Глава шестая

Второй день угорская орда стояла на берегу океана, залечивая раны. Уральцы, как обычно, тренировали новичков, отрабатывали команды различных построений и действий в бою. За тем, как несколько сотен воинов ходили и бегали по полю, разбиваясь на десятки и выстраиваясь в шеренги, лениво наблюдали угры, разбирая трофеи и перевязывая раны. После сражения с княжеской дружиной на ногах остались едва две тысячи из почти пятитысячной конной армии Мадьяра. Еще две тысячи воинов смогут встать в строй не раньше чем через месяц, остальные погибли или умерли от ран. Таких потерь орда не имела за всё время похода. В противоположность угорской коннице, пушкари не потеряли ни единого воина, взяли богатые трофеи, сравнимые с добычей остального войска, да привели к присяге две тысячи пленных княжеских дружинников. Учитывая, что сотники пеших воинов, сражавшиеся с уральцами, уже просились под руку Олега, ситуация сложилась непростая.

Сейчас уральцы, начинавшие с пяти пушек, выросли в силу, способную легко разгромить любого врага в долине Инда, даже самих угорских вождей с их отрядами. Авторитет командира пушкарей, не допускавшего потерь среди своих воинов, вырос до небывалых высот, особенно среди индусов, присоединившихся к орде за последние полгода. Для них одинаково чужими были Мадьяр, его вожди и Олег, воины шли за более сильным и удачливым вождём. Последние месяцы показали явное преимущество руководства уральца перед угорскими вождями. Да, он заставлял много работать и тренироваться, не давал времени на грабежи селений. Но его бойцы оставались живыми в самых тяжёлых сражениях, в отличие от всадников Мадьяра. Потому и стремились в отряд уральца не лентяи и глупцы, за богатой сегодняшней добычей не видевшие завтрашней своей гибели. К нему просились смекалистые и толковые воины, предпочитавшие быть под началом удачливого и заботливого командира, берегущего своих людей и вооружённого сильнейшим оружием. Ради этого, ради перспективы прожить долго, много увидеть и заработать, победить в бою против любого врага и выжить пушкари и остальные бойцы уральца беспрекословно исполняли любые команды сотников, даже самые трудоёмкие.

Белов догадывался, что близится закат его карьеры в войске несбывшегося венгра Мадьяра, и решил обострить конфликт, чтобы разобраться с врагами сейчас, когда угры не могут напасть на пушкарей и просто их перерезать. Ещё со времён ночного нападения каждую стоянку уральцы ограждали кругом из повозок и устанавливали заряжённые картечью пушки. Так было и сейчас, уральский лагерь своим порядком резко контрастировал с шатрами кочевников, выставленными небольшими кругами, с центральными палатками вождей и сотников. В таких условиях напасть на уральцев угры смогут только во время марша. Учитывая, что месяц армия Мадьяра не тронется в путь, самое время расставить точки над «ё». Олег с вечера определился с планом, утром согласовал технические моменты с Хорг, Ракоци и Меной.

Ближе к обеду глава разросшегося отряда пушкарей направился в шатёр вождя угров, где в присутствии Ракоци напомнил Мадьяру об обещании выделить земли вокруг залива на берегу океана. Памятуя, что за спиной стоит Ракоци, своё напоминание уралец обставил в самых выдержанных тонах, уповая, скорее, на срочную необходимость постройки достойного жилища для своего наследника и семьи. Закончил свою просьбу планами изготовления новых орудий и припасов для них, явственно намекнув на усиление своего отряда в ближайшие месяцы, подталкивая вождя к принятию немедленного решения. Мадьяр обещал определить границы владений Олега на следующий день, отправив просителя обратно.

Уже после обеда к костру, где расположились уральские командиры, подошли пятеро сотников и вождей угорских родов. Белов сразу обратил внимание, что все гости слыли лучшими бойцами на саблях, и приготовился к развитию сюжета, решив подыграть задирам. Те, как подростки, начали со словесной подготовки, обвинили уральцев и Олега, как их командира, в предательстве ордынских всадников, выставляя гибель воинов-угров результатом трусости уральца, не пославшего помощь орде во время схватки. Опытный сыщик поиграл на публику, показывая свои попытки решить конфликт миром и объяснениями, как обстояли дела в реальности. Сохранение реноме миролюбивого человека пригодится в будущем, когда вожди обнаружат свою ошибку. При виде такого поведения один из задир не выдержал, боясь, что уралец уйдёт от поединка, и плюнул в лицо Олегу. Таких оскорблений никто не ожидал, Белову пришлось реагировать очень быстро, пока шокированный таким хамством Ракоци не заступился за него, своего друга.

– Вызываю тебя на поединок, – успел выкрикнуть Белов, пока Ракоци поднимался на ноги, – такое оскорбление я смою твоей кровью. Сейчас, немедленно и здесь же.

– Давно бы так, – буркнули под нос задиры, отходя на удобную площадку.

Спустя пару минут, когда зрители обозначили границы дуэльной площадки, соперники обнажили оружие. Коварный сыщик не собирался в первом же поединке показывать весь свой арсенал, надеясь обойтись ускоренным восприятием и движением, то бишь своими приобретёнными способностями. Задира, уверенный в своём превосходстве, нападал первым, сильными ударами стараясь нанести раны по ногам, обездвижить противника. Успевая уходить, уралец заметил брешь в обороне соперника и рискнул, нанеся единственный, но смертельный рубящий удар, снизу вверх, разрубив шею и голову обидчика. Дуэль закончилась в считанные секунды, но не так, как планировали угры-задиры.

Они снова начали оскорблять уральца, добавив к его грехам нечестный поединок, после чего Олег не выдержал и предложил всем желающим сразиться с ним, по очереди. Вызвались все четверо приятелей погибшего, как говорили классики, «записные дуэлянты». Уралец на короткое время разогнал свой организм до сверхскоростного восприятия. При обилии зрителей, бой пришлось вести в привычной уграм манере, ударной техникой, без прямых выпадов. Стараясь решить всё быстро, Белов наносил один-два стремительных удара, с тяжёлыми последствиями, исключавшими продолжение боя. Не прошло и пяти минут, как ещё один дуэлянт оказался убит, трое других остались после поединков живыми, но с тяжёлыми ранениями. К этому времени весь лагерь наблюдал за дуэлью, включая верховного вождя.

Ничего не сказал Мадьяр, глядя на результаты поединков, при полном молчании вернулся в свой шатёр. Раненых и убитых унесли, а глава пушкарей отправился купаться в море. Надо было смыть пот и кровь с разгорячённого тела. Мурзик увязался за ним и сидел на берегу, с неодобрением глядя на друга, плававшего в этой солёной, резко пахнувшей воде. А тот не мог выйти из океана, вспоминая своего друга Лея, наделившего обычного человека редкими способностями. Исключительно по этой причине Олег остался жив, соперники были мастерами клинка, и, не двигайся уралец в пять-десять раз быстрее обычного человека, сейчас бы он не купался. На ночь все его бойцы без напоминаний командира приняли беспрецедентные меры безопасности. Словно лагерь находился не рядом со своим войском, а в окружении коварного врага. Тигр, тоже чувствовавший опасность, не ушёл в ночную охоту, остался возле повозки, где спали Олег и Хорг с младенцем.

С утра, в сопровождении Ракоци, уралец отправился за ответом к вождю, дав команду всем готовиться к отъезду. Оставаться в лагере при любом решении Мадьяра он не собирался. Полубессонная ночь настроила его рискнуть всем, но добиться чёткого решения. Не даст Мадьяр земли – уйти от него, невзирая на возможность вооружённого противостояния. Орда сейчас не сможет задержать уральцев, а через месяц-другой подчинённые Олегу воины сразятся с любым врагом, что с арабами, что с уграми. Дальнейшее пребывание в стане угров ни к чему хорошему не приведёт, это поняли все. Поэтому уральцы и примкнувшие к ним пехотинцы стали собираться в путь, не сомневаясь, что командир знает дорогу.

– Я сдержу своё слово, – ответил на молчаливый вопрос Олега верховный вождь Мадьяр, ожидавший командира пушкарей в окружении старейшин и вождей, – к западу в дневном переходе на берегу залива стоит рыбацкое селение. Оно твоё, как и все земли вокруг залива на пять вёрст от селения.

– Благодарю, великий вождь, – поклонился отставной подполковник, ожидавший подобного подвоха и приготовивший достойный ответ, – за доброе отношение и щедрость. Теперь я могу рассчитывать на спокойную старость, ни один враг не заглянет в моё селение. Все дороги с запада на восток идут далеко от берега моря, я смогу насладиться семейным счастьем, не отвлекаясь на защиту долины Инда от врагов. Поэтому прощаюсь с тобой, вряд ли мы увидимся ещё.

– То есть, как это прощаешься, – возмутился вождь, – ты давал клятву служить мне и обещал оборонять мои земли от врагов с запада.

– Я обещал служить тебе во время похода, пока ты не захватишь все эти земли, и выполнил обещание, – спокойно отреагировал уралец, – мои воины помогут захватить остатки княжества Синд. Что касается защиты твоих земель с запада, я обещал, что арабы и другие враги не пройдут через мои земли в княжество, так я сдержу обещание. Через мои земли враги не пройдут, но они легко обойдут границы моей невеликой земли. Пусть защиту от врагов с запада тебе обеспечит другой воин, которому ты подаришь земли западного пути, между горами и океаном. К тому же того клочка земли, что ты «щедро» пожаловал мне, не хватит на содержание достойных воинов, – улыбнулся вождю в глаза уралец, – хорошо, если я смогу прокормить свою семью.

– Подожди, – покраснел Мадьяр, быстро ухвативший суть речи Олега, – тогда отдай мне своих пушкарей навсегда. Уж я-то смогу их прокормить.

– Пушкарей отдать не могу, они принесли мне клятву верности, а десяток пушек смогу… продать. Раз уж земли у меня не будет, хоть золото появится, на строительство крепости. Хотя, – уралец махнул рукой, – отдаю пушки даром, за право беспошлинной торговли на всех захваченных ордой землях. Дашь такое право или нет?

– Разрешаю беспошлинно торговать тебе и твоим потомкам на всех моих землях, – щедро махнул рукой вождь, – обрадованный тем, что обманул доверчивого уральца. За пустые обещания получил десять пушек.

– Последний вопрос, – остановился у выхода хитрый сыщик, – дальше к западу твои земли или чужие? Могу ли я воевать с теми, кто нападёт на меня с запада?

– Не только можешь воевать с ними, но и обязан, – возмутился тупостью уральца вождь, – за твоими землями на западе мои враги, ты клялся не пропустить их через свои земли. И земли я тебе дал для защиты своей спины от нападения с запада. За это я разрешаю тебе не участвовать в захвате остальных земель княжества Синд. Живи в своём графстве, служи мне верно, воинов у тебя больше, чем надо, для защиты твоих земель.

Не прошло и часа, как уралец вернулся в шатёр вождя, протягивая ему два свитка пергамента, заполненные письменами на русском языке.

– Что это? – возмутился Мадьяр, как и большинство угорских вождей, не знавший грамоту.

– Это дарственная на землю для меня и моих потомков, с условием не пропускать через мои земли твоих врагов, кои граничат со мной с запада, – развернул Олег пергамент и передал его священнику Линю, знавшему уральскую письменность. – Второй документ – это твоё разрешение беспошлинной торговли на всех землях в долине Инда для меня и моих потомков. Не гневайся, вождь, я уже не молод, хочу передать всё своё наследнику. Вдруг я не доживу до того дня, когда смогу передать всё сыну сам, из уст в уста, вот и записал на пергаменте.

– Вот тебе моя подпись, – нацарапал на пергаменте свою тамгу верховный вождь, а священник заверил это своей подписью и всё скрепил печатью, – не забудь оставить мне пушки с припасом и можешь отправляться в своё графство.

На такой, недружеской, ноте и расстались соратники, прошедшие с боями три тысячи вёрст, через степи и горы, болота и джунгли. Олег остался доволен тем, что получил землю, право беспошлинной торговли, самое главное, смог выйти в отставку живым, не доводя дело до вооружённого столкновения c Мадьяром. Более того, с приобретением пушек верховный вождь угорской орды становился заинтересованным в регулярном пополнении припасов к орудиям. Кроме уральца, никто эти припасы Мадьяру не поставит в радиусе пары тысяч вёрст, причём, что характерно, живого и невредимого уральца. А уж защититься от возможного нападения недоброжелателей Белов сможет, дайте срок.

Отношения между отрядами пушкарей и стрелков и остальной угорской орды с каждой минутой становились всё напряжённее. Казалось, атмосфера накалилась настолько, что вот-вот ударит молния. Поэтому, добившись относительно хорошего результата от Мадьяра, Олег скомандовал срочно покинуть угорский лагерь. Буквально через час длинная колонна повозок, запряжённых быками, двигалась на запад вдоль берега Индийского океана, к отведённым владениям. Сам же новоиспечённый граф оставался в лагере угров, пока последняя повозка не отправилась в путь. Олег лично сопроводил повозки с десятком пушек и боеприпасами к Мадьяру, убедился, что вопросов у верховного вождя нет. Для обучения угорский воинов стрельбе из пушек с переданными орудиями остался десяток пушкарей, на первое время. Только после этого Белов рискнул покинуть негостеприимный лагерь угров, догоняя свой караван.

Конная полусотня стрелков в тот же день, по указанию «молодого» графа, отправилась на север, в Пешавар, с ними ехал Нагиб – закупать селитру, серу, железо, медь, хлопок во всех городах, что встретятся по пути. Олег отдал ему половину своей казны для найма мастеров и ремесленников, для заключения сделок с купцами, чтобы те везли подобные товары и руду в графство, пообещав закупать любые объёмы. Командовал полусотней Мена, он получил задание погрузить на заказанные лодки все три паровых двигателя и сплавить их по Инду в океан, в приобретённые земли. Да забрать всех добрых угров, хоть и калек, согласившихся переселиться в графство. Кроме того, попросить у Сурона пару учеников священника, для обращения местных рыбаков в уральскую веру, если не удастся уговорить самого Сурона на переселение.

Пехотинцы-копейщики, несмотря на огромное желание служить Олегу, остались с угорской ордой, они приносили клятву Мадьяру и вынуждены были её соблюдать, остальная часть уральского войска, шесть сотен пушкарей и стрелков, две тысячи бывших дружинников-индусов, с обозом двинулись на запад, где в дневном переходе ожидали их земли куцего графства. Там, на берегу океана, действительно оказалось небольшое селение, жители которого в основном рыбачили. В этом небольшом селении уральцы мобилизовали всех взрослых мужчин и подростков, определив их на строительство укреплений и будущего замка. К удивлению уральца, набралось две сотни жилистых мужиков и парней, им переводчики объяснили, что прибыли владельцы здешних мест. Добавив к бочке дёгтя каплю мёда в виде обещания охраны от грабителей и снятия любых налогов, уральцы приступили к сооружению оборонительных валов. Памятуя о штормах и цунами, место для замка сыщик выбрал в версте от берега, на высоком холме.

Учитывая тропический климат, отвлекать своих воинов и специалистов на строительство жилья уралец не собирался. Необходимо было решить две главные задачи – создание достаточного количества оружия и боеприпасов и прокорм почти трех тысяч человек, в большинстве своём здоровых молодых мужчин. Вторая задача по важности была едва ли не главной, ибо голодные воины легко могли направить оружие против самого Олега. Поэтому работали все, не отвлекаясь на создание уютных жилищ, а граф показывал пример, оставаясь жить в палатке, вместе с женой и сыном. Он громогласно объявил, что будет жить в палатке, пока графство не будет полностью готово к отражению любых врагов. Мастера и воины оценили здравый смысл своего графа, которому рискнули присягнуть на верность. Все понимали, что судьба у них общая, с гибелью графа и его воинов ждёт незавидная участь.

Пока прибывшие с обозом ремесленники обустраивались и приступали к литью пушек, да изготовлению пороха, устройству кузницы и прочих мастерских, сотня стрелков и две тысячи дружинников отправились на разведку. Они разбились на два отряда и двинули на запад, познакомиться с соседями, разжиться припасами и рабочими для строительства замка. Проще говоря, пограбить, захватить припасов и рабов-строителей да присмотреть будущие владения графа. Пока захватывать соседние земли уралец не собирался, для этого необходимо обезопасить семью, приготовить оружие и натренировать воинов. Две тысячи дружинников, оставшихся пешими по стечению обстоятельств, стали для Олега серьёзной проблемой. Отпускать их домой или на вольные хлеба не хотелось, в преддверии будущих сражений. То, что это случится скоро, никто не сомневался, если не нападут соседи, придётся расширять земельный надел в сторону запада, силами полутысячи пушкарей и стрелков не справиться с оккупацией больших территорий. Тут понадобятся всадники и знатоки местных обычаев. То есть именно бывшие дружинники княжества Синд были бы на своём месте, управляя захваченными новыми территориями и аборигенами.

Однако прокормить, вооружить и обеспечить лошадьми две тысячи воинов уралец не мог, по крайней мере, в ближайшее время. Оставалось организовать типичное пиратское гнездо, прокорм и обеспечение сложить на плечи самих воинов, одновременно занять их делом. А кроме сражений они ничего не умели, да и каста не позволяла, пусть лучше сражаются с будущими данниками, нежели думают о бунте против своего командира. Самому новоявленному графу предстояло быстрыми темпами наладить производство оружия. Хорошо хоть, индусы понимали, что шансы получения огнестрельного оружия зависят от их поведения и послушания. Пушкари в набег на запад не пошли, остались на берегу, неровён час, кто в гости прибудет.

Вернулись новоиспечённые уральцы-кшатрии из разведки боем через три недели, в сопровождении обоза с продуктовыми припасами, награбленным добром и полутысячей рабов-мужчин, не считая женщин, взятых для удовольствия. К этому времени земляные бастионы уже были отстроены и рыбаки отпущены в своё селение. Пригнанные рабы занялись возведением причалов и портовых сооружений да рытьём котлована под будущий замок. Потом подоспели мастера, завербованные Нагибом на севере, в Пешаваре, затем прибыл сам красильщик с товаром и три лодки с паровыми двигателями, которые сразу стали монтировать на эти судёнышки. Вместо месяца ожидаемого отдыха Мадьяр подарил уральцу целых два, за которые успели сделать многое. Вот достать коней на побережье, чтобы посадить на них две тысячи бывших индусов-дружинников, ныне оставшихся пешими, не удалось. Как ни странно, в тропическом климате, с изобилием кормов, как раз кони отсутствовали в домашнем хозяйстве селян. В городах удавалось добыть не более двух десятков коней, обученных для упряжек. Верховых коней держали богачи, в единичных экземплярах.

Подаренные Мадьяром и судьбой два месяца мирной жизни прошли, как в тумане. Олег работал двадцать часов в сутки, организовал полтора десятка мастерских по изготовлению ружей, ещё пять литейных отливали пушки, собрав весь наличный запас меди и бронзы. Понимая, что единственный способ обезопасить себя и своих близких заключается в скорейшем изготовлении ружей, вместе с новоявленным графом спешили вооружиться все его вассалы, от помощников кузнеца до нанятых строителей замка. Напирая на то, что важнее количество, а не качество, Олег разбил изготовление ружей на отдельные операции, которые поручил разным мастерским. В ход шло любое худо-бедно закалённое железо. Выдержат такие стволы сотню выстрелов, и слава богу. Будет время их заменить. Так что первые десятки ружей больше походили на ручные гранатомёты своей громоздкостью и грубой обработкой, но исправно стреляли на расстояние до сотни метров, что и требовалось.

С патронами и химикатами дело шло веселее, по памяти Олег восстановил все машинки и приспособления, использовавшиеся в Бражинске для производства патронов полвека назад. Начиная от прессов для выдавливания капсюлей из раскатанных листов меди и заканчивая снаряжением собранных гильз картечью или пулями. Гильзы, жаль, приходилось катать из чистой меди, до бумажного производства было далеко. Зато бойцы сразу понимали, что гильзы многоразовые, и берегли их. В дальнейшем, после выстрела снаряжение патронов ложилось на плечи стрелков, чем они и спешили заняться. Действуя из расчёта тридцать патронов на стрелка, пришлось накатать свыше десяти тысяч гильз, что при среднем весе двенадцать граммов неснаряжённой гильзы дало расход полторы сотни килограммов листовой меди.

Земляной бастион вокруг будущего графского замка вооружился сорока пушками, пристрелявшими свои квадраты в радиусе двух километров от укреплений. Так это всё были новые орудия, с удлинёнными стволами, а для старых собрали девятнадцать колёсных лафетов с деревянными щитами. Все триста стрелков вооружились ружьями, вот патронов вышло всего полсотни на брата. Бывшие дружинники княжества Синд определились по месту несения службы у графа. Полтысячи предпочли караульную охрану бастиона и строящегося замка, частично переквалифицировались в пушкарей, остальные устраивали регулярные рейды на запад, исследуя территорию, которую предстояло в ближайшие месяцы захватить, да изучали ружья в ожидании получения собственных. За два месяца они привели с запада ещё триста рабов и привезли достаточно припасов, чтобы не волноваться о пропитании в ближайшие полгода. С севера купцы начали подвозить заказанную руду, железо, уголь, медь, на приобретение всего этого материала ушла вся доля графа от награбленного. В общем, приходилось жить, затянув пояс, хотя обилие рабочих имело свои плюсы. Причалы, склады и укрепления на берегу выстроили полностью, оборудовав их ещё десятком пушек.

Гонец от верховного вождя Мадьяра потребовал срочного подкрепления пушками и стрелками, орда не могла захватить столицу княжества Синд. Покидать недостроенный замок уралец не хотел, уговорил отправиться на помощь орде Мену, с двумя сотнями стрелков и девятнадцатью орудиями. С ним отправился Нагиб, чтобы собрать в столице необходимые материалы и мастеров, «молодой» граф остался на хозяйстве. Лишенные почти всех коней дружинники возмутились, в набеги приходилось уходить всё дальше с каждым разом. В соседних городах осталась одна беднота, старики и женщины, в ожидании возвращения своих близких мужчин, занятых на строительстве замка. Замок возводили из камня, добываемого в полусотне вёрст севернее, Олег спешил закончить постройку своего жилья и обустроить оборону до полного покорения княжества уграми. Тогда вполне вероятно, что к северу от графства поселится кто-либо из приближённых Мадьяра, наверняка потребует плату за добычу камня. При обилии рабочих, которых уралец пообещал отпустить домой после окончания строительства замка, комплекс зданий рос не по дням, а по часам. Удалось нанять опытных мастеров-строителей, не нуждавшихся в присмотре.

Поговорив с дружинниками о трудностях предстоящего грабежа, Олег предложил воспользоваться тремя пароходиками, давно прошедшими ходовые испытания и занимавшимися исключительно рыбной ловлей, разнообразившей меню строителей и воинов. Каждый из пароходов мог принять на борт не больше тридцати воинов, но судёнышки с успехом заменяли повозки. На них вполне можно грузить железо, медь, бронзу и прочие тяжести, избавляя воинов от необходимости сопровождать повозки. Так и поступили, первый же совместный рейд полутысячи воинов и трёх пароходов вдоль побережья принёс почти десять тонн различных металлов. Самую тяжёлую добычу отправили на пароходе морем, а дружинники вернулись налегке, не глотая пыль караванов. Учитывая, что командиры дружинников понемногу обзавелись лошадьми, особых проблем со следующими набегами не возникало.

Два месяца ожидания вестей от Мены, воевавшего под столицей княжества Синд, прошли с пользой, мастера изготовили из трофейного металла ещё пятьсот ружей с комплектом из полусотни патронов, причём стволы удалось удлинить до семидесяти сантиметров, что давало уверенную прицельную дальность огня в триста метров. Под эти работы мастера собрали три довольно точных сверлильных станка, работавших, правда, пока от тяглового привода. Два крепких быка крутили ворот, передававший момент вращения на сверлильный станок. Как шутил про себя Олег, каждый станок был мощностью в две воловьи силы, а не лошадиные, как в прошлом будущем. Но даже такая примитивная механизация дала свои плоды. Мастера набили руку на подобных «двигателях» и приспособили ещё нескольких быков под станочки по скатыванию и набивке гильз. Учитывая практику Олега максимально упрощать все производственные операции и обилие рабочих рук, пусть и неквалифицированных, выход продукции рос постоянно.

С помощью рыбаков мастера построили ещё два парохода, больших, способных взять на борт до сотни воинов, но с маломощным паровым двигателем, обеспечивавшим скорость менее десяти вёрст в час. Зато запас хода был двое суток на дереве и вдвое больше на каменном угле, его регулярно доставляли суккурские купцы. Всего за четыре месяца они организовали целую индустрию поставок в строящийся замок. Везли не только уголь, но и медь, железо, серу, селитру, пшеницу, рис, хлопок, соль, прочие мелочи. Даже привезли тонну нефти, быстро отправленную на перегонку в старый куб, прихваченный запасливым Меной из Пешавара. Учитывая плотность населения южной части долины реки Инд, торговцев, заинтересованных в поставке товаров новоявленному графу, оказалось более чем достаточно. Привозили, пусть и небольшими партиями в две-три повозки, но постоянно. Рыбы и фруктов хватало в окрестностях замка, окружённого на десятки вёрст почти нетронутыми джунглями, мясо добывали охотой в окрестных лесах, ставшей с модернизацией ружей своеобразной тренировкой для стрелков.

Убедившись в мореходных качествах больших пароходов, засидевшийся на месте командир пушкарей не выдержал и отправился в набег, с двумя сотнями стрелков. Олег оставил на хозяйстве Ракоци, которого подкупил обещанием второго такого набега. На пароходах установили пару пушек, и, запасшись углём, ранним утром уральцы отправились в очередной набег на запад. Чтобы не распугать будущие жертвы дымом, пароходы отошли от берега, оставшегося едва видимой полоской на севере, и двигались без остановки весь день, пройдя не менее сотни вёрст. Со слов пленников, уральцы знали, что в трёх дневных переходах на берегу расположен богатый тихий городок. Всю ночь пароходы не прекращали движение, пройдя далеко за границу разграбленной местности, как раз на три дневных перехода. В этих краях, как подозревал Белов, народ был непуганый и богатый, что и предстояло проверить бывшим дружинникам, ныне стрелкам графа Олега.

Плыть вдоль пустынного берега в предрассветных сумерках пришлось недолго, больше времени ушло на отыскание города-жертвы, потому высадились новоявленные пираты уже после рассвета, прямо на пристань небольшого городка. Арабы оказались настолько самоуверенными, что в порту не было ночной стражи. Сторожей многочисленных складов, вооружённых дубинками, бойцы просто связали. Стрелки разбились на десятки и отправились по улицам на окраины городка, чтобы пресекать попытки бегства жителей. Оттуда они должны были заняться планомерным грабежом, проверяя все дома по направлению к центру городка. В центре, рядом с портом, осталась полусотня, распределяя между собой богатые дома горожан. Сам уралец направился к дому наместника халифа, город находился на территории, подчинённой арабам, они не вызывали жалости у Белого. Сигналом для грабежа должен послужить выстрел из револьвера. Первые пешеходы и рыбаки с удивлением наблюдали спокойные и уверенные перемещения незнакомцев по городу, даже не предполагая в чисто и богато одетых мужчинах пиратов.

В доме наместника оказалась неплохая охрана, успевшая схватить оружие, их оглушили и связали. После чего уралец занялся разговором с наместником, типичным арабом лет пятидесяти, заметно расплывшимся от спокойного образа жизни. Его десяток занимался изучением жилища главы города, а командир беседовал с самим хозяином дома. Заметив, что наместник отказывается просто выдать выкуп за город и его жителей, Олег выстрелил из окна, давая сигнал своим разбойникам. Впрочем, они были строго проинструктированы – брать только ценности, никаких рабов и, в особенности, рабынь. В лагере воинов, вокруг крепостного вала, и без того поселились полсотни женщин не тяжёлого поведения, в большинстве своём бывшие наложницы, привыкшие жить, не работая. И уралец беспокоился не столько за морально-нравственные качества своих воинов, сколько за здоровье, в первую очередь, волновала возможность кожно-венерических заболеваний. Пленницы, оставшиеся в лагере, напоминали цыганок – своей одеждой, поведением и отсутствием личной гигиены. В тропическом климате грязнули недолго протянут без заразы.

После выстрела араб резко изменился в лице и попытался побледнеть, несмотря на тёмную кожу. Он начал выдавать все ценности, добровольно открыл тайник в стене за комодом, приказал слугам вести себя спокойно. Такое поведение наместника радовало графа и настораживало одновременно, владей он арабским языком, можно было расспросить подробней, но грабёж уверенно подходил к концу. В полдень, как договаривались, пираты встретились на причале. Рейд прошёл успешно, хотя были двое погибших, зарубленных во время нападения на жилище, потеряли осторожность. В остальном результаты оказались вполне сносными, награбленных ценностей хватало на пару месяцев безбедной жизни воинам да на полгода работы мастеров. С помощью местных жителей к причалам доставили более десяти тонн различных металлов и сплавов, хлопок, селитру, серу и кузнечное оборудование. Рядом теснились полсотни городских мастеров и кузнецов, ожидая своей участи.

Прикинув количество собранных ремесленников, Олег через переводчика объяснил, что ему нужны мастера на работу до сезона дождей, в количестве четверти собравшихся, плату предложил неплохую для местных жителей. Либо они выберут добровольцев, либо он выберет сам, но возьмёт вдвое больше и за работу не заплатит. Пока мастера и кузнецы переговаривались и задавали вопросы переводчику, граф понял, что за мысль ему не даёт покоя. Они не проверили тюрьму этого городка, видимо, из-за неё переживал наместник. Других причин для волнения арабского наместника Белов не нашёл и направился лично взглянуть на заключённых. В зиндане не оказалось никаких «железных масок», два десятка вонючих оборванцев подслеповато щурились на свежем воздухе, куда их вывели уральцы.

– Уральцы, новгородцы, казары и киевляне есть? – спросил Олег по-русски, не собираясь терять время на разбирательства, раз его подвёл внутренний голос. – Кто меня понимает, выходи!

– Есть, – раздались хриплые голоса, и вперёд вышли двое избитых до синевы парней лет двадцати пяти, судя по остаткам оселедцев – казары.

– Где служили? – заинтересовался уралец, отводя парней в сторону. – Как сюда попали?

– Мы из служилых казар, год назад выслужили ружья, ушли в отставку, на вольные хлеба, – начали рассказывать, перебивая друг друга, арестанты, – нанялись в Уральске в охрану к арабскому купцу Юсуфу. Он нас привёз в Басру, там и пленил обманом. Ружья и припасы отобрал, нас продал здешнему правителю. Третьего дня мы бежать пытались второй раз, так нас избили, а сегодня обещали на кол посадить. Помоги, добрый человек, отслужим.

– Ладно, забирайтесь на лодки, возьму с собой, – согласился уралец, – приоденьтесь немного да умойтесь.

– Ну, что, – вернулся он к мастерам, – добровольцев нет, как я понимаю. Значит, поедут с нами ты, ты, эти трое, те пятеро и тот, слева. Всё, грузитесь на лодки.

Обратно оба парохода тянули за собой связку лодок, груженных трофеями и мастерами, от берега далеко не отходили. Ночевать на берегу пришлось дважды, зато в графство прибыли утром третьего дня. По пути оба казарина несколько раз подробно поведали историю своего пленения. Опытный сыщик сразу понял, что нанимали парней с одной целью – отобрать ружья. Значит, арабы заинтересовались огнестрельным оружием, что грозило нападением на графство в ближайшие месяцы. Коли они рискнули добраться ради этого до Уральска, через две враждебные страны, пройти пару тысяч вёрст вдоль океанского побережья не составит труда.

Тем более, как понял Олег из рассказов незадачливых пленников, Юсуфа, их коварного работодателя, больше интересовала возможность приобретения пушек. Маловероятно, что он был настоящим купцом, как назвался казарам. Скорее всего, араб прибыл в Уральск за пушками и ружьями, да не смог их купить. Вот и придумал такой хитрый ход, чтобы казары сами привезли в Басру свои ружья и патроны. Второй год арабы воевали с Византией и Персией, отступая по всем фронтам. Ромеи вытеснили мусульман из Малой Азии, персы полностью вернули себе южное побережье Каспия и выходы в Среднюю Азию. Халифат сохранил за собой лишь Северную Африку, часть Иберийского полуострова, Аравию и полосу побережья вдоль Персидского залива до границ княжества Синд, уже почти бывшего княжества. Только ради таких сведений – о вполне вероятном набеге арабов – стоило Олегу лично отправляться в рейд на запад.

Дома ждали неприятные новости, вернулся Мена с остатками отряда стрелков и пушкарей, но без пушек и части ружей. После покорения столицы индийского княжества угорская орда легко захватила оставшиеся земли, наступила эйфория раздачи земель и получения милостей от Мадьяра. Мена с Нагибом под шумок целенаправленно изымали запасы сырья для уральцев и вербовали мастеров, собирая огромный караван из полусотни повозок с металлами, да сорок повозок с мастерами и хлопком. Такое хозяйское отношение не прошло мимо недругов уральцев, легко убедивших верховного вождя не допускать усиления Олега. К счастью, основная часть отряда стрелков с караваном, под руководством Нагиба, отправилась в графство раньше, чем прибыл вождь. Мадьяр настойчиво предложил Мене остаться с пушкарями в его столице и, получив отказ по причине данной Олегу клятвы, велел убираться обратно, на побережье. Но без пушек и части ружей, которые должны остаться для охраны захваченной столицы княжества.

Хорошо, что Олег давно предполагал такой поворот событий и запретил Мене сопротивляться любой реквизиции и не ссориться с вождём, даже, когда будут отбирать орудия. Он как в воду глядел, так всё и вышло. К чести Мены, тот сумел вывезти всех пушкарей и стрелков, с большей частью пушечных припасов, срочно покидая столицу княжества, уже переименованную вождём в Буду. Совсем как в прежней истории, где Мадьяр основал своё княжество на Дунае, назвав столицу Будой. Надо ли сомневаться, что захваченное княжество Мадьяр переименовал в Хунгарию, по-русски в Венгрию. Практически как в бывшей истории, ничего не изменилось, кроме местонахождения этой Венгрии. Успокоив своего воеводу, считавшего возвращение без пушек позором, Олег разобрал трофеи, доставившие массу приятных эмоций. Нагиб привёз почти двадцать тонн железа, по десять тонн меди и бронзы, столько же свинца. Вдоволь хлопка, серы, селитры и других препаратов, для получения бездымного пороха.

С обозом из столицы прибыли три десятка опытных механиков и кузнецов, большинство с семьями, с инструментами, готовые сразу заняться работой. А хитрец Мена, увидев равнодушное отношение уральца к утраченным пушкам, принёс ему два пуда золотых монет и украшений, графскую долю добычи пушкарей и стрелков за три месяца боевых действий. С такими припасами подготовка к предстоящим сражениям получала неплохие шансы. Благо стены графского замка уже возвели, оставались несколько недель внутренних работ, требовавших участия только квалифицированных рабочих, таких из семи сотен занятых на строительстве набиралось двести. Остальные рабочие, вооружённые железными лопатами и кирками, занялись строительством новой линии обороны. Глубокий ров и земляной вал Олег запланировал расположить вдоль всей границы своих владений, длиной чуть более десяти вёрст.

Этот ров должен был идти этаким полукругом, от побережья океана на западной границе, охватывая графские земли, до морского берега на восточной границе. Правда, рыбацкая деревенька оказывалась вне защитного полукруга. Внутри этой внешней линии обороны оказалось достаточно места для строительства военного городка, с двумястами хижинами-общежитиями на десяток воинов, складов вооружения, селения мастеров с семьями. Всё это сооружали за хорошую плату бригады строителей, пришедшие в графство из окрестных земель. Узнав о законченных боевых действиях, индусы стали смелее. Прослышав о щедрой плате серебром и золотом, бригады строителей приходили за сорок вёрст. На это ушла малая доля трофеев, захваченных в рейде на западный арабский городок. Основная добыча была отдана мастерам-оружейникам, в качестве предоплаты за изготовление нового оружия и боеприпасов. Кроме изготовления тысячи ружей и сотни револьверов, как и патронов к ним, уже поставленных на поток, уралец поручил наиболее опытным мастерам работу над затворными пушками.

Часть орудий отливали из бронзы, часть пытались изготовить из железа. Качество материала не нравилось уральцу, но выбора не оставалось. Затворные пушки нужны были на год-два, не больше, чтобы выдержать первый, самый сильный натиск арабов и, вполне вероятно, дружины венгерского князя Мадьяра. Сразу к отлитым орудийным стволам начинали вручную вытачивать клиновые затворы. Радовало, что мастеров предостаточно, и поражала культура производства. Кузнецы и чеканщики буквально на ощупь ловили десятые доли миллиметра. Уважая свой труд, они старались довести чистоту обработки до высокого класса.

Если бы в двадцатом веке Белову сказали, что подобной чистоты можно добиться в средние века, он не поверил. Но факт остаётся фактом, индусы чуть не на коленке за месяц собрали десяток первых затворных орудий. К ним за это время наработали две сотни снарядов с медными гильзами, наполненными гранулированным (!) бездымным порохом. Тут свою лепту вложил Олег, не забывший технологии производства гранулированного орудийного пороха. Более того, он смог выделить из нефтяных фракций толуол, изготовив около двадцати килограммов тринитротолуола. Конечно, пускать такое небольшое количество взрывчатки на снаряды было неразумно, однако сам факт получения тротила, практически в домашних условиях, уральца обрадовал. Есть ещё порох в пороховницах! Этим фактом Олег доказал себе, что прыжок в будущее не лишил его памяти и сноровки. Что старый подполковник не только командовать, но и думать умеет. Жаль, заняться электрикой не вышло, вся медь шла на гильзы, патронов и снарядов требовалось очень много. Ничего, успокаивал себя граф, электрику Уральское царство наверняка продаст без ограничений, это не оружие.

Пока мастера трудились, воины начали скучать, и в одно прекрасное утро к Олегу пришёл сотник бывших дружинников, по имени Радж. Он и внешне походил на знаменитого актёра Раджа Капура, невысокий, с круглыми лицом, стремительными движениями и английскими усиками. Глядя на уральца, регулярно сбривавшего бороду, мучившую его в субтропиках, многие воины стали использовать бритву. Кстати, местные бритвы удаляли волосы не хуже золингеновской стали. Так вот, Радж предложил отправиться на пароходах не на запад, а на восток. По его словам, раньше он бывал в паре городков на западе Индостана, сопровождая княжеского визиря, и обратил внимание на богатства тамошнего правителя, состоящие из алмазов и рубинов, что добывали в шахтах вдали от побережья. У правителя того отличная охрана, но не против пушек и ружей. Короче, Радж пообещал силами одной сотни захватить сокровищницу правителя одного из княжеств к востоку от графства, состоящую из огромного количества драгоценных камней.

Как раз Олег думал, на какие средства закупить в Уральске необходимое оборудование и лекарства. Золото, конечно, имелось, но было оно и в Уральских горах, правителей Уральского царства этим не удивить. Отправлять просителя на север с пустыми руками не хотелось, вернётся без товаров, лишь время потратит. Надежды на редкие породы дерева и традиционные индийские товары не было, первые гонцы должны идти налегке. Потом, когда безопасность пути будет известна, можно снаряжать караваны. Сначала нужен был товар не объёмный и дорогой. Алмазы и рубины вполне удовлетворяли этому требованию. Алмазов на Урале мало, без помощи Лея их могли не найти до сих пор, а необходимость их применения в промышленности велика. Таким товаром можно заинтересовать купцов и промышленников. Потому и дал добро граф на рискованную авантюру, включив в ряды сотни Раджи обоих освобождённых казар. Пусть проявят себя да полюбуются лично на богатства Индостана, им придётся добираться в Уральск и рассказывать там всё это.

На восток отправились все пять пароходов, команды которых, набранные в округе Пешавара из толковых подростков, отданных на три года Олегу, начинали становиться настоящими моряками. Глядя на семнадцати-девятнадцатилетних парней, докладывающих о готовности к походу, уралец не сомневался, что большинство из них, если не все, останутся в графстве. Вряд ли молодые ребята, столкнувшиеся с чудесами технического прогресса, повидавшие многие города, захотят вернуться к однообразной жизни овцеводов предгорий. Проводив пиратов, Олег занялся вопросами религии, вернее, практической составляющей этих вопросов, окончания строительства храма. Небольшой храм из камня примыкал к замку, в зданиях заканчивалась внутренняя отделка, результатами которой оба священника остались недовольны. Граф после осмотра согласился с замечаниями и вернул бригаду отделочников, исправлять недочёты. Строители и в раннем средневековье норовили обмануть, совсем как в двадцать первом веке.

– Ничего не меняется, – ругался в голос Белов, возвращаясь, домой на обед, – ничего. Куча недоделок, строят как попало, да ещё обмануть норовят, разгильдяи. Не зря ещё в законах Хаммурапи тысячи лет назад были предусмотрены отдельные статьи для нерадивых строителей, да какие жёсткие.

Жили Олег с семьёй вместе со слугами, в основном из числа жён и дочерей мастеров, на верхнем, третьем, этаже замка, где отделку уже закончили. В замке он сразу запланировал возможность устройства водопровода, горячей воды и канализации. Пока вместо керамических труб установили бамбуковые стволы, с просверленными перемычками. На пару лет хватит, там придётся менять, налаживать производство долговечных, керамических. В этих краях с гончарами дело обстояло великолепно, даже черепицу умели делать. Пока до труб не доходили не то что руки, – финансы. По этой причине и апартаменты графа были обставлены скудно, единственное, чего он добился, шлифованные деревянные пластины поверх мраморных плит на полу. Понимая, что в тропическом климате мрамор помогает перенести жару, Олег с детства не любил камень, любил ходить по коврам или деревянному полу, босиком. Ковры достались бесплатно, в качестве трофеев, их хватило на спальню и кабинет. Столовая отсвечивала шлифованными досками красного дерева, непривычно большие для здешних строителей оконные проёмы пока закрывали бамбуковые циновки. Стеклом уралец собирался заняться в период дождей, если никто не помешает.

Через три недели вернулись пираты с востока, с небывалыми трофеями. Буквально на следующий день пять сотников осаждали Олега с просьбой отпустить их туда же, на восток. Противиться не было оснований, и весь флот графства, из пяти пароходов и двенадцати парусных судёнышек разного калибра, через два дня вновь отплыл к Индийскому полуострову. Пираты спешили успеть до сезона штормов. Им было куда и за чем спешить. Радж привёз небывалые, огромные трофеи. Доля графа, кроме ставших привычными и обязательными металлов, хлопка и прочего снаряжения, только драгоценными камнями составила восемьдесят килограммов. Не считая такого же количества золота, шёлка и прочих ценностей. Теперь успешное посольство в Уральск становилось реальностью.

Туда отправился один из казар, вместе с Ракоци, попросившимся навестить родные края. С ними отправился десяток стрелков смешанного состава, угры и индусы, чтобы легче решать проблемы перевода в пути. Каждый всадник взял запасного коня да вьючного, для подарков. Во вьюках лежали шёлковые ткани, пряности, образцы древесины дорогих пород. На вьючном коне Ракоци были двадцать килограммов золотых монет, о том, что в поясе великан везёт пять килограммов мелких алмазов и рубинов, не знал никто. Кроме верительных грамот посла, исполненных на богато оформленном листе пергамента, Ракоци вёз перечень необходимого оборудования и мастеров, нужных графу, письма для верховного священника и министра внешних дел Уральского царства. Отправляли послов втайне от всех, ранним утром, за час до рассвета. Инструкции, как поступать в тех или иных обстоятельствах, молодой богатырь заучил наизусть.

Наступила пора сбора урожая, и приближался период дождей, у селений скопились кипы сахарного тростника, из которого примитивными способами выгонялся почти коричневый сахар. Оставшийся после выжимки тростник селяне использовали на корм скоту, довольствуясь слабенькой бражкой из фруктов. По мнению Белова, грех не воспользоваться отличным материалом для получения самогона, классического тростникового рома. Особых приспособлений и умений для такого дела русскому человеку ни в какие времена не требовалось, и вскоре запасы доходившей до кондиции браги заполнили маленький бассейн, кубов на двести. От этих испарений тигр чихал и брезгливо фыркал, щёлкая хвостом.

Мурзик за прошедшее время великолепно устроился, нашёл свою экологическую нишу в ближних джунглях, откуда ушли все хищники, напуганные шумом строительства. Молодой тигр с любопытством сопровождал Олега в его прогулках на побережье, научился охотиться в мангровых зарослях. Меню зверя стало едва ли не богаче уральского, от илистых прыгунов и крабов до неосторожных обезьян и ланей. Семья графа могла к этому меню добавить лишь устриц и морских огурцов, да огромное количество разнообразных фруктов, которые тигр не считал достойной себя пищей. Впервые в своей жизни уралец мог похвастать таким разнообразием морских блюд, приводивших в ужас его близких. Сам же Олег, в памяти которого с фотографической чёткостью всплывали все прочитанные и увиденные рецепты блюд, с наслаждением экспериментировал на кухне.

Изготовив традиционные китайские палочки для еды, он научил дворцового повара готовить китайские и японские блюда, из того разнообразия, что запомнил при походах в суши-бары, в своём прошлом будущем. Олег планомерно приучал своих соратников и слуг не только разговаривать на уральском языке, но и правильно держать палочки и вилку, не брать пищу руками. Для командиров, от полусотника и выше, ввёл обязательное умение пользоваться вилкой, а не горстью руки. Подсластив это индивидуальным оружием в виде револьверов. За почти полгода совместных походов неизбежно отсеялись около полусотни воинов, к счастью, все ушли без ружей. На этот счёт Олег сразу предупредил, что обычного дезертира искать не будет, но сбежавшего с оружием найдёт во что бы то ни стало и убьёт. В его способностях, учитывая помощь тигра, никто не сомневался. Для Мурзика, кстати, пришлось изготовить яркий ошейник, чтобы не шокировать стражей, регулярно наблюдавших его перемещение через охраняемые рубежи.

Такими же привычными для аборигенов после появления уральцев на побережье океана стали русские бани, выстроенные на территории замка, в военном городке и в селении мастеров. Берёзовых веников, естественно, не было, экспериментировали с местными деревьями и травами. Приучал угров и аборигенов к бане Олег долго и упорно, опасаясь эпидемии лихорадки, выкашивавшей местных жителей регулярно, особенно в сезон дождей. Пока ещё привезут и привезут ли вообще антибиотики, необходимо приспособиться к жизни в тропиках, которых избегали даже правители Синда, устраивая свои столицы в более сухом климате. Возможно, позднее и Белов переберётся в места с более здоровым климатом, но до этого надо дожить и сохранить здоровье людей.

Хорг восприняла постройку бани положительно, она привыкла к ней в Уральске, да и ребёнка необходимо ежедневно купать. Мастера и кузнецы, немногочисленные угры, тоже быстро привыкли париться через день, а то и чаще. С воинами-кшатриями вышло труднее, пришлось агитировать добровольно-принудительно, вплоть до запрета посещения внутреннего кольца обороны, пока не пропарят в бане, и выдачи ружей в первую очередь ярым парильщикам. Остальных парилка ждала в обязательном порядке, не реже раза в неделю, в сезон дождей – дважды в неделю. Пришлось ввести карантин с парилкой для всех прибывающих издалека торговцев. Постепенно выработалась привычка пропуска во внутренний двор и замок через своеобразную сауну, которую топили ежедневно. С огромными запросами древесины на уголь для бань, кузниц и строительство джунгли вокруг замка вырубались невиданными темпами. За четыре месяца вся официальная территория, пожалованная Мадьяром Олегу, была очищена от зарослей. Фактически деревья рубили уже за границей графства, по меркам двадцать первого века. Зато смертных случаев от лихорадки и других болезней случилось всего два, к счастью, не заразных.

Настал день, когда мастера-строители объявили о полном окончании работ по отделке замка. Придраться к недоделкам уралец не смог, и пришлось сдержать своё слово, отпустить всех рабочих домой, на запад. Отличившимся мастерам он заплатил, и неплохо, несмотря на то, что верста внешнего вала осталась недостроенной. Эта прореха осталась на востоке, на самом берегу океана. На предложение остаться и продолжить работу, уже за плату, никто из бывших рабов не согласился. После их ухода графство представляло фантастическую картину. На площади до сорока квадратных вёрст, то есть в неправильном полукруге радиусом пять вёрст, проживали примерно три тысячи человек, не сеявших ни единого поля, не державших домашнего скота, за исключением кур. Социальный состав вышел следующий:

– семья графа – три человека;

– два священника с пятью помощниками;

– слуги, повар, уборщики и другие, в основном бывшие воины-инвалиды и жёны мастеров, – двадцать три человека;

– мастера-литейщики, кузнецы, химики, чеканщики и прочие, с помощниками – сто пятьдесят восемь человек, да сто шестьдесят пять их неработающих жён и детей;

– капитаны, матросы и кочегары пяти пароходов – шестьдесят восемь человек;

– триста пятьдесят пушкарей с командирами, обслуживавших пятьдесят орудий старого образца и двадцать пять затворных пушек, на большее количество орудий ресурсов не хватило;

– двести восемьдесят конных стрелков;

– триста восемь дворцовых стражников, из бывших дружинников;

– тысяча семьсот сорок пеших стрелков, из бывших дружинников;

– шестьсот с неподдающемуся учёту лишком жителей рыбацкого селения;

– семьдесят восемь женщин лёгкого и подобного поведения, временные и относительно постоянные подруги стрелков.

Чем не иллюстрация поговорки «Один с сошкой, семеро с ложкой», где кормильцем с сошкой чувствовал себя Белов, вынужденно содержавший всю эту ораву. Надо сказать, после того, как он запретил трогать жителей селения и требовать у них бесплатную рыбу, значительная часть награбленного осела в домах этих рыбаков, в виде платы за дары моря. Неплохо нажились на уральцах жители соседних селений с востока и севера, все, кто жил на западе, работали даром. В ожидании неминуемого нападения врагов, с востока или запада, оружием уралец снабжал своих воинов бесплатно, как и припасами. Свою же долю добычи полностью тратил на оплату мастеров, чью продукцию почти целиком раздавал воинам. Наступало время проведения экономического размежевания, которое граф отложил на будущее, обдумывая наиболее выгодный вариант.

За неделю до начала сезона дождей вернулась пиратская шайка с востока. Привезли они действительно огромную добычу, доля графа оказалась в шесть раз больше предыдущей, да припасов доставили почти пятьдесят тонн, забрав под них ещё шесть судёнышек у потерпевшей стороны. Нашлось, чем заплатить рабочим из соседних селений, чтобы те выкопали хотя бы ров, завершающий линию обороны, до начала дождей. За деньги, как убедился граф, производительность труда оказалась почти в три раза выше, ров закончили в считанные дни. Последний рабочий покидал укрепления на второй день дождей. Сразу за ним прискакал посыльный от разведчиков, пятью заставами расположившихся вокруг графства. С запада подошло большое войско арабов, которое на период дождей устроилось в небольшой крепости, отстоявшей от уральцев на сорок вёрст. Появившиеся в дальнейшем сведения давали примерную численность арабов – до пяти тысяч всадников и столько же пехоты.

К этому времени внешняя линия обороны вместила в себя все двадцать пять затворных орудий, с дальностью выстрела до трёх вёрст, то есть на полверсты в глубь джунглей, отступивших от оборонного вала на две версты с лишком. На валу дополнительно оборудовали двадцать запасных пушечных двориков, чтобы быстро установить там ещё пушки, при необходимости. Все пушкари, матросы и командиры получили личное оружие – револьверы с полусотней патронов. Рядовые воины имели ружья с таким же запасом выстрелов, полсотни ружей, и тысячу патронов хранил в замке Олег, во избежание, как говорили в советское время. С первых дней вынужденного затворничества, с началом ливней, он занялся стеклом. Имея достаточный опыт, уже пробный результат получился неплохим, после чего Белов от дел отошёл, поставив задачу стеклодувам, набранным из соседних селений на обучение. Сам он занялся разработкой взрывателей для снарядов, пальба ядрами из затворных пушек неактуальна и приведёт к их выходу из строя, без особых успехов.

При наличии гремучей ртути и других химикатов добиться устойчивого результата удалось всего за месяц. За оставшееся время мастера переоснастили старые заряды, заменив в гильзах ядра на заполненные взрывчаткой снаряды, и добавили к ним по два десятка новых. В основном шли осколочные заряды, фугасные снаряды оставили на складе. Теперь можно не опасаться сражения с любым врагом, решил Олег, более того, можно захватить достойную территорию. Рано или поздно прибудут картофель, помидоры и прочие овощи из Уральска, не в тропиках же их выращивать. Необходимо брать под контроль всю дорогу из Малой Азии в Индию. Тогда и сборы с торговцев пойдут, и в пиратских рейдах необходимость отпадёт. Да и лжекупца Юсуфа из Басры можно навестить, где только коней взять на две тысячи воинов?

После окончания сезона дождей Олег широко отметил день рождения годовалого сына, названного Святославом, устроил праздник с салютами, распугав самодельными ракетами и крутящимися колёсами фейерверков всех гражданских аборигенов. Воины держали себя в руках, к концу праздника даже набрались смелости поджечь несколько фитилей. А вечером Хорг порадовала уральца сообщением о новой беременности. Ночь с любимой стала достойным окончанием праздника, чему свидетелями были взбитые шёлковые простыни на семейной кровати.

– Всё, родная, – засыпая, прошептал Олег, – свой уголок мы построили, пора оборудовать достойное моих детей графство и открывать новые земли. Мы с тобой родим много детей и каждому обеспечим интересную жизнь, новые страны и новые машины. Кто знает, может, наши дети и внуки запустят всё-таки первый спутник Земли.

На следующий день разведчики донесли, что мусульманское войско двинулось от места расположения в сторону замка, медленно продвигаясь просыхающей дорогой. Следом за разведчиками, все в грязи, вернулись через Пешавар, с востока, долгожданные послы в Уральск, живые и невредимые. Первыми их словами было предупреждение о войсках Мадьяра, двигающихся в сторону графства, которых послы обогнали дня на три.

На это сообщение Олег лишь рассмеялся, чем озадачил Ракоци, представив, как две армии встретятся у стен графства. Когда он озвучил свои мысли, остальные командиры сначала задумались, просчитывая все возможные неприятности, лишь затем, после намёка об удивлении воевод обеих армий, которым предстоит решать совершенно неожиданные вопросы, многие заулыбались. Сомнений в том, что уральцы способны разбить оба войска, вместе взятые, ни у кого не было. Более того, индусы, которым надоело ходить пешком, разрабатывали планы, один авантюрнее другого, по захвату всех арабских коней для собственных нужд. С некоторыми предложениями Олег согласился, ему было жаль тех коней, что погибнут вместе с всадниками под огнём уральских орудий. Другой подобной возможности раздобыть тысячу и больше коней не представится. Тем более что граф решил развеяться, отдохнуть от каждодневных хозяйственных забот.

В ожидании подхода обеих армий Белов разбирал гостинцы из Уральска. Ракоци, рассказывая о встрече с графом Сысоевым, упомянул, как тот поразился списку имущества, приобретаемого посланником далёкого графства с берегов Индийского океана. Министр внешних дел впервые видел, чтобы прибывший в Уральск иноземец не пытался купить огнестрельное оружие. Более того, найдя в списке закупок учебники письма, счёта, физики, химии, религии и другие, граф удивился ещё больше. Просьба продать токарные, сверлильные, фрезерные станки, последние модели паровых двигателей большой мощности и дизелей для установки на морские корабли, две тонны легированных сталей согласно списку ввергла его в шоковое состояние. И на приобретение радио-приёмника, разрешение найма мастеров и просьбу отправить в далёкое графство на берегу океана двадцати священников Горазд уже не реагировал, машинально подписывая разрешение.

Более того, удивлённый неординарным правителем далёкого графства, едва успевшего возникнуть, министр обещал прислать вскоре пару радистов, для установления надёжной и быстрой связи. Немало тому способствовали килограммы алмазов и золото, предъявленное Ракоци в качестве аванса. Доставленных ценностей и пряностей хватило для приобретения учебников, молитвенников, радиоприёмника с запасом батарей, икон и других религиозных атрибутов, картофеля, множества семян овощей, нескольких упаковок антибиотиков. Хватило для аванса на отгрузку запрошенных станков, паровых и дизельных двигателей, которые уже должны прийти в персидский порт Энзели на южном побережье Каспийского моря. С этими станками прибудут священники и мастера, необходимо срочно отправлять туда людей для получения, уплаты всей стоимости и доставки в графство. В эту поездку напросился Мена, не считавший оборону графства трудным делом.

С запасом ценностей и товаров, вместе с Нагибом, с которым бывший полусотник успел сдружиться, в сопровождении двух десятков стрелков Мена рано утром отправился на северо-запад, обходя по большому кругу арабское войско. Долгожданные семена привычных культур и картофель высадили в нескольких местах, Белов настроил радио, выставил его на подоконник и разбудил весь замок утренней передачей уральского радио. Священники начали день с праздничной молитвы, в обновлённом храме, перед настоящими уральскими иконами. Все подданные графа, от мала до велика, забыли о предстоящей осаде, бросили дела и слушали радио весь день. Это был настоящий праздник для уральцев, как себя стали называть с этого дня даже упрямые рыбаки из единственного селения, гордые правителем-волшебником, чего нет у соседних селений. В этот день вернулись все фуражиры и корабли, последние дни срочно свозившие в замковые склады продукты и корм для коней.

Этим же вечером, под покровом темноты, из пределов наружного вала в джунгли просочилась сотня стрелков под предводительством Олега и Мурзика. Тигр шёл впереди, а человек указывал удобную дорогу воинам. Идти пришлось быстро, переходя на бег, на расстояние двадцати вёрст, где разбили лагерь арабы. Там уральцы выбрали самый большой табун отпущенных на ночь коней, голов семьсот. Лично граф Олег с тигром проверили расположение табунщиков и устранили всех караульных при помощи десятка самых опытных воинов. Остальные стрелки заранее разбились группами по пути отступления табуна, для устройства преград, в виде подрубленных стволов деревьев, которые упадут в нужный момент. Для этого взяли пилы, чтобы не обнаружить себя стуком топоров. На всю подготовку заранее определили час, по внутреннему ощущению воинов и повороту звёзд на небе. Чем кшатрии с ружьями хуже белорусских партизан?

В оговорённое время уралец подал ментальный сигнал пасущимся коням и вожакам табунов тихо смещаться на восток, но непривычные к такому воздействию жеребцы проявили норов, зафыркали и даже начали ржать, охрана лагеря подняла тревогу. Пришлось уходить громко, с шумом, стрельбой и гиканьем, подгоняя табун мысленным пожаром в джунглях, действовавшим на стадных животных очень убедительно. Арабы смогли организовать погоню, когда табун прошёл первую засаду, и позади бежавшего последним уральца начали дружно валиться поперёк дороги пальмы и фикусы. Пока преследователи прорубались сквозь преграду, табун добрался до второй засады. Когда табун прошёл последнюю контрольную отметку в пяти верстах от графства, собравшиеся на последнем рубеже воины, вся сотня, устроились надолго. Отступать было недалеко, в ночном бою, при свете луны, стрелки решили потрепать нервы арабам и попытаться захватить ещё коней, освободив их от всадников.

Поэтому действовали по принципу засады, устроенной уральцами два года назад в горах. Пропустив по дороге около сотни всадников, стрелки обрушили прямо на скачущих арабов десяток пальмовых стволов, прочно перекрывая дорогу оставшимся преследователям. Пока те искали в темноте тропу через джунгли и разбирали завал, уральцы расстреливали врага, попавшего в засаду. Натренированные стрельбой плутонгами, когда один ряд стреляет с колена, а второй в это время перезаряжает ружья, стоя сзади, индусы дали несколько залпов, деморализовав окружённых всадников. Большую часть из них выбили из сёдел, другие ускакали вперёд или в джунгли, остальных добивали одиночными выстрелами. Затем стрелки вскакивали в освободившиеся сёдла и скакали к защитному валу, последние усаживались в сёдла по двое, коней на всех не хватило.

Пригнали в эту ночь семь сотен неосёдланных коней и восемьдесят два под седлом. Погибли три человека, но их вместе с оружием привезли в замок. Опоздавших преследователей, подошедших к границе графства, чтобы уткнуться в глубокий ров, стражники на оборонных рубежах встретили молчанием, не отвечая на выкрики, не открывая огонь. А утром подошедшую за ночь армию мусульман, злых и невыспавшихся арабов, разбудила бодрая музыка утренних передач уральского радио. Осада начиналась весёлыми песнями и ржанием трофейных коней, распределяемых командирами. Явно не того ожидали арабские воеводы, направляясь выжечь гнездо пиратов и разбойников.