Глава 5
Первая догадка
Был почти час. Согнувшись под непрерывным дождем, Дон быстро и решительно шагал по Олд-Кромптон-стрит, слыша за собой легкие шаги Гарри. Дон обещал, что не будет вмешивать в это дело полицию, но встречаться один на один с Шапиро ему не хотелось.
— Девушка может и не знать, где прячется Шапиро, но ей нужны деньги, и тогда она попытается сыграть со мной шутку. Тогда придет твоя очередь. Не показывайся, но будь готов меня выручить, если дело обернется плохо, — велел он Гарри.
Силуэт казино возник из темноты. Дон быстро оглянулся и сделал знак Гарри не идти больше за ним. Тот нырнул в тень каких-то ворот и исчез. Довольный тем, что он добрался до казино, Дон посмотрел на часы. Без пяти час. Джины не видно. Он расстегнул плащ, стряхнул капли воды, потом закурил сигарету, прислонился к стене и стал ждать.
Выкурив две сигареты, Дон стал прохаживаться по защищенной от дождя части тротуара. Дон сделал не меньше ста шагов. Четверть второго… Он решил подождать Джину еще минут пятнадцать, а потом подумать, что делать дальше. И снова зашагал взад и вперед, слушая, как дождь стучит по карнизам. На память пришли слова Учелли о том, что Шапиро опасен. Если он заподозрил, что Джина хочет его выдать… Дон опять посмотрел на часы. Половина второго. Он оглядел пустынную улицу и пересек дорогу, чтобы присоединиться к Гарри, стоявшему под прикрытием арки ворот магазинчика.
— Похоже, что она не придет, Гарри, — сказал он. — Это беспокоит меня. Кажется, у нее возникли неприятности.
— Вы знаете, где она живет, сэр?
— Нет, но можно попробовать выяснить. Оставаться здесь не имеет смысла. Надо пойти во "Флорида-клуб". Возможно, там нам подскажут, где ее искать.
Они вновь зашагали под дождем по направлению к Фосс-стрит. Неоновая вывеска клуба все еще полыхала в ночном тумане, отбрасывая на мокрый асфальт кровавые блики.
— Подожди меня здесь, — прошептал Дон. — Попробую что-нибудь разузнать.
Он спустился по ступенькам и остановился перед каморкой портье. Тот поднял на него глаза и стал рассматривать с недовольным видом.
— Закрыто, — проворчал он. — Последние клиенты уходят.
— А что, Джина еще там?
— Ушла домой.
— У меня с ней свидание, но я потерял ее адрес, — продолжал Дон, вытаскивая фунтовую купюру и крутя ею перед носом портье. — Вы не напомните мне его?
Портье потер свой подбородок, посмотрел на деньги и пожал плечами.
— Можно попробовать, — сказал он и, вытащив из ящика записную книжку с потрепанными краями, полистал ее, нашел адрес, прочитал и нахмурился.
— Кажется, она сменила адрес. Если так, то ваше свидание накрылось. Хотите попытаться?
— Конечно.
— 2А, Питерс-роуд. Знаете, где это?
— На Чаринг-Кросс-роуд, не так ли? — спросил Дон, просовывая банкнот в окно.
Деньги мгновенно исчезли.
— Да, в двадцати ярдах от Кембридж-Серкус, налево.
Дон кивнул, поднялся по ступенькам и вышел на дождь. Гарри тут же подошел к нему.
— Кажется, улыбнулась удача, — сказал Дон. — Мне дали адрес, хотя девушка могла и сменить его. Идем!
Они пошли быстрыми шагами и уже через пять минут достигли Питерс-роуд. Это была грязная улочка с многочисленными складами, маленькими магазинчиками и двумя-тремя греческими ресторанчиками. В доме 2А нашел себе приют магазин медицинской аппаратуры. Гарри направил луч фонарика на темное здание.
— Вот 2А, — сказал он и двинулся к нему.
Дон последовал за ним, прикрыв стекло рукой и осторожно осветив дверь. Гарри взялся за деревянную ручку и осторожно повернул ее, но дверь оказалась запертой. Дон отошел и, запрокинув голову, посмотрел наверх. Окна не светились. Окно на первом этаже было не занавешено.
— Посмотрим, нет ли у нас надежды кого-нибудь разбудить, — сказал он.
Гарри нажал на кнопку звонка. Они услышали, как он задребезжал, и стали ждать, а дождь тем временем продолжал лить с прежней силой.
— Похоже, что в этом доме никого нет, — резюмировал Гарри. — Что будем делать?
— Попытаемся войти. Я хочу быть уверенным, что она живет именно здесь.
Гарри изучил замок.
— Пустяки, сэр, куском проволоки его нетрудно открыть.
Он отдал Дону фонарик, нашел проволоку и, сунув в замочную скважину, несколько раз повернул ее. Раздался сухой щелчок. Дон повернул ручку и открыл дверь. Они вошли в коридор, пахнущий плесенью, и Гарри захлопнул дверь. Фонарик Дона выхватил из темноты лестницу, ведущую наверх. Дон бесшумно стал подниматься по ступенькам, вслед за ним последовал Гарри. Фонарик осветил дверь на площадке, короткий коридор и продолжение лестницы. На двери большими буквами было написано: "Аст мануфактуринг и K°".
— Останься здесь, Гарри, — посоветовал Дон. — Если она живет в доме, то только на верхнем этаже.
Он прошел по коридору и поднялся этажом выше. Ступеньки покрывал пыльный темный ковер, который, казалось, не подметали несколько месяцев. Наверху оказалась дверь, выкрашенная красной краской и обитая медными гвоздями. Визитная табличка, прикрепленная гвоздиками, была пустой. Дон приложил ухо к двери. Минуту спустя, не услышав никаких звуков, он повернул ручку и толкнул дверь. К его огромному удивлению, дверь легко открылась. Оставив ее открытой, он с минуту стоял неподвижно, направив луч фонарика в маленькую прихожую. Напротив него находилось большое зеркало в золоченой раме и резной деревянный столик с увядшим цветком в вазочке. По обе стороны от зеркала находились двери.
Не закрывая входную дверь, Дон шагнул в прихожую. Он подошел к правой двери и открыл ее. Темнота и тишина царили в комнате. Он нашел выключатель и нажал кнопку. Зажглась затененная абажуром лампа, свисавшая с потолка. Обстановка комнаты оказалась очень скудной: перед трюмо маленький мягкий пуфик, одну стену целиком занял платяной шкаф. Бледно-голубой ковер покрывал пол. Напротив стены находилось окно и широкий диван-кровать под бледно-голубым покрывалом. Именно этот диван и приковал к себе внимание Дона. Там, в темной луже крови, лежал Эд Шапиро. Его губы были сведены в предсмертной гримасе. Окровавленная рука сжимала деревянную ручку кинжала, клинок которого уходил ему в грудь по самую рукоятку. Дону не нужно было подходить к нему близко, чтобы убедиться в его смерти.
Наклонившись над лестничным пролетом, он тихо позвал:
— Гарри, иди сюда!
Гарри бесшумно поднялся по лестничному пролету и остановился как вкопанный, увидев ошеломленное лицо своего хозяина.
— Шапиро там… Он мертв, — объявил Дон. — Иди взгляни.
Они вошли в комнату, и Гарри потрогал рукой труп.
— Прошло уже много времени с тех пор, как он здесь лежит. Посмотри на кинжал. Точная копия того, каким убили Гвидо Ференци.
— Его сообщники решили, должно быть, что не будет больше никакого проку от Шапиро, и расправились с ним, — сказал Гарри, пятясь от дивана.
— Да, наверняка.
Дон еще раз оглядел комнату и вышел в прихожую. Он направился к левой от зеркала двери и открыл ее. Она вела в маленькую кухню. На столе громоздились консервные банки.
— Похоже, он хотел переждать здесь до тех пор, пока полиция не перестанет его искать, — сказал Дон. — Пошли, Гарри.
Они вышли из квартиры и спустились по лестнице. Дождь все еще шел. Гарри закрыл входную дверь, и они быстро зашагали по Питерс-роуд.
— Хотите предупредить полицию, сэр?
— Вначале я все же хотел бы отыскать Джину Пасеро. Может быть, Учелли знает, где я могу ее поймать. — Он посмотрел на свои часы при свете фонаря. — Почти два часа. Возможно, он еще не лег. Идем!
Учелли еще не спал. Он сам открыл дверь Дону.
— Я обязательно должен найти Джину Пасеро, — сказал Дон, извинившись. — Ты не знаешь, где она?
— Входи, — сказал Учелли. — И так уже промок. Ты был в клубе?
Дон и Гарри последовали за стариком в комнату.
— Я застал ее в клубе, и она мне назначила свидание в час, но не пришла. Шапиро убрали. Я беспокоюсь за девушку.
Учелли вытаращил глаза.
— У нее квартирка на Питерс-роуд, но я слышал, что она переехала.
— Мы были на той квартире, но там только мертвый Шапиро.
— А почему ты думаешь, что у нее могут быть неприятности? — спросил старик.
— Я предложил ей пятьдесят фунтов за сведения о том, где находится Шапиро. Ей очень хотелось получить деньги, но она не пришла.
Учелли слегка поморщился.
— Даже не знаю, где она может быть… Разве что в отеле "Миремар" на Вестерн-роуд. Она часто останавливалась там до того, как сняла квартиру на Питерс-роуд.
— Отлично, попытаюсь ее там найти. — Дон обратился к Гарри: — Сходи за машиной.
Когда Гарри вышел, Дон сел в кресло и продолжал:
— Мы немного опоздали, Джорджо. Он прятался в квартире Джины. Его убили таким же кинжалом, что и Гвидо Ференци. Судя по всему, это сделал физически очень крепкий человек, так как кинжал вошел в грудь по самую рукоятку.
Учелли пожал плечами:
— Это для него лучший выход. Он не смог удрать из Лондона, а потому представлял опасность для Черепахи.
— Я обязан предупредить полицию, — добавил Дон. — Понимаешь?
— Конечно.
— Ты ничего не узнал о рыжеволосой девушке?
— Пока нет. Кое-какие расследования провел, но только даром потерял время.
Дон услышал, как "Бентли" затормозил возле подъезда.
— Как ты понимаешь, я не скажу в полиции, откуда я получил информацию.
— Знаю… Кстати, тебе может помочь ночной портье отеля "Миремар". Его зовут Кавалино. Скажи ему, что пришел от меня.
— Прекрасно. — Дон поднялся. — Буду держать тебя в курсе.
Он вышел в мокрую ночь и сел в машину. Несколько минут быстрой езды, и они оказались на Вестерн-роуд.
— Кажется, это здесь, — сказал Гарри, останавливаясь. — Мне пойти с вами, сэр?
Здание отеля было расположено между аптекой и бензоколонкой. Название отеля было выписано золотыми буквами поперек стеклянной двери.
— Подожди меня, — сказал Дон, вылезая под дождь.
Он бегом преодолел шесть ступенек, отворил дверь и вошел в холл, скудно меблированный четырьмя креслами, обитыми кожей, бамбуковым столом и папоротником в позеленевшей медной кадке.
Он остановился перед конторкой портье. Тусклая лампа освещала ряды ключей и пустых ящичков позади стола, за которым сидел бледный черноволосый человек, зевающий над бульварным романом.
— Мисс Пасеро остановилась здесь? — обратился к нему Дон.
Портье бросил на него подозрительный взгляд.
— Очень жаль, но я не могу ответить на такой вопрос посреди ночи, — сказал он. — Если вы придете завтра утром…
— Вы ведь синьор Кавалино, не так ли? Учелли посоветовал обратиться к вам.
Лицо Кавалино осветилось, выражение недоверия мгновенно исчезло.
— Извините меня, я не знал, кто вы. Учелли — мой добрый друг. Да, мисс Пасеро живет здесь.
Дон с облегчением вздохнул.
— Я хочу поговорить с ней, — сказал он. — Это очень важно.
Кавалино сделал удивленный жест.
— Это не так просто, сэр. Не думаю, чтобы она скоро вернулась. — Портье посмотрел на часы. — Уже половина третьего…
— Так она не у себя? — настойчиво спросил Дон.
— Нет, она вышла около половины второго. За ней приехала подруга.
— Какая подруга?
Кавалино нахмурился.
— Извините меня, сэр, но вы слишком любопытны. В мои обязанности входит…
— У меня есть серьезные причины для такого любопытства, — остановил его Дон. — Джина Пасеро была в близких отношениях с Эдом Шапиро. Он был убит на ее старой квартире, и я считаю, что она в опасности. Кто была ее подруга, заехавшая за ней?
— Не знаю, — ответил Кавалино, с беспокойством глядя на Дона. — Молодая женщина, которую я раньше не видел. Мисс Пасеро вернулась из клуба вскоре после полуночи. Ее вызвали к телефону. В половине первого она спустилась по лестнице. Я спросил, собирается ли она уходить, но она, казалось, не услышала и вышла. Я стоял у дверей. Ее ждала машина. Мисс Пасеро поговорила с той молодой дамой, они сели в машину и уехали.
Сердце Дона учащенно забилось, предчувствуя недоброе.
— Как выглядела та женщина?
Его голос встревожил Кавалино.
— Я не мог разглядеть ее, но заметил, что волосы ее были необычного цвета, таких называют "венецианскими блондинками".
Дон уставился на Кавалино невидящим взглядом, потом крикнул:
— Телефон, скорее!
Кавалино поспешно пододвинул телефон.
— Скажите, что, неприятности? — спросил он.
— Хотел бы я это знать, — отозвался Дон, набирая Уайт-холл 12–12.
Лорелли сидела за рулем "Хамбера", заткнув уши руками и закрыв глаза. Старая помятая машина стояла на обочине у дороги под деревьями в нескольких ярдах от Ризенгс-Лейк. Было темно. Густой сырой туман поднимался над рекой.
Все произошло до смешного просто. Ей удалось разыскать Джину в отеле "Миремар". Джина сразу же узнала ее, хотя с тех пор, как они виделись в Сиене, прошло пять лет. Увидев Лорелли, она решила, что ей предложат новую работу в Италии, и очень обрадовалась. Полная нетерпения, не ожидая никакого подвоха, Джина села в машину в надежде обсудить подробности. Но на заднем сиденье прятался Крантор. Он приподнялся и ударил Джину сзади по голове мешком с песком. Удар был яростный и жестокий и пришелся по самой макушке. Она свалилась на Лорелли, которая оттолкнула ее, дрожа от ужаса. Крантор перегнулся через сиденье, подхватил безжизненное тело девушки и положил на пол у своих ног.
— Отлично, — сказал он. — Все в порядке. Я покажу вам, куда ехать.
Чтобы добраться до Ризенгс-Лейк, им понадобилось полчаса. Дорога была пустынной. Крантор вышел из машины и некоторое время стоял неподвижно, вслушиваясь в шум дождя, журчание воды и шелест ветра в листве. Потом он схватил тело Джины и вытащил на мокрую дорогу.
— Подождите меня, — сказал он.
Приподняв неподвижное тело Джины, он положил его на плечо и исчез в темноте. Лорелли ждала, зажав уши руками. Она не хотела слышать звук падения тела Джины в реку. Через несколько минут, показавшихся ей бесконечными, Крантор вернулся, тяжело дыша. Передняя часть его плаща была совершенно мокрой.
— Пересядьте, — грубо сказал он. — Я поведу машину.
Лорелли освободила место за рулем. Крантор сел, включил мотор. Через сотню ярдов он повернул налево, и машина помчалась по шоссе. Они ехали быстро, держа путь на Лондон, и ни он, ни она не раскрыли рта до самого Лондонского шоссе.
Внезапно Крантор прервал молчание:
— Что вы теперь собираетесь делать?
— Работа закончена, — сказала Лорелли. — Улечу в Рим десятичасовым самолетом.
— А это не рискованно? За аэропортом наверняка следят.
— Мои бумаги в порядке. Меня не узнают. Никакого риска.
— Не будьте так самоуверенны. Они очень дотошные.
— Мне никто ничего не сделает.
— Вы скажете Феликсу, что я проделал неплохую работу? — ухмыльнулся Крантор.
— Да, скажу, — безразличным тоном ответила девушка.
Крантор глянул на нее уголком глаза.
— Вы не горите энтузиазмом. Мне очень важно, чтобы он знал, на что я способен.
— Вам хорошо заплатили. — Она с содроганием отвернулась, глядя на мчащиеся перед ней по шоссе блики фар.
Крантор что-то проворчал. Минуты две он вел машину, не говоря ни слова, потом снова заговорил:
— Вы не хотите остаться на эту ночь в "Польсене"?
— Да, видимо, придется. — Лорелли с трудом переносила его общество.
Он бросил взгляд в сторону и положил на ее колено большую волосатую руку.
— Вдвоем мы могли бы неплохо провести время, — сказал он.
Лорелли, не скрывая отвращения, ударила по его руке сумочкой. Металлическая застежка порезала ему руку. Он отдернул ее и выругался.
— Все мужчины, с которыми я работала, твердили мне одно и то же, — сказала она с раздражением. — Не могли бы вы быть пооригинальнее?
— Зачем? — проворчал Крантор, разглядывая кровоточащую ранку. — Мужчина я или нет? И все это из-за моего лица…
— Заткнитесь, — отрезала Лорелли. — Вы слишком многое себе позволяете. При чем тут ваше лицо?
Руки Крантора судорожно вцепились в руль, и он представил себе, как они впиваются в ее белое горло. Весь оставшийся путь прошел в молчании.
Когда Дон на следующий день спустился в свой кабинет, была половина второго. Сидя за столом, Мэриан перебирала груду писем, требовавших ответа. Она подавила улыбку, глядя, как он идет к своему любимому креслу и падает в него с тяжелым вздохом.
— Какая ночь! — простонал он, обхватив руками голову. — Я лег в половине девятого утра. Если так будет продолжаться, моя жизнь закончится в сумасшедшем доме.
— Не так давно вы мне говорили, что сон вам совсем не нужен, — отозвалась Мэриан, подходя к нему с пачкой писем в руках. — Не хотите ли взглянуть на почту?
— Ох, нет! Конечно, нет! — решительно воскликнул Дон. — Я твердо решил сегодня ничего не делать. Оставьте письма и садитесь рядом, я хочу поговорить с вами.
С покорным вздохом Мэриан положила письма на стол и села.
— Как дела у Джулии? — спросил Дон, изо всех сил борясь с зевотой.
— Ей лучше. Доктор сказал, что она сегодня сможет принять инспектора полиции, а если ее состояние будет улучшаться такими темпами, то ей разрешат на этой неделе вернуться домой.
— Отлично. Я собираюсь предложить Джулии поехать на виллу в Ницце. После того, что произошло, ей не стоит возвращаться в Хэмпстед. Новая обстановка должна пойти на пользу. Я же не уеду из Лондона до тех пор, пока все дело не будет распутано. А пока мы топчемся на одном месте…
Он рассказал Мэриан события последней ночи.
— Итак, Джина исчезла. Полиция ищет ее, но пока никакого результата. Кроме служащего отеля, ее никто не видел. Эта рыжая девица все время встает на моем пути. Она появляется как фантом.
— Почему убили Шапиро? — спросила Мэриан.
— У полиции были его подробные приметы. Ему нужно было скрываться. Дикс думает, что гангстеры — а он убежден, что мы имеем дело с гангстерской организацией, — сочли его слишком опасным для себя и поэтому убрали. — Дон взял сигарету и закурил. — Мы должны напасть на их след во что бы то ни стало. Дикс предполагает, что организация находится в Италии, и я с ним совершенно согласен. Все указывает на это. Оружие, которым они пользуются, — итальянское. Нападают только на итальянцев. Рыжеволосая девушка — итальянка. Дикс хочет, чтобы я направился на поиски в Италию. Он верит в мои способности еще со времен дела Трегарда. Это дурацкая идея. Я не могу бегать по всем дорогам Италии в надежде напасть случайно на след Черепахи. Если бы я смог ограничить свое поле деятельности одним городом или даже провинцией, я бы поехал. А так не знаю, с чего и начинать.
— Я думаю, Сиена — превосходная отправная точка, — заметила Мэриан.
Дон широко раскрыл глаза:
— Сиена? Почему именно Сиена?
— Я кое-что узнала, — медленно произнесла Мэриан. — Вы сказали мне, что не понимаете, почему убийца называет себя Черепахой, и что для этого должна быть какая-то причина. Я просмотрела несколько исторических книг, касающихся исторических символов, стараясь найти связь между Италией и Черепахой. Читая об истории города Сиены, я натолкнулась на тот факт, что черепаха была эмблемой одного из семнадцати кварталов Сиены.
— Кварталов? Каких кварталов?
— Сиена делилась на семнадцать кварталов, каждый имел свое название, свою часовню и свое знамя. Большинство кварталов назывались именами животных: там были Волк, Гусь, Черепаха…
— Черт возьми! — воскликнул Дон. — Не это ли послужило началом фестивалей в Палио — ежегодные состязания животных?
— Именно так. Начиная с Х века между кварталами всегда было соперничество. Оно вылилось в состязание между лошадьми, причем каждый квартал выставлял свою лошадь, надлежащим образом освященную в своей часовне.
— Черт побери! — снова воскликнул Дон, вставая во весь рост. — Может быть, это ключ к нашим поискам? Это объясняет и тот факт, что оружие является копией средневекового кинжала. Убийца может быть сумасшедший, вдохновленный историей средних веков. Я должен поговорить с Диксом. Он скажет, что думает по этому поводу итальянская полиция. Спросите, не согласится ли он поговорить со мной незамедлительно?
Мэриан связалась с кабинетом Дикса.
— Он ждет вас, — сказала она, опуская трубку.
— Тогда я иду. Мэриан, вы доставите себе, да и мне тоже, огромное удовольствие, если купите себе новую шляпку, не обращая внимания на цену. Воспользуйтесь моей кредитной карточкой. Вы удивительно умная и одаренная девушка.
— Спасибо, мне ведь за это и платят, — с улыбкой ответила Мэриан.
— Сегодня вечером я приглашаю вас на ужин, — добавил Дон, направляясь к двери. — И если на вас не будет новой шляпки, придется иметь дело со мной.
Двадцать минут спустя он входил в кабинет Дикса.
— О Джине Пасеро до сих пор нет известий? — спросил он.
— Еще нет, — ответил комиссар. Вид у него был усталый и недовольный. — Хотите мне что-нибудь рассказать?
Дон сел верхом на стул и облокотился на его спинку.
— Вы все еще хотите, чтобы я поехал в Италию и посмотрел, нельзя ли там что-нибудь узнать? — спросил он.
Дикс поднял брови.
— Мне кажется, мы уже обсудили этот вопрос, мистер Миклем. Вы сказали мне, что…
— Я помню, что я вам говорил, — отрезал Дон. — Вы не отвечаете на мой вопрос.
— Да, я все еще хочу, чтобы вы поехали, — сказал Дикс. — Думаю, вы сумеете обнаружить кое-что, дающее возможность напасть на след Черепахи.
— Отлично. Я решил ехать, но только при одном условии: мне нужна полная свобода действий, ну, по крайней мере, в течение одной недели.
Дикс вытащил трубку и набил ее табаком.
— Мне не совсем ясно, — сказал он. — Что вы понимаете под выражением "полная свобода действий"?
— У меня есть кое-какие соображения. И не хочу, чтобы вы связывались с итальянской полицией раньше, чем я немного не покопаюсь. Если в деле будет участвовать слишком много людей, то они только испортят все дело.
Дикса, казалось, этот довод не слишком убедил.
— Ведь речь идет об убийстве. Если вы напали на какой-то след…
— Я говорил не о следах, а об идее. Здесь нет никакого секрета. Моя секретарша провела исторические исследования относительно Черепахи и обнаружила кое-что, что может помочь в наших поисках. Вы бывали в Сиене, комиссар?
— Нет.
— Сиена — средневековый город. Его жители очень гордятся тем, что сохранили некоторые древние традиции. Два раза в год в Палио на главной площади проходит фестиваль. Он включает в себя шествие мужчин в средневековых одеждах и скачки. Каждая лошадь защищает знамя своего квартала. Сиена издавна делится на семнадцать кварталов. Каждый квартал представляет собой автономную единицу, со своим гербом, своим старшиной, своей церковью, своими традициями и своим знаменем. И один из таких кварталов называется Черепаха.
В глубоко посаженных глазах Дикса зажегся интерес.
— Я знаю, что это лишь предположение, смутная догадка, — продолжал Дон, — но, по крайней мере, можно оттолкнуться от этой идеи. Мы имеем дело с убийцей, который использует точную копию средневекового кинжала, называет себя Черепахой и находится в конфликте с итальянцами. Все это имеет отношение к Сиене.
Дикс скептически покачал головой:
— Случайная гипотеза, и, на мой взгляд, маловероятная.
— Потому-то я и прошу вас предоставить мне свободу действий, — настаивал Дон. — Это всего лишь предположение, но его следует проверить. Если итальянская полиция начнет поиски Черепахи, а Черепаха и впрямь окажется именно там, он исчезнет еще до того, как мы приберем его к рукам. Если там можно будет чего-нибудь добиться, я попробую собрать все сведения, не привлекая особого внимания. Понимаете меня, комиссар?
Дикс вытер лоб носовым платком.
— Хорошо, — решил он. — Я соглашусь только потому, что твердо уверен: мои итальянские коллеги не станут утруждать себя проведением подобных поисков, мистер Миклем. У них не хватит на это воображения. Если к концу недели от вас не будет никаких сведений, тогда я поговорю с итальянской полицией. Что вы на это скажете?
Дон встал.
— Отлично! Я рассчитываю выехать дня через три-четыре. Если будет еще что-то, дам вам знать.
Дикс встал, и в этот момент зазвонил телефон. Он поднял трубку и минуту внимательно слушал. Дон смотрел на него, настороженный внезапно изменившимся выражением его лица.
— Все понятно, — сказал Дикс. — Выезжаю. — Он положил трубку. — Только что нашли Джину Пасеро в Ризенгс-Лейк. Ее убили и бросили в реку.
— Бедняга! Я так боялся, что с ней произойдет нечто подобное.
— Мне нужно осмотреть место. Вы поедете со мной?
— Нет. Есть целая куча людей, которые могут ее опознать, если вас интересует только это. А мне, если я хочу уехать к концу недели, еще нужно сделать массу дел.
Дикс указал подбородком на старый чемодан, стоявший у стены.
— Это ее, — произнес он. — Мы нашли его в отеле. Там нет ничего интересного, кроме, может быть, нескольких снимков из Италии. — Он подошел к двери. — Может быть, вас подвезти, мистер Миклем?
— У меня машина. Вы не возражаете, если я посмотрю снимки?
— Пожалуйста! Но я вас покину: меня ждут мои люди. Будьте осторожны в Сиене. Желаю удачи!
Когда Дикс вышел, Дон поставил чемодан на стол и открыл его. Он нашел конверт, лежащий сверху, открыл его и высыпал фотографии на стол. Это были любительские фотоснимки Джины, большинство которых были сделаны в Брайтоне. На одном из них она стояла под руку с Шапиро, освещенная лучами солнца, и казалась очень счастливой. Но внимание Дона привлекли несколько других фотографий, где Джина снималась среди итальянских пейзажей. Особенно заинтересовал его второй снимок. Джина стояла возле увитой плющом стены. На заднем плане возвышалось перегруженное лепными деталями здание. Знакомые очертания и башня из белого и черного мрамора не оставляли сомнений, что это знаменитый Кафедральный собор в Сиене.
