, что и сам император – хотя чаще – один из его двойников.
Герои нужны для воодушевления остальных. В абсолютном большинстве случаев наиболее востребованы именно погибшие герои. Или – израненные. Они не скажут толпе лишнего негероического. За таких героев (а они действительно герои!) принято мстить и идти в бой, рискуя жизнью.
Те, кто готовят войну, – штатские и военные, на планетах и орбитальных станциях, в чреве космических кораблей, – обычно умирают безвестными. Они меняют карты миров, приводят в движение миллионы разумных существ. Вооруженных. Стреляющих. Рубящих. Колющих друг друга.
Сэр Эрнст Резерфорд, недавно получивший рыцарское звание и право носить меч – не за подвиги на ратном поле, но за неустанное научное исследование невидимого мира – сразу после начала войны был назначен членом гражданского комитета Управления изобретений и исследований британского Адмиралтейства. Ему предстояло решить проблему определения местонахождения подводных лодок с помощью акустических приборов. Сэр Эрнст не скрывал радости, узнав о согласии ученика сопровождать его.
– С вашими способностями, Лэрри, грешно прозябать в глуши! – изрек ученый. – Война всегда представляет собой бедствие, но она же и способна служить двигателем прогресса.
СЛЕПОК ВРЕМЕНИ № 4. НЕ ЕВРОПА: АФРИКА И ДРУГИЕ ЧАСТИ СВЕТА
В Первой мировой войне участвовали 38 (из 54 существовавших в то время на планете) государств Европы, Азии, Северной Америки, Африки с населением свыше полтора миллиарда человек. Сотни тысяч людей были призваны на военную службу, в том числе – из далеких колоний. Были нарушены многие коммуникации, в той или иной степени война затронула почти всех людей на Земле.
В апреле 1914 подполковник Пауль Эмиль фон Леттов-Форбек стал командующим германскими войсками в Германской Восточной Африке. К августу 1914 года вооруженные силы этой колонии состояли из 261 германского офицера, унтер-офицеров и солдат и 4680 туземцев. Утром 8 августа два английских крейсера начали обстрел немецкой станции беспроводного телеграфа в Дар-эс-Саламе. Затем началась высадка британского десанта, и Леттов-Форбек начал свою партизанскую войну, о которых позже рассказал в своих воспоминаниях: «Проволочную связь между Ней-моши и Таветой прибывший позже директор полевой почты мог характеризовать только как сносную. Изоляторами служили отбитые горлышки от бутылок, прикрепленные на кольях или на ветках от деревьев; проволока была взята из изгородей на плантациях. Однако, повреждения были настолько значительными, что широкий обмен сведениями и донесениями долго продолжаться не мог. Наша связь с внешним миром с началом войны была почти что отрезана… обычно для получения новостей мы были вынуждены перехватывать неприятельские разговоры по радио и захватывать неприятельскую почту или другие документы».
Живя всю жизнь на одной планете, вы не столкнетесь не только чужими чудесами, но и изнанкой прогресса и постоянных «обновлений» форм, смыслов и проводимых повсеместно организаций. Среди звездного офисного планктона есть шутка, что структура управления Вселенной вращается одновременно со всеми созвездиями, всегда оперативно соответствуя состоянию Космоса.
Меняются не только технологии, но офисы, кондоминиумы, лофты, загородные дома и галактические корабли. Меняются организации и инспекции, дизайн рабочей одежды и праздничных салатов, папирусов и гипертрансляций. Не более 2,78 % обитаемых территорий сохраняют привычные формы на протяжении 900 стандартных галактических лет. Попав в остальные 92,22 % после долгого отсутствия, вы вынуждены будете воспользоваться услугами гида (лоцмана). Или – закачивать в себя свежий путеводитель.
«Наша маленькая горсть солдат, в лучшие для себя периоды не превосходившая числом трех тысяч европейцев и примерно одиннадцати тысяч аскари, в течение всей войны приковывала к себе во много раз превосходящего врага… – писал Леттов-Форбек в мемуарах. – Против нас было выставлено около 300000 человек с тысячей автомобилей и многими десятками тысяч верховых и вьючных животных, и эти войска были снабжены всем, чем располагал мир, объединившийся против Германии, с его неистощимыми ресурсами. Однако, несмотря на подавляющую численность противника, наш маленький отряд, имевший ко дню заключения перемирия едва 1400 бойцов, все же держался и был готов к бою…».
Капитулировал отряд 23 ноября 1918 года – после того, как Леттов-Форбек увидел 14 ноября у захваченного в плен англичанина Гектора Кроуда документы, из которых следовало, что между Германией и Антантой заключено перемирие.
А в 1914 году по обе стороны фронта царила уверенность в том, что война будет быстрой и победоносной. План графа фон Шлиффена отводил на завоевание Франции всего 39 дней. На сороковой день немцам надлежало праздновать окончательный разгром давнего соперника, а французам оставалось разве что справлять последнюю тризну по ушедшему навсегда величию.
И реальность по давней дурной привычке опять принялась вносить свои коррективы – так уж на Земле принято, что количество пренеприятных сюрпризов превышает как число, так и продолжительность приятных. Но зато остается память о героях, которые без тех событий могли прожить долгую жизнь обычных людей…
Все, и даже – чудо!
Слова «способности» и «прогресс» постоянно мелькали и во время дискуссии, развернувшейся во французском генеральном штабе. Речь шла о создании особой структуры, которая будет призвана обеспечить военную разведку (и контрразведку само собой) малочисленными, но мобильными и высокоэффективными группами специального назначения.
– Но как вы можете поручиться, что они будут надежными в смысле дисциплины? – недоумевал чопорный старый генерал. – Предоставить такую свободу действий вчерашним гражданским, это слишком опрометчиво, разве нет?
– Нам важно выиграть войну, – возразил начальник Генштаба, – и ради этого можно освободить от обязательной шагистики десяток-другой особо ценных специалистов.
Слово главнокомандующего оказалось решающим. На следующий вечер, когда уже стемнело, возле фермы «Серебряная терраса» остановился неприметный автомобиль и водитель сразу же погасил фары. Выскочил, чтобы открыть дверцу для единственного пассажира, однако тот уже выбрался и стучал в ворота негромким, но четким условным стуком.
Ворота распахнулись. Приехавший жестом показал шоферу – загоняй, мол, машину во двор. А сам, сторонясь полосы света из ближайшего окна, прошел к дому. Шофер выполнил распоряжение, заметил, что ворота быстро захлопнулись за ним, но разглядеть людей не смог, только смутные тени мелькнули и скрылись во мраке.
Волчий вой раздался так близко, что бравый ординарец генерала Жоффра вздрогнул и положил руку на кобуру. Конечно, ограда высокая… и давно наступил XX век, эпоха науки и реализма, однако это вой невольно вызывал воспоминания о страшных сказках про оборотней, слышанных в детстве. Поежившись, ординарец уселся на шоферское место и захлопнул дверцу автомобиля. Как-то оно так спокойнее…
А в доме шел негромкий разговор.
– Анри, это небывалая война, – произнес гость. – Все, что раньше было само собой разумеющимся, скоро будет забыто. Нет больше войны по правилам, с красивыми пехотными каре, знаменами, раззолоченными мундирами. Мои офицеры еще не поняли это, да я и сам не до конца понимаю. Но это так. Все, что раньше годилось только для войны с туземцами в колониях, теперь через считанные дни станет допустимо и в Европе.
Лугару-старший тяжело вздохнул:
– Когда-то и штурм Каркассона казался немыслимым…
Нет сохраняемой вечности. Она не хранится. Поэтому те разумные существа, которые рассчитывают существовать вечно, пережив все и всех, рано или поздно узнают о своей ошибке. Даже огромные территории, на которых существу возможно побывать, не оборачиваются такой же временной вечностью. Хотя жить очень долго – это почти вечность, но все-таки есть предел. Трудно найти реальную, а не описываемую галактическими СМИ звездную систему, правящая иерархическая структура которой довольствовалась бы вечным правителем, когда-то выигравшим игру «царь горы – царь галактики». А каково его наследникам? И наследникам наследников?
Генерал Жоффр был уроженцем Лангедока, поэтому, услышав о Каркассоне, кивнул печально:
– Ты меня правильно понял, Анри.
– И чем мы можем помочь?
– Я хочу поговорить с Арманом.
– Сейчас позову. Что ж, ему не привыкать воевать…
СЛЕПОК ВРЕМЕНИ № 5. БЕЗ ФОТОАППАРАТА И КАРТ
Война только разворачивалась в поистине широкоформатное действие, но в тылу уже запахло пороховой гарью, немереными барышами для немногих и лишениями и трудностями для остальных.
Журнал «Искры» подробно сообщал о визите французского главнокомандующего, намекая, что «вождь французского армии» провел переговоры не только о взаимодействии обычных войск, но и о сотрудничестве в области тайных операций и разработки нового небывалого оружия.
«Нынешний главнокомандующий французской армии генерал Жоффр и высшие русские военные круги хорошо знают друг друга. Во время поездок в Россию генерал Жоффр находился в тесном общении с целым рядом начальствующих лиц русской армии. Генерал Жоффр был милостиво принят Государем Императором в Новом Петергофе. В день своего приезда в Петроград, генерал Жоффр в беседе с журналистами заявил:
– Как солдат, я не имею права ничего сказать по поводу нашей миссии…
Относительно генерала Жоффра следует еще добавить, что перед поездкой в Россию он, в качестве начальника французского генерального штаба, много работал над реформированием плана французской мобилизации».
Что еще изменилось в столице после вступления Российской империи в войну? Появились патриотические призывы (в том числе – и объявления, предлагающие бойкотировать германские магазины и товары, покупать русское), начался повсеместный сбор пожертвований в пользу фронта, обустройство новых частных больниц для раненых. Был издано распоряжение градоначальники, коим запрещалось «воспроизводить фотографические снимки и рисунки с воинских частей и учреждений, с укреплений, орудий, судов, постов, железнодорожных путей и всяких работ, производимых по распоряжению военных властей, а также ходить в районе таких работ вне проезжих или необходимых для местных жителей дорог».
Любой говоривший по-немецки вызвал в толпе подозрение и мог быть назван врагом… Были убраны все вывески на немецком…
На самом деле, живущие Внизу, на своих планетах, правители, администраторы, их свиты и советники, и прочая бюрократия и соответствующие органы не слишком уступают галактическим в изощренности. Наглядными примерами являются почти регулярные похищения/их попытки как неместных экспертов, советников, инженерно-технического персонала и даже сотрудников торговых галактических предприятий. С целями: вербовки, практически бесплатного и неконтролируемого получения новых технологий, а также – выкупа и просто взятия в заложники.
Ситуации, несмотря на кажущееся разнообразие, однотипные в схеме взаимодействий «аборигены-колонизаторы». Обычно подчеркивается, что представители более высокоразвитых цивилизаций осуществляют более долгосрочное успешное планирование, хотя при этом вполне могут сыграть в «разгневанных пацанов», у которых убили «лучшего друга» (на самом деле – младшего конторщика маленькой планетной базы). Другой вариант – «настоящие галактические мачо выкупов не платят!». Хотя это не значит, что сумма выкупа не будет включена в расходы по установлению Контакта.
Впрочем, жертвы были не только на фронте. 28 августа дворники дома № 4 по Эртелеву переулку, Василий Михайлов и Сергей Сидоркин, решили гульнуть и выпили большое количество денатурированного спирта из большого фонаря, освещавшего двор. После того, как он почувствовали себя плохо, были отправлены в Обуховскую больницу, где ночью и скончались. Спустя пять дней в больницу Святой Марии Магдалины, располагавшуюся на Василевском Острове, поступил с признаками отравления денатурированным спиртом сапожник Василий Жаров, который вскоре, не приходя в сознание, скончался.
Исполнить долг
На тихой окраине Питера о начавшейся войне еще ничего не напоминало. Разве что через несколько дней проехала со стороны дач в открытом экипаже барыня в сарафане с душегреей и высокой кике. При ней были нарядные детишки в костюмах разных стран, но каких – этого Василий распознать не сумел, приметил только белую ланголию* и яркий жилет поверх белой же рубашки на одном из мальчиков.
Часть греческого национального костюма
В такой одежде был изображен на лубочной картинке, висевшей в горнице, некий греческий герой, воевавший против турок. Под мышкой барыня держала толстого мопса в наморднике с карнавальными усами.
– Да ведь прямо царь Вильгельм! – воскликнул кто-то из зевак, указав на собачку.
Барыня, как понял Василий из последующих разговоров, ехала на благотворительный базар, собирать деньги для лечения раненых.
Ксенофобия и как с этим бороться? Для этого есть специальные департаменты, которые занимаются разработкой межрасовой и межгалактической толерантности, как и антитолерантности. В Космосе может пригодиться всё, кроме того, что входит в состав Черного Космического Списка.
Ксенофобы вполне пригодны для несения службы в соответствующих подразделениях. Мимо них «чужая птица, чужая рыба, чужая особь» не пролетит, не проплывет, не пройдет. По крайней мере, бесплатно. Своевременно участвовать в ксенофобских погромах и антигуманоидных акциях, символизирующих народное волеизъявление на той или другой планете/созвездии.
А те, кто может улыбчиво, и не сморкаясь постоянно, общаться с негуманоидами (нечеловеками, недочеловеками, совсем нечеловеками) тоже нужны. Для расширения торговых и дипломатических связей. Для службы в ограниченном или неограниченном контингенте гуманоиодных/смешанных войск на планетах.
Чужие, которые официально объявлены «чужими» – это те, которые по политическим/экономическим причинам мешают развитию «своих». И для вытеснения «чужаков» используется наглядный и красочный предлог – «народная» ненависть к «чужим».
Помимо самих «чужих», жертвами ксенофобии могут стать те гуманоиды/негуманоиды, которым присвоят статус «пособников чужих».
А еще несколькими днями позже хозяев дома окликнул другой постоянный покупатель, проезжавший мимо. Пока его супруга жаловалась молочнице, что летний отдых пришлось прервать, а значит, не до конца насладиться творожными запеканками, молочными сладостями и прочими лакомствами, на которые их дачная кухарка такая мастерица, этот господин хоть и в штатском пока, но с очевидной военной выправкой вдруг обратил свой взор на Василия.
Потом посмотрел на хозяина, который тоже без удовольствия слушал женскую болтовню, переминаясь с ноги на ногу. И – снова на Василия. Спросил:
– А скажи-ка, молодец, ты на солнце обгореть не боишься?
– Нам солнце не страшно, сударь, мы привычные.
– Ах вот как… И что же ты, совсем со двора не выходишь?
– Не положено. Только если позовут.
– Кто позовет?
– Хозяева. Или дети хозяйские, когда вырастут и своим домом заживут.
– Понятно. Надо же, говорила мне матушка, что у нас в роду видящие бывали, а я не особо верил. Но я думал, что ваше племя поменьше габаритами будет, все больше котики или хорьки всякие.
– Могу и котиком… – усмехнулся Василий.
– Да? То есть, и это правда? Интересно, интересно… А хотел бы ты мир посмотреть, там за воротами?
Василий не ответил. Но ощутил жгучее желание увидеть все то, о чем говорилось в сказках, что слабым подобием отображалось на цветных лубках…
Назавтра младший домовой Василий с подворья такого-то на Малой Охте получил официальную призывную повестку, предписывающую хозяевам дома исполнить подобающий обряд провожания, а ему самому – прибыть в распоряжение полковника особого отдела Эдуарда Алексеевича Утукина.
