Глава 3. День победы
На Конечную собрались той же ночью. Кузьмичев внушительно сказал: «Промедление смерти подобно!», и все с ним согласились. Близость к вражьему стану пугала, но и выводила логику безопасности – кто ж будет искать противника у себя под боком?
Выехали на транспортере, привычно следуя вверх по течению реки. Управлял вездеходом Джафар Раджабов, и ближе к истоку, там, где откосы каньона опадали в невысокие валы битого камня, он повернул не в лес, как в пору партизанства, а направил транспортер к дороге. На ровной грунтовке Раджабов выжал сто километров в час. Миновал поворот к биостанции, проехал мимо сожженных остовов «вездиков» – следов недавнего прорыва, и покатил дальше на запад.
Места пошли глухие, деревья с обеих сторон трассы почти смыкали кроны вверху, чему Кузьмичев только рад был. Порой и животины местные выглядывали на дорогу – трахеодонт перебежал проезжую часть, парочка арахнозавров выскочила, постояла, поразводила шипастые хилицеры и умотала обратно в лес.
– Примерно досюда дошло кольцо биозачистки, – объяснил Алехин, возымевший горячее желание осмотреть образцы старинного оружия. – Зверье тут непуганое, так что не зевайте.
Станция показалась неожиданно – плотная завеса деревьев разошлась, открывая обширную поляну, по краям которой и была выстроена Конечная, поставленная буквой «П».
Вездеход затормозил, остановился, качнув передком.
– Фары включи, – сказал Кузьмичев и поспешил наружу.
Джафар направил свет прожекторов под высокий навес, убавив яркость.
Знакомые очертания ЗРК полковник углядел сразу – под навесом поместилась станция наведения ракет, похожая на кубическую карету, поросшую антеннами. Две решетчатые «тарелки» торчали наверху, одна – на кронштейне сбоку. И три пусковых установки стояли рядышком с СНР – десятиметровые ракеты стремительного, хищного контура будто ждали, когда их поставят на боевое дежурство.
– Эс-семьдесят пять Эм-два «Волхов», – нежно проворковал полковник. – Отлично… Эти куда лучше «Двины» – та не берет низколетящие цели, а «Волхов» работает и на сотне метров высоты, и даже на пятидесяти…
– «Шилка»! – заорал Виштальский. – Ух ты! Да тут даже две «Шилочки»! Живем…
Кузьмичев только руки потер – «Шилки» всегда неплохо помогали его «ракеткам», простреливая мертвые зоны, куда С-75 не залетали и где не брали цель.
– Это зенитная самоходная установка, – авторитетно объяснял Виштальский потомкам, – шпарит с двух километров! Боекомплект – две тыщи снарядов, скорострельность – три тыщи четыреста выстрелов в минуту. Это если с четырех стволов.
«Шилки» на гусеничном ходу стояли, одинаково задрав кверху четырехствольные автоматические зенитки. Большие кабины – на всю платформу – и диски радаров придавали ЗСУ вид очень внушительный. Настоящие боевые машины!
– Старье, конечно, – критично высказался Кузьмичев, разом погасив восторги Марка, – но по мелким целям свое отработают.
– Я шо-то плохо не понял, – проговорил Виштальский в своей обычной манере. – Об чем вы думаете? Было бы за шо думать! Вы ж молодец, как я не знаю, и шо? Вы мучаете себя сомнениями! Командир, это прямо смешно! Пусть вас не волнует этих глупостей – враг-таки будет разбит, победа будет за нами!
– Не расходуй мне последний нерв, – проворчал Кузьмичев, подстраиваясь, – дай спокойно сделать свое мнение.
– Так я за шо!
Георгий, более не слушая балаболистого южанина, обошел все боевые единицы, внимательно осмотрел их и вернулся к вездеходу, махнув рукой Раджабову: гаси!
Прожектора потухли, и теперь только свет лун забирался под навес, бликуя на округлых боках ракет. Род войск – герой…
Кузьмичев инстинктивно хлопнул себя по карману и досадливо скривился – последнюю сигарету он скурил еще до Нового года.
Эх, затянуться бы сейчас…
– Я понимаю Марка, – начал он, пригашивая раздражение, – но лично не испытываю большой радости. Тут всего четыре ракеты, две пусковые установки и одна СНР. Это не ЗРК, товарищи. Это разукомлектованный ЗРК, то есть не шибко боеспособная куча хлама. Ладно там генератора нет – мы его заменим нейтронным аккумулятором. И приборы нужные сыщем. А где найти ракетчиков? Нас тут всего двое с капитаном! Ты, кажется, восхищался «Шилочкой»? Так даже у нее в экипаже четыре человека – командир, механик-водитель, оператор поиска и оператор дальности. Что тогда говорить о ЗРК?
– Ну, можно поднатаскать наших инженеров-контролеров… – неуверенно предложил Алехин.
– Можно, – легко согласился Кузьмичев. – Даже нужно! А где взять транспортно-заряжающую машину?
– Это та, которая перевозит ракеты и устанавливает их?
– Именно.
– А если тяжелую систему приспособить?
– Хм… Ну, возможно. Только это все мелкие придирки. Беда в другом – я не верю, что эти ракеты смогут поразить себумские корабли. Марк – ша! Скажите мне, какой толщины борта у этих средних скаутов?
– Как минимум два метра.
– Вот! А БЧ моих ракеток весит всего двести кило, из них на сам заряд приходится лишь девяносто, остальное – поражающие элементы. Спрашивается: как мне этой хлопушкой пробить двухметровую броню?
Марк открыл рот и закрыл его. Снова приготовился говорить.
– Так что же, – растерянно сказал он, – мы их… никак?
Кузьмичев подумал и обратился к Алехину:
– Объясни мне, Антон, одну вещь. Когда скаут пролетал над нами, я заметил у него внизу большие такие, круглые решетки. Это что такое?
– О! – восхитился Алехин. – В самую точку! Это защитные решетки гравитаторов, Георгий. Их покрывают несколькими слоями мезовещества, отражающим и лазерные лучи, и даже пучки антипротонов. Но ракету или снаряд решетка не отразит! Она прикрывает гравигенные и гравизащитные распределители, устройства надежные, но хрупкие, и эти ваши поражающие элементы просто раскрошат их!
– Ага! – снова вдохновился Марк.
– Не понимаю, – нахмурился Кузьмичев, – зачем допускать такое – чтобы на боевом корабле было слабое место?
– Да оно вовсе не слабое! Просто себумы, впрочем, как и мы, давно уже не пользуются пушками или ракетами. В космосе они практически бесполезны. Пуля летит со скоростью метров триста в секунду, а корабль двигается быстрее в сотни, в тысячи раз! Поневоле вооружишься другими активными средствами, лучевыми или пучковыми. И тут еще один момент… Если бы мы затеяли атаковать скауты ракетами в космосе, у нас не было бы ни единого шанса – противометеоритные пушки испарили бы ваши С-75 на подлете!
– Еще лучше, – процедил Георгий.
– Да нет же! – с жаром воскликнул Антон. – Эти-то скауты в атмосфере! Значит, их ПМП в отрубе! Отключение происходит автоматически – и у них, и у нас. Просто чтобы корабли не сбивали птиц, воздушных змеев… А пассажирский глайдер ПМП способна принять за астероид третьей величины и уничтожить его залпом!
– Ясненько… – взбодрился Кузьмичев. – И что будет, если я воткну скауту в задницу мою С-75?
– Так я ж говорю – скауты в атмосфере планеты! Значит, и закон всемирного тяготения на них тоже распространяется. На каждом из скаутов стоит по два гравитатора, и, если хотя бы один из них раскурочить, корабль упадет! Не грохнется, но ощутимо приложится к поверхности. А уж если оба гравитатора гавкнутся…
– Все понятно! Тогда так. Ты, Антон, двигаешь обратно на базу, берешь спецов и возвращаешься. Мне нужны тяжелая система для транспортировки и зарядки ракет, пара тягачей для пусковых установок, еще один – для СНР. Какой-нибудь… этот… автономный энергоблок, хотя бы десяток спецкостюмов из силикета – ты говорил, они хорошо радиацию держат? Вот и тащи их. Марк! Возьмешь Переверзева и его десантников. Раджабов! Твоя задача – привести танк высшей защиты к городу-колонии. ЗРК мы разместим там…
* * *
Вся ночь прошла в делах и заботах. Проще всего оказалось объяснить суть дела тяжелой системе – огромный могучий кибер подхватил своими манипуляторами все четыре ракеты и потащил их к Космограду. А вот выучить за одну ночь инженеров-контролеров, сделав их классными ракетчиками, было куда сложней.
Под утро Кузьмичев вымотался совершенно, мечтая о кружке черного кофе. Кофе он терпеть не мог, но другого средства против слипания глаз он не знал. Зато оно имелось у Лиды. Врачиня нашла Георгия и протянула ему серебристую пилюльку.
– Примите это, – сказала она.
– А что это?
– Спорамин. Это такое лекарство, оно выключает сон.
– То, что доктор прописал! – усмехнулся Кузьмичев и проглотил пилюльку.
– Запейте. – Кастырина предложила полковнику стакан витаминизированной воды.
– И что бы я без вас делал, Лидочка…
Женщина лишь улыбнулась, косясь на подбегавшую Аллу.
– А ты чего не спишь? – сурово нахмурился Георгий.
– Заснешь тут, – проворчала Миньковская, прижимаясь к полковнику и ревниво поглядывая на Лиду. – Ты только вернись, хорошо?
– А как же… Мы только туда и обратно.
– Знаю я ваши «обратно»… – вздохнула Алла и пригорюнилась. Всхлипнула.
– Ну, здрасте!
– Все, все… Это нос сам…
Прячась в тени, устраивал проводы Марк Виштальский, шепчась с худенькой большеглазой брюнеточкой. Брюнеточку звали Сара, была она сервис-инженером и пленила капитана-ракетчика с первого взгляда. Война не лучшая пора для амурных дел, но любовь не выбирает времена и возрасты…
Мимо, глухо рокоча, проехал песчаный танк. В его кузове сидели странные существа – в серых спецкостюмах, с огромными круглыми шлемами на головах. Шлемы были не прозрачными, а серебристыми. Это ехали бравые десантники.
– Переверзев! – позвал полковник через коммуникатор.
– Я! – отозвался старший сержант.
– Ты хоть видишь что-нибудь в этом горшке?
– А как же! Это такой специальный материал, он только изнутри прозрачный. Называется спектролит!
– Ну-ну…
Проехали обе «Шилки». Баки у них были полными, и Кузьмичев втянул носом полузабытый соляровый чад. Мощно клокоча, проследовал «Огр». Георгий сел в последний вездеход, замыкавший колонну.
– Пока, Аллочка! Пока, Лида! Пока, Сара! Пока, Ева! Ждите нас!
* * *
Засаду на скаутов решено было устроить под стенами Космограда – заманить туда себум было проще всего.
СНР, пусковые установки, тяжелую систему, державшую ракеты «под мышками», танк высшей защиты и прочую технику укрыли с помощью мощного камуфляжного модуля – фантоматы отводили глаза даже локаторам, всему миру показывая пустое пыльное место, а под «колпаком» маск-системы десятки вооруженных людей готовились к атаке.
Ранним утром Кузьмичев оглядел свое хлопотное хозяйство, и… Нет, он не сказал, как библейский бог, «что это – хорошо».
«Это» было так себе, но времени на отладку и отработку не было совершенно.
– Внимание! – гаркнул полковник. – Полная боевая готовность! Серый, пускай своего «камикадзе»!
Серый, то бишь Сергей Мохов, главный киберинженер базы, склонился над миниатюрным пультом управления, выдал команду, и где-то в Космограде ожил киберсадовник. Он собрал в кучу опавшие листья и прочий горючий материал, поджег его. В зеленевшее небо потянулся серый столб дыма.
Вероятней всего, что сам по себе очаг возгорания не привлек бы внимания себум, но тут кибер накинул на костер старое одеяло и сдернул. Опять накинул, и опять сдернул. И поплыли в небо прерывистые клубы серого дыма, словно подавая сигнал.
Себумы среагировали моментально. Скаут, до этого лениво барражировавший вдоль берега, свернул к городу, не ускоряя движения, держась на прежней высоте – метрах в ста от земли и воды.
– Тревога! – заорал Кузьмичев. – Все по местам!
– Цель с юга! – отрапортовал Виштальский. – Есть захват!
Огромный шар приблизился к городу-колонии, сверкая в зоревых лучах. Блеснули защитные решетки гравитаторов.
– Пуск!
Кузьмичев до дрожи боялся, что после этих его слов ничего не произойдет – С-75 так и останется в полузадранном положении.
Но нет, сработала первая ступень, и – с шипящим ревом, с ревущим шипением ракета ушла вверх, вытягивая за собой трепещущий рыжий хвост.
Скаут неожиданно снизился, да так резко, что ракета прошла выше решетки, рванула, выпуская весь заряд по прочной броне. Дым, осколки, цилиндр отработанной первой ступени отнесло от скаута, открывая закопченный борт, весь в мелких выбоинах.
– Пуск!
Вторая ракета ушла к цели. Норматив для поражения самолета противника составлял три ракеты…
«Попади, попади!» – молился Кузьмичев, и молитвы его были услышаны. Вторая С-75 угодила точно в центр левой защитной решетки – вошла, как стрела в мишень.
Взрыв полыхнул клубами чадного огня, а центнер увесистых поражающих элементов раздробил гравираспределитель, растолок его, вышибая переборку и вгоняя в агрегатный отсек обломки и осколки.
– Есть! Цель поражена! – заорал Виштальский, и все «ракетчики-любители» заревели восторженное «ура!»
Себумский скаут получил смертельное ранение и удержаться в небесах уже не мог. Корабль стал падать, едва тормозя уцелевшим гравитатором. Несинхронная работа двух грависистем привела к опасной прецессии – скаут начал раскачиваться вокруг продольной оси, как та юла, у которой кончается завод. Юла-волчок все сильнее и сильнее отклоняется от вертикали, пока не цепляется боком за пол…
Скаут болтало и крутило так, что страшно было себе представить обстановку на его палубах. Небось ускорение расшвыряло себум, размазало по переборкам… Эти кровожадные мысли вызывали у Кузьмичева улыбку удовольствия.
Расшатавшись по максимуму, почти ложась на бок, скаут припланетился бортом, сминая отсеки, плюща палубы, перемешивая агрегаты и тела, ввинчиваясь, забуриваясь в рыхлый грунт. Вверх восклубилась туча пыли. Разрытая почва раздалась сыпучим валом, и только потом прокатились грохот и гул. Удивительно, но парочка боевых постов корабля еще работала – амбразуры раскрылись, прыская в небо пучками фиолетовых лазерных лучей.
– Раджабов! – рявкнул Кузьмичев. – Твой выход!
– Есть!
Пробив картинку, нарисованную хитроумной фантоматикой, вырвался танк высшей защиты, на ходу выдвигая ребристое рыло аннигилятора.
– Глаза!
«Умп-ф-ф!» – прокатилось по полосе отчуждения между городом и лесом; белесая, призрачная полоса ионизированного воздуха достигла бока скаута. И будто голубое солнце взошло.
На борту себумского корабля вздулся лиловый волдырь неописуемой яркости, мощная, двухметровой толщины броня стала расходиться парящим валиком белого накала, а поток антипротонов по-прежнему хлестал, чудовищным буравом просверливая нутро звездолета.
Следом запарили охладители, напуская голубого туману – оглушительно затрещали переборки, не выдерживая температурного скачка.
– Джафар, отбой! Переверзев, на зачистку!
Песчаный танк рванул по следам «Огра» и обогнал ТВЗ, подкатив прямо к борту скаута. Десантники в спецкостюмах посыпались из кузова.
Держа в руках тяжелые лучевики, они ворвались в корабль через пролом, устроенный Раджабовым, скользя по растопленным плиткам перекошенного пола, перепрыгивая высокие комингсы, попадая под «остаточный» душ из капель металла.
– Цель с запада! – крикнул Виштальский.
Второй скаут спешил на выручку первому со стороны гор. Он шел на высоте километра и скорость развивал приличную.
– Оба танка – в зону камуфляжа! Захват цели!
– Есть захват!
«Огр», наперегонки с песчаным танком, ворвался под защиту фантоматов и затормозил. Теперь вокруг сбитого скаута не было ничего подозрительного.
Второй корабль себум стал притормаживать, начал снижение…
– Пуск!
Со свистящим громом, отбрасывая тучу пыли, заволокшей весь объем, закамуфлированный модулем, взлетела ракета, уносясь к скауту.
– Пуск!
Вторая и последняя С-75 взвилась к небу, прошивая теплый воздух десятиметровой иглой. И воткнулась в полуторастаметровую «игольницу».
– Попали! И… Попали!
Попадания сопровождались роскошными взрывами – обе решетки скауту выбило вместе с кусками обшивки. Себумы открыли огонь по всем азимутам – висловатые ручейки плазмы, кинжальные лучи лазеров били в землю, вырывая оплавленные воронки. Но вскоре огонь прекратился, ибо кончался сам полет – скаут стремительно летел вниз, медленно переворачиваясь в воздухе, и рухнул неподалеку от сбитого собрата, зарываясь в неглубокий кратер, – тонны выброшенного грунта полетели клубящимся кольцом. Грохнул взрыв, дым и пламя поднялись венцом над вздыбленной почвой.
Толчок был так силен, что даже «Шилки» подскочили на своих гусеницах и пару раз присели, качаясь на амортизаторах. Люди попадали в пыль, но продолжали радостно вопить.
Кузьмичев первым сорвался с места. Вскочив на краулер, он понесся к сбитым скаутам. Тот, что сверзился с километровой высоты, зачищать смысла не было – ничто живое не могло бы уцелеть при таком ударе.
От скаута осталось лишь верхнее полушарие, а нижнее расплылось по грунту, рассыпалось, разлезлось, мешая живую органику с неживой, лопаясь по швам, выдавливая в трещины мешанину из рваных труб и кабелей, мятых плоскостей, мелко покрошенного оборудования.
Накинув шлем, Георгий поспешил к оплавленному пробою в борту скаута, сбитого первым.
Корабль лежал, перекосившись, и пол в отсеках стоял дыбом. Скребя башмаками по теплым еще натекам, уворачиваясь от сталактитов застывшей органики, Кузьмичев пробирался по следам Переверзева и его ребят. Слава богу, ни одного убитого он пока не встретил. А вот дохлых себум хватало – почти все были раздавлены в момент прецессии, но кое-какие особи пускали отвратного вида жижицу из пулевых отверстий и каналов, прожженных лучеметами.
Вдалеке глухо зачастил «калашников». Ага, не вся еще вражья сила добита! Георгий перелез остаток переборки, проплавленной аннигилятором, и очутился в кольцевом коридоре. Шагая у выпуклой стены, чтобы не поскользнуться на перекошенном полу, полковник одолел метров пятьдесят, пока не увидел впереди серые фигуры в серебристых шлемах. Фигуры метались по обширному залу, заглядывая в закутки, изредка пуская короткую очередь из автомата или бласт-импульс.
– Переверзев!
– Тута мы! Как дела, командир?
– Сбили.
– Ура-а-а!
– Хватит урякать! У нас еще дел – начать и кончить. Ну, что тут?
– Да вроде как рубка… Мы обошли весь корабль, только в нижних отсеках не побывали, где двигатели, и в самых верхних. Я туда Сегаля отправил, пусть наведет порядок.
– Ясненько…
Пискнул коммуникатор и спросил голосом Алехина:
– Координатор, вы где?
– Координатор находится в рубке вражеского корабля и обозревает окрестности на остатках панорамного экрана.
– Не уходите, координатор! Разговор есть.
– Мухой!
– Лечу!
Антон не заставил себя ждать – ворвался в рубку в компании пяти молодых парней из «нормалов».
– Координатор! – воззвал Алехин. – Тут у них должна быть десантная палуба, а на ней – космоистребители.
– Такие тупоносые, с толстой кормой? – уточнил Переверзев.
– Да, да!
– Типа примятых кулечков с семечками…
– Точно!
– Это выше. По пандусу наверх и направо. Там чисто.
Алехин заспешил наверх, оглядываясь, чтобы убедиться – координатор топает следом. Координатор топал.
Десантная палуба оказалась помещением обширным, но с низким потолком. Впрочем, его высоты хватало, чтобы разместить шесть машин – приплюснутых по продольной оси конусов с тупыми носами. Никаких колпаков-фонарей на машинах не было, только едва заметный абрис люка и щели визиров. Сзади чернели раструбы больших дюз, похожих на ведра, и маленьких, со стакан величиной.
– Красивые машинки… – протянул Виштальский, вырываясь вперед.
– Капитан, и ты тут?
– А как же? Куда ж вы без меня… Антон, я чего-то никак не дотумкаю… Вы ж говорили, это космоистребители. А почему они тогда обтекаемые? В вакууме-то хоть в кубиках летай, хоть в шариках!
– А это не пустотники, Марк, это космоатмосферники. Они и там, и там могут сражаться, в обеих средах… Координатор! Знаете, чего я хочу? Забрать все эти машинки!
– Бери! – сделал широкий жест Кузьмичев. – Дарю. А тебе зачем?
– Так у нас же ни одного бота не осталось, даже самого завалящего, ничего вообще, чтобы до звездолета добраться.
– А на этих ты сможешь долететь до этой своей… до «Зари»?
– Ну да!
– Здорово… Так ведь тогда можно женщин и детей эвакуировать на Землю! Так?
Алехин замялся.
– Не совсем… Мы уже второй год ждем корабль с Земли. На «Заре» Д-камера полетела, а резервной там нет. Ходить на «Заре» можно, но в гиперпространство ей не уйти.
– Ясненько… Но все равно здорово. Иметь под боком почти целый звездолет… Может пригодиться. Так, а это, как я понимаю, тоже летуны?
Здоровяки, пришедшие с Алехиным, заулыбались и подтянулись, глядя на Кузьмичева с величайшим почтением – на их глазах этот человек сбил два скаута подряд.
– Они самые.
– Ладно, пилотируйте… Кстати, они хоть вооружены, эти твои космоатмосферники?
– А как же! На каждом по два пакетных лазера-гигаватника и по паре энергосборников к ним.
– Гига? Это круто… Вот что, вы их выводите, полетайте тут, постажируйтесь маленько… минут пять, и мне звякните насчет полной боеготовности. А я пока колониальным транспортом займусь. Нельзя ему дать улететь!
– А такая махина быстро и не улетит. Три часа пройдет, пока она только из стационарного состояния выйдет.
– Ты меня успокоил. Ну ладно, голуби, летите. Переверзев! Хватай своих, пойдемте шороху наведем на бережку.
– Это можно! – оскалился старший сержант.
Послав десантуру вперед, Кузьмичев задержался. Ему хотелось глянуть на космоистребитель изнутри.
Алехин недолго копался, договариваясь с люком, чтобы тот раскрылся, и уговорил-таки. Крышка откинулась вверх, в тесной кабине зажегся тусклый зеленоватый свет. Приборы на дуге пульта присутствовали, правда, не совсем понятные, а вот остальное…
Во-первых, вместо кресла перед пультом в полу имелась полусферическая выемка со многими отверстиями на манер дуршлага. Во-вторых, вместо штурвала наличествовали три глубокие дыры на выдвижной консоли. Для себум с их щупальцами это, возможно, и было удобно, но для хомо сапиенсов – не очень.
– Да-а… – вымолвил Кузьмичев. – И как ты собираешься рулить в этой шумовке? Что ты собрался совать в эти дырени? Все пять выступающих членов? Пожалей хотя бы один, тот, что посередке торчит.
Алехин широко улыбнулся.
– Сберегу! Тут биоточное управление, почти все как у людей. Сходство есть. Конечно, лучше бы все это отформатировать под нас…
– Вот и форматируй. Суток хватит?
– Вполне!
– Действуй.
– А вы как же?
– А мы сухопутными силами обойдемся, ВВС нам потом пригодятся…
