На свадьбу четы Изилади мы со Сласей наряжали сестру и делали ей прическу. Теперь настал Олин черед.

Мрагулка решила не мудрствовать лукаво и выбрала почти свой гимнастический костюм – кожаные лосины с белоснежным корсетом. Я нарядилась чуть более традиционно – в платье до пола. Хотя декольте его давало фору Сласиному. Оле пришлось немало попотеть, завязывая и застегивая нашу красоту. Чтобы не шокировать Эйдигера слишком закрытым нарядом, я подготовила скандру сюрприз – спину платье почти не скрывало. Разрез доходил до линии бикини.

Длинная юбка распахивалась в разрезах с обеих сторон, и тонкая шелковая ткань развевалась, открывая ноги. Оля сделала мне прическу из нескольких кос, уложив их на голове короной. Сласины густые русые локоны просто распустила и слегка завила.

С макияжем мы справились вместе и едва закончили, как прямо в окно… влезли Эйдигер, а затем и Ламар. Дверь распахнулась настежь, и в мою скромную обитель ворвались еще с десяток варваров во главе с Вархаром. Зор воспоследовал.

Братья Мастгури одинаково метнулись к нам со Сласей и одинаково подвисли, разглядывая мою спину и прелести мрагулки. Некоторое время остальная варварская процессия вела себя так же. Только Вархар размашистым шагом пересек комнату и обнял Олю за талию, совершенно не обращая внимания на прелести невест. Женихи с друзьями пытались сообразить, зачем они тут, оторвать взгляд от наших со Сласей соблазнительных изгибов, а Вархар ворковал с женой как ни в чем не бывало. И я снова восхитилась скандрами. Они видели только своих женщин и любовались только ими.

Наконец женихи обвели комнату мутными взглядами и уточнили:

– А-а-а куда мы все собрались-то?

Вархар смахнул несуществующие пылинки с белых рубашек братьев Мастгури и торжественно изрек:

– Свадьба! Развлечемся вдвойне!

Ламар подхватил Сласю и закинул на плечо. Мрагулка завизжала от восторга. Эйдигер осторожно поднял меня и понес на руках.

Мы отправились на просторную площадку за Главным корпусом – здесь же проходила и Олина свадьба. Сочетал «брачующихся», конечно же, Езенграс. Весь в белом – в брюках, рубашке и пиджаке – он перещеголял всех скандров, вместе взятых. Вархар как шафер обоих женихов принес кольца.

Мы обменялись украшениями, и началось веселье…

Я уже гуляла на свадьбе скандра – Олина оставила незабываемое впечатление на долгие месяцы. Но самые знаменитые варвары перекрестий удивили еще раз. Как же без этого? Их неиссякаемая фантазия не знала границ и пределов. Варвары никогда не повторялись.

На сей раз Гвенда не лишили верхних пуговиц рубашки, как в прошлый раз… Возможно, потому, что сальф расстегнул их заранее. И поддернул воротник, широким шагом проследовав мимо наших знаменитых преподов-скандров: Мастгара и Суггурда. Генерал, Священник и Колокол даже присвистнули – одновременно и на одной ноте. Мастгар воздержался от музыкального посвиста.

Гвенд сделал круг почета, приостановился возле «сальфийского стола», будто раздумывал. Но затем крутанулся на пятках и разместился за столом друзей жениха, напротив Зора.

– Ну вот теперь ты совсем наш человек! – гордо сообщил ему Вархар, без единой нотки иронии. Гвенд приподнял бровь, как любил делать Олин муж, и хмыкнул:

– Я не человек, я сальф, а это звучит гордо. Почти так же гордо, как скандр, только немного культурней и… видимо женственней.

Вархар расхохотался, варвары подхватили. Похоже, Гвенд наконец-то прошел боевое крещение и был признан в доску своим. Хотя это выражение Бурбурусс так и не понял. Он долго удивлялся – при чем тут доски и как можно доской кого-то признать. Вот огреть, «придать ускорения»… вбить в землю, в конце концов… Мы с Олей не стали объяснять значение фразеологизма из родного мира. Решили – пусть останется загадкой. Да и как это объяснить?

Гуляли Мастгури со всей широтой души мужчин собственной династии и фантазией собственной расы. И даже тут умудрились всех потрясти. Не только нас с Олей и Сласей – даже Вархара!

Стоило гостям рассесться, как вдалеке раздался взрыв. А затем еще один и еще.

Гости из соседних Академий слегка напряглись, даже приподнялись из-за столов. Но сразу успокоились, заметив хитрые выражения на лицах воинственных варваров. Особенно веселились мрагулы и скандры. Эйдигер галантно усадил меня на место, Ламар разместил Сласю рядом, и братья Мастгури одновременно вышли перед гостями.

В этот момент громыхнул еще один взрыв – особенно громкий. Башня Главного корпуса покачнулась и начала заваливаться назад, прямо на нас. Я почти испугалась, но башня встала на место как вкопанная, словно неведомая сила пригвоздила ее к месту. Все замерли, даже скандры с мрагулами и… с неба посыпались… лягушки… Да-да, самые настоящие лягушки падали сверху и приземлялись на лужайку. Я думала, чудеса закончились. Но лягушки вдруг начали дрыгаться, словно исполняли одним им известный танец.

Братья Мастгури сложили ладони рупорами и крикнули так зычно, что услышали, наверное, все пять ближайших миров:

– Димар!

Из-за главного корпуса вышел скандр… и я сразу поняла, что это родственник мужа. Все фамильные черты были при нем. Льдистые серо-голубые глаза, грубовато высеченные черты, крепкая фигура. Димар выглядел чуть старше Эйдигера, улыбался фамильным оскалом Мастгури и почесывал затылок чем-то вроде ручки. Вначале я почти удивилась. Но, заметив, что «ручка» искрит разрядами, поняла – Димар почесывал голову прибором для обеззараживания током. Естественно, черные волосы скандра стояли дыбом, как и у братьев. Димар развел руки в стороны, словно предлагал родственникам броситься в объятия, и попутно демонстрировал надпись на голубоватом халате врача: «Если вам кажется, что вы здоровы, это лишь значит, что я должен убедить вас в обратном!»

Чуть ниже красовалась приписка: «Какой же Мастгури не любит электротока?»

– Сюрпри-из! – гаркнул Димар громче, чем хором приветствовали его братья. Я подумала, что его визит и есть тот самый сюрприз. Но из ближайшей арки выскочила скандрина. Среднего роста, с льдисто-голубыми глазами, плечами пловчихи, ногами от ушей, грудью и талией фотомодели.

Крохотный халатик медсестры сидел на ней, как на иной порнозвезде.

И, конечно же, на груди виднелась аппликация: «Если вы ушли от врача подобру-поздорову, не забывайте, медсестры ждут вас, и у нас длинные руки».

– Вот теперь Мастгури в сборе! – обвел родственников рукой Эйдигер. – Знакомьтесь. Наш старший брат Димар и наша младшая сестра Шейлана.

По традиции знаменитого семейства Мастгури Шейлана достала из кармана… шприц литра на три и почесала им затылок.

– Видите, что делает замечательный удар электротока с мышцами, – ткнула шприцом в сторону лягушек Шейлана. – Представьте, как это можно использовать!

– Представили! – подал голос Зор. – Скажите, когда решитесь, чтобы все успели разъехаться по домам.

Вархар показал таллину большой палец.

– Мы с подарками! – воскликнул Димар. Как и все Мастгури, он просто лучился энергией. – За-аноси!

В арку с трудом протиснулись три шкафа. Вначале я подумала, что это знаменитые аспиранты Доктора Шока. Уж больно они напоминали помощников Ламара – такие же крупные, плечистые и с огромной установкой в руках.

– Установка для бурбуляции! – воскликнул Ламар и подпрыгнул от восторга. – Ты все-таки довел ее до ума!

– Довести можно только до истерики, – поправила брата Шейлана. – А ум неодушевленным предметам вообще не положен. Мы модернизировали установку.

Скандрина подскочила к «шкафам», за считанные минуты сняла с крючка металлическую иглу и оттуда… брызнула зеленая вода. Ах, нет! Не вода! Струя заряженной жидкости. Электрические разряды так и пробегали по ней, искрили и весело рассыпались на булыжниках дорожки. В воздухе запахло раскаленными камнями. Серый дымок закурчавился возле знаменитого семейства Мастгури, как возле артистов земной эстрады прошлых лет. Тем временем Шейлана, как ассистентка фокусника, наставила иглу на Гвенда. Сальф даже не шелохнулся. Кажется, он привык к выходкам скандров или просто понял, что варвары больше пугают, чем наносят увечья.

– А он ничего, – кивнула в сторону Гвенда Шейлана. – Даже не шугается. Непохоже на сальфа… Это прямо разрыв шаблона.

По лицу Гвенда читалось – такой фразы от женщины из рода Мастгури он никак не ожидал. Слася хихикнула.

– Разрыв шаблона? – уточнила она у Шейланы. – А зачем его рвали? Ну в смысле шаблон – это же что-то вроде трафарета?

Гвенд покосился на Сласю и округлил глаза. Кажется, он и этого слова не ожидал обнаружить в словаре мрагулки.

– Шаблон, дорогая моя новая родственница, – Шейлана ласково приобняла Сласю за плечи, и Ламар на всякий случай приблизился, – это штамп в чем-то.

– А-а-а! Это как штамп в документах! – просияла улыбкой Слася. – А как его рвать? Он ведь железный?

Шейлана обняла Ламара, подтянула поближе и изрекла самым невинным тоном, какой я только слышала:

– Дорогой! Ты нашел себе отличную жену! У тебя будет время не только заниматься с ней… эм-м-м… любовью. Но и заниматься. Просто заниматься.

– Ты полегче, полегче, – предупредил Ламар Шейлану.

Девушка повела богатырскими плечами и грациозно приблизилась к столу для друзей молодоженов. Здесь как раз сидели Оля с Вархаром, супруги Зарзелази, чета Брабана… И еще много самых известных в Академии варварских пар и просто варваров. Там же разместились Зор и Гвенд.

Шейлана перегнулась через стол и сообщила сальфу, будто бы по секрету:

– А знаешь, я люблю, когда ломают шаблон. Сальф, который рассуждает почти как скандр. Хм… это интересно. Более чем.

– А еще я ломаю металлический прут о колено! – усмехнулся Гвенд.

Вархар повернулся к сальфу и скорчил пораженную гримасу. Оля с размаху ткнула его пальцем в ребра. Скандр подскочил на месте и посмотрел на жену одновременно ласково и укоризненно. Оля пожала плечами:

– А я люблю, когда мой муж не обижает наших гостей.

Таким тоном воспитательница журит нерадивого подопечного. Вархар испустил притворно-тяжкий вздох, подпер голову ладонью и воззрился на Шейлану с Гвендом.

– Теперь ты вполне может покорить даже такую женщину! – вдруг подал голос Эйдигер.

Я повернулась к мужу и поразилась. Да ведь он это серьезно! На сей раз мой Мастгури не дразнил Гвенда, не подтрунивал. Сальф понял это тоже. Приосанился, подмигнул Шейлане – так Вархар подмигивал Оле – и поведал:

– Я все могу. После приезда скандров в Академию Внушения и Наваждения у меня черный пояс по укрощению всего, что опасно и бьется током. После обрушений в Академии Всего и Ничего я выживаю даже в пустыне, наедине с ордой варваров и зальсов в придачу. Ну а после этой свадьбы… боюсь, я стану бессмертным.

Вархар взглянул на Гвенда с одобрением. А Слася нарушила красоту момента неуместным вопросом:

– А зачем вам лягушки?

– Лягушки, милая моя родственница, нужны затем, чтобы не проверять наши чудо-установки на ком-то более крупном и мозговитом. То есть более разумном, – обернулась к Сласе Шейлана. – Мышцы лягушек сокращаются определенным образом, если подключать к ним ток. Заметь! Несколько нежных касаний – и танец. Кстати, зверушки совсем не чувствуют боли. Об этом мы позаботились. Только не рассказывайте пленным. Они должны думать, что испытают адские мучения, если доведут нас до греха. То есть до использования нашей установки на ком-то еще более неразумном, чем лягушки, – на тех, кто рискнул воевать со скандрами. Их умственные способности, по-моему, близки к умственным способностям кирпича. Так во-от! Мы можем любого затанцевать до смерти!

– Дак это же отличная вещь! – воскликнул Ламар. – И очень полезная в вузе! То-олько прогульщик попытается сбежать, а мы его собственными ножками приведем парня к свету в конце туннеля. Ой, к свету знаний… знаний, конечно же.

Шейлана развела руками, словно говорила – безусловно, так оно и есть. Ламар подошел к установке и принялся разглядывать ее, ощупывать так, словно внешне неотличимый от шкафа прибор имеет высокую художественную ценность.

Шейлана же подвинула одной рукой Лархара, другой Бурбурусса и легла между ними на стол, грациозно приподняв ноги. Теперь их с Гвендом разделяло не больше полуметра.

Скандрина задорно поболтала ногами и усмехнулась – совсем не по-варварски, а очень даже женственно. Пожалуй, даже завораживающе. Шейлана все больше напоминала мне Зену Королеву Воинов – героиню любимого сериала нашего с Олей детства. В каждом ее жесте, в каждой интонации читалось – скандрина любого заткнет за пояс. Но при всем при этом выглядела и вела она себя как истинная женщина, а вовсе не как верная дочь варварского племени.

Гвенд оценил тоже и даже больше того. Щеки сальфа залил слабый румянец. Он инстинктивно облизнул губы и тут же запил жест, словно делал вид, что губы и впрямь пересохли. И все бы поверили Гвенду. Вот только запил он… острым соусом, который только что раздобыл Лархар. Скандр неотрывно воззрился на соседа. Так смотрит филателист на коллекцию жеваных счастливых билетиков в самом лучшем клайстере, какой только можно найти за деньги. Особенно удивило Зарзелази то, что ведь и налит-то соус был не в стакан, а в сосуд, похожий на молочник.

Гвенд проследил за взглядами соседей и Шейланы. Снова облизал губы, запил вначале соусом, потом вином… из бокала Бурбурусса, а после уже и чаем из чашки Зора, что сидел напротив.

Соблазнительница из рода Мастгури наблюдала за этим с мягкой улыбкой, медленно сползла со стола и заявила Эйдигеру:

– А он ничего.

– Даже убедился, что ни соус, ни питье соседей не отравлены, – ухмыльнулся Вархар. – Невероятная забота о друзьях!

Гвенд стоически выдержал пассаж скандра, вскинул голову и сообщил:

– Да! А еще я убедился, что еда и напитки достаточно вкусны, чтобы предложить их такой прекрасной даме!

На долю секунды Эйдигер замер, приосанился, и я уже испугалась, что сарказм не пойдет на пользу здоровью Гвенда. Шутки гораздо чаще продлевают жизнь тем, кто смеется, нежели тем, кто язвит. Но Эйдигер подмигнул сестре и объявил:

– Шейлана! Одобряю!

Гвенд немного спал с лица, но промолчал и сделал вид, что просто счастлив получить благословение. Шейлана обогнула стол и присела рядом с сальфом.

– А вы говорите – генетика! – подали голос братья Торгури. До этой минуты они почти безучастно поглощали бургуза. И съели столько ляжек, сколько не в каждого скандра влезет.

– Генетика, дорогой мой! – внезапно перестал прикидываться недалеким женихом Ламар. – Это способ объяснить, почему один тупее или слабее другого, свалив все на предков.

Эйдигер похлопал брата по плечу. Димар повторил жест, и братья Мастгури продолжили свадебные развлечения.

Не-ет! Свадьба Оли с Вархаром казалась уже не столь запоминающейся!

Правда, обошлось без предсказаний будущего. Зальсы ретировались в свой мир, а других пленных у Мастгури не нашлось. Зато нашелся… еще один магнетик. Как ни удивительно, он недавно поступил к нам работать на кафедру биологии. В основном местные биологи управляли землей, камнями и водой. Но второй скандр на кафедре, где преподавали почти одни истлы и таллины, не мог не выделяться даже магическим даром. Сталар Тамилази, голубоглазый и крепкий, как и положено скандру, явился в самом разгаре праздника. Вначале я решила, что он опоздал. Но, заметив радостные улыбки на лицах Мастгури, поняла – так и задумано.

Ни слова не говоря, Сталар поднял руки, и большая часть столов воспарила над площадью. Надо отдать должное магнетику – все столы, где еще оставалась еда, землю не покинули. «На крыло» встали исключительно столы с тарелками, полными костей и объедков. Гости хотели было сбежать подальше. Но Сталар взмахнул рукой, как заправский дирижер, – и мебель послушно улетела в сторону.

Столы начали подлетать к заранее подготовленным пластиковым ведрам и медленно наклоняться. Да таким удивительным образом, что тарелки падали прямо в емкости. Я еще поражалась – зачем их расставили поодаль от столов. Когда с этим было покончено, мебель начала выстраиваться в пирамиду. Огромную, высоченную пирамиду из десятков столов.

– Готово! Как заказывали! – объявил Сталар, и мы поняли, что это лишь прелюдия к настоящему шоу. – Можно начинать.

Скандры выстроились в очередь. Каждый пытался вскарабкаться на «столовую пирамиду», но достигли вершины только: Вархар, семейство Мастгури и… скандрина Лиция Варлак, наш преподаватель физики.

– Я царь горы! – кричал каждый из них.

– Фья фарь фуры! – гаркнула Лиция.

– Да хоть руль лимузина! – поддержал ее Вархар.

Но и на этом забава не закончилась.

Каждый «царь» прыгал вниз, пытаясь нырнуть в огромное жидкое облако, созданное водниками. Брызги летели во все стороны, зрители кричали и подбадривали самодержцев. Выбираясь из импровизированного бассейна, каждый сбрасывал одежду и оставался в традиционном для скандров наряде. Мужчины – в плавках с каким-нибудь оружием на самом интересном месте, женщины – в купальниках с рисованными кнопками или шилами на месте сосков.

Прежде чем уйти переодеваться, каждый продефилировал перед гостями, а Шейлана опять легла на стол перед Гвендом. Прямо перед проректором оказалась прекрасная женская грудь. Он засмотрелся, хлебнул еще соуса, соседского вина и даже сметаны, что оставила под носом у сальфа воистину гусарские усы.

– Наш человек! – подбодрил Вархар, и Гвенд залился густой краской.

К концу свадебного дня Эйдигер внес меня в нашу новую квартиру, и до самого утра мы любили друг друга. Я забыла, где мы и кто мы. Лишь ощущала горячие мужские руки, нежные, но настойчивые касания, осторожные, но умелые ласки. И поцелуи. Сладкие, немного терпкие и пылкие – прямо как мой скандр.

Все случилось настолько естественно, словно мы много лет прожили вместе, только хорошо забыли об этом и вот наконец-то вспомнили.

Томление внизу живота сменялось расслабленностью, желание – наслаждением. Я получала удовольствие от каждого взгляда Эйдигера, от каждого полузвериного рыка, рождавшего дрожь в каждой клетке тела. Я любила и была любима. А что еще нужно для счастья?

Один неугомонный скандр, одна заботливая сестра и одна подруга, способная удивить даже спустя месяцы общения. Ах да, и еще место, где тебя всегда ждут, ценят и защитят.