– Эта планета принадлежала многим поколениям моих предков… – Генерал отшвырнул в сторону копии старинных карт. – А это – гнусная подделка. Вы же сами отлично знаете, что история переписана сотни раз под каждого правителя. Историю давно пишут политики, а не всякие археологи или ученые…

Посетитель растеряно промолчал, а чего еще он мог ожидать? Ну, нашел он какие-то невообразимо древние доказательства другой истории, ну расшифровал их древний язык, ну дошел почти до самого главного, и что? Лучше бы не тратил время, а как все признанные и уважаемые историки, писал историю родного всем жителям Бетельгейзе величия блистательных побед. Так нет, дорылся до самых истоков. И спрашивается зачем? Кому это нужно, кроме него самого? Да и наивно было полагать, что это кому-то поможет остановить «Тысячелетнюю войну»… Она уже превратилась в образ жизни и мировоззрение. Воспитала настоящих патриотов, не знающих ничего иного, в том числе и историков. Все иное благополучно сгорело еще в прошлые века или было надежно похоронено в недосягаемых простым смертным секретных архивах.

На Бетельгейзе, осененной божественным сиянием свыше, все более-менее разумные существа относили себя к категории «воителей», истинных носителей цивилизации, и терпеть не могли «строителей». Какими были «строители» на самом деле, знали немногие. Однако, каждый мог точно ответить, что встретить их можно на «Спорной планете», вероломно захваченной ими. Не считая всяких беженцев, наемников и гастарбайтеров, скитающихся по Вселенной в поисках работы.

Воители были быстрыми и мобильными, они уже успешно осваивали самые далекие просторы космоса и несли свои знамена другим цивилизациям. По-хорошему или по-плохому несли, зависит с какой стороны на это посмотреть. Но в основном им попадались малоразвитые цивилизации, по независимому мнению экспертов Бетельгейзе, и потому было не до церемоний и дружеских рукопожатий. И оставалась лишь одна не решенная проблема. Одна «Спорная планета».

Командорский крейсер, благородно отливающий статью, медленно проплыл мимо нескольких уже опустевших причалов орбитальной станции. Ее внушительные размеры заслоняли большую часть горизонта видимого в иллюминаторы. Боевая флотилия уходила в свой последний поход.

Где-то очень далеко, практически на краю Вселенной, шло сражение. Целью была замечательная планета, помеченная на общих звездных картах как «спорная территория».

Впрочем, для жителей Бетельгейзе, на всех их картах, даже туристических, планета принадлежала им. И так было всегда. Но по недоразумению, на некоторых инопланетных и ошибочных картах она значилась, как чужая. И на ней жили не потомки Бетельгейзе. А те самые, которых даже воинственные дети Бетельгейзе презрительно называли «строителями». Жили они счастливо и долго, возмутительно утверждая, что так было всегда и что еще их предки там жили. К сожалению, историю так старательно стирали и те и другие, что уже невозможно установить кто там жил и как, в те стародавние времена. Так что вполне вероятно, что там жили и те и другие, и даже не исключено, что и третьи. А подобное предположение, конечно считалось ересью и грозило неприятностями. Неприятностями с обеих сторон. И это самое смешное для Историка, но серьезная тема для Инквизитора. А провести скромный остаток своей бренной жизни в беседах с Инквизицией в его ближайшие планы никак не входило. Не входило не по причине страха, а потому что имелись более деятельные и интересные планы.

Генерал не был тупым солдафоном. Он был профессиональным воином, но в душе не был лишен сентиментальности. Порой он тихо признавался сам себе, что любит комфорт, но какой может быть комфорт в его «полевой обстановке». О комфорте можно было помечтать в свободное от службы личное время. И потому комфорт пока бережно откладывался на будущее, постепенно вырисовывая свои мягкие и теплые формы. Лозунги типа «Война – двигатель прогресса», Генерала никак не впечатляли, он понимал их действительную суть. Он принадлежал народу, среди которого родился и который воспитал его и призвал охранять рубежи Галактики, когда-то поделенной на две части между двумя народами. Но граница была условной чертой, за которую его предкам пришлось отступить ради перемирия. И только ради этого, ведь согласно хроникам и мифам, вся она принадлежала им. Забыть такое было обидно и невозможно. Так что мир и спокойствие между беспокойными соседями продлился не слишком долго. Так началась «Тысячелетняя Война»…

Генерал дождался, когда в коридоре крейсера утихнут громкие шаги очередного визита Историка, перед которым открылись и закрылись двери его кабинета. Он подошел к сейфу и вынул из его недр несколько старинных альбомов. Потом не спеша вернулся за свой широкий стол, заставленный нескольким мини-репродукциями древних картин. На всех были запечатлены живописные пейзажи планеты, за которую шла «Тысячелетняя Война». Многие годы Коммандор Бетель-гейзе руководил этой войной, воюя и двигая свои армии вперед, и находясь вдалеке от нее, также как и Генерал. Но все мысли Генерала были связаны со Спорной Планетой. И не он один, а большинство его солдат думали о ней, как о своем желанном тихом приюте. О ее зеленых лугах и плодоносных садах, о ее удивительно сладкой воде, о ласковом ветре и теплом солнце. Шагая по холодным и узким коридорам своего корабля, отдающим никогда не затихающим механическим гулом множества машин, он мечтал дожить до дня, когда сможет пройтись босыми ногами по зеленой траве и посмотреть на чистое небо с облаками… Генерал родился и вырос на войне, и космический крейсер был его единственным домом. В той половине галактики, которой он служил верой и правдой, было немало обитаемых и привлекательных планет. Он мог выбрать для своего существования любую из них и спокойно прожить до старости, занимаясь чем-нибудь другим, но также нужным для будущих завоеваний. Но единственной желанной для него и многих, была распиаренная пропагандой, почти ставшая для многих легендарной прародиной «Спорная Планета». И только потому он не оружейник, не скотовод и даже не повар, а генерал…

А «Спорная Планета» не сдавалась, когда большинство ее инопланетных бастионов пали и были разрушены до основания воителями Бетельгейзе, а сама планета несколько десятилетий находилась в кольце жесткой осады. Она постепенно утратила свою половину галактики, и граница сузилась практически до самой ее орбиты.

Двигая свои армии на значительном расстоянии от нее, без отдыха находившийся на своем боевом посту, Коммандор космического флота был непримирим и того же требовал от своих подчиненных. Несмотря на пышную пропаганду о слабых и глупых врагах, незаконно пользующихся всеми благами «Спорной Планеты», Коммандор справедливо признавал, что противники были достаточно смелыми, хотя и не являлись прирожденными воинами, и прилагали невероятные усилия, чтобы сохранить планету в своих руках… Не любящий лишней крови Генерал не раз предлагал им отступить, но неизменно получал отказ. И эта дерзость принуждала Коммандора к ответным мерам. Над планетой, над ореолом ее атмосферы, давно уже хищными ястребами кружили «истребители» и «бомбометатели».

Генерал не знал всех действий, предпринятых Коммандором армий Бетельгейзе. У него была своя задача, и он ее выполнял, не задавая вопросов. Но он был среди заслуживших честь избранных, кто прибыл в решающий момент и ступит на цветущую землю «Спорной Планеты». И время этого торжественного действа приближалось с каждой минутой. В обеденном общем зале уже спорили, как это будет. И самые любопытные даже вычислили, что в этот победный день на планете должны расцвести знаменитые плодоносные растения, покрывающие поверхность планеты золотистым ковром. Вероятно, все они тоже успели насмотреться вдоволь на природные и рукотворные виды «Спорной Планеты», ставшие популярными на разных инфо-каналах.

Там внизу победителей ожидали чудо-города, красивые пляжи и огромные просторы. Судя по старым восстановленным хроникам, там были удобные жилища, с ванными комнатами и террасами, а не безликие и тесные индивидуальные капсулы для сна. Для большинства рекрутов, сейчас находящихся в первой флотилии, жизнь на поверхности любой обитаемой планеты показалась бы сказкой. Почти всю жизнь они провели в искусственных стенах орбитальных полигонов и космических кораблей.

Генерал передумал и не стал открывать свои антикварные альбомы. Он осторожно поместил их обратно в сейф и запер. Каждое изображение ценной для него папки он помнил в мельчайших деталях. Он собирал свое сокровище по крупицам, многие годы. В течение всего пути он не раз обращался к этим старым изображениям и артефактам, и порой даже доверительно советовался о некоторых своих не военных планах с упрямым Историком. Историка ему вручило руководство, в своих непонятных, но явно дальновидных целях. И его приходилось терпеть. Хуже всего было то, что Историк своими речами мог вызвать недовольство команды и поплатиться за это. Шансов вернуться обратно у Историка не было, а шансы долететь живым, тоже были невелики. Так что пришлось за ним неусыпно приглядывать двум телохранителям, которых Генерал оторвал от других дел. Наверно от Историка хотели избавиться на родной планете, иногда предполагал Генерал, особенно во время споров о настоящей, а не придуманной истории. Однако постепенно он начал привыкать к присутствию Историка на корабле и даже начал делиться с ним кое-какими мыслями.

Генерал многие годы мечтал о доме на теплом побережье, с балкона которого открывается захватывающая дух панорама высокого светлого города… Перерыв множество древних карт, он даже отметил на них подходящее место и ценой многих побед добился, чтоб получить его в личную собственность. И вот теперь оно его. Это синее-синее небо, зеленые просторы и прекрасный белый город. Там внизу, за пеленой серых облаков, окутавших планету своим покровом от боевых звездолетов, безмолвно и устало висящих на черном бархате Вселенной.

Историк эту ночь не спал. Там под брюхом неуклюжего на вид, но грозного крейсера находилась «Спорная Планета». Он посвятил ее истории множество научных трудов, споров и исканий. И осталось совсем чуть-чуть для настоящих открытий. Возможно, открытий способных полностью перевернуть мир, привычный для воителей Бетельгейзе.

– Следующую ночь мы будем спать уже в комфортабельных постелях, отдыхать в собственных бассейнах и даже сидеть в удобных туалетных кабинах. – Сказал перед вторжением Генерал. Он знал как смертельно устали его люди. «Тысячелетняя Война» наконец закончена. Генерал понимал, что они заслужили честь первыми ступить на вожделенную землю и выбрать себе достойные жилища.

И с рассветом они ступили на завоеванную планету…

Когда рассеялась пыль от множества приземлившихся посадочных модулей и солнце осветило поверхность, все увидели, что нет больше зеленых полей, нет городов и нет ничего, за что они так долго воевали и что уничтожила их «Тысячелетняя Война».

Генерал стоял на выжженном холме и смотрел на прекрасные руины белого города. Они были давно покинуты обитателями. А изящные резные арки, бесценные фрески и каменные барельефы были утрачены, расколоты и осыпались пеплом. В бессильном гневе Генерал отбросил от себя подальше свой именной дезинтегратор, подаренный самим Коммандором армий Бетельгейзе. Ему больше некуда идти. Это все… К нему неслышно приблизился Историк и деликатно положил руку на широкое, покрытое металлом плечо. Генерал даже не обернулся. По его щеке скатилась одинокая слеза, смешавшись с серой пылью мертвого города. Последние строители не сдались и пока были живы, не отдали свою «Спорную Планету». Они смогли жить на ней и воевать за нее до последнего вздоха. В полной осаде, без помощи других планет, в городах разрушенных воителями до основания. А это значило лишь одно: уже несколько десятилетий они не являлись строителями – все их время занимала только война, и они не имели никаких комфортабельных условий проживания. За тех, кто пал в последнем бою еще долго воевали машины. Но машины не могли принимать не запрограммированных решений. Генерал понял, что многие годы посылал свои предложения о сдаче, не людям, а механизмам.

Историк зацепился за что-то ногой и осторожно поднял это с земли. Он протянул это Генералу с великим почтением.

– Нам больше не за что воевать. Пришло и наше время строить. Где, по-Вашему, должен быть наш Город? – Сказал Историк и впервые Генерал согласился с ним, с новой надеждой всматриваясь вдаль и сжимая в руках найденную лопату…

– Этот чудесный и огромный Город будет нашим! – крикнул в «оратор» перед вытянувшимся строем невысокий командир в пестрой одежде «космических берсерков». Его «оратор» был предусмотрительно соединен с линией связи с планетой, чтоб его страшные, слегка завывающие по-волчьи слова, услышали хозяева Города.

– Как вы все мне надоели. – Ответил ему Главный Архитектор Планеты, бывший Генерал…

– Просто они еще не представляют, чем это может для них закончиться, – улыбнулся изрядно поседевший, но по-прежнему бодрый Историк. Он кивнул на почитаемую горожанами реликвию, в драгоценной раме висящую на стене позолоченную лопату. И обоих разобрал такой смех, что у «берсерков» встала дыбом шерсть.