Глава 9
Положив ноги на стол, Муни дремал в кресле. Его разбудил стук в дверь. Он поморгал и в полусне не понял, что произошло. Стук повторился.
Муни поднялся, решив, что это Гарри. Он подошел к двери и открыл ее. Перед ним стоял полицейский.
— Мистер Муни?
— Да. Чем могу быть полезен?
— У вас работает парень по имени Гарри Рикк?
— Да, но не говорите мне, что он в тюрьме, так как для залога у меня нет денег.
— Он ранен. Вас просят прийти в участок.
Муни побледнел. Когда у него было хорошее настроение, он относился к Гарри как к сыну.
— Ранен? — повторил он. — Серьезно?
— Нет, небольшое сотрясение. Он сказал, что вы позаботитесь о нем.
— Разумеется, я займусь им, — поспешил сказать Муни, с удивлением чувствуя, как он взволнован. — Я сейчас буду в вашем распоряжении.
«Я старею, — думал он, кое-как натягивая пиджак. — Если бы у меня было виски, глоток-другой оказался бы очень кстати…»
Он заглянул в шкаф, но бутылка виски, спрятанная в бумагах, была пуста. Владелец фотостудии глубоко вздохнул, погасил свет и вышел на улицу.
— Я готов, — сказал он. — Что произошло?
— Его оглушили. Ваш приятель лежал на тротуаре недалеко отсюда. Он отказался идти в госпиталь, и его привели в участок.
— Он оглушен? Вы хотите сказать, что его ударили?
У полицейского было лунообразное лицо и мрачный вид.
— Да, совершенно верно.
— А кто это сделал? Надеюсь, вы его поймали?
— Мы не знаем, кто это сделал. Инспектор как раз сейчас допрашивает потерпевшего.
Муни спросил:
— У него украли «лейку»? Она мне обошлась в сорок фунтов, а сейчас такую не найдешь и за тройную цену.
— Я не в курсе, — отмахнулся полицейский. — Пойдемте в участок, и вы сами все увидите.
Муни изо всех сил старался идти быстрее. Он чувствовал себя опустошенным и мрачным.
«Когда человек достигает моего возраста и не может заплатить за выпивку, когда хочет, тогда все кончено, — думал он. — Ты конченый человек, старик Муни. Пятьдесят шесть лет и нечем заплатить за бутылку виски. Пора убираться в приют для престарелых».
Его ввели в участок, и он увидел Гарри, сидящего в кресле. Перед ним, у потухшего камина, стояли двое полицейских в штатском.
— Старина, что произошло? — спросил Муни. — Что они с тобой сделали?
Гарри с трудом улыбнулся. На голове у него была повязка, а лицо приобрело жутковатый зелено-желтый оттенок.
— Ничего страшного, мистер Муни.
Один из инспекторов, коренастый мужчина с бритой головой, заявил:
— Мистер Муни, потерпевший хотел видеть вас. Потому я и послал именно за вами. Гарри Рикк схлопотал удар по голове и должен быть госпитализирован. Но у вашего приятеля поистине железный череп. Его отведут домой, как только мы выпьем чая. Усаживайтесь, мистер Муни. — Он протянул раскрытую ладонь. — Меня зовут инспектор Паркинс. Я занимаюсь этим делом вместе с сержантом Доусоном. Но у вас такой потрясенный вид, мистер Муни.
Муни сел и провел рукой по лицу.
— Да, я очень потрясен. Это для меня удар. Конечно, не такой, какой достался Гарри, — скаламбурил он не к месту и, чтобы замять бестактность, быстро перевел разговор в более подходящее русло. — У вас случайно не найдется что-нибудь выпить?
— Можно найти виски, если вы не хотите чая, — но, увидев гримасу, которую состроил Муни, инспектор молниеносно добавил: — Да, я полагаю, что для вас будет лучше виски. Оно всегда помогает при недомогании.
Хромая, он подошел к шкафу, вытащил бутылку виски и налил добрую порцию в стакан.
Муни благодарно посмотрел на него и основательно приложился к стакану.
Подумать только, он всегда был предубежден против фликов.
— Теперь значительно лучше, — уверил он всех присутствующих, — мне действительно требовалось выпить.
В этот момент вошел еще один полицейский с двумя громадными чашками чая и поставил их на стол.
— Берите, — сказал он, протягивая чашку Гарри. — А если хотите, можете закурить.
— Гарри, — сказал Муни, — у тебя забрали «лейку»?
— Нет. Аппарат со мной, но у меня вытащили пленку.
Муни облегченно вздохнул:
— По правде говоря, меня очень беспокоила «лейка».
— Простите, — вмешался Паркинс, — я хотел бы задать пару вопросов молодому человеку, после чего он сможет пойти домой. Вы в состоянии рассказать о нападавшем, мистер Рикк? Вы сказали, что он невысок, коренаст и у него спутанные волосы, похожие на паклю. Вы не видели его лицо?
— Нет, — ответил Гарри, отпивая чай.
— Как он был одет?
— Было слишком темно, чтобы разглядеть. Темный костюм и рубашка тоже темного цвета. Я помню его голос. Он шепелявил немного и говорил в нос.
Паркинс посмотрел на Доусона. Тот покачал головой.
— Это новичок в нашем районе, но его нужно побыстрее схватить.
Повернувшись к Гарри, инспектор задумчиво произнес:
— Вы не первый, кого он оглушил велосипедной цепью. Вы увидите следы от удара, когда снимете повязку. Других он оглушал, чтобы обчистить карманы. На вас он напал из-за пленки. Вы его, по-видимому, сфотографировали, и он на вас напал, чтобы забрать компрометирующую пленку.
— Нет, я уверен, что его не снимал. Я не мог ошибиться. Никогда его не видел раньше и тем более сегодня вечером.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Но, во всяком случае, ему нужна была ваша пленка. Может быть, вы сфотографировали кого-нибудь другого, с кем он вместе работает. Вы никого не заметили, кто бы рассердился, когда вы протягивали ему карточку?
Гарри это прекрасно помнил, но не хотел говорить фликам о Клер.
— Нет, никто не рассердился, — уверил он, не глядя Паркинсу в лицо.
— Ну, у нас еще будет время, — сказал Паркинс спокойно. — Пожалуйста, подумайте над этим.
— Нечего и думать, — сказал Гарри. — Никто не возражал.
— Тем хуже, — произнес Паркинс. — Жаль. Этот человек опасен, мистер Рикк, его нужно обязательно поймать.
— Подумайте все-таки, — настаивал он. — Может быть, что-то вспомните. Тогда приходите и расскажите нам. Этот тип опасен. Однажды он может кого-нибудь убить. Нам нужна хоть какая-нибудь зацепка.
Гарри покраснел до корней волос:
— Да, конечно, если я вспомню что-нибудь, то обязательно вам скажу.
Паркинс поднялся:
— Хорошо. Вам необходимо как следует отдохнуть. Вас отвезут домой на машине. Мистер Муни вас проводит. Вы сможете узнать нападавшего?
— Конечно, — ответил Гарри, — я не ошибусь.
— Ну, это уже что-то. Но если вы увидите его, не играйте в детектива, а сразу же зовите полицейского.
— Хорошо, — согласился Гарри и с трудом поднялся на ноги.
Они вышли вместе с Муни.
— Понаблюдайте за этим парнем, — сказал Паркинс Доусону. — Он знает больше, чем рассказал. Я все думаю, почему он себя так ведет… Поставьте людей, чтобы понаблюдали за ним несколько дней. Мне надо знать, с кем он встречается.
Глава 10
Гарри охотно согласился с предложением Муни отдохнуть несколько дней. Миссис Вестерхэм обещала готовить ему еду, а Рон унес свою пишущую машинку к приятелю на Флис-стрит.
— Лежи и дрыхни, — приказал он. — Я тебя не стану беспокоить. Через два дня ты будешь в порядке.
Но Гарри не удавалось уснуть. Он все время думал о своем приключении.
Находились ли в какой-то связи тип, с которым он видел Клер, и тот, кто на него напал? Поручил ли первый забрать второму пленку? И, если да, то почему?
Миссис Вестерхэм не оставляла своего постояльца без внимания. Это была высокая и тощая женщина, седые волосы которой были собраны на макушке в кукиш. Хозяйка дома нравилась Рикку, но он был не в состоянии все время выслушивать ее болтовню и большую часть времени притворялся спящим.
— Хотите селедку на обед, мистер Рикк? — спросила она. — Конечно, я могла бы приготовить вам омлет, но эти польские яйца, я…
— Селедку? — спросил Гарри не очень приветливым тоном. — Мне как-то очень неловко вас беспокоить.
— Ну, что вы. Отдыхайте. Когда я думаю о том, что вам могла грозить такая опасность… Мне мистер Муни рассказывал, вас ведь могли убить.
Она отправилась к себе, чтобы почистить селедку.
Через некоторое время в дверь постучали.
— Входите, — сказал Гарри, — дверь не заперта.
Дверь отворилась и вошла Клер. На ней было шикарное серое пальто. Клер широко улыбалась, держа в руках множество пакетов.
— Добрый день, — поприветствовала она Гарри, закрывая дверь ударом ноги.
Гарри сначала покраснел, а потом побледнел. От удивления он не знал, что и сказать.
— Ну, как голова? — спросила Клер.
Она водрузила пакеты на стол и, видя, как взволнован Гарри, начала поправлять волосы перед зеркалом, чтобы дать ему возможность прийти в себя.
— Почему вы молчите? — сказала она. — Не смотрите на меня, как на призрак. Вы заставляете меня пожалеть о том, что я пришла.
— Вот это сюрприз! Как это вам пришло в голову навестить меня? — спросил он. — И как вы узнали, где меня найти?
Она подошла к кровати и остановилась рядом.
— Вы не рады меня видеть? — спросила она недоуменно.
— Нет, что вы, — забормотал Гарри, — но если бы я ожидал… Я все время думал о вас. Прекрасно, что вы пришли.
— Как вы себя чувствуете?
— Хорошо, — ответил он, испытывая страшную неловкость от того, что его пижама старая и поношенная, а комната — бедно обставлена и убога на вид.
— У меня немного болит голова. И все-таки, как вы меня нашли?
— Из газет. Я позвонила в студию, и мистер Муни дал мне ваш адрес. Он спросил, откуда вы меня знаете, и когда я сказала, он сообщил, что вы рассказывали ему обо мне.
— Он лгун, — запротестовал Гарри, — не верьте ни единому слову из того, что он будет говорить вам.
— Я ему сказала, что я ваша подружка, иначе он не дал бы ваш адрес. Вам это неприятно?
— Ну что вы.
— Что же касается вашей хозяйки, то я сказала ей, что я ваша сестра, иначе она бы не пустила меня сюда, — сказала Клер, снимая пальто и укладывая его поверх пакетов на стол. — Я сейчас относительно свободна и подумала, что у вас наверняка нечего есть. Я принесла на всякий случай даже бутылку виски. Вам неприятна моя забота? Вы не хотите, чтобы я осталась?
— Ой, что вы. Я… мне приятно, что такая женщина, как вы, заботится обо мне. Это чистая фантастика!
— Я этого не нахожу. Я хотела вас видеть, Гарри, и вот я здесь, и не будем больше об этом говорить. Как ваша голова? Болит?
— Значительно меньше после вашего прихода.
Клер присела на край кровати и принялась разбирать пакеты.
— Кто вас ударил, Гарри?
— Я и сам бы хотел это знать. Этой сволочи нужна была пленка с моими снимками. — Он рассказал Клер, как ему в голову пришла идея фотографировать по ночам и как этот лохматый тип напал на него. — Он ничего у меня не украл. Полиция убеждена, что ему была нужна только пленка.
— Вы… вы обратились в полицию?
— Меня нашел постовой и отвел в участок. Инспектор думает, что я сфотографировал кого-то, кто был очень недоволен этим, и спрашивал меня, не протестовал ли кто-нибудь, когда его фотографировали…
Произнося это, он украдкой смотрел на Клер, но она никак не отреагировала на его слова, занятая разборкой пакетов.
— А вы заметили что-нибудь? — спросила она, нарезая ветчину.
— Я сказал инспектору, что нет, но это неправда. Аппетитно выглядит эта ветчина, не так ли, а?
Внезапно она нахмурилась и пристально посмотрела на Рикка.
— Что вы только что сказали? Будто это не совсем правда?
— Что никто не протестовал, заметив, что я его сфотографировал.
Клер вопросительно посмотрела на него, и у нее, кажется, перехватило дыхание.
— Я решительно сошла с ума. Значит, это вы меня сфотографировали вчера вечером? Боже, что вы могли подумать обо мне! Я вас не узнала, уверяю вас. Это были вы?
— Да, я, — подтвердил Гарри.
— Черт возьми, я видела какой-то неопределенный силуэт, и к тому же было так темно, и я не думала, что вы можете работать ночью. Вспышка лампы меня ослепила. О, Гарри!
— Да и меня это поразило. Я решил, что вы не хотите узнавать меня.
— Гарри! — Клер положила руку на плечо. — Я никогда не сделала бы ничего подобного, поверьте мне.
— Да, конечно.
Он поколебался, потом продолжил:
— Вашему спутнику это не понравилось. Я не хочу ничего скрывать, но он очень рассердился.
— Да? — произнесла Клер с принужденной улыбкой. — Роберт? Этане страшно. Он всегда такой. И вы про него ничего не сказали полиции?
— Да… В общем-то, нет… Я подумал, что начнут задавать вопросы, а мне совершенно не хотелось втягивать вас в эту неприятную, прямо скажем, историю.
— Ну, это не имеет никакого значения, — уверила она, придвигая бамбуковый стол к кровати. — Роберт не имеет ничего общего с вашими приключениями, уверяю вас.
— Я тоже так думаю, — вежливо согласился Гарри, тем не менее не очень в этом убежденный: — Но вы же знаете полицию. Я вам не покажусь настырным, если спрошу про этого Роберта?
— Это мой патрон, — сказала Клер. — Сядем за стол.
— Ваш патрон? — спросил Гарри, беря тарелку с ветчиной, которую ему протянула Клер.
— Мой импресарио, точнее. Его зовут Роберт Брэдли.
— Он вам говорил обо мне?
— Нет. Я чувствовала, что он в плохом настроении и может закатить сцену, а мне эти сцены неприятны. Он так невоспитан, что даже мне он может сказать иногда неприятные вещи.
— Как?! — возмутился Гарри. — Пусть он только мне попадется!
— Ни в коем случае не трогайте его. Мне, признаюсь, не хочется, чтобы он даже заподозрил, что я пошла к вам. Он станет тогда совершенно невыносим. Я неплохо у него зарабатываю, а вы же не хотите, чтобы у меня были неприятности.
— Что он значит для вас?
— Ничего. Иногда, про себя, я называю его толстым павианом, но это мой патрон, и я должна быть с ним вежливой.
— Но он не имеет права вмешиваться в вашу личную жизнь, даже несмотря на то, что он ваш патрон.
— Но, к сожалению, он так не считает. Но это меня совершенно не стесняет. Правда, теперь, когда я познакомилась с вами, мне нужно быть очень внимательной.
Гарри с удивлением посмотрел на нее:
— Скажите, Клер, это правда то, что вы сказали?
— Что?
— Что ситуация изменилась после вашего знакомства со мной?
Она ему улыбнулась:
— Это действительно так, Гарри.
Она наклонилась вперед и зацепила гибким пальчиком за карман его пижамы.
— Если вы хотите меня видеть, то я тоже этого хочу. — Она с нежностью смотрела на него.
Гарри поставил тарелку и привлек ее к себе. Их губы встретились, и он почувствовал дрожь во всех членах.
Глава 11
Следующие три дня Клер приходила к нему по утрам, нагруженная пакетами с едой, сигаретами, цветами…
Гарри протестовал, но она обрывала его на полуслове, напоминая, что он болен, а за больными нужно ухаживать. Если он будет притворяться кретином, она больше не придет.
В субботу он полностью выздоровел, и от всего приключения остался только шрам.
Клер настояла, чтобы он, прежде чем приступит к работе, провел воскресенье с ней.
Рон был в курсе визитов Клер, но они не встречались.
Когда она пришла к Гарри в воскресенье утром, он еще спал. Мгновенно вскочив с кровати, Гарри спустился в парадное, чтобы быстрее увидеть ее.
Клер выглядела очень соблазнительно в голубом свитере и спортивных облегающих брючках. Она казалась такой юной и желанной, что Рон сразу же понял Гарри.
«Очень красивая девушка, — подумал он, глядя, как они садятся в маленький спортивный автомобиль зеленого цвета. — Она может сбить с пути любого святош. Ха, у обоих такой счастливый вид».
Гарри не успел научиться водить машину, и скорость, с которой ехала Клер, пугала его. Минут через сорок она остановила автомобиль. Они оказались наедине с огромными деревьями. Кроме них, там никого не было.
— Расположимся здесь, — предложила Клер, — можно устроить пикник в лесу, а потом пройдемся пешком.
Завтрак был обильным и вкусным. Когда Клер стала собирать остатки, Гарри решился задать вопрос, который давно вертелся у него на языке.
— Клер, кое-чего я не понимаю, — сказал он. — Почему вы выбрали меня, в то время, как рядом с вами окажется добрая сотня парней в тысячу раз лучше некоего Гарри Рикка, стоит вам только свистнуть.
— Мой милый, разве ты не видишь, что отличаешься от всех этих парней, которым надо свистеть? Единственное, что я прошу от тебя, так это оставаться таким, какой ты есть.
— Вот это меня и смущает. Ты делаешь слишком много для меня. Я все-таки как-никак мужчина. Мне надо найти более оплачиваемую работу.
— Зачем? — разволновалась внезапно девушка.
— Потому что я, получая шесть фунтов в неделю, не могу обеспечить тебе жизнь, к которой ты привыкла. Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной.
— Но разве ты не понимаешь, что я не хочу ничего принимать от тебя. Мужчин, от которых я получаю деньги и подарки, полно. Именно таких мужчин у меня сколько угодно. — Она доверительно положила голову ему на плечо. — Не дури, Гарри, и прекрати думать о женитьбе. Я тебе уже сказала, что прежде всего хочу оставаться свободной. Это единственная возможность нам быть счастливыми. Я тебя люблю, я твоя, но я не могу отказаться от жизни, которую веду. Если мы начнем жить вместе, я знаю, что через месяц мне все это надоест. Ты же меня совсем не знаешь. Я не хочу расставаться с тобой, но это обязательно случится, если мы будем жить вместе.
— Но, Клер…
— Не настаивай. Или ты принимаешь меня такой, какая я есть, или прощай.
— Но я тебя люблю, дорогая. Я хочу жениться на тебе. Не сейчас, разумеется, но как только у меня появится работа, и я стану зарабатывать больше. Я хочу обеспечить тебе комфортабельную жизнь. Когда любят…
Взгляд Клер стал твердым.
— Не будем об этом говорить, милый. Я не откажусь от своей работы. Если бы ты знал, каково мне стоило добиться независимости, ты бы не настаивал на этом. Если я брошу работу, я уже никогда больше не смогу вернуться к ней. Принимай меня такой, какая я есть, и не думай об остальном. Мы хотим быть счастливы, и будем ими. Чего еще желать? Мне ничего не надо от тебя, только знать, что ты есть на свете и что ты любишь меня. Я тебе не буду стоить ни цента.
— Ты боишься выйти за меня замуж из-за патрона, — спросил Гарри обиженно.
Она отвела взгляд, но он заметил промелькнувшую в ее глазах тень.
— Я не боюсь, — сказала она. — Это не совсем так. Но если я выйду за тебя замуж, я потеряю работу. Роберт смотрит на меня, как на свою собственность, а я не разрушаю его иллюзий. Не гляди на меня так, не надо, он ничего не значит для меня, я тебя уверяю.
Эта беседа немного испортила Гарри радость проведенного с Клер дня, но он успокаивал себя: «Во всяком случае, она была с ним честной и не скрывала ничего. Да и какое он имеет право требовать что-то от Клер?»
Они выпили чая на склоне холма, откуда им была видна непрерывная вереница машин, возвращающихся с уик-энда, и выглядели они игрушечными. Это зрелище еще больше усилило ощущение полного одиночества.
— Ты счастлив? — внезапно спросила Клер.
— Да, я провел замечательный день. Хочешь, пойдем в кино, когда вернемся, или посидим в баре?
— Нет, все, что нам нужно, у нас есть дома.
— Хорошо. Но нам не обязательно возвращаться сейчас же?
— Нет… Я хочу остаться, Гарри…
Глава 12
Альф Муни не поверил своим ушам, когда Гарри сказал ему, что он передумал, и если Муни не возражает, то готов стать его компаньоном.
Те несколько дней, когда Гарри не работал, дела шли так плохо, что Муни уже подумывал, а хватит ли у него денег, чтобы заплатить служащим в следующую пятницу.
Он убедился, что дело держится только на Гарри, — два других фотографа не годились Рикку и в подметки. И вот, в тот момент, когда он решил прикрыть дело, Гарри предложил свое участие. Муни едва не пустился в пляс, но удовлетворился тем, что поднялся и пожал Гарри руку.
— Старина, будем на «ты», — сказал он растроганно. — Я бы предложил тебе сигару, будь она у меня.
Если бы Муни был менее возбужден, он бы заметил в Гарри явную перемену. Тот казался теперь более твердым, уверенным, целеустремленным и взгляд его карих глаз был решителен.
— Не обольщайтесь, мистер Муни, может быть, вы не согласитесь на мои условия.
— Обольщаться? Ты видел, чтобы я когда-нибудь обольщался? Но это лучшая новость, которую я слышал за последнюю неделю, — сказал он, подозрительно посмотрев на Гарри. — Твои условия? Какие еще условия?
— Дополнительные, — отрезал Рикк. — Я много думал о том, что вы мне говорили. Если вы позволите организовать дело по моему усмотрению, я вложу сто фунтов, но ни пенни больше.
Муни настолько были нужны деньги, что он принял бы и половину этой суммы. Но, чтобы не повредить своей репутации, он решил немного поторговаться.
— Сто фунтов? Это же совсем мало, малыш. Если ты хочешь хорошо заработать, нужно вложить побольше. Давай сто пятьдесят и вперед! Только аппараты нам будут стоить шестьдесят фунтов, а их нам еще нужно найти.
— Аппараты нам не будут стоить ничего. Воспользуемся «лейкой», которая у нас еще, слава богу, есть. Все, что нужно, это хороший увеличитель и несколько осветительных ламп. Я знаю, где можно найти увеличитель за тридцать фунтов, а лампы нам будут стоить двадцать фунтов. Этот кабинет мы превратим в хорошую студию за двадцать фунтов. У нас останется еще тридцать фунтов на покупку высококачественной бумаги, рамок и прочей мелочевки.
Муни сел с таким видом, как будто он только что обнаружил удава в своей постели.
— Это же только расчеты, малыш. — Он сдвинул шляпу на затылок и энергично почесал голову. — Значит, в моем кабинете ты собираешься устроить свою студию?
Гарри провел бессонную ночь в спорах с Роном, который не советовал вкладывать деньги в дело Муни. И только благодаря тому, что он все время думал о Клер, Гарри все же удалось убедить Рона.
— А где же ее еще можно сделать? — спросил он у Муни. — Дорис нужна комната для лаборатории, первая комната будет служить салоном ожидания, и остается только ваш кабинет.
— А я? Окажусь на улице?
— Я думаю, вы прекрасно устроитесь в приемной. Будете получать деньги с клиентов и заниматься бухгалтерией.
— Но, черт побери, это же работа Дорис.
— У нее будет, чем заниматься. У нас нет средств содержать статистов, мистер Муни.
— Ты меня считаешь статистом? — пробурчал Муни.
Гарри улыбнулся.
— Я просто сказал, что каждый должен вносить посильный вклад в общее дело.
— Это все? Может, прежде чем ты начнешь приказывать, покажешь деньги. Насколько я знаю, ты еще пока официально не стал моим компаньоном.
— Я куплю осветительную технику и уплачу за установку, — спокойно сказал Гарри. — Вам незачем смотреть на мои деньги. Просто будете следить за изменениями, которые они произведут. И больше об этом не будем говорить. К тому же я уверен, что все будет хорошо.
Муни открыл рот, потом закрыл его и не сказал ни слова. Он понял, что загнан в угол.
— Но, Гарри, нам же нужно иметь хоть немного оборотных фондов, — жалобно сказал он. — Мне нечем в пятницу платить зарплату.
— Я это урегулирую. Доходы, думаю, будем делить пополам. Кроме того, вы будете мне давать пять процентов на капитал.
— Ты меня душишь! — воскликнул он. — Твои условия прошли бы, если бы ты вложил триста фунтов, но эти деньги ни о чем не говорят. Это чистое воровство. Мои фонды стоят во много раз больше, чем твои сто фунтов. А фотоаппараты? Они одни стоят сто фунтов.
— Хорошо… хорошо. Но насколько я понял, вам нечем платить зарплату на этой неделе.
Муни зло бросил шляпу на пол и с размаха ногой отшвырнул ее в угол.
— Это все девица, — завопил он, ударяя кулаком по столу. — До того, как познакомиться с ней, ты был чудесным парнем. А кем ты стал через неделю? Волк! Акула!
— Она ничего не знает, — весело уверил бывшего босса Гарри. — Но мне надоело так жить, и я хочу жениться.
Муни сделала несколько шагов, нагнулся, поднял шляпу и принялся вытирать ее рукавом.
— Я в этом уверен, — бормотал он. — Ты хочешь жениться. Я не могу помешать тебе покончить с жизнью, но печально видеть все это. Ты выиграл, малыш. Я принимаю твои условия и оставляю свой кабинет. Я слишком стар и болен, чтобы бороться с молодым поколением. Но вот что я тебе скажу. Я не думал дожить до таких лет и стать таким дряхлым, чтобы меня начал эксплуатировать мальчишка. Никогда не думал. Ты воспользовался, мой мальчик, моей старостью и моим тяжелым финансовым положением.
— Ну, вот это ни к чему, мистер Муни, — сказал Гарри мягко.
У Муни перехватило дыхание. Он удивленно посмотрел на Гарри и вдруг улыбнулся.
— Ладно, старик, ты должен познакомить меня с твоей девочкой. Если ей удалось так повлиять на тебя, то что же она сможет сделать со мной.
— Я повторяю, она ничего не знает, и сейчас, если вы согласны с моими предложениями, пойдем к адвокату и подпишем контракт по всей форме. Я…
— Что? — произнес Муни, вытаращив глаза. — К адвокату? Мы не пойдем ни к какому адвокату. Ведь мы можем верить друг другу и на слово.
— Речь идет не о доверии, а о принципе.
Муни надел шляпу, которую кончил вытирать, и медленно поднялся.
— Я не знаю, что ты хочешь… — Он замялся на секунду. — Ты мог бы дать мне один фунт. Теперь, когда мы компаньоны, а я немного поиздержался…
— Я тоже, мистер Муни. Мне и так много чего надо купить…
Муни погрозил кулаком потолку.
— О, женщины! — пробурчал он. — Всегда одинаковы. Когда парень попадает к вам в лапы, он пропал.
Глава 13
Усталый, но довольный, Гарри вернулся в свою комнату чуть позже семи. Клер сказала ему, что вечером работает и не сможет с ним увидеться. Казалось, что она очень спешила, и к его великому огорчению, они обменялись только несколькими фразами по телефону. Но тем не менее она обещала увидеться с ним завтра утром и даже пригласила к себе.
Поднимаясь по темной лестнице, пропитавшейся запахом вареной сельди, Гарри подумал, что если Рон дома, было бы неплохо отметить выпивкой его вступление в компаньоны Муни.
Рон был дома, но собирался уходить.
— Ты уходишь? — спросил разочарованный Гарри.
— Привет, Гарри! Мне нужно уйти. Ну как, все прошло хорошо?
— Отлично. Художник сейчас меняет вывеску с одной фамилией на «Муни и Рикк».
— Прекрасно. Для Муни это наверняка потрясение. Ты его, по крайней мере, взял в руки?
— Он принял все мои условия. Ты действительно спешишь? Я хотел отметить это дело.
— Отметь со своей девушкой. Она что, занята сегодня? Странные часы для работы. Я и не знал, что люди, которые позируют, работают по ночам. Мне нужно встретиться с одним человеком, который сообщит важные сведения, но свидание только в девять часов, так что пойдем поужинаем.
Гарри с радостью согласился, и они зашли в кабачок на углу улицы. Зал был полон, но они все же нашли два места за стойкой.
— Нужно признать, что эта девица тебя здорово встряхнула, — заметил Рон. — Ты начинаешь шевелиться.
— Ты прав. Я хочу на ней жениться, но для этого нужно зарабатывать достаточно денег, чтобы обеспечить жизнь, к которой она привыкла.
— Это плохое начальное условие для будущего брака. Когда любят друг друга…
— Да, я знаю, но в наши дни это не так.
Рон приготовился спорить, но затем передумал. Он постучал по стойке, чтобы подозвать бармена, и заказал бифштексы под пиво.
— За тебя! — сказал Рон, поднимая бокал, — за процветание «Муни и Рикк».
— Спасибо. Ты работаешь сегодня вечером?
— Да. Я нашел интересный материал для серии статей о банде воров, действующей в Уэст-Энде уже год. Полиции никак не удается их поймать. Ты не знал? Каждую ночь двадцать или тридцать человек расстаются с ценностями. Никто не может понять, как действует банда. Твой друг, инспектор Паркинс, думает, что в банде есть девушка, которая очищает карманы жертвы и сразу же передает добычу сообщнику. Пять или шесть проституток приводили в полицейское отделение, но у них ничего не находили. Я думаю, что, наконец, нашел человека, который сообщит мне нужные сведения. Я встречусь с ним сегодня в баре на Аттенс-стрит.
Гарри рассеянно слушал его, слишком занятый своими новыми делами.
«Нужно ли рассказать сразу Клер или подождать, когда дело начнет крутиться?» — подумал он и в конце концов остановился на втором.
Закончив ужинать, друзья расстались, и Гарри с неохотой вернулся домой. Там он провел некоторое время за эскизами новой студии. Затем разделся и подумал, что наилучшим для начала было бы неплохо заполучить какую-нибудь кинозвезду. Ее фото в витрине послужило бы отличной рекламой.
Укладываясь спать, он все размышлял, как же достать фотографию кинозвезды, и тут ему пришла в голову счастливая мысль, что фотопортрет Клер тоже прекрасно подойдет.
Он знал, что она может позировать, следовательно, надлежит выбрать лишь подходящее освещение. Он поговорит об этом с ней завтра утром.
Не прошло и минуты, как Гарри крепко уснул и, казалось, прошло всего несколько мгновений, прежде чем удары в дверь разбудили его.
Он зажег свет и посмотрел на часы. Было половина второго.
Стук повторился, затем дверь открылась.
Гарри схватил одежду, так как узнал миссис Вестерхэм. Вид у нее был испуганный, и за спиной стоял полицейский.
Гарри узнал инспектора Паркинса. Его сердце забилось сильнее.
— Что произошло? — спросил он встревоженно.
— Спасибо, миссис, можете идти спать, — поблагодарил домовладелицу Паркинс. — Извините за то, что я вас побеспокоил. Вас я тоже прошу извинить, мистер Рикк.
Гарри сидел на кровати, с удивлением глядя на Паркинса во все глаза.
— Ну что, молодой человек, — начал Паркинс, — к сожалению, у меня плохие новости. Ваш друг Рон Фишер тяжело ранен.
— Рон? Что с ним?
— То же, что и с вами. Его подобрали на Динс-стрит час назад. Удар велосипедной цепью по голове.
Наступила тишина.
Паркинс внимательно смотрел на Гарри.
— Это серьезное ранение? — спросил Гарри.
— Чрезвычайно. Вы помните? Я вам говорил, что однажды этому подонку попадется клиент с хрупким черепом. И вот этот самый случай.
— Он… умер?
— Нет, ваш друг не умер, но тяжело ранен. Я только что из госпиталя.
— Я могу его навестить?
— Нет. Только через несколько дней. Конец цепи ударил его по затылку, и если он выживет, этого увечья ему хватит на годы. Не исключено, что он останется калекой на всю жизнь.
Гарри не шевелился, он чувствовал, как у него кружится голова.
«Я его никогда по-настоящему не ценил», — думал он.
— Бедный Рональд. Подумать только, ведь это могло случиться и со мной. Какая же сволочь этот патлатый! Но почему именно Рон?
— У него есть семья? — спросил Паркинс. — Я нашел его адрес в бумажнике. Если у него есть жена, нужно предупредить ее.
— У него была жена. Может быть, я сам скажу ей?
— Как хотите. Если желаете, я могу послать кого-то из своих людей, чтобы они предупредили ее.
— Спасибо, но лучше я пойду сам. Адрес я найду в бумагах Рона.
— Хорошо. А теперь поговорим, — сказал Паркинс. — Это тот же самый тип, я в этом убежден, который напал на вас. Вы не знаете, почему теперь он изуродовал Фишера?
— Абсолютно не знаю. Я и сам об этом думаю.
— Что Фишер мог делать в Сохо в полночь?
— Как раз это я знаю. У него была встреча с одним из осведомителей, который разузнал что-то о банде воров.
— Действительно… Мы с ним разговаривали об этом на прошлой неделе.
— Я не очень много знаю об этом.
— С кем была встреча?
— Он мне не говорил.
— А где была эта встреча?
— В кафе в Сохо. Он мне назвал его, но я сейчас не помню. Кажется, он говорил об Аттенс-стрит.
— Постарайтесь вспомнить, — настаивал Паркинс. — Слушайте, Рикк. Вы не помогли нам в вашем деле и не сказали всего, что знаете. Кто-то был явно недоволен, когда вы фотографировали ночью, не так ли?
— Да… — признался Гарри. — Но этот человек не имеет ничего общего с этим делом.
— Откуда вы знаете?
— Я его знаю. Этот тип связан с рекламой.
— Как его зовут?
— Роберт Брэдли, — сказал Гарри, одновременно думая, что он скажет Клер, когда она узнает, что ее возлюбленный сообщил имя ее патрона полиции.
— Почему вы мне не сказали об этом раньше?
— Я… Он был с девушкой, с которой мы знакомы, и я не хотел вмешивать ее в это дело.
— Кто эта девушка?
— Моя невеста. Простите, но я не назову вам ее имени. Она никак не связана с этим делом, а с Брэдли тем более.
— Ваша невеста?
Гарри внимательно смотрел на инспектора.
— Вы знаете Брэдли?
— Лично не знаком. Это импресарио моей невесты. И он не любит фотографироваться.
Гарри с облегчением вздохнул, когда Паркинс переменил тему разговора.
— Вернемся к этому кафе, — сказал инспектор. — Вспомните его название.
— Я стараюсь изо всех сил, но никак не могу вспомнить.
Паркинс посмотрел на него, потом на часы. Было девять минут третьего.
— Хорошо, вы не можете одеться и поехать со мной на Аттенс-стрит? Мы пройдем по улице, и, быть может, вы вспомните кафе, увидев вывеску. У меня внизу машина.
— Сейчас?
— Да, немедленно, — сухо ответил Паркинс.
— Хорошо… — сказал Гарри, начиная одеваться.
Паркинс закурил.
— Отличный парень, ваш приятель, — сказал он. — Время от времени он заходил ко мне, чтобы узнать кое-что. Я уверен, что он получил какие-то сведения о банде, и банда немедленно отреагировала на это. Врач в госпитале сказал, что Фишер несколько недель пробудет в тяжелом состоянии. Я не могу терять время, ожидая, пока он выздоровеет. Нужно действовать быстрее, как можно быстрее, чтобы схватить этого типа.
— Вы думаете, что человек, напавший на меня входит в банду?
— Это может быть даже один из главарей. Я очень бы хотел знать, зачем ему нужна была ваша пленка. Возможно, на ней был заснят кто-нибудь на заднем плане за работой, а вы этого и не заметили. Ну как, вы готовы?
Гарри был готов. Они вышли из комнаты. Хотя было уже около трех часов ночи, миссис Вестерхэм еще не спала. Как только она услышала шаги, тут же вышла из своей комнаты.
— Вас уводят, мистер Рикк? — спросила она, побледнев.
— Нет, миссис Вестерхэм. С Роном произошел несчастный случай. Я вам все расскажу, когда вернусь. — Она, наверное, подумала, что вы меня арестовали, — сказал Гарри Паркинсу.
Тот что-то проворчал в ответ и приказал шоферу ехать быстрее на Аттенс-стрит.
Улицы были пустынны, только на Пиккадилли виднелось несколько одиноких прохожих. Увидев их, Паркинс пробормотал:
— Эти парни и доставляют нам неприятности. Они идут в Уэст-Энд в поисках девушек, а когда те их обворовывают, то бегут к нам. Если бы они ходили в поисках женщин в другое место, они бы сохраняли в неприкосновенности свои бумажники. Идиоты!
Гарри почувствовал, как ледяная дрожь прошла у него по позвоночнику. Он вспомнил Вингейта, который нашел Клер на улице, и пропажу его бумажника! Может быть, Клер?… Ну, нет, это невозможно. Он сразу же подумал о Брэдли и об убийце с волосами-паклей.
Рон как раз занимался делом этой банды, и этот волосатый его пристукнул… А, может быть, Клер тоже входит в банду?
Ведь она передала бумажник ему, а Рон как раз рассказывал, какой метод использует банда. Гарри попытался больше не думать об этом. Ведь это просто совпадение… Но следует предостеречь Клер. Ее шуточки могут запросто довести до тюрьмы.
Автомобиль остановился на Аттенс-стрит, и Паркинс вышел, пригласив Рикка следовать за собой:
— Остальную дорогу пройдем пешком. Внимательно смотрите и пытайтесь вспомнить название кафе. Их здесь дюжина.
Аттенс-стрит была тесной, мало освещенной улицей. Магазины, кафе и пивные бары были расположены друг возле друга.
Гарри, как ему было велено, внимательно смотрел по сторонам. Впереди перед дверью, над которой мигала вывеска стояла большая машина американского производства. Гарри схватил Паркинса за руку.
— Вот оно. Я теперь вспомнил. Это «Радд-Сэка-кафе».
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
— Хорошо. Возвращайтесь в машину и ждите. Я пойду взгляну.
— А мне нельзя пойти с вами?
— С таким шрамом на лбу? Нет. Постарайтесь сделать так, чтобы вас никто не видел.
Гарри остался в темноте, понимая, что Паркинс прав, но горел желанием все увидеть самому.
Вдруг дверь кафе отворилась и вышли четыре девушки, которые болтали и смеялись. Одна из них, брюнетка в меховом манто, так хохотала, что была вынуждена вцепиться в одну из подружек. Похоже, что все они были навеселе. Девушки направились к машине. Из нее вышел мужчина и открыл заднюю дверь.
Гарри узнал его сразу же. Это был Роберт Брэдли. Он не мог ошибаться. Та же походка, мощные плечи, манера сдвигать шляпу на глаза. Все сходилось. Гарри более внимательно посмотрел на девушку в меховом манто и почувствовал, что ему становится дурно. Это была Клер.
Брэдли схватил Клер за руку и дернул. Она привалилась к нему, не прекращая смеяться. Трое других продолжали так же о чем-то верещать и смеяться.
Паркинс, стоя на месте, наблюдал за сценой.
Брэдли заметил Рикка и что-то шепнул Клер. Та сразу же прекратила заливаться, глянув в ту сторону, где стоял Паркинс. Потом быстро влезла в автомобиль. Брэдли залез за ней и хлопнул дверцей. Машина тронулась с места и сразу же набрала скорость.
Глава 14
На следующее утро Гарри с опозданием пришел в студию. Муни занимался счетами.
— Прекрасно, — пробурчал он. — Как только ты стал моим компаньоном, то сразу стал опаздывать.
Он замолк, увидев лицо Гарри. Тот объяснил, что произошло прошлой ночью.
— Я только что звонил в госпиталь, — сказал он. — Мне сказали, что раньше чем через неделю он не придет в себя. Его жизнь в опасности. Бедный Рон. Паркинс думает, что это работа банды воров. Он…
— Не вмешивайся, Гарри, — прервал его Муни. — Это не твое дело. У тебя и так достаточно неприятностей.
— Мне нужно повидать его жену. Вот план студии для установки оборудования. Нужно вызвать электрика. Я постараюсь вернуться до обеда.
— Ты не должен уходить. Я рассчитывал на тебя, Гарри. Сам я не справлюсь.
— Мне нужно повидать жену Рона, и я приду во второй половине дня.
Муни посмотрел на него с осуждением:
— Ты уверен, что тебе здесь нечего делать, малыш?
— У вас есть чем заняться сегодня утром. Придут люди, которых я фотографировал вечером. Нужно объяснить им, что пленка пропала, и попытайтесь уговорить их сделать портрет. Можете назначить на четверг. К этому дню все будет готово.
Гарри вышел.
В бумагах Рона он нашел адрес Шейлы Фишер и квитанции об еженедельной отправке шести фунтов, которые Рон ей посылал в качестве добровольных алиментов.
Гарри подумал, как Шейла будет выкручиваться после того, как Рон перестанет посылать ей деньги. Он был убежден, что у Рона совершенно нет сбережений.
Всю дорогу он перебирал в уме ночную сцену. Он боялся своих мыслей. Что могла Клер делать ночью с тремя девушками и Брэдли? Паркинс наверняка ее видел, хотя ни словом не обмолвился Гарри. Хозяин кафе и гарсон сказали, что они, дескать, не знают такого человека и не видели Рона Фишера.
Он подошел к домику с грязноватыми занавесями и позвонил.
— Нужно звонить сильнее, — закричала женщина, которая выбивала ковер перед соседним домом. — Мадам рано не просыпается.
Гарри поблагодарил и продолжал трезвонить дальше. Прошло добрых пять минут, прежде чем дверь наконец открылась, и на пороге появилась молодая женщина в грязном халате. Она недовольно посмотрела на неожиданного визитера.
— Простите за беспокойство. Вы миссис Фишер?
— Ну и что с того? — сказала она резким, неприятным голосом. — Еще слишком рано, чтобы поднимать людей с постели.
— Я Гарри Рикк — друг Рона.
— А, это несколько меняет дело. Он мне говорил о вас. Входите.
На ее лице появилась улыбка. Глаза и рот ее были густо накрашены. Когда она улыбалась, то казалась моложе и красивее. Гарри понял, что Рон действительно мог влюбиться в Шейлу.
Комната была в удивительном беспорядке. Повсюду стояли тарелки с окурками, наполовину пустая бутылка виски валялась под диваном. Груды граммофонных пластинок на полу, грязное белье и все остальное было покрыто слоем пыли.
— У меня беспорядок. Вчера вечером были друзья, — пояснила она, протирая глаза.
Гарри осмотрелся и решил, что лучше не садиться.
— У меня плохие новости для вас, — начал он. — С Роном произошел несчастный случай.
Женщина замерла.
— Вы хотите сказать… он мертв? — ее кукольное личико ничего не выражало.
— Нет, он жив, но в очень тяжелом состоянии. Возможно, что еще несколько недель он будет без сознания.
Она встала, налила изрядную порцию виски в грязный стакан, потом протянула бутылку Гарри. Он отказался.
— Спасибо.
— Он перевернулся в автомобиле?
— Нет. Его оглушили велосипедной цепью.
Шейла усмехнулась и выпила виски:
— Так и надо ему. Уж больно он принципиальный. Что они имели против него?
— Я ничего не знаю, — пробурчал Гарри раздраженно. — Я вот думаю, зачем я сюда пришел. Мне кажется, что вас это совершенно не интересует.
Она удивленно подняла на него глаза, скривилась и села.
— Конечно, не очень. Ну, а деньги? Буду ли я их получать?
— Не знаю, и мне наплевать. Рон в госпитале, но навещать его можно будет не раньше чем через несколько недель.
— Я совсем не хочу его навещать, — сказала молодая женщина, пожимая плечами. — Очень мило с вашей стороны, что вам наплевать на то, как я буду жить, но ведь я не могу существовать любовью и свежей водой. Когда он начнет работать?
— Еще не скоро, и, я не пугаю вас, но, возможно, он останется на всю жизнь калекой.
Она скривилась еще больше:
— Черт возьми! Это очень характерно для него. Не делайте такого лица. Мы с ним чужие люди, и вот уже четыре года, как разведены. В конце концов я выкручусь. Все устроится, если я выйду замуж еще раз, — заключила она, почесывая ногу под халатом.
Гарри с отвращением смотрел на эту сцену.
— Я все-таки думал, что вам следует узнать, что с ним произошло. Ведь он еще недавно был вашим мужем.
Вдруг какой-то проблеск появился во взгляде молодой женщины, и с улыбкой она сказала:
— Вы знаете, сейчас мне не до воспоминаний о прошедшем замужестве. Я очень стеснена в средствах. Вы не могли бы мне одолжить пять фунтов?
— К сожалению, нет, — ответил Гарри, — я и сам очень стеснен.
Она поднялась и подошла к нему.
— Ну, тогда два фунта… Вы знаете… Вы мне нравитесь… Пошли, будьте милым. Я тоже очень мила. Пойдемте, я покажу вам свою спальню…
Она стояла у двери, и он был вынужден оттолкнуть ее, чтобы добраться до дверной ручки.
— Нет, сожалею, — пробормотал он.
Она удивленно смотрела на него:
— Не притворяйтесь идиотом. Рон ничего не узнает. Ну, скажем, всего за один фунт один раз.
— Я сожалею, — повторил он.
— Ну, тогда скажите ему, чтобы он поскорее поднимался и присылал мне деньги. Если он это не будет делать, я обращусь в суд. Я даю ему месяц, слышите? Он еще услышит обо мне.
Гарри начало мутить. Когда он выходил, она прокричала:
— И не напускайте на себя такой благочестивый вид. Вы такой же идиот, как и все друзья Рона.
«Ужасная женщина, готова отдаться первому встречному за фунт стерлингов», — думал он, почти бегом направляясь к станции метро.
Заметив телефонную будку, он поколебался, но потом зашел и набрал номер Клер.
Длинные гудки отдавались эхом в ушной раковине. Когда Гарри уже совсем собирался повесить трубку, он услышал щелчок, а потом голос Клер:
— Алло, кто у телефона?
— Гарри, — ответил он, удивленный агрессивным тоном девушки.
— Гарри? Доброе утро, милый. Прости меня, но я спала.
— Я удивлен, — сказал он, глядя на часы, которые уже показывали полдень. — Я думал, ты уже проснулась.
Он услышал зевок, и перед глазами вдруг возникла Шейла.
— Я вчера вечером много работала и еще не пришла в себя. Прости, милый.
— Можно прийти сегодня вечером?
— Да, конечно. Приходи, а я пока приведу себя в порядок. Скажем, часам к восьми. До вечера.
— Хорошо, — волна нежности охватила его. — Мне кажется, я не видел тебя целую вечность, Клер…
— Да, конечно. Значит, сегодня вечером в восемь, — она снова зевнула. — Ах!.. До свидания, милый.
Послышались короткие гудки — Клер повесила трубку.
Гарри вышел из кабины. Он чувствовал себя довольно подавленно. Как только он начинал думать о Клер, перед глазами возникала зевающая и чешущаяся Шейла.
Скривившись от отвращения, он вошел в метро.
Глава 15
Однако, когда Клер открыла ему дверь, ничего в ней не напоминало Шейлу. Она была чрезвычайно привлекательна в черном платье, подчеркивающем ее формы, а большая шикарно обставленная комната была тщательно убрана.
— Здравствуй, милый! — сказала она, подставляя губы. — Как долго тянулось время с воскресенья. Тебя мне так не хватало.
Она повисла у него на шее и поцеловала. Гарри обнял ее и прижал к себе.
— А мне тебя тоже не хватало. Это воскресенье было лучшим в моей жизни.
— Прекрасно. Сегодня мне не нужно выходить на работу, и ты можешь остаться здесь на ночь, если хочешь.
Гарри сразу же забыл Рона, инспектора Паркинса и «Радд-Сэка-кафе».
Через некоторое время Клер пошла на кухню, чтобы приготовить ужин, а он пошел за ней, чтобы поговорить по душам.
Но она его опередила.
— О, Гарри! — пылко воскликнула она. — Я совсем забыла. У меня есть для тебя небольшой сюрприз. Открой ящик. Не тот, следующий.
Он послушался и нашел там маленький пакет, завернутый в бумагу.
— Это для меня? Что там?
— Открой и увидишь.
Он развернул пакет и нашел там три шелковых галстука. Таких галстуков у него еще никогда не было. Они стоили целое состояние.
— О, Клер! Это же страшно дорого стоит. Я не знаю, смогу ли я их принять.
— Не притворяйся бойскаутом, милый. Они мне ничего не стоили. Я написала фабриканту, которому позировала, и попросила образцы. И вот галстуки здесь. Они тебе нравятся?
— Кроме шуток? Фабриканты просто так не раздают такие галстуки.
— Не всем, конечно, но такое случается довольно часто, особенно, если они любят хорошеньких женщин.
Следующие несколько минут они провели, примеривая галстуки.
— У меня глупая идея, Гарри. Ты действительно хороший парень, и я хочу попытаться достать для тебя костюм у одного типа, которому я позирую.
— Что? Костюм?
Он в смущении переминался с ноги на ногу:
— О костюме нечего и говорить. Будет время, когда я сам буду делать себе такие подарки.
— Но тебе нужен хороший костюм.
— Мне не нужны подарки. Мужчина не может принимать подарки от женщин, — добавил он, краснея.
— Но это же условность, Гарри. Какое это имеет значение? Я тебя люблю и хочу, чтобы ты был счастлив. У меня есть деньги и много полезных друзей. Почему бы нам не поделиться. Мне доставляет удовольствие делать тебе подарки.
— Но, в конце концов, Клер, я стану похож на сутенера. Я хорошо понимаю, что тебе это ничего не стоит, но если я не могу тебе что-то дарить ответно, то так дело не пойдет.
Лицо Клер омрачилось.
— Каким ты можешь быть злым. Хорошо, — сказала она сухо. — Не принимай от меня ничего. Ты даже можешь не приходить ко мне, если ты кажешься себе похожим на сутенера.
Она вернулась на кухню, с трудом сдерживая гнев.
Гарри проводил ее глазами, но не двинулся с места:
— Клер! Я тебя умоляю. Я…
Она повернулась, и он с удивлением увидел на ее глазах слезы.
— Прости меня, Клер. Я тебя умоляю.
Он подошел, но она его оттолкнула и, повернувшись спиной, принялась готовить салат.
— Я не хотел тебя обидеть, — сказал он с несчастным видом.
— Да, ладно, не будем об этом говорить, — холодно произнесла Клер. — Блюдо там, поможешь поставить на стол?
— Я тебя люблю, Клер, и сделаю все, что ты хочешь.
— Это только слова. — Она попыталась освободиться, но потом внезапно обняла его за шею: — О, Гарри, я так тебя люблю! — Тон ее голоса потряс Гарри. — Мне хочется что-нибудь для тебя сделать. Я никому раньше не помогала. У меня даже не было такого желания.
— Я тоже хотел бы сделать многое для тебя.
Она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза:
— Ты меня убиваешь, повторяя это снова и снова. Я не хочу твоих денег. Я хочу тебя. Забудь о своем мужском самолюбии. Мы сможем вести замечательную жизнь, если будем делиться. Какое имеет значение, чьи это деньги. Главное, что они есть. Но как ты можешь давать, если ты не зарабатываешь много. Если бы у тебя были деньги, я не была бы такой гордой, как ты, Гарри, сейчас и с громадной радостью принимала бы их у тебя. А сейчас позволь мне, ну, пожалуйста, помочь тебе. Когда ты будешь зарабатывать больше, а я уверена в этом, я позволю тебе платить за все. — Гарри не успел и слова промолвить, как был прерван: — Если не будешь принимать мои подарки, я не поверю в твою любовь.
— Но я тебя люблю, — неловко запротестовал Гарри, — мне нравится, когда ты мне что-то даришь, но все же не делай этого часто.
— Правда? Ты принимаешь галстуки? — спросила она, блестя глазами.
— Да.
— Тогда у меня еще есть один сюрприз для тебя.
Она выбежала из кухни, и изумленный Гарри подумал, что все это невообразимо. Если бы только Рон, который говорит, что женщины любят брать, а не давать, видел это…
Клер вернулась, держа в руке второй пакет.
— Я хотела подарить тебе это на твой день рождения, — сказала она, — но не хочу больше ждать. Это принадлежало моему отцу.
Она сорвала оберточную бумагу и протянула ему массивный золотой портсигар.
Никогда Гарри не видел ничего подобного в жизни.
— Открой его, — сказала Клер, не отводя от любимого сияющего взгляда.
Он нажал на кнопку. Крышка была покрыта затейливой гравировкой с надписью: «Гарри с любовью от Клер».
— Я не знаю, что и сказать… Это чудо! Я всегда мечтал о портсигаре, но, откровенно говоря, милая, раз это вещь твоего отца, то почему ты даришь ее мне?
— Я хочу, чтобы он был у тебя и чтобы каждый раз думал обо мне, когда открываешь его.
Девушка прижалась к нему.
— Я не знаю даже, как и благодарить тебя.
— Лишь бы ты был счастлив, а на остальное наплевать. Ты меня будешь любить и никогда не бросишь?
— Никогда! Я всегда буду тебя любить, что бы ни случилось! — сказал он, поднимая ее на руки и направляясь в спальню, дверь которой распахнул ногой.
— Гарри… Ужин готов!
— К черту ужин! — сказал он, закрывая ногой дверь.
Глава 16
Когда Гарри открыл глаза, на улице уже светало. Некоторое время он смотрел на Клер, лежащую рядом. Как будто почувствовав его взгляд, она прижалась к нему крепче и пробормотала с закрытыми глазами:
— Еще рано, не так ли, милый?
— Около пяти часов. Ты можешь меня послушать? Я должен был вчера вечером тебе кое-что рассказать.
Она открыла глаза и улыбнулась.
— Слушаю тебя, милый.
— Помнишь моего приятеля Рона? С которым я жил. Его оглушили прошлой ночью.
Он почувствовал, как она напряглась.
— Серьезно? — спросила она.
— Да. На него напал тот же тип, что и на меня. Полиция задала мне кучу вопросов. — Он поколебался и продолжил: — Я… и я им рассказал о Брэдли.
Она подняла голову с подушки, и у нее сразу появился какой-то странный блеск в глазах:
— Ты им рассказал о Роберте? Зачем? Что он имеет общего с этим делом?
— Ты помнишь тот вечер, когда на меня напали? Я тебе сказал, что полиция хотела узнать, кому из моих клиентов не понравилось, что его сфотографировали. Я ответил, что не было такого. Инспектор Паркинс мне не поверил, и, когда напали на Рона, он снова задал мне этот вопрос. Я был взволнован и рассказал ему все.
— Ты рассказал, что я была с Робертом?
— Я отказался назвать твое имя. Я сказал… что ты моя невеста, и он больше не спрашивал ничего, — закончил Гарри.
Он почувствовал, что она удалилась от него далеко, хотя и не пошевелилась на кровати.
— Что они спрашивали о Роберте?
— Паркинс ничем больше не интересовался. После того, как я объяснил, что он работает в рекламе и что он твой патрон.
— Кажется, ты много рассказал.
— Надеюсь, не сказал ничего лишнего. Ты знаешь, Клер, что в Уэст-Энде действует банда воров, а Рон пытался получить сведения о них для серии статей. Ему назначили свидание в «Радд-Сэка-кафе». Полиция считает, что там на него и напали.
Клер поднялась и пошла к столику. Взяла пачку сигарет, закурила и опять забралась на кровать.
— Почему ты мне все это рассказываешь, Гарри. Меня эта история нисколько не интересует.
— Паркинс привез меня на Аттенс-стрит вчера вечером. Он хотел, чтобы я показал ему кафе, название которого вылетело у меня из головы. Мы приехали туда около трех часов ночи, в тот момент, когда ты выходила оттуда с тремя другими девушками. С вами был и Брэдли.
— Ну и что?
— Это все, — сказал Гарри, жалея о сказанном. — Я подумал, что лучше рассказать тебе об этом.
— Ты показал меня своему полицейскому?
— Нет, разумеется. Он ушел без меня и пошел в кафе. Я думаю, он тебя даже не заметил.
— Мне плевать на это.
Они помолчали.
— Я беспокоюсь за тебя, — сказал Гарри. — Полиция думает, что в этом замешаны женщины. Они ловят пижонов, очищают их карманы и передают добычу сообщникам.
— Зачем ты мне рассказываешь все это? — она потушила сигарету.
Гарри попытался взять ее за руку, но она резко вырвала кисть.
— Клер, ты должна понять. Надеюсь, ты помнишь Вингейта? Представь, что банда действует таким же образом. Если бы Вингейт повел тебя в полицию, как он хотел это сделать, полиция заподозрила бы, что ты принадлежишь к банде. Ты взяла его бумажник и передала его мне. Воры из шайки действуют точно так же.
— Скажи, Гарри, неужели ты действительно веришь, что я воровка?
— Конечно, нет! Но не делай больше так, Клер. Скажи мне правду. Брэдли связан с типом, который напал на меня?
— О чем ты говоришь? Какая между ними может быть связь?
— Ты должна понять. Брэдли был взбешен, что я его сфотографировал. А через пять минут у меня забрали пленку и чуть не пробили череп.
— Это абсурд! — закричала Клер. — Роберт никак не может быть связан с этим делом. Ради бога, ничего не говори полиции. Я потеряю работу, если он узнает, что я распространяю такие слухи.
— Нет, разумеется, я ничего не скажу. Не беспокойся, Клер.
— Есть из-за чего беспокоиться. Роберт взбесится, если узнает, что ты сообщил о нем в полицию. Ты уверен, что его не будут допрашивать?
— Не думаю. А почему его должны допрашивать?
— Ты увидишь инспектора?
— Надеюсь, что нет. Но точно не знаю.
— Во всяком случае, если ты его увидишь, обрати внимание на то, что он будет говорить обо мне. Прошу тебя, не давай ему мой адрес.
— Это само собой понятно, — воскликнул удивленно Гарри. — Я ему не назову даже твоего имени. Но я уверен, что полиция больше не думает ни о тебе, ни о Брэдли.
— Я не доверяю полиции. Эти проклятые ищейки, если узнают, что я живу здесь одна, они будут наблюдать за мной. Они все время отравляют жизнь таким, как я.
— Но, послушай…
— Я знаю, что говорю, — сказала она раздраженно. — Я знаю больше, чем ты. Если флики узнают, что ты провел ночь здесь, они могут причинить мне серьезные неприятности. Нужно быть очень внимательным и осмотрительным, Гарри.
— Не бойся, я не скажу им больше ни слова.
Клер снова оказалась в его объятиях.
— Милый, — произнесла она спустя некоторое время. — Ты успокоился?
Гарри уверил ее, что да, хоть и был очень взволнован.
Он предпочел переменить тему разговора и попросил ее позировать для портрета.
— Я буду счастлива помочь тебе, — сказала она, довольная сменой темы разговора. — Значит, ты вкладываешь в дело свои деньги?
— Только сто фунтов. Я не хотел тебе говорить об этом преждевременно… Но сегодня все будет оформлено. Я хочу попытаться крепко встать на ноги, милая. Пообедаем вместе. Потом пойдем в студию.
— У меня свидание, и я могу прийти часов в пять. Пойдет? Как ты хочешь, чтобы я позировала. В купальном костюме?
— Нет, — ответил Гарри, улыбнувшись. — Я хочу сделать такой портрет, чтобы все сказали — вот это работа настоящего художника! Я попытаюсь сделать поясной портрет. Тебе понадобятся шляпка и летнее платье.
— Я тебе их покажу, — сказала она, вскакивая с постели нагишом.
— Вот такую фотографию я хотел бы сделать больше всего, — с восхищением произнес Гарри, любуясь точеной фигурой возлюбленной. — Это была бы чудесная реклама!
Она игриво закрылась халатиком.
— Спасибо, не надо выставлять меня напоказ. Иначе там будут стоять толпы мужчин.
И вот в пять часов утра Гарри, заложив руки за голову, наблюдал за демонстрацией туалетов.
Клер надевала одно платье за другим, дефилировала перед фотографом и принимала различные позы. В конце концов они остановились на платье с большими цветами и глубоким декольте и шляпке из белой соломки с лентой. Они решили, что Клер придет в студию к пяти часам и переоденется там.
Гарри с удовольствием видел, что она очень увлечена и забыла и о Паркинсе, и о Брэдли.
Когда Муни пришел в студию чуть позже девяти часов, он застал там Гарри, который занимался установкой прожекторов.
— Что ты делаешь? — спросил он, останавливаясь на пороге.
— У меня есть модель, которая придет сегодня сфотографироваться для портрета. Сделаем большой снимок для витрины. Это будет привлекать клиентов.
— Подружка?
— Она самая. Придет вечером, часов в пять.
— Жаль. Если бы я знал, то одел бы чистую рубашку и побрился, — сказал Муни после того, как посмотрел в зеркало.
— Незачем стараться, — усмехнулся Гарри, — она любит только молодых.
Муни подскочил и обернулся. Увидев, что Гарри улыбается, он тоже улыбнулся.
— Такие старики, как я, могут тебе дать еще сто очков вперед.
— Хорошо, старый бабник, — пошутил Гарри. — Садись на этот стул, а я отрегулирую свет.
— А Дорис? Разве она не может сделать это?
— Дорис проявляет вчерашние снимки. Я тебя о многом не прошу, достаточно сидеть и не шевелиться.
— Ладно, — согласился Муни. — Я протестовал просто из принципа. Это не работа для основного компаньона.
Гарри ничего не ответил и принялся передвигать прожекторы. Ему понадобилось довольно много времени, прежде чем он добился нужного светового эффекта.
Муни начал вертеться, задолго до того, как Гарри кончил.
— Старик, если ты будешь тратить так много времени на каждый портрет, мы наверняка прогорим.
— Не беспокойтесь, — сказал Гарри, передвигая прожектор. — Все это готовится только для портрета. Место для освещения устанавливается раз и навсегда. Для каждого нового портрета нужно будет только четко навести.
— Боже, эти проклятые прожектора слепят меня.
Гарри продолжал работу, не обращая внимания на жалобы компаньона. Когда он закончил, то не отпустил Муни.
— Нужно сделать дюжину пробных снимков, которые Дорис сразу же проверит. Необходимо также подобрать подходящую выдержку.
— Тебе нужно, чтобы я улыбался? — пробурчал Муни.
— Нет. Держи голову, как тебе нравится. Единственное, что меня интересует, это выдержка. Можешь даже кривляться, если хочешь.
— В таком случае, я попытаюсь угадать выигрыши в программе скачек, — ответил Муни, беря газету. — Пошевеливайся.
Гарри делал снимки, записывая каждый раз экспозицию.
— Хорошо, — наконец произнес он. — Все в порядке. Я отдам это Дорис. Освещение оставляю без изменения для Клер.
— И это все, что я заработал в качестве благодарности, — пробурчал Муни, поднимаясь со стула и садясь в кресло в углу. — Я так не работал уже много месяцев.
После обеда Гарри зашел посмотреть в лабораторию фотографии.
— Замечательно, — сказала Дорис, — изумительный портрет.
— Тем хуже для оригинала, — сказал Гарри, подходя к ней. — Меня интересует только время выдержки.
Дорис достала один из отпечатков.
— Вот лучший результат. Но остальные фото все равно изумительные.
Гарри посмотрел на фотографию и чуть не подпрыгнул. Дорис была права. Ему никогда еще не удавалось делать таких качественных снимков.
Муни не готовился к эксперименту и не знал, снимает ли Гарри или нет. Получился изумительный портрет. Это было изображение человека, разочаровавшегося в жизни. Выражение лица, манера держать голову, шляпа, сдвинутая на затылок, расстегнутый жилет и потухшая сигара, — все это в целом создавало обобщенный образ неудачника.
— Замечательно, — воскликнул Гарри. — Наше дело будет процветать, если так будет продолжаться. — Он хлопнул себя по лбу. — Подумать только, я даже не вспомнил о Муни!
Он взял снимок и критически посмотрел на него.
— Нужно увеличить его до размера шестьдесят на восемьдесят на бумаге высшего качества и повесить фото в витрине. Ни слова мистеру Муни. У нас есть хорошая бумага?
— Три пачки, их нам прислали как образцы, — ответила Дорис. — Взять?
— Только немного. Нужно быть очень внимательной и не испортить ни одного листа.
— Я попробую на полоске бумаги. Не беспокойтесь.
Гарри знал, что он может доверять Дорис.
Он вернулся в студию, где Муни дремал в кресле.
— Все в порядке? — спросил тот, открывая глаза.
— Да, Дорис проявляет, — ответил Гарри, притворяясь безразличным.
Он сел на край стола и вытащил из кармана портсигар, который подарила ему Клер.
Муни вскочил и широко раскрыл глаза.
— Это из золота? Ты нашел самородные россыпи? Откуда это у тебя?
— Подарок, — ответил Гарри, небрежно засовывая портсигар в карман.
— Ты, парень, не промах. Это она тебе подарила?
— Если это тебя сильно интересует, то да.
Муни вытащил из кармана золотые часы на цепочке и потряс ими.
— Это не фальшивка. Их мне когда-то, лет тридцать назад, подарила одна малышка. Забавные существа — женщины. Смотри не потеряй портсигар, малыш. Придет время, когда надо будет заложить его в ломбард, если останешься пустой, как барабан.
— Я никогда не понесу его в ломбард.
— Никогда, это слишком долго, — сказал Муни, расслабляясь и закрывая глаза. — Я надеюсь, что с портретами дело пойдет. Наши дела идут все хуже и хуже. Эти двое сволочей проводят дни в кафе вместо того, чтобы фотографировать прохожих.
— А чего ты валандаешься? Пойди и посмотри, что они делают. Том должен быть на Оксфорд-стрит, а Джон — на Стренд. Это не займет много времени. Если сачкуют, выгони!
— Что? — воскликнул Муни в возмущении. — Я?
Глава 17
Пока Клер переодевалась в маленькой импровизированной раздевалке, Муни подошел к Гарри, настраивающему аппарат.
— Эта девушка хороша, — заявил он. — Но как ты ее подцепил, не могу понять. Я, кажется, произвел на нее впечатление. Ты можешь мне не верить, но когда я был такой молодой, как ты, девушки просто вешались мне на шею. Я был невысок, но у меня была отличная техника и скажу тебе откровенно, если бы я был немножко повыше, то смог бы увести твою красотку прямо сейчас.
— Не пытайся даже, старый греховодник, — сказал Гарри с улыбкой. — Но я доволен, что вы нашли общий язык. Вот и она.
Клер вошла в студию, держа шляпку в руке и улыбаясь.
— Так пойдет? — спросила она у мужчин.
— Замечательно, — ответил Гарри. — Хочешь сесть сюда?
Муни послал ей воздушный поцелуй.
— Ты мне говорил, что нужно пойти посмотреть, чем заняты рабочие, — напомнил ему Гарри.
— Да, — проворчал Муни. — Стариков всегда прогоняют от сладкого. Что касается вас, моя прелесть, то вспомните обо мне, если появится желание сменить партнера. Чем старше вино, тем оно лучше… Именно со стариками…
— Хорошо, я об этом подумаю на досуге, — сказала Клер, улыбаясь.
Она уселась в кресло.
— Старичок очень мил, — сказала она, когда Муни ушел. — Но с ним, наверное, трудно пробыть целый день?
— Да нет, не очень. — Гарри перешел на профессиональную тему: — Необходимо сделать тридцать шесть снимков в разных позах, так что решай, что будешь делать. Ты более опытна в этих вопросах.
Клер продолжала сидеть, сложив руки на коленях.
— Решай сам, — сказала она. — Ты знаешь, что тебе надо. Я всегда делаю то, что мне говорят.
— Так я тебе и поверил, — отозвался Гарри, который почувствовал, что с Клер что-то не то.
Он отступил на шаг и посмотрел на девушку. Это было невероятно, у нее был такой вид, словно пришла фотографироваться молоденькая неопытная дебютантка.
— Расслабься, милая, — сказал он, — у тебя очень робкий вид.
— Ты думаешь? — Она казалась недовольной и отвела взгляд.
— Смотри через мое плечо, — попросил он.
Гарри не думал, что ему придется объяснять, как ей себя вести.
Поза ее была неестественной. В голове у Гарри мелькнула мысль, от которой ему стало нехорошо.
Он сделал первый снимок.
Может быть, она после расслабится.
Гарри нажал на спуск, а потом прокрутил пленку.
— А теперь в шляпке, — сказал он, — как будто ты только что пришла.
— Но как это делать, черт возьми? — сказала она, надевая шляпку и смотрясь в зеркало.
— Прими беззаботный вид, милая. Ты же ведь все это должна знать.
— Так?
— Нет, — думал Гарри, — совсем не так. Теперь неплохо, — добавил он через несколько секунд, чтобы подбодрить модель.
— Но у тебя совсем нерадостный вид.
— Если бы я тебя ждала, Гарри, — у меня был бы радостный вид, — ответила она обиженным тоном.
— Да, конечно.
— Представь, что ты надеешься меня увидеть, но не уверена, приду ли я.
Клер как-то неестественно скривила лицо и уставилась на стену, как близорукая.
— Так пойдет?
— Да. Очень хорошо, — согласился Гарри, чувствуя, как в нем нарастает отчаяние.
Гарри перепробовал все позы, которые смог придумать, но безуспешно.
Сомнений больше не было — Клер никогда не позировала фотографу. Она явно была новичком в этом деле. Аппарат смущал ее, и она с трудом следовала инструкциям, которые давал ей Гарри.
Гарри слушал лекции в школе мастерства фотографирования, там же он работал с профессиональными моделями и не мог ошибаться: Клер была совершенно незнакома с этим делом.
— Еще долго, милый? — спросила она нетерпеливо. — Уже больше шести часов, а у меня свидание в половине восьмого.
— Разве мы никуда не пойдем сегодня вечером?
Она похлопала его по руке:
— Не сегодня, Гарри. Я пригласила к себе на ужин подружку. Я хотела, чтобы пришел и ты, но она ужасная зануда, и нам надо посплетничать наедине.
— Хорошо, — ответил Гарри смущенно, — тогда отдохнем немного и продолжим работу…
— Разве ты сделал мало снимков? От этого света у меня ужасно разболелась голова. Хочешь, приходи ко мне завтра часов в шесть. Поедем вместе покатаемся. Идет?
— Да, конечно.
В голове Гарри вертелись разные мысли.
Если Клер не профессиональная манекенщица, то чем же тогда она занимается? Как же она зарабатывает на жизнь?..
В дверь постучали, и вошел Муни.
— Пришел инспектор. Он хочет с тобой поговорить. Я ему сказал, что ты занят, но он согласен подождать.
— Что он от меня хочет? — спросил Гарри, нахмурившись. — Но лучше мне поговорить с ним. Извини, Клер.
Он посмотрел на возлюбленную и был удивлен ее видом. Она побледнела.
— Ни в коем случае не говори ему, что я здесь, — прошептала она. — Я не хочу его видеть.
Она была так явно взволнованна, что Гарри и Муни недоуменно переглянулись.
— Да, конечно, — ответил Гарри. — Ты пока переодевайся.
Он погасил окурок ногой и вышел вместе с Муни, пытаясь улыбаться, несмотря на растущее беспокойство.
Инспектор Паркинс был в том же костюме. Он рассматривал собрание фотографий, выставленных в витрине.
— Добрый день, мистер Рикк, — сказал он. — Меня интересовало это уже давно, и я пришел взглянуть на ваши снимки. Я уже нашел двух или трех старых клиентов.
— Вы хотели меня видеть, инспектор? У вас ко мне какое-то важное дело? Прошу прощения, но я очень занят.
Повернувшись, Паркинс посмотрел на Гарри.
В его глазах было подозрительно любезное выражение, которое совсем не понравилось Гарри.
— Нет, — заверил Рикка Паркинс. — Это не очень спешно. Я проходил мимо и просто так зашел. Вы больше не видели этого человека?
— Если бы я его увидел, я бы сразу предупредил вас, — сухо отозвался Гарри.
— Я тоже так думаю, — согласно покивал головой Паркинс, — а кстати, той ночью, когда мы ездили в кафе, там был один тип с машиной, который увез четырех пьяных шлюх, помните?
Гарри покраснел от гнева.
— Это были не шлюхи! — воскликнул он возмущенно, но сразу же взял себя в руки. — Во всяком случае, мне не показалось, что они зарабатывают на жизнь позорным занятием.
Паркинс смотрел на красное лицо Гарри.
— Вы думаете? — он залез в карман и вытащил сигареты. Но пачка была пуста, и он выбросил ее в корзину для бумаг.
— А мне показалось, — продолжал он, — что у них был вид как раз продажных девок. Может быть, я и ошибаюсь время от времени. У вас нет сигареты? — улыбнулся он.
Гарри раздраженно порылся в кармане, достал портсигар и протянул Паркинсу.
Паркинс взял портсигар и, медленно выбирая сигарету, сказал:
— Этот тип в автомобиле был Брэдли?
— Я… Я не обратил на него внимания. По правде говоря, я его не узнал.
— Жаль. Мне показалось, что это был именно Брэдли. — Он постучал пальцем по портсигару и осмотрел со всех сторон. — Очень милая штучка. Он совсем новый.
— Да, — пробурчал Гарри, протягивая руку, чтобы забрать свою вещицу.
— А где вы его взяли?
— Это вас не касается. Отдайте его мне, пожалуйста.
Паркинс снова открыл портсигар и прочел надпись.
— А как фамилия этой девушки, — спросил он.
Для Гарри это уже было слишком.
— Послушайте. Верните мне портсигар и — до свидания.
— И вы думаете, что это так просто? — спросил Паркинс улыбаясь. — Этот портсигар был украден на прошлой неделе. Вы об этом догадывались?
— Украден! — Гарри позеленел. — Не может быть… Вы… вы ошиблись.
— Нет, это точно. У нас есть его описание до мельчайшей царапинки. Молодой человек из провинции вечером познакомился с обворожительной девушкой. Он предложил ей выпить, думая провести с ней ночь. Но эта девушка исчезла вместе с портсигаром. В отличие от большинства людей в такой ситуации, он не потерял голову и пришел в полицию рассказать о своем легкомысленном приключении. Я получил описание девушки и теперь повсюду ищу ее.
Паркинс замолчал, засунул портсигар в карман и вдруг ткнул пальцем в живот Гарри.
— Это она дала вам этот портсигар? — спросил он.
— Я абсолютно ничего не понимаю, — растерянно сказал Гарри.
Внезапно в голове у него просветлело.
Вот оно объяснение. Она работала вместе с бандой, как Гарри вначале и подумал.
Выражение лица Паркинса изменилось.
— Значит, вы поняли? — сказал он резко. — Я поставил своих людей наблюдать за вами после того, как вы мне соврали относительно Брэдли. Он входит в банду. Ты же спишь с этой девкой. Ты тоже из тех парней, которые работают вместе с ней. Она тебя содержит.
— Вы врете! — раздался голос Клер. Она вошла в контору и оттолкнула Гарри, оказавшись лицом к лицу с Паркинсом. — Закрой свою грязную глотку, флик. Это я взяла портсигар и подарила ему, но Гарри не знал, что он ворованный. Парень ничего не знал. Оставьте его в покое. Поняли? Оставьте его в покое!
