3
Чай, которого у нас и не было, мы пить не стали. Затушили огонь, раскидав тлеющие доски по влажному полу. Борзый торопился. Нам оставили оружие, хотя поместили в центр группы и заставили отстегнуть магазины. Парадоксально. Двигались мы неторопливо, с чисто пацанской важностью. За этим скрывалась настороженность к Зоне, к каждому камню и странному расположению травы.
«Кожаные» явно опасались нападения. Сначала я списал этот факт на разворошенное гнездо военных. Оказалось, Борзый, когда услышал выстрелы и взрывы, повел пацанов разобраться из-за чего шум.
Я топал впритык к Чесу, который перекидывался фразами с Борзым.
– Еще далеко?
– Неа. Тут все рядом. Проблемка, как дойти так, чтобы полморды «тряпкой» не объело, – ответил Борзый.
– Вы тут недавно обосновались?
– Да, если по чесноку, заняли три дня тому назад. Подфартило. Слушок пронесся, что здания свободные, а еще нашептали нам, военные строгую директиву получили, ни шагу за мост, – выдал длинную тираду Борзый.
Чес повернулся, цыкнул на меня, намекая, не подслушивай. Я замедлился, пропуская вперед Дельного и Унылого. Последний выглядел истощенным и бледным, точно его краской облили. Точно, болеет.
Вот Дельный, чуток сместился и занял мое место. Вот проныра, везде успевает. И на посту патроны пособирать, и у меня поспрашивать, как дела обстояли, а теперь разговор подслушать. Я сначала удивился, чего он третьим не пристроился, а потом понял, бандиты торгашей не сильно уважают. У нас ситуация патовая, но вроде нашли точки контакта, хорошо, что не огневого. Дружба Гунча – немало значит на этой проклятой земле.
Рядом пристроился бандит. Хлопнул по спине, привлекая внимание. Хотя, чего там привлекать, я уже прокручивал в мыслях, зачем он поравнялся со мной.
– Здоров, братан.
– И тебе здорово, – произнес я будничным тоном. Ну и чего с того, что я иду по Зоне, за блокпостом, рядом с десятком бандитов? Подумаешь. Пусть они нас боятся.
– Нормуль так, пошмаляли друг в друга, – сказал он и потряс передо мною обрезом. Ствол отпилен, и теперь он представлял угрозу на близких дистанциях.
Сам бандит одет в кожаную куртку. Джинсы он заправил в высокие кроссовки, баскетбольные. Не берцы, конечно, но тоже неплохой вариант. По крайней мере, может не так скользят, как мое старье. Вот, перед «тушей» упал, хорошо что Трофимыч подстраховал.
Вообще вид у них… Привет, девяностые! Урывками помню, как качки, в таких же кожанках, дрались между собой, назначали стрелки. Тогда везде звучало, «рэкет», «крышевание». Видимо в Зоне время застыло и ничего не поменялось.
– Не попали и то хорошо, – сказал я осторожно.
– Ну да, понаделали бы дырок, потом фиг бы закорешились, – с оптимизмом сказал он. Как по мне – наигранно. Возможно, я просто устал. Тот кусок батона с размазанной тушенкой, явно меньше необходимого уровня пропитания для моего существования. Я уже и не думал про активность, как физическую, так и умственную. Теперь приходилось себя заставлять думать. Через ватный барьер прорывались мысли, я пытался анализировать ситуацию. Зачем мы понадобились бандитам? Могли и на месте решить, например, отдать часть стволов и патронов.
– Меня Правша кличут, а впереди – брательник мой, Левша, – представился он.
Называть имя или кличку не хотел, соврать, так Унылый сразу же выболтает. Врать, я так понял, западло. Обмануть, это норма жизни. Хотя я разницы в этих случаях не видел. Странные законы в цеху у бандитов.
– Родной брат? – решил подковырнуть я бандита, заодно и съехать с темы про клички.
– Ага, как ты догадался?! – удивился Правша.
На возглас обернулся его брат. Я аж сбился с прогулочного шага. Одно лицо! Темные волосы, и кустистые брови.
– Вы чего в натуре близнецы?
– Да, я старший, – с гордостью сказал он. Обрез же он все крутил передо мной. С оружием у них не очень. Пистолеты системы Макарова с коричневыми щечками, и «Фора» украинского производства. Мелькали охотничьи ружья, обрезы, и даже дробовик. Такой я видел на выставке, еще во времена гражданской жизни. Вроде название у него американское – «Френчи».
А вот автоматов мало, очень мало. Я наконец-то рассмотрел оружие Борзого. Это пистолет-пулемет, прозванный «Гюрзой». Автоматы Калашникова оказались только у нас, что давало преимущество. Конечно, нас завалили числом. Однако сейчас, Чес явно договорится, и мы пойдем дальше в Топи. Левша резко сказал:
– Это я первый, ясно?
– С какого такого перепугу? Я первый и поэтому Правша! – возмутился его брат, продолжая идти рядом со мной.
– Ты Правша, потому что ложку правой рукой подносишь ко рту, а я Левша, потому что левой конкретно в подбородок бью, – аргументировал он.
Оба довода мне показались с душком. Вообще это походило на спектакль. Левша приобнял Унылого и весело заржал ему на ухо. Правша же скорчил рожу, намекая, что он старший и другого слушать не стоит.
Он полез в карман, достал сигареты. Пачка слегка намокла, он выбрал самую сухую и протянул мне:
– Держи табак. Пыхнем чуток.
– Не курю, – я отклонил предложение.
Хотя, сигаретка бы не помешала, для успокоения нервов.
– Ты чего, я к тебе нормально, а ты как баклан, – начал нагнетать ситуацию Правша. Его брови сошлись.
– Не курю, нормально же сказал, – выдавил я, стараясь не повышать голос.
– Держи говорю!
Я заколебался на секунду и заметил, как его брат тоже тычет Унылому сигарету.
Нечисто. Я ускорился, толкнул в спину грузного. Теперь он «свой» и нам надо заботиться друг о друге.
– Эй! – раздалось сзади.
Унылый остановился.
– Отвали, солдат, – напыщенно сказал он.
Засунул подарок между зубов, Левша услужливо поднес пластмассовую зажигалку, и огонек охватил кончик сигареты.
– Ты чего в натуре солдат? Вот баклан! – удивился Левша и окружающие бандиты заржали. Реально, кони.
Правша втиснулся между мною и Унылым:
– Отвали, тут нормальные пацаны в ряд шагают.
Я провел по щетине, всегда быстро росли волосы, иногда приходилось по два раза бриться за день. Не хочет Унылый меня слушать и черт с ним. Он всегда старался с бандита Чеса брать пример, вот пусть корешей и заводит из преступников.
Эх, сигарета это неплохо, но жрать хотелось до колик в животе. Я начал загибать пальцы, считая, сколько же дней нормально не ел. Так, чтобы борщ, пусть и жиденький, но с чесночком вприкуску или хотя бы тарелку макарон обязательно с хлебом!
Впереди показались строения. Холмистая местность, с редкими деревьями. Мое внимание привлекли тополя, ветки которых создавали пирамиду из пожухлых листьев.
Мы спускались по склону, когда бандит заматюгался.
– «Колючая тряпка», – произнес кто-то сзади.
– В натуре, чуть не попал!
– Гы-гы! Да это же просто мочалка из водорослей. Давай сорви и потри себе спинку, – предложил один из братьев.
Все заржали. Нормальная шутка, нормальные парни, если бы… Чем-то напомнили друзей по школе. Старый стадион часто превращался в место для встреч. Турничок и брусья, покрашенные много раз в непонятный синий цвет, так и не сломались от наших упражнений. Может еще и нашим детям послужат. Несколько лет тому назад старый асфальт сняли и постелили новый, черный как прорезиненный ковер. Бегать мне нравилось. Засунув в уши музыку, наваливать круг за кругом. Нет, в баскетбол с моим ростом играть легче, но я люблю одиночество.
Такую шутку я мог услышать и у нас на стадионе. Дружеский подъем. Вот только у меня друзья не убийцы, дегенераты и алкаши. Ну и черт с ними. Надо догонять Чеса и Дельного. Хоть какая-то защита.
Впереди – разрушенные здания. Могу сказать, мы махнулись не глядя, и выиграли. Ферма, настоящая ферма, а не те колхозные постройки в начале моего пути. Красный кирпич виднелся в проемах, серая штукатурка обтягивала здания. Вони я не чувствовал, а вот запах мяса начал дразнить мой желудок.
Мы двигались к забору, преграждавшему путь между зданиями. Перевернутый грузовик, который, как я надеялся, не фонит. Ящики, сложенные штабелями и сбитые наспех деревянными досками, на вид старше меня лет на десять.
Нам замахали, вскинув три раза кулак. Борзый ответил тем же и похвалился:
– У нас все серьезно. Охрана.
– От кого охраняете? – спросил Дельный.
Борзый сплюнул и сказал:
– Да есть от кого. Сейчас под чаек мы эту тему обсудим.
Я улыбнулся. Почему-то уверен, в плане пообсуждать, Дельный и Чес заткнут его за пояс.
– Борзый, у нас все нормуль, – доложил бандит, – а это что за гаврики?
Чес остановился возле молодого бандита и спросил:
– Кроссовки какого размера?
– Чего?
– Не чегокай. Кроссовки какого размера?
– Сорок первого, – ответил тот и нахмурил лоб.
– Мне как раз подойдут, – оскалился Чес.
Борзый потянул его за рукав свитера:
– Не стартуй, братан. Я ж нормально говорю, у нас все серьезно.
Он повернулся к своим пацанам:
– Разошлись. Часть похавать, остальные готовиться. Ждем гостей.
Бандиты, вяло переговариваясь, начали разбредаться. Вспомнилась английская поговорка, лев во главе стада баранов лучше, чем баран во главе прайда.
– И не бухать! Предупреждаю!
– Совсем? – обиженно спросил Левша. Или Правша? Кто их разберет, кроме матери?
– Так, радиацию смыть с кишок. По стакану не больше! – смилостивился Борзый.
Разрешение восприняли с криками радости, словно им подарили бочку водяры.
– Нам к зданию с крышей, чтобы на голову водичка не текла, – пояснил Борзый.
Я уже согласен и на здание без крыши. Особенно, смотря, как посередине двора жарится туша. Чес и Дельный, как сторожевые псы, среагировали на сочное мясо. Переглянулись. Угли подмигивали красным, возле туши крутился полуголый бандит.
– Ладно, Борзый, уговорил. Пойдем чуток перекусим мясца. Надеюсь не собака? – сказал Чес.
– Не, кабан случайно забрел. Обычно они за насыпью бегают, а тут пацаны территорию обходили, и он такой: «Здрасте». А нам чего, мясо – оно и в Зоне мясо.
Я в эпилептиков, которые экстрасенсы, не верю, но тут готов предсказать – от нас что-то хотят.
Мы, под грозные крики Борзого, направились к зданию с крышей. На земле стояли лестницы, на крыше я заметил несколько матрасов. На одном из них лежал бандит с биноклем и всматривался в сторону севера.
Борзый же раздавал указания, расставлял людей и вел себя, как подобает настоящему командиру. Крыша-то была, а вот дверей не наблюдалось, видимо, использовали для постройки забора. В темном помещении горел огонек.
Темные тучи начали плакать. Хотя была только середина дня, становилось темно, будто задернули шторы на окнах.
Пол под ногами скрипел, но дырок я не видел. Краска местами стерлась и оголила древесину, как в детстве, когда мы с веток сдирали кору. На балке под потолком был подвешен фонарь, который скромно освещал комнату. Ящики закрывали окно, старая кровать со ржавой сеткой и стол посередине комнаты.
– Падай, братухи, – сказал Борзый и, заметив, как мы с Унылым боком втискиваемся в комнату, добавил: – ну и ботва твоя пусть заскочит на секунду.
– А они нам зачем? – удивился Чес. – Они не голодные.
Сказать, что мы с Унылым слегка удивились, это приуменьшение. Это как увидеть ядерный взрыв и сказать: неплохо петарда рванула.
– Да ладно, кто-то ж должен нам тарелки принести, – сказал Борзый. Он положил «Гюрзу» на стол, отодвинул стул.
Чес и Дельный рухнули, будто их подкосило. Больше стульев в комнате не было.
Мы с Унылым переглянулись, я указал на ящик возле окна. Мы поставили оружие у стола и притащили его к столу. Получилось, наши главные друг против друга, а мы как перемычки.
Борзый отошел во тьму помещения и вернулся с бутылками водки.
– Ну чего, ботва, быро вниз за мясом, а мы на связь выйдем.
Дельный, скидывая куртку, замер:
– Это с кем же?
– Как с кем. Надо же у Гунча узнать, что с вами делать.
