Глава 6
Том Лепски сидел за своим столом в полиции Парадиз-Сити. Он просматривал сводку по городу и недовольно хмурился. Скверное настроение объяснялось очередной ссорой с женой, в которой Лепски опять потерпел поражение.
Лепски любил поспать. Поэтому каждое утро ему приходилось торопиться, чтобы успеть на службу. Но это его не особо беспокоило, так как он до секунды рассчитал время, чтобы успеть. Но Лепски очень любил и поесть. Три яйца, поджаренный бекон, тосты, джем, кофе. В начале восьмого Кэролл вставала, шла на кухню и готовила ему завтрак. Лепски в это время брился, принимал душ, одевался.
И вот, натянув сорочку и собираясь надеть брюки, Лепски насторожился. Его нос не учуял привычного аромата поджаренного бекона, и вообще на кухне было почему-то тихо.
Озадаченный, Лепски направился на кухню. В дверях его встретила Кэролл, подняв на вилке кусок ветчины.
— А что с моим завтраком? — неуверенно произнес Том.
— Без свежей сорочки не будет и завтрака, — строго ответила жена.
— При чем тут сорочка? — удивился Лепски.
— Но ведь ты не надел свежую сорочку?
Лепски выпучил глаза.
— Какое отношение имеет сорочка к завтраку?!
— Ты надел грязную рубашку! — взвизгнула Кэролл. — Где твоя гордость?
— Какая еще гордость? Где мои завтрак?
— Уже три дня ты не меняешь рубашку! Позор! Надень свежую!
— Днем меньше, днем больше, какая разница? Давай мне завтрак!
— Я не потерплю, чтобы ты, детектив первого класса, ходил, как бродяга! Не наденешь свежую рубашку, не получишь завтрака!
Времени оставалось мало. Взглянув на решительное лицо своей жены, Лепски простонал и сдернул с себя рубашку. Когда он натягивал свежую, Кэролл, удовлетворенно улыбнувшись, отправилась на кухню.
Лепски опоздал на десять минут. Макс Якоби хотел подшутить над ним, но увидев, что Лепски разозлен, сдержался.
— Кубинцы! — возмущенно ворчал Лепски, читая донесение о ночных происшествиях. — Свиньи! Каждую ночь учиняют беспорядки. Из-за них Флорида скоро станет похожа на Чикаго!
— Да, работой они нас обеспечивают, — кивнул Якоби.
На столе Лепски зазвонил телефон. Том схватил трубку и рявкнул:
— Лепски слушает!
— Это Ларри. Грабитель пришел в себя. Доктор сказал, что мы можем побеседовать с ним минуты три. Мне этим заняться или ты сам?
— Сам! — ответил Лепски. — Буду через десять минут!
Он бросил трубку и вскочил.
— Поехали, Макс! Этот убийца очухался!
По дороге в больницу, когда Лепски сосредоточенно машину, Якоби сказал:
— У тебя шикарная рубашка, Том.
Лепски подозрительно скосил глаза.
— Ты находишь?
— Конечно. Ты меня поражаешь. Как тебе удается постоянно ходить в свежих сорочках?
Высокомерно взглянув, Лепски ответил:
— Это вопрос гордости. Я детектив первого класса. И стараюсь выглядеть соответствующим образом. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, твоя рубашка, Макс, просто позор!
— Наверное, ты прав, — вздохнул Якоби. — Но ведь у меня нет жены. А твоя Кэролл просто молодец.
Лепски мрачно взглянул на него.
— Причем здесь она? Кэролл, конечно, стирает мои рубашки, но всякий уважающий себя человек должен менять сорочки каждый день. Тебе следует учесть это.
— Понятно, — снова вздохнул Якоби. — Я учту.
Главный врач клиники доктор Джеральд Скиннер принял их в своем кабинете. Длинный, худой, лысеющий доктор выглядел очень занятым человеком.
— Знаю, господа, что вы желаете допросить этого кубинца, — произнес он. — Есть симптомы, говорящие о том, что пациент скоро придет в сознание. Но не забывайте, что несчастный при смерти. Не уверен, что он сможет четко отвечать на ваши вопросы.
— Он действительно при смерти? — спросил Лепски.
Скиннер пожал плечами.
— Да, но он молод. Возможно, нам и удастся его вытащить. Во всяком случае мы делаем все для этого.
— Он убил двоих, — хмыкнул Лепски. — Кого волнует его жизнь?
Доктор холодно взглянул.
— Нас волнует. Мы здесь для того и работаем, чтобы спасать чужие жизни. Прошу вас, не очень задерживайтесь с допросом.
— О'кей, док.
Скиннер нажал на кнопку звонка, и в кабинет вошла медсестра.
— Проводите этих господ в шестую палату.
Сестра кивнула.
— Всего вам доброго, — сказал врач и раскрыл регистрационный журнал.
Лепски и Якоби проследовали за медсестрой в шестую палату. У кровати Педро Цертиса дежурил детектив третьего класса Ларри Стивенс. Увидев своих коллег, он поднялся.
— Мерзавец что-то бормочет, — сообщил он. — Не возражаете, если я пойду перекушу?
— Валяй, Ларри, — кивнул Лепски. — Только не задерживайся. Мы пока побеседуем с этим парнем.
Лепски уселся на освободившийся стул. Якоби пододвинул другой стул и сел, на всякий случай приготовившись записывать. Они ждали довольно долго, но Цертис находился в беспамятстве.
Наконец Лепски, потеряв терпение, схватил Педро за ладони и потряс их.
Педро застонал, открыл глаза.
— Как ты себя чувствуешь, сын мой? — вкрадчивым голосом произнес Лепски.
Якоби удивленно вытаращил глаза. Он никогда еще не видел своего коллегу в роли заботливого папаши.
Педро вздохнул и снова зажмурился.
— Кто ты, сын мой? — повторил Лепски. — Как тебя зовут?
Глаза Педро медленно открылись.
— Убирайся… к черту… — выдохнул он.
— Сын мой, я должен тебе кое-что сказать. Ты тяжело ранен. Врач считает, что у тебя нет шансов. Если ты умрешь, не назвав свое имя, ты станешь просто неопознанным трупом. Разве это не имеет для тебя значения?
Педро насторожился.
— Неопознанный труп… — с грустью произнес Лепски. — В этом городе умирает множество бродяг. Вот вчера умер какой-то старый пьяница. У него не было документов. Никто не знал, кто он. Мы пытались разыскать его родственников, но безрезультатно. Знаешь, что делают с неопознанными трупами? Ведь погребение стоит денег. Этого старого пьянчужку завернули в брезент и бросили на съедение акулам. Ты ведь не хочешь, чтобы с тобой поступили так же? Ведь так, сын мой?
Слушая все это, Якоби поражался. Он хотел было возмутиться, но Лепски одарил его таким свирепым взглядом, что Макс отказался от своего намерения.
— Кому охота стать после смерти кормом для акул? — уныло продолжал Лепски. — Если бы мы знали, кто ты, мы могли бы обратиться к твоим родственникам. Или к твоей жене, если ты женат. Тебя бы достойно похоронили. Ты же не хочешь, чтобы тебя просто бросили в море?
Педро затрясся. Ужас отразился на его лице. Лепски прекрасно знал, что все кубинцы очень религиозны и даже суеверны. Он выждал несколько секунд и торжественно произнес:
— Итак, сын мой, помоги нам достойно тебя похоронить! Скажи, как тебя зовут.
— Акулы… — тяжело выдохнул Педро.
— Да, сын мой. Ты же знаешь, сколько в бухте акул. Они все очень голодны.
Педро вздрогнул.
— Меня зовут Педро Цертис, — наконец, произнес он.
Добрым мягким голосом Лепски спросил:
— А где ты живешь, Педро?
— Фиш-Роуд, двадцать семь, — пробормотал Педро. — В Секомбе.
— Ты женат, Педро? Мы сходим к твоей жене.
— Анита, — выдохнул раненый.
— Где она работает?
— Она работает… — Педро внезапно замолчал, закрыл глаза.
— Позови сестру! — бросил Лепски Якоби. — Кажется, парень отдал концы.
Якоби поднялся и вышел. Через несколько секунд он вернулся с медсестрой.
— Ему плохо, — кивнул Лепски на Педро.
Медсестра, пощупав у больного пульс, сказала:
— Он недолго протянет. Вам пора уходить. Я должна позаботиться о больном.
Полицейские покинули больницу. На выходе Якоби сказал:
— Сказка про акул была довольно жестокой.
— Зато она подействовала, — пожал плечами Лепски. — Давай быстро на Фиш-Роуд.
Через десять минут они уже беседовали с кубинцем, который работал управляющим и следил за порядком в доме, где проживали Педро и Анита. Управляющий был невысокого роста, с черными усиками и маленькими хитрыми глазками.
— Педро Цертис? Да, он живет здесь. Четвертый этаж.
— Его жена дома?
— Нет, она на работе.
— Где она работает?
Управляющему нравилась Анита. До Педро ему не было никакого дела, а вот Анита всегда была с ним приветлива.
— Не знаю.
Лепски скривился:
— Нам надо срочно найти эту женщину. Ее муж при смерти. Мы можем отвезти ее к нему.
Управляющий иронически улыбнулся. Забота копов о кубинцах выглядела неправдоподобной.
— Так где она работает?! — рявкнул Лепски.
— Я же сказал, что не знаю.
— Когда она возвращается с работы?
Управляющий не имел ни малейшего желания помогать копам. Он сказал:
— Не имею понятия. Иногда поздно.
— Как она выглядит?
«Значит, у них нет ее описания, — решил управляющий. — Что ж, тем лучше».
— Как выглядит? Да обычная кубинка. Темная, толстая. Закалывает волосы.
— Возраст?
— Не знаю… Лет двадцать. А может, тридцать.
Лепски мысленно выругался. Он понял, что выяснить ничего не удастся. Кивнув Якоби, он вышел на улицу.
— Чертовы кубинцы! Они все заодно. Надо понаблюдать за домом. Останься здесь, Макс. Потом я направлю сюда двух парней, они тебя сменят. Проверяй документы у всех кубинцев, которые будут входить или выходить.
— Да, отличная работенка, — проворчал Макс.
Невразумительно буркнув, Лепски отправился в полицейское управление.
Вскоре управляющий вышел из дома и поставил на тротуар мусорное ведро. Он заметил Якоби, который старательно делал вид, будто любуется удочками, выставленными в витрине магазина.
Управляющий вернулся в дом. Некоторое время он стоял, что-то обдумывая, потом позвал своего сына, плутоватого паренька лет двенадцати.
— Знаешь, где стоит бот Мануэля Тореса?
— Конечно.
— Хорошо. Быстренько беги к сеньору Торесу и скажи, что здесь была полиция. Скажи, что полицейские спрашивали об Аните Цертис. И еще передай, что копы следят за домом. Все понял?
Мальчик кивнул, вышел из дома и направился в сторону порта.
Мария Уорентон оставила свою ванную комнату в таком виде, что Анита провозилась с уборкой дольше обычного и очень поздно вышла из отеля. Когда она вышла на дорогу, рядом затормозил «линкольн» Мануэля.
— Садись, — приказал ей Торес.
Анита подчинилась.
— Как Педро? — спросила она, волнуясь. — Как он себя чувствует?
— Хорошо, — кивнул Мануэль. — С ним все в порядке.
Он тронул машину и свернул в переулок, ведущий к гавани.
— Тебе нельзя возвращаться домой, — сказал он. — Тебя искала полиция.
— Полиция? — испугалась Анита.
— Да. Но ты не волнуйся. Побудешь на моем боте. Тебе нельзя показываться на улице. Мне передали, что у копов нет твоих примет. Они справлялись у управляющего, но он им ничего не сказал. Будет лучше, если ты некоторое время побудешь у меня. Тем более, что нам надо обсудить план действий сегодняшней ночью.
— Но как они узнали про меня? Педро бы им ни за что не сказал!
Мануэль был другого мнения. Он считал, что полиции удалось выбить из Педро признание.
— Педро? Конечно, нет. Наверное, настучал какой-нибудь доносчик. Даже среди кубинцев встречаются стукачи. — Он покачал головой. — Не беспокойся. Все идет хорошо.
Не доезжая до своего бота, Мануэль остановил машину.
В каюте они нашли Фуентеса, который валялся на койке. Уставившись на Аниту, Фуентес удивился:
— Что ей здесь надо?
— К сожалению, — спокойно произнес Мануэль, — копы вышли на нее. Полиция ищет Аниту. Поэтому она останется здесь.
Фуентес попытался было возразить, но Мануэль махнул рукой, заставив его замолчать.
— Садись, Анита, — сказал Торес. — Во сколько нам лучше начать операцию?
— В половине первого. Детектив как раз начнет обход коридоров. Персонал будет занят уборкой кухни. Это самое подходящее время.
— А когда ты закончишь свою работу?
— В начале одиннадцатого. Дай мне бумагу и карандаш, я нарисую, как лучше пройти к служебному входу.
Мануэль достал лист бумаги, шариковую ручку и стал наблюдать, как Анита рисует план.
Вскоре Анита закончила.
— Все понятно? — спросила она.
Помолчав несколько секунд, Мануэль произнес:
— Итак, мы поднимемся по Ренч-Роуд, пройдем вдоль площади, затем мимо площадки для гольфа и свернем на пешеходную дорожку. Она и выведет нас ко входу. Так?
— Да.
— Будут какие-нибудь проблемы?
— Нет. Но надо быть осторожным. Чтобы не заметили.
— Что дальше?
— Ровно в полночь я открою дверь служебного входа. Вы должны будете сразу войти. Потом я проведу вас к лифту. Мы поднимемся на верхний этаж. Там живут Уорентоны.
— А если их не будет в номере? — спросил Мануэль.
Фуентес нервно провел пальцами по сальным волосам.
— Они никогда не возвращаются раньше половины второго, — сказала Анита. — А иногда и позже. Я впущу вас в апартаменты, и мы спрячемся на террасе. Там мы дождемся эту парочку. Остальное зависит от вас.
Подумав, Мануэль произнес:
— Ну, что ж, начало хорошее.
— Мануэль, — сказала Анита, — надеюсь, Педро поедет с нами?
Собравшись с силами, Мануэль ответил:
— Да, ведь мы же договорились. Но ты должна понимать, Анита, если мы сразу возьмем Педро на бот, он может не выдержать. Педро еще очень слаб.
Она вся напряглась.
— Мануэль, если ты не пообещаешь, что Педро поедет с нами, я не открою вам дверь!
— Успокойся, Анита. Я понимаю твои чувства. Ты очень хорошая жена, но давай вместе подумаем. Ведь у нас будет возможность надавить на власти, — Мануэль выжал из себя улыбку. — Твой муж еще плох. Недели через две мы могли бы отплыть, не опасаясь за его самочувствие. Но тебя разыскивает полиция. Мы не можем ждать две недели. План необходимо осуществить сегодняшней ночью.
Анита внимательно слушала.
— У меня есть идея, — продолжал Мануэль. — Я сейчас поеду в больницу и переговорю со своим другом. Узнаю, можно ли перевозить Педро. Если он подтвердит, проблема исчезнет.
Анита не отводила от Мануэля испуганных глаз. Его охватило беспокойство.
— А если нет? — глухо спросила Анита.
Мануэль поднялся.
— Еду в больницу. Ждите меня через час.
— Я буду ждать, Мануэль, но помни, если Педро с нами не уедет, я не открою двери.
— Конечно, — кивнул Торес и вышел из каюты. Он спустился по трапу, сел в машину и уехал.
Фуентес с ненавистью смотрел на Аниту. Он еле себя сдерживал, чтобы не вытащить нож и не перерезать ей горло. Эта глупая баба могла сорвать все их планы.
Не обращая внимания на Фуентеса, Анита молча смотрела на свои руки.
«Мануэль держит свое слово, — успокаивала она себя. — Все в порядке».
Наконец взглянув на Фуентеса, Анита вздрогнула.
— Это ты во всем виноват! Ты заставил моего мужа пойти на преступление! Ты дал ему револьвер! Бог накажет тебя!
Фуентесу нечего было возразить. Он лег на койку и уставился в потолок.
Доложив своему начальнику Джо Бейглеру, что имя убийцы теперь известно, Лепски уточнил, что всю работу проделал один. Потом попросил выделить ему двух полицейских, чтобы те сменили Якоби.
Бейглер удивленно взглянул на него.
— Я не могу дать ни одного. У меня нет людей. Это твоя проблема. Мы не знаем, где работает жена убийцы. Значит, надо вести наблюдение за ее домом.
— Это понятно, — терпеливо произнес Лепски. — Но ведь я потому и прошу людей.
Бейглер отхлебнул кофе.
— Знаешь, что сделал бы я на твоем месте? Ведь я выше тебя по званию, а это кое-что значит, согласен? В общем, могу подсказать тебе идею.
Лепски ослабил узел галстука. Когда Бейглер становился таким снисходительным, у Лепски всегда повышалось давление.
— Слушаю, — буркнул он.
Бейглер откинулся на спинку стула. На его веснушчатом лице блуждала самодовольная улыбка.
— Ведь не зря именно я несу ответственность за это полицейское стойло в отсутствии шефа. Думаю, надо пойти в ратушу. В бюро регистрации иностранцев есть картотека всех работающих в городе кубинцев.
Лепски удивленно вытаращил глаза.
— Но откуда, черт возьми, я мог знать об этом? — спросил он.
— Ты не мог, а я могу. Именно поэтому я и замещаю шефа…
Но Лепски уже не слушал. Сорвавшись с места, он выбежал на улицу, сел в машину и помчался к ратуше.
Перед дверью регистрации иностранцев стояла длинная очередь бедно одетых кубинцев. Бесцеремонно растолкав очередь, Лепски вошел в здание.
В окошечке он увидел молодую женщину, которая заполняла какую-то карточку. Табличка гласила, что женщину зовут мисс Хепплуэйт.
Показав жетон, Лепски представился:
— Детектив управления полиции.
Женщина, не поднимая головы, продолжала свою работу. Лепски, конечно, не мог знать, что в это утро мисс Хепплуэйт имела серьезное столкновение с полицией по поводу ее машины, припаркованной в неположенном месте. В данный момент девушке были ненавистны полицейские всего мира.
Лепски, мрачно глядя на нее, побарабанил пальцами по стойке.
Наконец, девушка удостоила его своим вниманием.
— Я ведаю регистрацией иностранных граждан. Что вам угодно? Кто вы?
— Детектив Лепски. Городская полиция, — снова повторил Лепски и предъявил жетон.
— Ну и что? Я должна упасть на колени?
«Весьма остроумно», — подумал Лепски и сдержанно произнес:
— Полицейское дело, мисс. Мне необходимо установить, где работает Анита Цертис, проживающая по Фиш-Роуд, двадцать семь, Секомб.
Она неприязненно посмотрела на него.
— Зачем?
— Полицейское дело, — терпеливо повторил Лепски. — Тебе не стоит ломать над этим голову, детка.
— Не смейте меня так называть! Я могу привлечь вас к ответственности за оскорбление!
— Так, — сказал Лепски, теряя терпение. — Теперь я могу задержать тебя за оказание сопротивления полиции. Я расследую дело об убийстве. Желаешь проехаться со мной в полицейский участок? Там мы решим наш спор.
Взглянув на ожесточенное лицо копа, девушка подумала, что, пожалуй, хватит пререкаться. Вид Лепски ясно говорил о том, что он выполнит свою угрозу. Девушка неохотно сдалась.
— Как имя этой женщины?
— Анита Цертис, Фиш-Роуд, двадцать семь, Секомб.
— Вы должны понимать, что у нас очень много… — начала девушка, пытаясь восстановить свое пошатнувшееся достоинство.
— Анита Цертис! — прорычал Лепски. — Фиш-Роуд, двадцать семь, Секомб!
— Сейчас посмотрю.
Девушка направилась к картотеке. Она намеренно тянула время. Лепски явно нервничал, а кубинцы, стоящие в очереди, с интересом наблюдали.
Наконец, девушка вернулась с карточкой в руке.
— Она работает в отеле «Спаниш-бей». Ее смена начинается в семь утра. В час перерыв. В восемь вечера смена продолжается. Женщина работает уборщицей.
— Спасибо, детка, — язвительно улыбнулся Лепски и направился к выходу.
Низенький тощий кубинец произнес, обращаясь к своему приятелю:
— Последи за очередью. Я скоро вернусь.
Кубинец вышел из ратуши и направился к телефонной будке. Он знал Аниту Цертис. И знал человека, который мог бы предупредить Аниту, что за ней охотится полиция. Этим человеком был Мануэль Торес.
Детектив отеля Джос Прескотт готовился к ночному дежурству. Он побрился, принял душ и теперь переодевался. У него не шло из головы ночное приключение. Потрясающая девица! Прескотту не терпелось вновь увидеть ее и утащить в кусты.
Когда он завязал галстук, в дверь постучали.
В квартиру ввалился возбужденный Лепски.
— Привет, Джос!
— Привет. Я как раз собираюсь на дежурство.
Лепски сел.
— В отеле работает кубинка. Анита Цертис. Тебе говорит о чем-нибудь это имя?
— Конечно. Она работает уборщицей. А что с ней?
— Слышал про убийство управляющего домом? В Секомбе?
Прескотт кивнул.
— Так вот эта Анита Цертис — жена убийцы, — произнес Лепски. — Я хочу допросить ее.
— Черт, эти кубинцы вечно доставляют нам проблемы, — ругнулся Прескотт.
— И я то же самое говорю, — кивнул Лепски. — Женщина работает с восьми до десяти вечера, так?
— Да.
— Я пойду с тобой в отель, Джос, и там допрошу ее.
Прескотт задумался.
— Понимаешь, Том, она убирает апартаменты Уорентонов. Шеф будет недоволен, если она не успеет их убрать. Лучше подождать, когда она закончит работу. Я вызову ее в свой кабинет сразу после десяти.
— Хорошо, Джос, буду у тебя после десяти.
— Я доставлю ее, — заверил Джос.
Часы показывали половину седьмого. Лепски проголодался. Жена пообещала приготовить ему какое-то новое блюдо, но не сказала какое. Сейчас он мог думать только об этом. Время от времени Кэролл выискивала рецепты сложных блюд и пыталась претворить их в жизнь. Обычно такие попытки заканчивались неудачей. Но Лепски свято верил, что наступит день, когда Кэролл сумеет угостить его чем-нибудь по-настоящему вкусным.
Когда Лепски открыл дверь своего дома, его окутал кухонный чад и оглушили проклятия Кэролл.
Лепски попытался улыбнуться. Он выглядел, как персонаж фильма ужасов.
Анита и Фуентес ждали уже три часа. Для Фуентеса это были самые жуткие минуты. В каюте было очень жарко. Не в силах усидеть на месте, Фуентес ходил взад-вперед и все время курил. Он постоянно думал о том, что рядом находится женщина, которая его ненавидит, и которую он готов прирезать.
Наконец, на палубе послышались шаги Мануэля. Фуентес облегченно вздохнул. Анита тоже оживилась.
Войдя в каюту, Мануэль сел напротив Аниты и улыбнулся:
— Хорошие новости!
Повернувшись к Фуентесу, попросил:
— Налей мне чего-нибудь выпить.
Фуентес достал из шкафа бутылку рома и плеснул немного в стакан.
— Анита, извини, что так долго отсутствовал. Мой приятель в больнице был занят. Пришлось ждать.
— Как Педро? — спросила она.
Мануэль залпом выпил ром и поставил стакан на стол.
— Наконец-то я обстоятельно побеседовал с моим приятелем о состоянии Педро. Приятель мне сказал, что если правильно все организовать, Педро сможет поехать с нами. Он уже стал садиться на койке, неплохо ест, но надо быть очень осторожными.
Фуентес, слушая Мануэля, постоянно вытирал пот. Он знал, что Мануэль лжет.
— Что нужно сделать? — спросила Анита.
— Мой друг сказал, что Педро нужно доставить на мой бот в санитарной машине. Ты сможешь увидеть его только тогда, когда он окажется здесь. Тащить его в отель нельзя. Об этом не может быть и речи. Ему нельзя волноваться. Его необходимо оградить от малейшего напряжения.
Анита обдумывала услышанное.
Фуентес весь взмок от пота. «Проклятая баба, — думал он. — Она стоит между мною и миллионом долларов!»
Мануэль тоже думал, что от Аниты зависит успех всей операции. Только он думал о пяти миллионах долларов.
Наконец Анита подняла глаза.
— А пропустит ли полиция Педро на бот?
— А что им еще останется делать? Ведь мы же будем контролировать положение. В наших руках будут Уорентоны. Кроме того, у нас две бомбы. Дюлону я скажу, что отель можно взорвать и с борта бота, если не привезут Педро.
Анита настороженно взглянула на Мануэля.
— И ты решишься на это? Это реально?
— Да. Человек, сделавший бомбы, обязан мне жизнью. Он заверил меня, что эти бомбы можно взорвать даже с расстояния в две мили.
Анита не отводила глаз от Мануэля.
— Покажи-ка мне взрыватель.
Мануэль беспокойно заерзал, поднялся, подошел к шкафчику и достал взрыватель.
— Вот он. Если я нажму на верхнюю кнопку, взорвется маленькая бомба. Нажму на нижнюю — взорвется большая.
— И эта штука сработает?
— Конечно.
Анита облегченно вздохнула и улыбнулась.
— Значит, мы с Педро поедем в Гавану?
— Да.
Анита положила свою руку на ладонь Мануэля.
— Большое тебе спасибо. Ты действительно держишь свое слово.
Прикосновение Аниты обожгло Мануэля, словно раскаленным железом. Но он сдержался и не отдернул руку.
«Пять миллионов долларов! — думал он. — Эти деньги окупят все».
— Значит, договорились, — мягко произнес он. — Ты открываешь нам двери, мы похищаем Уорентонов, берем деньги. Ты получаешь своего Педро.
— Договорились, — кивнула Анита. — Но мне нужен пистолет.
— У меня только два, — сказал Мануэль. — Один для меня, второй для Фуентеса. Вы будете им пользоваться попеременно, охраняя Уорентонов.
Анита молчала. Под свитером у нее был кинжал, и она была уверена, что сможет им воспользоваться. Она взглянула на Фуентеса, который внимательно наблюдал за ней. Этого человека Анита ненавидела и не доверяла ему.
— Я совсем не разбираюсь в оружии, — сказала она. — Покажи мне пистолет, которым мне, возможно, придется воспользоваться.
Мануэль подошел к шкафчику, достал пакет и вытащил оттуда револьвер 38-го калибра.
— Ничего сложного, — сказал он, протянув оружие Аните. — Не бойся, он не заряжен. Берешь его обеими руками, прицеливаешься и нажимаешь на курок.
Анита рассматривала револьвер. Потом взяла его двумя руками и нажала на курок. Щелчок бойка заставил ее вздрогнуть.
— Понятно, — сказала она, возвращая револьвер. — Я сумею.
Мануэль спрятал револьвер в пакет, а пакет засунул в шкаф.
— А теперь давайте поедим, — предложил он. — Не исключено, что нам придется задержаться в апартаментах надолго. Надо хорошо поесть перед работой.
Он отправился на камбуз и принялся готовить там что-то из рыбы и овощей. Анита неподвижно сидела за столом, разглядывая свои руки.
Фуентес тоже ушел на камбуз. Ему до чертиков надоело ловить на себе ненавидящие взгляды Аниты.
Мануэль подмигнул Фуентесу и приложил палец к губам.
Ели молча. Когда Анита мыла посуду, раздался телефонный звонок. Мануэль взял трубку, что-то буркнул, потом, не перебивая, слушал. Наконец, произнес:
— Спасибо, друг. Хорошо, что позвонил. Я все сделаю. Фуентес заметил, что Мануэль чем-то сильно озабочен. С камбуза пришла Анита.
— Плохие новости, — сообщил Мануэль.
— Педро?
— Нет! Я же сказал тебе, что Педро чувствует себя хорошо! Прекрати думать только о нем!
— Мне больше не о ком думать. Что за новости?
— Копы пронюхали, что ты работаешь в отеле.
Анита бессильно опустилась на стул.
— Что же теперь будет?
— Не знаю. Возможно, они уже дожидаются тебя в отеле. Будут допрашивать, побеседуют с твоим шефом. Это очень опасно.
Анита задумалась. Мануэль и Фуентес не сводили с нее глаз.
Наконец, она произнесла:
— Все будет в порядке. Я должна буду убрать апартаменты Уорентонов. Допрос начнется после работы, раньше меня не тронут. В этом я уверена. — Она поднялась. — Они ничего не смогут сделать. Сейчас я пойду. В половине первого я открою вам дверь. Обещаю.
Мануэль облегченно вздохнул.
— Ты прекрасная женщина, — сказал он. — Мы будем там ровно в ноль тридцать.
— Значит, через неделю мы с Педро будем в Гаване?
— Да.
Она посмотрела ему в глаза.
— Я верю тебе. Вы возьмете все деньги. Мне нужен только Педро.
Когда она ушла, мужчины долго молчали. Потом Фуентес не выдержал:
— Я боюсь ее! Ей нельзя давать оружие!
Мануэль согласно кивнул, достал из кармана какой-то черный предмет, положил его на стол. Предмет походил на узкую колбаску.
— Педро при смерти, — сказал Мануэль. — Надо исключить полицию из дела. Для этого необходимо вывести Аниту из игры. Мы сумеем получить деньги и без нее. — Он указал глазами на черную колбаску. — Легкий удар этой штукой по голове, и Анита нам не опасна. Я хорошо знаю, как бить мешочком с песком.
Мануэль поднялся, достал из шкафчика моток клейкой ленты.
— Как только Анита впустит нас в апартаменты, я оглушу ее, заклею рот, свяжу и оттащу на террасу. К сожалению, другого выхода нет. Когда мы получим деньги, мы освободим Аниту. Если она смирится с мыслью, что Педро мертв, я дам ей немного денег. Если же она не успокоится, я снова ее оглушу, и мы оставим ее в отеле. Вместе с деньгами и Уорентонами мы отплывем. Ни Анита, ни полиция не смогут нам помешать.
На лице Фуентеса выступила испарина. Он испуганно смотрел на черный предмет, мысленно представляя ситуацию на боте, когда там окажутся Уорентоны в качестве заложников.
«Может, и меня он ударит этим мешочком?» — думал Фуентес.
Мануэль наблюдал за ним.
— О чем ты думаешь, друг мой? — спросил он.
— О деньгах, — попытался улыбнуться Фуентес. — О миллионе долларов.
— Да, — кивнул Мануэль. — Это хорошие деньги. Но сначала надо получить их.
Внезапно Фуентеса осенила блестящая идея. Ведь он же будет вооружен! По пути в Гавану он будет внимательно следить за Мануэлем. А когда покажутся огни Гаваны, он просто пристрелит его и выбросит за борт. Потом пристрелит Уорентонов и скроется с пятью миллионами!
«Надо все хорошенько обдумать, — решил он. — Время еще есть».
Лицо Фуентеса просветлело.
— Да, ты прав, Мануэль. Сначала надо получить эти деньги.
Эд Хеддон сидел за столиком в углу небольшого ресторана, когда к нему присоединился Брейди.
— Закажи себе креветки с карри, не пожалеешь, — сказал Хеддон.
Брейди согласно кивнул. Подошедшему метрдотелю Хеддон сделал заказ и попросил принести себе мартини и виски для Брейди.
— Что нового? — спросил Хеддон, когда метрдотель оставил их одних.
— Дело провернем сегодня ночью. Сначала сейф, потом бриллианты Уорентонов.
— Надеюсь, ты все предусмотрел?
— Дело верное. Я все продумал.
— Я тоже неплохо поработал. Да, мы сорвем большой куш.
Два официанта принесли креветки. Увидев выражение лица Брейди, Хеддон понял, что продолжать деловой разговор бессмысленно.
Ели молча. Только Брейди издавал иногда нечленораздельные звуки, означающие одобрение. Покончив с едой, он вытер губы и улыбнулся.
— Очень вкусно!
— Может, перейдем к делу? — поинтересовался Хеддон.
— Давай после яблочного пирога, — предложил Брейди. — Обожаю яблочный пирог!
Хеддон пожал плечами и заказал две порции.
Пока они ждали, когда принесут пирог, Брейди ковырял зубочисткой в зубах и что-то мурлыкал себе под нос. Только когда подали кофе с бренди, Лу вновь обрел способность продолжать деловой разговор.
— Я все выяснил, — сказал Хеддон. — Кендрик согласен взять весь товар. Я передам ему, что ты будешь ждать его людей в своем коттедже. В два часа ночи. Как только у тебя заберут добычу, можешь считать свою миссию законченной. Кендрик обещал надежно спрятать товар. Он избавится от него позже, когда уляжется волнение. Так что нам придется подождать месяца два. Брейди скривился.
— А что будет, если Кендрик скажет, будто и в глаза не видел всех этих драгоценностей? Знаешь, я ему не доверяю.
— Не волнуйся, — мрачно усмехнулся Хеддон. — Я достаточно много знаю о Кендрике такого… Могу запросто засадить его в тюрьму. Деньги мы получим.
— Хорошо. Раз ты так говоришь, значит, так оно и есть.
— Как только передашь драгоценности, садись в свое инвалидное кресло. Ты пробудешь в отеле еще два дня. Копы тебя не заподозрят. У тебя надежные документы. Потом ты уедешь. О'кей?
— Да. Но как насчет моих денег?
— Кендрик выплатит их через два месяца. Твою долю он переведет на твой счет в швейцарский банк.
— Сколько получит Беннон? Шестьдесят тысяч?
— Да. Но ему тоже придется подождать.
— Послушай меня, Эд, — серьезно произнес Брейди. — Парню очень нужны деньги. Он не может ждать. У него рак. Он должен позаботиться о своей слабоумной девочке. Я должен быть уверен, что он получит деньги сразу после операции.
— Разве это мои проблемы? Дай ему свои, если тебя это волнует.
— Если бы у меня была такая сумма, я так и сделал бы. Только ведь у меня нет денег!
— Чего ты кипятишься?
— Эд, ну что для тебя значат эти шестьдесят тысяч? Неужели ты хочешь, чтобы все провалилось из-за такого пустяка? Я пообещал Беннону, что он получит свою долю сразу после операции. И я намерен выполнить свое обещание!
— За мой счет?
— Эд, ты получишь восемь миллионов, а может, и больше.
Будь же человеком, Эд!
Хеддон задумался.
— Ладно, — сказал он. — Беннон получит деньги.
— Вот и отлично, — улыбнулся Брейди. — Договорились.
Он поднялся из-за стола.
— Беннон справится, Эд. И я тоже. Спасибо за отличную еду. Мне пора.
Он вышел из ресторана и направился к отелю «Спаниш-бей».
