Сейчас среди молодежи мало кто скажет, что значит это мудреное понятие. А происходит оно от латинского cooperatio, то есть сотрудничество. Говоря русским языком — артель, состоящая из людей, решивших заняться каким-либо делом или промыслом. В начале девяностых годов это слово было у всех на слуху и советскому народу внушили, что с помощью мелких предприятий можно построить великое государство.

Многие клюнули на удочку пропаганды и ударились во все тяжкие. У тех, кто имел связи с начальниками крупных заводов, дело быстро пошло в гору. Они покупали материалы по крайне низкой государственной цене, а продавали по рыночной. Наваривали приличные бабки и жили в свое удовольствие. Ну, а те, кто вовремя не завел полезных знакомых, влачили жалкое существование. Так же, как сейчас наши немногочисленные фермеры.

В те годы я пахал в крупном научно-исследовательском институте, который занимался разработкой нефтепромысловых труб. Там трудились тысяча двести человек и имелось множество отделов, занимавшихся стальными сплавами. Среди сотрудников учреждения встречались люди, обладавшие кандидатскими и докторскими степенями и имевшие имя не только в стране, но и за рубежом. С некоторыми я был хорошо знаком и заглядывал иногда к ним поболтать.

В один из таких дней я зашел в кабинет приятеля и увидел молодого мужчину, лет тридцати. Во все времена люди советской науки не шиковали и носили ту же одежду, что и остальные инженеры страны. Однако этот парень был одет еще проще. То есть выглядел как простой работяга из пролетарского района. На это намекал дешевый спортивный костюм невероятной расцветки.

Мало того, гость говорил очень медленно, словно с великим трудом подбирал нужные слова. И хотя речь оказалась на удивление правильной, слушать его высказывания стоило большого труда. Так иногда бывает, когда встречаешься с душевно нездоровым человеком.

Наконец, парень распрощался со всеми и ушел. Я проводил его взглядом до выхода. Отметил дерганые движения и нетвердую, какую-то ходульную, походку. Дождался, когда за ним закроется дверь, не выдержал и спросил:

— Кто это был?

Мой знакомый с грустью ответил:

— Работал у нас года два назад.

— Кем? — удивился я. Странное поведение и речь парня никак не вязались с высокоинтеллектуальной атмосферой, витающей в лаборатории. В большом помещении стояло несколько самых дорогих компьютеров, лазерный микроскоп и квантовый генератор, который все ласково называли «наш Лазарь Моисеевич».

— Руководителем научной группы.

— Да ладно тебе! — не поверил я. — Ты, наверное, шутишь?

— Ты не смотри, что теперь он стал таким странным, раньше он был большим умницей и кандидатом технических наук.

— Что же с ним случилось?

— Как только началась перестройка, он создал кооператив и занялся производством каких-то металлоизделий. Дела у него сразу пошли на лад, он разбогател и уволился из института. Через пару месяцев мы узнали, что он попал в больницу с тяжелейшей черепно-мозговой травмой. Началось милицейское следствие, но сыскари так и не нашли людей, которые изуродовали парня.

Зато пошли слухи, что его жена снюхалась с его лучшим другом, с которым они все втроем создали малое предприятие. У них начался бурный роман, и парень стал сильно мешать неземной страсти. Пылкие любовники немного подумали. Решили избавиться от препоны и наняли киллера, но тот не смог довести дело до конца.

Так ли было на самом деле, никто точно сказать не мог. Но когда парень наконец выписался из больницы, оказалось, что жена уже с ним развелась и вышла замуж за друга семьи. Его доля в кооперативе отошла к счастливым молодоженам, а ему досталась убитая однокомнатная квартирка в панельной хрущобе. Все остальное имущество исчезло неизвестно куда. Наш герой остался совершенно один. Разучился читать и писать. Стал плохо говорить и начал жить на пенсию по инвалидности.

После этого рассказа я много раз встречался с ним в лаборатории наших общих знакомых и постепенно научился с ним разговаривать. Хотя, должен признаться, мне было тяжело вести с ним светскую беседу и улыбаться несмешным шуткам, которые он частенько отпускал. Самое удивительное было в том, что он никогда не жаловался на судьбу. Всегда выглядел веселым, и создавалось впечатление, что он очень рад тому, что остался в живых.

Через несколько лет я уволился и столкнулся с парнем на улице. Удивился тому, что он меня узнал в непривычной обстановке, и увидел на нем тот же аляповатый спортивный костюм. Мы поздоровались за руку, и он с гордостью сообщил, что самостоятельно выучил алфавит. Читает по слогам и даже разгадывает кроссворды, печатающиеся в желтой прессе.

Некоторое время мы с ним встречались на одном и том же маршруте, а потом он куда-то пропал…

Хочу добавить, что остальные работники лаборатории недолго страдали из-за отсутствия финансирования со стороны государства. Они огляделись вокруг и обнаружили множество нуворишей с огромными деньгами. После чего наладили производство диссертаций для богатеев.

Пару раз ребята нанимали меня для того, чтобы я писал плакаты, необходимые для защиты. Ватманские листы развешивали в кабинете. Рассказывали претенденту на ученую степень, что и где написано, и заставляли отвечать на вопросы, которые могут быть заданы приемной комиссией.

Обычно эта процедура проводилась не менее трех-четырех раз. После чего желающие «остепениться» все-таки заучивали нужный текст. Уезжали в Москву и уверенно становились кандидатами, а то и докторами технических наук.

Спустя еще несколько лет я зашел в институт по пенсионным делам и узнал, что научное учреждение закрылось, а огромное здание принадлежит неизвестно кому…