Россия почти все время воевала, военные нужды составляли главную заботу страны, всё подчинялось интересам армии. Тем удивительней, что самые важные люди войны, боевые генералы, занимали в государстве не слишком видное место. Политическое значение даже фельдмаршала Шереметева, фактически спасшего державу в самые трудные годы, было ничтожно, да и впоследствии, когда число хороших военачальников увеличилось, никто из них по влиятельности и близко не сравнялся с администраторами, ближними царедворцами или дипломатами. Может быть, причина в том, что по-настоящему крупных полководцев так и не выявилось.

Однако молодая российская армия постепенно обзавелась отличными полевыми командирами, и одним из лучших считался Аникита Иванович Репнин (1668–1726). Правда, за сорокалетнюю службу он не одержал самостоятельно ни одной большой победы, но в битвах не раз начальствовал над самыми ответственными участками.

А.И. Репнин в молодости и в зрелые годы

Начинал Репнин обычным для петровского окружения образом.

Как отпрыск княжеского рода и сын крупного чиновника (его отец в 1680-е годы возглавлял Сибирский приказ), юный Аникита поступил к «младшему царю» спальником, потом, как водится, оказался в рядах первых «потешных», и во время Кожуховских маневров мы видим его уже подполковником Преображенского полка. Репнин побывал в Азовских походах, но первый раз по-настоящему отличился в бою с соотечественниками: он был одним из предводителей правительственных сил при разгроме стрелецких мятежников в 1698 году. Вероятно, это отличие и поместило Аникиту Ивановича в высший разряд генералитета.

При подготовке к большой войне он получает начальство над одним из пяти «генеральств» (дивизий). Набрав восемь полков, Репнин ведет их к Нарве, но, на свое счастье, из-за осенней распутицы опаздывает к сражению и тем самым избегает участи остальных дивизионных командиров, попавших в шведский плен.

Таким образом, в ноябре 1700 года князь оказался единственным военачальником, сохранившим себя и свои войска. Ему царь и поручил формировать новую армию.

С этой задачей Репнин справился настолько успешно, что уже в следующем году Петр имел возможность отправить королю Августу подкрепление – 20 тысяч солдат. Возглавлял корпус князь Аникита Иванович. Саксонский главнокомандующий фельдмаршал Штейнау пишет о русском генерале так: «Генерал Репнин человек лет сорока; в войне он не много смыслит, но он очень любит учиться и очень почтителен».

Учеником Аникита Иванович действительно был неплохим. Он участвовал во всех последующих кампаниях, всюду проявляя себя храбрым и толковым военачальником, но первое крупное сражение – в 1708 году при Головчине – заканчивается для него плохо.

В это время Карл XII наконец повернул свои главные силы на восток, и русская армия пятилась, уклоняясь от решительного столкновения. Координация частей была нарушена, поскольку пехотой командовал Шереметев, а кавалерией Меншиков, и они плохо между собой ладили. Поэтому когда шведский король все же навязал противнику бой, русские действовали несогласованно. Основной удар пришелся по центральному участку, который обороняли 12 полков Репнина. Помощи от флангов князь не дождался. Часа два он держался в одиночку, потом его войска дрогнули и побежали, оставив пушки и обоз.

Разгневанный Петр повелел учинить следствие и «накрепко розыскать виновных». Главным виновником конфузии – не вполне справедливо – объявили Репнина, приговорив его к смерти с позорной формулировкой «за бесчестный уход от неприятеля». Казнить не казнили, но разжаловали в рядовые и заставили из своего кармана возместить стоимость потерянного военного имущества.

В нижних чинах Аникита Иванович пробыл всего два месяца. Скоро состоялось еще более крупное сражение при Лесной. Репнин участвовал в нем солдатом, с ружьем в руках, но перед началом боя сумел дать царю совет: поставить позади полков конных казаков и калмыков и приказать им убивать всех, кто побежит. Идея «заградотрядов» по тем временам была свежей, Петру она понравилась, и он поблагодарил Репнина, назвав «товарищем». После победы, на радостях, царь Аникиту Ивановича восстановил в чине. Рассказывают, что заступником выступил главный герой дня Михаил Голицын, о котором речь пойдет ниже. Когда государь спросил Голицына, чем его наградить, тот ответил: «Прости Репнина».

Петр не только простил Аникиту Ивановича, но в генеральной битве под Полтавой опять доверил ему командовать центром русских позиций, на которые обрушился главный натиск шведов. И на сей раз Репнин не подвел, за что был награжден орденом Андрея Первозванного.

На втором, послеполтавском этапе войны Аникита Иванович ничем особенным не блистал, но это и не требовалось, поскольку преимущество все время было у русских. На балтийском театре военных действий Репнин по большей части выполнял роль меншиковского заместителя, став вторым по рангу военачальником. Когда же активные боевые действия переместились с суши на море, князь получил «мирное» назначение: пост рижского генерал-губернатора.

Следующий карьерный взлет Репнина произошел не по заслугам, а потому что в опалу угодил главный российский военный Меншиков. В начале 1724 года Петр снял Александра Даниловича с должности президента Военной коллегии и поставил на его место Репнина. В том же году Аникита Иванович получил высший армейский чин генерал-фельдмаршала.

В борьбе за власть, разгоревшейся после смерти Петра, Репнин и Меншиков окажутся в противоположных партиях.

Следующий по старшинству генерал, Михаил Михайлович Голицын (1675–1730), как полководец был даровитее. В «Экстракте о службах генерала кавалера князя Голицына» сказано, что в 7195-м (1687) году, то есть двенадцати лет от роду, он взят из комнатных стольников царя Петра в Семеновский полк, где «за малолетством был в науке барабанной». Из этого же документа узнаем, что он и дальше повсюду следовал за Петром – в 1689 году, солдатом, был в Троицком монастыре, строил корабли на Плещееве озере, участвовал «под Кожуховым на потехе», при взятии Азова, уже в чине поручика, был ранен стрелой, но не покинул боя и за это произведен в капитан-поручики.

Михаил Голицын отличался большой отвагой. В 1700 году под Нарвой он опять ранен «в ногу насквозь, да в руку слегка». При штурме сильной крепости Нотебург князь был в первых рядах. Когда атака захлебнулась и царь дал приказ отступить, Голицын не подчинился, крикнув, что он уже «не Петров, а Богов», – и повел солдат на стены. Петр пожаловал молодого храбреца в гвардейские полковники и с этих пор относился к нему особенным образом.

Скоро князь был произведен в генералы и получил командование над всей лейб-гвардией, а в 1708 году он одержал первую победу во главе отдельного корпуса.

Большой вражеский контингент (его вел один из лучших шведских генералов барон Роос) несколько отдалился от основных сил, и Голицын, под прикрытием тумана пробравшись через болота и форсировав две реки, неожиданно ударил по неприятелю близ села Доброе – редкий случай, когда русские войска не оборонялись от шведов, а активно их атаковали. Прежде чем король Карл пришел на выручку Роосу, русские успели изрядно потрепать противника, даже захватили несколько пушек и знамен, после чего безнаказанно отошли. Победа была невеликой, но она очень воодушевила Петра, который радостно написал жене: «Правда что я, как стал служить, такой игрушки не видал, однако сей танец в очах горячаго Карлуса изрядно станцовали». Голицын получил орден Андрея Первозванного.

Так же прекрасно он проявил себя в более важной битве при Лесной, где, как уже было сказано, стал главным героем дня и проявил особое благородство, попросив царя вместо награды простить Репнина. (Награду он, впрочем, все равно получил – звание генерал-поручика, не считая имущественных пожалований.)

При Полтаве Михаил Михайлович командует гвардией, на которую пала чуть ли не основная тяжесть этого кровопролитного сражения, однако главная его заслуга – преследование расстроенного, но пока еще не уничтоженного шведского войска. Голицын с передовым отрядом догнал врага у Переволочны и задержал до подхода Меншикова с основными силами, после чего Левенгаупту пришлось капитулировать.

В последний период войны Голицын действовал против шведов в Финляндии, где первым придумал в зимнее время ставить солдат на лыжи.

М.М. Голицын. Неизвестный художник. XVIII в.

В конце зимы 1714 года он командовал русской армией в битве при Лапполе, близ города Ваза. Войско генерала Армфельдта потеряло половину людей убитыми, ранеными и пленными, после чего шведы утратили контроль над Финляндией. Это было последнее большое сухопутное сражение Северной войны.

Но Михаил Голицын умел биться и на море. В том же году он участвовал в корабельном бою у Гангута, а в 1720 году даже командовал флотом при Гренгаме, воюя на воде так же, как на земле – не маневрами и пушечным огнем, а лихой штыковой атакой.

После войны генерал-аншеф Голицын «имел вышнюю команду над Санкт-Петербургом и прочими принадлежащими к нему крепостями», что было знаком высшего доверия со стороны государя и приобрело исключительную важность в 1725 году, когда решался вопрос о престолонаследии. Сам Михаил Михайлович, кажется, был далек от политики, но в подобных делах он привык слушаться старшего брата Дмитрия, в то время президента Камер-коллегии и давнего недоброжелателя Екатерины.