Глава 11
Тело Одетт нашли следующим утром, в начале одиннадцатого. Я сидел в кабинете с десяти часов, каждую секунду ожидая звонка.
Я провел тяжелую ночь. Когда Нина пришла в себя, у нее началась истерика. С трудом мне удалось успокоить ее и заставить принять две таблетки снотворного. Убедившись, что она заснула, я пошел в гараж и вытащил из багажника чемодан Одетт. Я внимательно осмотрел багажник, чтобы удостовериться, что в нем не осталось следов пребывания тела Одетт. Я даже пропылесосил его.
Затем с чемоданом в руке я вернулся в дом и зажег газовый камин. Бросил в огонь красное платье и белую куртку, в которых Одетт появилась в „Пиратской хижине“, рыжий парик, туалетные принадлежности. За ними последовал и разрезанный на куски чемодан.
За ночь я практически не сомкнул глаз. Утром Нина выглядела неважно. За завтраком мы перебросились лишь двумя-тремя словами. Нас тяготило предчувствие того, что полиция вскорости обнаружит тело. Работать я не мог. И лишь курил одну сигарету за другой, не сводя глаз с телефона.
Когда же он наконец зазвонил, моя рука так сильно тряслась, что я едва не выронил трубку.
— Мы ее нашли! — возбужденно прокричал Реник. — Ее привезли в полицейское управление. Я уже выхожу, не копайся.
С ним и Барти я столкнулся у лифта. Барти нетерпеливо нажимал на кнопку вызова.
— Она мертва, — пояснил мне Реник. — Ее убили. Тело обнаружено в багажнике украденного автомобиля на Тихоокеанском бульваре.
До полицейского управления мы домчались за несколько минут. Машина сразу въехала во двор. Четверо или пятеро мужчин в штатском окружили „меркьюри“. Фотограф суетился около открытого багажника.
У меня похолодело внутри, когда вместе с Барти и Реником я вылез из кабины и направился к „меркьюри“. В багажник я старался не смотреть.
— Как только фотограф закончит, немедленно отправьте тело судебному эксперту, — распорядился Реник. — А вы, — обратился он к детективам, — тщательно осмотрите машину. Ничего не упустите. — Он вновь повернулся к багажнику. — Эй, а это что такое? Похоже на дипломат с выкупом. — Он достал из кармана носовой платок, накрыл им ручку „дипломата“ и потянул его на себя. — Почему он такой тяжелый? Неужели в нем деньги? — Реник положил „дипломат“ на землю и открыл его. Вокруг сгрудились детективы. — Газеты! — Он посмотрел на Барти. — Что все это значит?
— Взгляни на ее платье, — ответил тот. — Бармен из „Пиратской хижины“ говорил, что она была в красном платье и белой курточке. Она переоделась.
Я понимал, сколь рискованно оставлять на Одетт дешевое сине-белое платье, но никакие силы не могли заставить меня снять с трупа одно платье и надеть другое.
— Откуда взялось это платье? — удивился Реник. Затем повернулся ко мне: — Слушай, Гарри, возьми машину и поезжай к Марло. Спроси у его жены, было ли у Одетт такое платье, и привези кого-нибудь для опознания тела.
Я вытаращился на него.
— Ты хочешь, чтобы я встретился с миссис Марло?
— Конечно, конечно, — неторопливо ответил Реник. — И сообщи старику о смерти дочери. Привези с собой О'Рейли, пусть он опознает Одетт. Мы не хотим, чтобы Марло увидел ее в таком виде. Если он все-таки захочет приехать, предупреди, что зрелище не из приятных, но, главное, разберись с платьем, это очень важно.
— Хорошо. — Я только обрадовался возможности уехать подальше от „меркьюри“ и страшного содержимого его багажника. Минуту спустя мы уже мчались к поместью Марло.
Наконец-то мне представился случай поговорить с Реей. Реник мог найти магазин, продавший бело-синее платье. А покупала-то его Рея.
Еще через десять минут я взбежал по ступенькам дома Марло и позвонил. Меня встретил дворецкий.
— Я из полицейского управления, — представился я. — Могу я видеть мистера Марло?
Дворецкий отступил в сторону, чтобы я мог войти.
— Сегодня утром мистер Марло плохо себя чувствует. Он еще в постели. Я бы не хотел беспокоить его.
— Я могу поговорить и с миссис Марло. Дело срочное.
— Если вы подождете, сэр…
И он двинулся вдоль длинного коридора. Я дал ему отойти на десяток шагов и последовал за ним. Дворецкий толкнул вращающуюся стеклянную дверь и вышел во внутренний дворик, где в шезлонге лежала Рея в белых брюках и светло-голубой блузке. Она читала газету и подняла голову, услышав шаги дворецкого.
Не успел он сказать и слова, как во внутреннем дворике появился я.
Когда Рея увидела меня, ее глаза на мгновение превратились в щелочки, затем на лице вновь появилось скучающее выражение.
— Кто это? — спросила она дворецкого.
Я быстро подошел к ней.
— Я из полицейского управления. Извините, что беспокою вас, но у меня важное дело.
Вялым взмахом руки Рея отпустила дворецкого. Мы молчали, пока он не скрылся за стеклянной дверью. Потом я пододвинул стул и сел.
— Привет. Вы меня помните?
Она достала сигарету, закурила. В ее руках не было ни малейшего намека на дрожь.
— С чего мне вас помнить? — Ее брови чуть поднялись. — Что вам нужно?
— Ее нашли, — сказал я, — но не в пляжной кабинке, как вы рассчитывали. Ее нашли в багажнике украденного автомобиля.
Она стряхнула пепел на мраморный пол.
— О! Она мертва?
— Вы прекрасно знаете, что она мертва!
— Вы поссорились из-за денег. Вам не следовало убивать ее, мистер Барбер.
Ее ледяное спокойствие возмутило меня.
— Вам не удастся выкрутиться. В ее смерти виноваты вы!
— Я? — вновь удивленно поднялись ее брови. — Не могу представить, чтобы в это кто-нибудь поверил.
— Не обманывайте себя. У вас был мотив убийства. После смерти вашего мужа половина его состояния отошла бы Одетт. Но куда выгоднее получить все состояние, не так ли?
— Разумеется. — Рея улыбнулась. — Но так уж получилось, что похищение готовили вы. И вы должны были встретить ее в пляжной кабинке. В момент убийства я крепко спала и могу это доказать. А где были вы?
— Если поймают меня, вы также окажетесь за решеткой.
— Неужели? Вы будете говорить одно, я — другое. Едва ли полиция поверит бывшему заключенному.
— Вы совершенно правы, только я понял это с самого начала. И принял меры предосторожности. Я установил в кабинке магнитофон. Наши разговоры о похищении записаны на пленку. Так что не надейтесь, что вам удастся выйти сухой из воды.
Рея оцепенела.
— Магнитофон?
— Именно. Подготовка похищения зафиксирована на пленке. Смерть Одетт выгодна вам. Меня, возможно, отправят в газовую камеру, но и вы загремите, по меньшей мере, лет на двадцать.
Руки Реи сжались в кулаки, лицо исказилось. На мгновение она превратилась в злобную старуху.
— Ты лжешь!
— Вы так думаете? Давайте подождем, пока меня поймают. Вы предусмотрели не все. А теперь молитесь, чтобы я остался на свободе.
Рея взяла себя в руки.
— Значит, вы не такой уж дурак, как мне казалось, мистер Барбер. Ну, давайте посмотрим, что из этого выйдет.
— Да, давайте посмотрим.
Скрипнула дверь, и я обернулся. На пороге стоял высокий здоровяк в ладно сидящей на нем шоферской униформе, с коротко стриженными рыжеватыми волосами, тяжелой квадратной челюстью и пронзительным взглядом серых глаз.
— Машина готова, мадам, — сказал он.
— Сегодня утром я никуда не поеду. — Рея встала. — Мистер Марло плохо себя чувствует.
И она пошла к двери.
— Миссис Марло… — позвал я.
Она остановилась и посмотрела на меня.
— Когда нашли мисс Марло, на ней было сине-белое дешевое платье из хлопчатобумажной ткани. Лейтенант Реник интересуется, откуда оно у мисс Марло. Вы же помните, что она ушла из дому в красном платье. Лейтенант хочет знать, известно ли вам, что это за платье?
Ни один мускул не дрогнул на лице Реи.
— Разумеется, известно, — ответила она. — Я сама покупала его. Это платье для пляжа, Одетт держала его в своей машине. И надевала, когда ехала купаться. Так и передайте лейтенанту.
Рея повернулась и прошествовала мимо О'Рейли.
Мне стало как-то не по себе. Очень уж легко вывернулась она с платьем, не слишком ли большие надежды возлагаю я на магнитофонные пленки? Она может признать, что участвовала в подготовке похищения, но как доказать, что на ее совести убийство?
— Ты Барбер, не так ли? — ворвался в мои размышления голос О'Рейли. — Лейтенант мне говорил о тебе. Ее уже нашли?
Осторожнее, напомнил я себе. Это бывший полицейский. Его учили замечать все подозрительное, и если он что-то почует, то немедленно помчится к Ренику.
— Да. Реник хочет, чтобы вы поехали со мной и опознали ее.
О'Рейли скорчил гримасу.
— Может, этим займется старик?
— Тело два дня пролежало в закрытом багажнике. Реник полагает, что в таком виде ее не стоит показывать Марло.
— Ну, хорошо. — Его серые глаза скользнули по моему лицу. — А выкуп они нашли?
— Нет.
— Я говорил лейтенанту: найдете выкуп, и вы найдете преступника.
— Нас ждут. Поехали.
— Я только предупрежу старика. Я сейчас. — Он было направился к двери, но вновь посмотрел на меня. — Они еще не добрались до парня, который задушил ее? Фотография в вечерних газетах ничего не дала?
Я вздрогнул. Я напрочь забыл и фотографии.
— Нет.
— Лейтенант умен. Он найдет убийцу. Я работал с ним раньше. Он мастер своего дела.
Когда О'Рейли ушел, я достал сигарету, зажигалку, и тут меня словно ударило током.
„Они еще не добрались до парня, который задушил ее?“
О том, как убили Одетт, я не скачал ни Рее, ни этому красавчику. Ее тело только-только нашли. Даже репортерам еще ничего не сообщили… Откуда же О'Рейли узнал, что ее задушили? Сигарета выпала из пальцев.
Вот я его и нашел! Любовник! Бывший полицейский, пользующийся доверием Реника, знающий, что происходит в доме, живущий в нескольких ярдах от спальни супруги Марло.
О'Рейли.
Как еще мог он узнать, что Одетт задушена, если только сам не задушил ее!
* * *
Прошло пять или шесть минут, прежде чем О'Рейли вновь появился во внутреннем дворике.
За это время я сумел взять себя в руки. В том, что он убийца, я не сомневался. И теперь думал о том, как бы не показать ему, что заметил его оплошность. Рея наверняка уже рассказала ему о магнитофонных пленках. Но они не изобличали О'Рейли. И мне предстояло доказать, что Одетт убил он, до того, как полиция обвинит в этом меня.
— Можно ехать? — Я поднялся со стула.
— Да.
Мы вместе спустились к патрульной машине.
— Вы сказали мистеру Марло? — спросил я, усаживаясь за руль.
— Да. — Он сел рядом со мной. — Ему сейчас несладко… единственная дочь.
— А миссис Марло, похоже, не слишком переживает. Она ладила с девушкой?
— Да, — резко ответил О'Рейли. — Миссис Марло внешне всегда очень сдержанна.
Тут же я нанес еще один удар:
— Лейтенант говорит, что теперь миссис Марло унаследует все состояние мужа. Смерть девушки ей на руку. Половина состояния причиталась дочери, а раз ее больше нет, миссис Марло заграбастает все целиком.
О'Рейли заерзал на сиденье. Я не решался посмотреть на него.
— Мне кажется, денег Марло хватило бы им обеим, — ответил он. Я уловил нотку тревоги, внезапно прозвучавшую в его голосе.
— Некоторым женщинам половины недостаточно. Вот и миссис Марло никому не уступит даже прошлогоднего снега.
Я чувствовал на себе его взгляд, но не повернул головы.
— И лейтенант того же мнения?
— Я его не спрашивал.
— Здорово он придумал с фотографией, — после долгой паузы сказал О'Рейли. — Тот тип очень похож на тебя.
Его контрвыпад не смутил меня.
— Это был я. Нам описали мужчину, который был с девушкой в „Пиратской хижине“. По телосложению он походил на меня. Я сам вызвался сфотографироваться. Кстати, — продолжал я, — у вас точно такая же фигура.
И эта шпилька осталась без ответа.
Молча мы проехали еще два квартала.
— Полиция нашла „дипломат“. В багажнике украденного автомобиля, рядом с телом девушки.
Его большая мускулистая рука лежала на колене. От моих слов она подпрыгнула.
— То есть они вернули выкуп?
— Этого я не говорил. Вместо денег в „дипломате“ оказались старые газеты. Вы же знаете, что у Марло было два совершенно одинаковых „дипломата“?
Вновь я почувствовал его взгляд.
— Да.
— Знаете, что я думаю? Кто-то поменял „дипломаты“ перед тем, как Марло повез выкуп. Сделать это не составляло труда.
Его словно ударило обухом по голове. Он даже выронил сигарету.
— К чему ты клонишь? Кто мог поменять „дипломаты“? — В голосе О'Рейли появились жесткие нотки. Он наклонился, поднял сигарету, выкинул ее в окно.
— Это моя версия. Девушку похищают. Старик соглашается заплатить выкуп. И тут его жену осеняет блестящая идея. Если обмануть похитителей, девушку наверняка убьют. В этом случае она, то есть миссис Марло, получит не половину, а все состояние мужа. Поэтому она набивает второй „дипломат“ газетами и подсовывает его Марло перед самым отъездом на встречу с похитителями. В результате она имеет пятьсот тысяч на карманные расходы, избавляется от падчерицы и после смерти мужа наследует все его состояние.
Несколько секунд он сидел не шевелясь, затем повернулся ко мне.
— И что об этом думает лейтенант?
— Я ему еще ничего не говорил. Это моя версия.
— Да? Послушай моего совета, не давай волю воображению. Это очень влиятельные люди. Если ты пустишь такой слух, не имея доказательств, то наживешь неприятности.
— Я знаю, — кивнул я. — Я просто рассуждаю. А как вам моя версия?
— Сплошная липа, — прохрипел О'Рейли. — Миссис Марло никогда бы такого не сделала.
— Неужели? Ну, придется поверить вам на слово. Вы знаете ее лучше, чем я.
Ответить он не успел, потому что мы подъехали к полицейскому управлению. Мы сразу прошли в морг. Реник и Барти сидели на одном из столов. В дальнем углу на другом столе лежало покрытое простыней тело.
О'Рейли пожал руку Ренику и кивнул Барти.
— Значит, вы ее нашли, — сказал он.
Я пристально наблюдал за О'Рейли. Внешне тот был совершенно спокоен.
Когда Реник откинул простыню, я отвернулся.
— Это она? — услышал я голос Реника.
— Да… бедняжка. Значит, ее задушили. Кого-нибудь подозреваете, лейтенант?
— Пока нет. Как отреагировал старик?
— Он очень плох. — О'Рейли покачал головой. — У него сейчас врач.
— Печально, — вздохнул Барти.
— На сегодня все, О'Рейли, — добавил Реник. — Спасибо, что приехал. Не буду тебя задерживать. У меня полно дел.
— Всегда рад помочь, лейтенант. — О'Рейли, как и при встрече, пожал руку Ренику, кивнул Барти, зло посмотрел на меня и вышел.
Реник подозвал детектива, томящегося у стены.
— Передай доктору, что можно приступать к вскрытию.
Мы втроем направились к кабинету, выделенному Ренику в полицейском управлении.
— Что она сказала насчет платья? — спросил он, когда мы шли по длинному коридору.
— Платье она купила сама. Девушка держала его в машине. Надевала на пляже.
Реник толкнул дверь и пригласил нас в кабинет.
— Непонятно, почему она переоделась. Что-то не сходится. — Лейтенант сел, положив ноги на стол.
Мы с Барти пододвинули по стулу.
— С какой стати в „дипломате“ оказались газеты? — спросил Барти. — Меня это удивляет.
— И где выкуп? — подхватил Реник. — Знаешь, я постоянно возвращаюсь к мысли о том, что девушку похитил кто-то из ее знакомых. Не случайно же он представился Джерри Уильямсом. Пожалуй, нам надо проверить круг ее приятелей и выяснить, чем они занимались в субботу вечером, когда она поехала в „Пиратскую хижину“. Ты разберешься с этим? — Он посмотрел на Барти.
Тот встал.
— Пожалуй, с этого я и начну.
— Как только доктор получит результаты вскрытия, — продолжил Реник после ухода Барти, — надо сфотографировать платье. Возможно, кто-нибудь видел в нем девушку.
В дверь постучали, и в кабинет заглянул полицейский.
— Лейтенант, вас хочет видеть какой-то мужчина. Его зовут Крис Келлер. Насчет фотографии в газете.
— Зови его сюда. — Реник убрал ноги со стола.
Я сразу насторожился. Вошел мужчина моего роста. Посмотрел на меня, на Реника. Я наблюдал за его реакцией, но, судя по всему, он меня не узнал. Я никогда его не видел и успокоился.
— Мистер Келлер? — Реник поднялся из-за стола и протянул руку.
— Это я. — Келлер пожал протянутую руку. — Лейтенант, я увидел в газете эту фотографию. — Он показал мой снимок без лица. — Кажется, я видел этого пария.
— Садитесь. Позвольте, я запишу ваш адрес, мистер Келлер.
Тот сел, вытер носовым платком загорелое вспотевшее лицо. Он жил на Восточной авеню.
— И где вы могли видеть этого человека?
— В аэропорту.
У меня гулко забилось сердце. Я взял карандаш и начал выводить круги на лежащем передо мной листке бумаги.
— Когда?
— В субботу вечером.
— В какое время?
— Около одиннадцати вечера.
— Почему вы решили, что видели человека, которого мы ищем, мистер Келлер?
— Я не уверен, что это тот человек, лейтенант. Я обратил внимание на костюм. Видите ли, я как раз собирался купить такой же. Я встречал своего приятеля, прилетающего из Лос-Анджелеса, и тут в зал вошел этот костюм. Вернее, мужчина в костюме. Я и отметил, как он ладно сидит. А потом увидел фотографию в газете и сразу же обратился к вам.
— И правильно сделали. Вы бы узнали этого мужчину?
— Честно говоря, лейтенант, я не посмотрел на его лицо. Меня интересовал только костюм.
Реник сокрушенно вздохнул, а затем задал вопрос, которого я опасался больше всего.
— Мужчина был один?
— Нет, с девушкой.
Реник чуть не выпрыгнул из-за стола.
— Вы часом не обратили внимание на девушку, мистер Келлер?
Тот широко улыбнулся:
— А как же, лейтенант. Я не пропускаю хорошеньких девушек.
— Опишите ее, пожалуйста.
— Простенькое сине-белое платье из хлопка. Солнцезащитные очки. Рыжие волосы… мой любимый цвет.
— Рыжие волосы? — Реник пристально взглянул на Келлера. — Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
Тут уж я достал платок и вытер с лица пот.
Реник схватил телефонную трубку.
— Тейлор, немедленно принеси сюда платье девушки.
— Я думал, вас интересует мужчина, лейтенант, а не девушка, — протянул Келлер, когда Реник положил трубку.
— И что они делали? — спросил Реник, не отвечая на реплику Келлера.
— Они вместе вошли в зал аэропорта. Мужчина нес чемодан. Девушка предъявила билет, и мужчина отдал ей чемодан. Затем он ушел, а девушка направилась к самолету.
— Они говорили друг с другом?
Келлер покачал головой:
— Кажется, нет. Мужчина просто отдал ей чемодан и ушел.
Полицейский принес платье. Реник взял его и положил перед Келлером.
— Оно самое, — без малейшего колебания кивнул тот. — Девушке оно очень шло.
— Точно оно?
— Можете не сомневаться, лейтенант.
— Хорошо, мистер Келлер. Я еще вызову вас. Спасибо за помощь. — И по его сигналу полицейский вывел Келлера в коридор. А Реник позвонил Барти и попросил зайти к нему.
Я чувствовал, как петля медленно затягивается на шее. И лишь сидел, потея и рисуя кружочки.
— Тут что-то не так. — Реник сел на стол. — Мне с самого начала казалось, что это не настоящее похищение.
— Что ты имеешь в виду? — Я внезапно охрип.
— Еще не знаю, но постараюсь докопаться до сути.
— Что случилось? — спросил вошедший Барти.
Реник пересказал ему показания Келлера.
Барти нахмурился:
— Она улетела одна. У нее рыжие волосы, у убитой черные. Двое, Келлер и стюардесса, утверждают, что у девушки были рыжие волосы. Как она значится в списке пассажиров?
Реник полистал блокнот.
— Энн Харкаут. Билет до Лос-Анджелеса. Кто такая Энн Харкаут? Знаешь, Барти, брось все и займись этой девушкой. Пусть твои мальчики поработают как следует. Свяжись с Лос-Анджелесом. Я хочу, чтобы проверили все отели, на случай, если она останавливалась в каком-то из них.
— Что ты задумал, Джон?
— Я чувствую какую-то фальшь. Похититель говорит девушке, что он — Джерри Уильямс, которого она уже не видела два месяца. Он убеждает ее поехать в „Пиратскую хижину“, заведение, которое не жалует молодежь. Потом она внезапно исчезает. В половине одиннадцатого за рулем ее автомобиля видят мужчину в коричневом костюме спортивного покроя. Тут же слышится шум отъезжающей машины. В одиннадцать часов мужчина в таком же костюме появляется в аэропорту в сопровождении девушки, платье которой — точная копия убитой. По времени все сходится. От „Пиратской хижины“ до аэропорта можно добраться за полчаса. Тут ни к чему не прицепишься. Возможно, девушку похитили. Угрозами ее могли заставить переодеть платье, нацепить рыжий парик и солнцезащитные очки и поехать с тем мужчиной. Но что происходит дальше? — Реник стукнул кулаком по столу. — Она летит одна! В самолете еще четырнадцать человек, все семейные пары. Они не имеют никакого отношения к девушке. Стюардесса знает их всех! А мужчина, который сидел за рулем ее автомобиля, уходит из аэропорта и пропадает без следа. Затем „дипломат“, в котором Марло передал выкуп, находят рядом с телом убитой. Он набит старыми газетами. Как тут не вспомнить, что у Марло было два совершенно одинаковых „дипломата“. — Он взглянул на Барти. — Ты что-нибудь понимаешь?
— Возможно, похищение было ложным, — ответил Барти. — При условии, что Энн Харкаут на самом деле Одетт Марло. С этим предстоит разобраться.
— Да, — кивнул Реник, — принимайся за дело. Узнай об этой Харкаут все, что только можно.
Он повернулся ко мне.
— Платье надо сфотографировать. Пусть его наденет кто-нибудь из наших девиц. Лицо мы закроем. Надеюсь, платье узнают. Направь фотографии в местные газеты и в Лос-Анджелес.
Я подхватил платье и вышел из кабинета, не чувствуя под собой ног. Слишком стремительно закрывалась ловушка. Еще через двадцать четыре часа, а то и раньше Реник выйдет на меня. За это время я должен доказать, что убийца — О'Рейли… Но как?
Следующий час я так крутился, что позабыл о себе. Я сфотографировал платье, провел пресс-конференцию, разослал фотоснимки по редакциям.
Потом заскочил в кабинет Реника. Мы решили пойти перекусить, но тут зазвонил телефон. Реник сиял трубку, послушал, затем передал ее мне.
— Это Нина. Она хочет поговорить с тобой.
Я взял трубку.
— Да?
— Гарри, не мог бы ты приехать домой? — В ее голосе слышались нотки, от которых по моей спине забегали мурашки. — Мне надо поговорить с тобой.
Меня потряс страх, рвущийся из трубки.
— Я сейчас буду, — ответил я и повернулся к Ренику: — Нина хочет, чтобы я приехал. Что-то у нее стряслось. Я вернусь к двум часам.
— Конечно, поезжай. — Реник даже не поднял головы, он что-то писал в блокноте. — Возьми машину, Гарри. Но в два часа ты мне понадобишься.
Я сбежал по ступенькам, сел в патрульную машину и погнал домой. Что-то произошло, в этом я не сомневался. И, судя по голосу Нины, меня ждали серьезные неприятности. Я остановил машину у бунгало, открыл ключом входную дверь.
— Нина?
— Я здесь, Гарри, — донесся из гостиной ее голос.
Я пересек холл, распахнул дверь, вошел в гостиную и застыл на месте.
Нина сидела в кресле лицом ко мне, маленькая, бледная, испуганная.
В другом кресле, положив ногу на ногу, развалился О'Рейли. Шоферскую униформу он смеши на тенниску и зеленые брюки. Он ковырял в зубах спичкой и ухмылялся.
В его правой руке матово блестел пистолет. Черный кружок дула смотрел на меня.
