Глава 6
Прошло два часа с момента той странной сцены, которая произошла после того, как я щелкнул пальцами. Я все еще сидел за письменным столом, потрясенный и подавленный случившимся, не имея сил взяться за работу.
Что я наделал?! Какой дьявольский эффект я вызвал, щелкнув пальцами. Хотя Дайер и предупреждал меня, я все же отнесся к этому несерьезно.
Вал сразу же оцепенела. Кровь отхлынула от ее лица, которое побелело, как простыня. Зрачки ее глаз расширились, утратив всякое выражение, и уставились в пустоту. Затем, наклонившись вперед, глядя мимо меня, она рванулась к противоположной стене.
— Я убью тебя! — произнесла она диким, свистящим шепотом. — Пока ты жив, я не могу быть свободной.
Прикованный ужасом к своему столу, я молча наблюдал. Она медленно выпрямилась.
— Ты смеешься надо мной. Смейся, дьявол. Ты испоганил всю мою жизнь.
Теперь я уничтожу тебя.
Она медленно обошла свой стол, затем рванулась через комнату со скрюченными пальцами на растопыренных руках и закушенными до крови губами.
Слепо тыкаясь в стену, отскакивая назад, вновь бросаясь на стену, исступленно барабаня при этом по панелям, она была как безумная.
Боясь осложнить эту сцену, я стоял, не шелохнувшись, чувствуя, как волосы дыбом встали у меня на затылке.
Вал тем временем с отчаянным воплем упала на колени, пытаясь оторвать руками невидимые пальцы, как будто сжимавшие ее горло. Ужас, написанный на ее лице, вернул меня, наконец, к действительности. Я ринулся к ней и схватил ее за руки.
— Вал!
Она сильно ударила меня по лицу, на некоторое время ошеломив меня. Когда же я, спотыкаясь, отпрянул назад, она выпрямилась и тотчас упала. В момент падения она стукнулась о ножку стола, закатила глаза и потеряла сознание.
Едва передвигаясь, я добрался до коммутатора и вызвал Дайера:
— Это Верди. Скорее на помощь. С миссис Видаль несчастье. Доктора живее.
— Будет сию минуту.
В это время Вал застонала и открыла глаза.
— Моя голова! Что случилось?
— Ты упала, — ответил я. — Не двигайся, сейчас будет врач.
Она схватила меня за руку и судорожно сжала ее.
— Он был здесь? Ты видел его? Он хотел убить меня! Клей… не оставляй меня… Обещаешь?
— Конечно. Успокойся.
Что-то шепча и слегка вздохнув, она вновь впала в беспамятство.
Дверь открылась, и в комнату вошла женщина средних лет с пронзительными голубыми глазами. Наклонившись над Вал и приоткрыв ее правое веко, она затем пощупала пульс и поднялась.
— Было бы удобнее, мистер Берди, если бы вы оставили нас вдвоем.
— Она ударилась головой о ножку стола. Может быть, я могу чем-нибудь помочь вам?
— Сейчас придет врач. Ей лучше оставаться в этом положении до его прихода.
Едва передвигаясь, я вышел в коридор, спустился по лестнице и поплелся в сад.
— Берди…
Я обернулся. Быстрыми шагами ко мне приближался Дайер.
— Что случилось?
— Она впала в транс и упала, ударившись головой о ножку стола.
Он пристально посмотрел на меня.
— Вижу вы очень подавлены всем этим. Вам необходимо что-нибудь выпить, это взбодрит вас. Пойдемте ко мне, — и, взяв меня под руку, он повел меня в свой кабинет.
— Доктор Фонтэн уже приехал. Он сделает все необходимое.
Мы вошли в его кабинет, и он приготовил две большие порции виски.
— Садитесь. У вас такой вид, как будто вы встретились с — призраком, проговорил он.
Его обычная ехидная ухмылка на этот раз отсутствовала. Глаза выражали искреннее сочувствие.
Я сел, залпом выпил виски и поставил стакан на стол.
— Как все это произошло? — спросил он спокойно, а затем, щелкнув двумя пальцами, произнес:
— Вот так?
Я утвердительно кивнул головой. Мне не хотелось обсуждать с ним всех подробностей происшествия.
— Да, такое, же произошло и со мной. Придется все рассказать Видалю, Берди.
Я задрожал при мысли, что нужно будет все объяснять Видалю.
— Может быть, удобнее это будет сделать доктору? Заодно он скажет ему и о ее состоянии сейчас.
— Это, конечно, так, но он захочет получить информацию из первых рук.
Думаю, что вам этого разговора не избежать. Еще виски? Похоже, что вам это не повредит… Да, Берди… одна деталь… никому не говорите о щелчках, в том числе и ему: он может отнестись к этому самым неожиданным образом…
Скажите, что с ней случился обморок, она упала и потеряла сознание.
Я никогда не испытывал симпатии к Дайеру и не верил в искренность его слов, но его участие и желание помочь вызвали во мне чувство благодарности.
— Чертовски странная история, вы не находите?
— А что вы об этом думаете, Берди? Похоже на гипноз.
Но неужели она под таким влиянием? Неужели он внушает ей все это? Вообще в нем есть что-то гипнотическое. Как-то раз он посмотрел на меня так, что я почувствовал, как все поплыло у меня перед глазами. Очень странное ощущение.
Вы полагаете, что он действительно гипнотизирует ее?
Я с сомнением пожал плечами, а он продолжал:
— Я об этом уже думал. Все это крайне озадачивает. Помню, как один мой друг, доктор Раппак, как-то говорил мне, что очаровательные женщины, типа миссис Видаль, часто очень холодны и безразличны в вопросах секса. Раппак большой специалист в этой области. Он сам пользуется гипнозом, как средством лечения.
— Вы рассказывали ему о миссис Видаль?
— Да нет, конечно. Меня это может интересовать, но сплетничать я не стану. Как-то доктор Раппак рассказал мне об одном случае, который произошел с его пациентом, обладавшим силой гипноза. У того была жена, отличавшаяся вялостью и холодностью во время любовных игр. Так вот, он ее гипнотизировал, чтобы возбудить в ней половое чувство. Это приносило успех, но она ничего об этом не знала и даже не подозревала, что вступала с ним в связь. Через некоторое время она стала неврастеничкой, и Раппак предупредил своего пациента о серьезном вреде, который он наносит ее здоровью… Может быть, и "малыш" взбадривает миссис Видаль гипнозом во время любовных утех? Возможно, что она холодна и безразлична к нему и не соответствует его темпераменту.
Я похолодел и почувствовал тошноту. Неужели с Вал происходит то же самое, что и с женой пациента доктора Раппака? Она ведь говорила, что не допускает Видаля к себе в постель, и вполне возможно, что он овладевает ею под гипнозом без ее ведома, силой.
— У вас усталый вид, дружище, — сказал Дайер с заботой. — Вам, наверное, лучше отправиться домой отдыхать.
Я выпил еще виски.
— Когда она ударилась головой, я подумал, что она разбилась насмерть.
— Идите домой.
— Нет, я пойду к себе. Работы очень много.
Поднимаясь к себе на этаж, я встретил доктора Фонтэна. Он был похож — на аиста: высокий, худой, с крючковатым носом и крошечными глазками-бусинками.
— Как она себя чувствует, доктор?
— На голове большая ссадина, но ничего особенного. Лучше будет, если она полежит несколько дней в постели. Я уже сказал об этом мистеру Видалю.
Кивнув мне, он направился к своей машине.
Вернувшись в кабинет, я закрыл за собой дверь и уселся в кресло. Мой мозг напряженно работал. Вдруг зазвонил телефон. Инстинкт подсказал мне, что это Видаль.
— Верди? — Его высокий голос резанул меня как ножом.
— Да, мистер Видаль.
— Что там у вас произошло? Этот идиот-доктор сказал мне, что миссис Видаль упала в обморок и ударилась головой. Никогда раньше такого с ней не случалось. Это было при вас?
Я облизал сухие губы.
— Не знаю, мистер Видаль, что и сказать. Я в это время был у телекса и стоял к ней спиной, как вдруг услышал звук падения.
Последовала пауза, затем, издав короткий лающий смешок, он сказал:
— Ах, эти женщины! Да, кстати, как она справляется с работой?
— Неплохо, мистер Видаль.
— Верди! Вы должны говорить мне правду. Я уже говорил вам об этом. Я повторяю вопрос: как моя жена справляется с работой?
Я хотел было повторить свой ответ, но вспомнил, что через час ему принесут напечатанные ею проспекты и маршруты, изобилующие множеством помарок и ошибок. Он моментально поймет, что это ее работа.
— Конечно, она давно не работала и утратила навык, но после шести лет перерыва и нельзя ожидать другого.
— Вот теперь вы сказали правду. Доктор предупредил меня, что ей нужен отдых, так что она не сможет работать. Найдите себе секретаршу, Верди.
Валерии вообще все это скоро надоест.
Это была ее очередная блажь. Я знаю женщин. Они много могут болтать о работе, но, когда приходится работать, они падают в обморок.
Ах, как я ненавидел его в эту минуту и, будь он в этот момент в моем кабинете, я бы ударил его.
— Хорошо, мистер Видаль, я так и сделаю.
— Я люблю оперативную работу, Верди, запомните это, — и он повесил трубку.
Заявки кучей лежали на столе, и у меня не было времени ни о чем думать, кроме них. Позвонив в агентство по найму, я попросил прислать мне секретаршу высокой квалификации на неопределенное время. Когда я упомянул имя Видаля, женщина, разговаривавшая со мной, ответила, что секретарша будет через полчаса.
— Я пришлю Кони Хагэн. Это отличная машинистка. Вам надолго?
— На неделю, может быть, на две, сейчас точно не могу сказать.
— Хорошо, мистер Верди, она скоро будет.
Я вновь углубился в работу. Вскоре прибыла Кони Хагэн.
Ей было на вид лет восемнадцать — двадцать, но толста она была непомерно.
Полное лицо излучало деловитость, доброту и юмор. Она мне сразу понравилась.
На ней были кожаные, плотно облегавшие бедра брюки и блузка, которая едва не лопалась по швам под напором могучей груди. В первый же момент, как ее пальцы коснулись клавиш, я понял, что спасен — я получил отличную помощницу.
Три первые заявки были готовы через пятнадцать минут. Беглого взгляда было достаточно, чтобы увидеть, как хорошо юна все напечатала.
Мы напряженно работали до 17.45. Затем Кони раскрыла хозяйственную сумку и достала из нее пакет.
— Хотите перекусить, мистер Верди? — спросила она. — Я всегда люблю перехватить что-нибудь перед ужином.
— Нет, спасибо, мы уже почти закончили.
Я радостно вздохнул, глядя на опустевший стол.
Откусив от бутерброда здоровенный кусок, она от удовольствия расплылась в улыбке.
— Никак не могу поверить, что работаю на мистера Видаля, да к тому же в таком роскошном кабинете. Сегодня вечером я раззвоню об этом всем. Я горжусь этим, мистер Верди.
Напоминание о Видале вернуло мне прежнюю горечь.
В 18.00 мы закончили оформление последнего маршрута. Кони, не переставая жевать, спросила:
— Во сколько завтра приходить, мистер Верди?
— Пожалуйста, в девять часов.
— Буду точно. До свидания, — и она ушла, виляя своими массивными бедрами, видимо, не отягощенная никакими житейскими заботами.
Спешить было некуда. Еще утром я предупредил Роду, что вернусь поздно. Я имел достаточно времени, чтобы спокойно все обдумать.
Неужели Видаль овладевал Вал без ее ведома под гипнозом? От этой мысли меня бросило в жар. Неужели можно быть таким жестоким? Я вспомнил ее слова:
"ОН — САМО ЗЛО, ОН — ДЬЯВОЛ" Если он в тайне от нее вытворяет такое, то как можно ему помешать?
Предупредить ее? Но это было бы жестоко к ней уже с моей стороны. Разве не она сама сказала, что находится полностью в его власти и всецело подчинена его воле?
"Никто ничего не сможет сделать", — говорила она.
Но несмотря на всю опасность вмешательства в это, в общем-то не мое дело, я твердо решил ей помочь. Прежде всего нужно было узнать о природе этого явления. Нужно было получить консультацию у специалиста, но у кого? И тут я подумал о друге Дайера, докторе Раппаке. Врачи, обычно, не любят распространяться о своих пациентах, но этот доктор рассказал Дайеру о человеке, гипнотизировавшем свою жену перед половым актом. Совсем необязательно было говорить Дайеру, что я собираюсь наводить справки. Да и потом, доктор, наверняка, не станет нигде называть моего имени. Впрочем, имя можно назвать другое.
Достав телефонный справочник и полистав его, я обнаружил, что доктор Хуго Раппак, невролог, проживал по Уэст стрит, 1141, в районе Уэст Пальм Бич.
Район был явно не аристократический. Это был пригород Пальм Бич, населенный неграми и другими цветными.
Я набрал номер.
— Доктор Раппак слушает, — ответил густой, низкий голос.
— Меня зовут Джордж Феллоуз, доктор. Я хотел бы получить у вас консультацию по вопросам гипноза. Вы могли бы принять меня?
Пауза.
— Меня кто-нибудь рекомендовал вам, мистер Феллоуз?
— Кто-то вскользь упомянул ваше имя в разговоре и сказал, что вы пользуетесь этим методом.
— Может быть, вы вспомните имя этого человека? — Голос звучал вежливо, но немного озабоченно.
— К сожалению, доктор, я его имени не помню. Он такой невысокий, плотный, лысеющий. Знаете, как это бывает в компании. Случайный знакомый, случайное имя.
— Значит, вы интересуетесь гипнозом? Почему?
Мне моментально пришла в голову одна мысль.
— Видите ли, доктор, я пишу роман и хотел бы ввести этот элемент в повествование. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы это было научно подтверждено фактами. Естественно, что за визит я заплачу вам.
— Я очень занятой человек, мистер Феллоуз… однако, попытаюсь уделить вам немного времени, скажем, сегодня в двадцать один час.
— Отлично, доктор, благодарю вас. Обязательно буду.
Мы одновременно повесили трубки, и прежние мысли вновь овладели мною.
Дважды во время наших разговоров Вал упоминала имена Трильби и Свенгали. Она говорила:
"Я — ТРИЛЬБИ, А ОН — СВЕНГАЛИ".
Кто же это такие? Возможно, что это литературные герои, и существует роман с таким названием. Я смутно припоминал, что о чем-то подобном слышал, но никогда не читал. Может быть, в этой книге была разгадка тех таинственных событий, свидетелем Которых я стал? Возможно, в городской библиотеке есть эта книга.
Я посмотрел на часы. Было только семь часов вечера, и я решил перед визитом к доктору заскочить в городскую библиотеку.
Выйдя в коридор, я столкнулся с миссис Клеменс.
— О мистер Берди! Как хорошо, что я вас встретила.
Я боялась, что вы уже ушли. Миссис Видаль просила вас зайти к ней. Она беспокоится, все ли сделано для поездки мистера Видаля в Ливию. Она сказала, что не уснет, пока вы ее не успокоите.
Я вздрогнул. Вал знала, что этот маршрут был уже оформлен.
Это был предлог для миссис Клеменс, чтобы увидеть меня.
— Может быть, пройдете со мной, мистер Верди?
По дороге в комнату Вал она добавила:
— Только не задерживайтесь долго, ей нужен покой.
— Я зайду всего лишь на несколько минут.
Возле комнаты она остановилась, тихонько постучала и открыла дверь, пропуская меня вперед.
Вал лежала на широкой двуспальной кровати. Вечернее солнце отбрасывало длинные тени на пол. В комнате было прохладно. Только темные глаза, излучавшие беспокойство, выделялись на белом, как мел, лице. Я схватил протянутые ко мне руки. Они были холодны и сухи.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросил я негромко.
— Я так рада, что ты пришел. Что со мной случилось?
Я только помню, что сидела за столом, а потом вдруг оказалась в постели Как это произошло?
Итак, Дайер не солгал. Он говорил мне, что она ничего не помнила, когда выходила из транса. Рассказать ей все?
Глядя на ее испуганное белое лицо и чувствуя ее дрожь, я решил промолчать.
— Не знаю. Вал, в тот момент я был чем-то занят и не видел тебя. Я услышал только падение. Должно быть, обморок.
— У меня не бывает обмороков, но такое со мной случалось и раньше. Как-то я читала книгу в гостиной, а потом вдруг оказалась в постели. Так случалось семь или восемь раз. Я считала.
В глазах ее светился ужас, когда она посмотрела на меня.
— Это все он. Я знаю, это он.
Теперь я больше не сомневался и верил всему, что она говорила. Это была не истерика. Она была под влиянием Видаля.
— Я сделаю все, чтобы тебе помочь. Ты теперь не одна. Вал, я с тобой.
— Ты ничего не сможешь сделать, он — дьявол.
— Ты ошибаешься. У меня есть даже план.
— Прости меня. Клей. Как ты себя чувствуешь? Как справляешься с работой?
Тебе прислали машинистку?
— Прислали какую-то девушку.
Снаружи послышались шаги, затем послышался стук в дверь и, наконец, появилась миссис Клеменс.
— Миссис Видаль, пора принимать лекарство. Мистер Верди, вам нужно уходить.
— Сейчас ухожу, — и, обратившись к Вал, добавил:
— Не беспокойтесь, миссис Видаль, все будет сделано вовремя.
Я вышел в коридор и направился к лестнице. Передо мной все еще стояло осунувшееся и заострившееся лицо Вал.
Чтобы добраться до городской библиотеки, мне понадобилось всего пятнадцать минут. Навстречу мне поднялась улыбающаяся заведующая, с которой я был немного знаком, так как уже не раз брал у нее книги.
— Здравствуйте, мистер Верди. Что вы хотите почитать?
Я оглядел длинные ряды полок и сел. За столами сидело несколько студентов.
— Скажите, пожалуйста, существует ли книга с названием "Трильби! "? спросил я.
Подумав немного, она кивнула.
— Даже две и обе с таким названием. Одна написана в 1883 году Чарльзом Нодлергом, другая Джорджем Демурье в 1885 году. Вас, наверное, интересует вторая книга: ее спрашивают чаще. Она с мистикой. В ней проводятся идеи Меслера, связанные с гипнозом.
Я вздрогнул и посмотрел на нее:
— Да, по-видимому, мне нужна именно вторая книга, Демурье. Я могу ее взять с собой?
— К сожалению, ее сейчас нет. На этой неделе этой книгой уже дважды интересовались.
Я был разочарован.
— А вы сами ее читали? — спросил я.
— Конечно, мистер Верди, и не один раз.
— Там есть действующее лицо по имени Свенгали?
— Да. Один из главных героев. Благодаря именно этому образу, книга была воспринята как сенсация.
— Почему? Может быть, вы мне вкратце расскажете содержание книги?
— Только очень кратко. Свенгали — венгерский музыкант, встречает молодую девушку Трильби, которая едва сводит концы с концами. Автор описывает ее очень красивой, с великолепной фигурой и ангельским лицом. Свенгали гипнотизер, и под действием гипноза он обучает Трильби пению. У нее нет ни голоса, ни слуха, но его влияние на нее так велико, что она становится величайшей певицей. Императоры, герцоги, князья считают за счастье слушать ее голос. Свенгали становится сказочно богат, эксплуатируя ее голос. Но однажды, когда Трильби выступала в Лондоне перед аристократической аудиторией, Свенгали, сидевший в ложе, вдруг умирает от сердечного приступа.
Утратив его чудесное влияние, Трильби теряет голос и умирает в нищете. Вот и все, мистер Верди. Это, конечно, мелодрама, но в свое время роман был необычайно популярен.
Я слушал ее рассказ с напряженным вниманием.
— А вы не помните, кто интересовался этой книгой.
— Один мужчина и одна женщина. Я их не знаю. Женщина была очень красива и элегантно одета. Она брюнетка с большими голубыми глазами. Она была очень взволнована.
"Вал! Это была она", — подумал я.
— Спасибо, — сказал я, поднимаясь. — Я вам очень признателен.
Подходя к машине, я посмотрел на часы: было 19.45. Не было смысла ехать домой, а затем возвращаться в Уэст Пальм Бич, и я завернул к ресторану Джонсона. Отыскав свободный столик в углу, вдали от шумных туристов, я заказал сандвич и пошел звонить Роде.
— Дорогая! Я задержусь, — сказал я, когда она сняла трубку. — Вернусь часов в десять.
— Так будет продолжаться все время? — спросила она резко.
— Надеюсь, что нет. Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. Ты еще злишься на меня за вчерашнее?
— Я все забыл. Я же тебе сказал.
— Извиняюсь еще раз, а щека продолжает болеть.
— Прости.
— Ладно. Я сейчас спущусь вниз и куплю что-нибудь поесть.
— Хорошо. Пока, дорогая, — и я повесил трубку.
Что за дурацкий разговор, подумал я, возвращаясь к своему столику. Там меня уже поджидал заказанный сандвич. Разделываясь с ним, я не переставал думать, о чем буду говорить с доктором Раппаком.
Улица, на которой жил доктор, была длинной и узкой. С двух ее сторон гнездились небольшие обшарпанные бунгало с хилыми садиками, отделенными друг от друга полуразвалившимися заборами. На тротуаре и на балкончиках своих неприятных жилищ сидели пуэрториканцы, мексиканцы и другие цветные.
Некоторые играли на гитарах и что-то напевали, другие играли в карты. Тут же находились и женщины с неприкрытыми прелестями. Ничуть не стыдясь, они кормили детей.
Пока я медленно проезжал по улице, отыскивая дом 1141, множество любопытных, враждебных и безразличных глаз следили за мной.
Нужный дом находился в самом конце улицы. Некогда белое здание посерело, штукатурка облупилась, дорожка к дому совсем заросла сорняками и была завалена пустыми консервными банками и кожурой от фруктов. Более неприглядного вида трудно было себе представить. В мрачных окнах темнели грязные занавески. Неужели это был дом доктора Раппака?
Выйдя из машины и легко открыв калитку, я зашагал к дому, поднялся на три ступеньки и остановился. Ни звонка, ни молотка не было и мне пришлось постучать кулаком. Внутри дома послышались шаги, и высокий, худой негр с гривой седых волос показался в проеме открытой двери. Он был очень стар. Ему можно было дать на вид лет восемьдесят пять — восемьдесят шесть. Глядя в его проницательные глаза, я испытал непреодолимую силу.
— Мистер Феллоуз?
Я тотчас узнал его глубокий, густой голос.
— Да, это я. А вы доктор Раппак?
— Да, входите. Я вижу, как мои дети удивлены вашим появлением. А что им еще остается, кроме любопытства?
Он провел меня в мрачную, неприбранную комнату, в которой было лишь несколько самых необходимых вещей.
— Это моя приемная, мистер Феллоуз, — сказал он, усаживаясь за письменный стол. — Садитесь на кушетку.
Немного смутившись, я опустился на диванчик, и тут же сломанная пружина больно стукнула меня по бедру. Как мог этот полубелый, получерный человек, живущий в такой вопиющей нищете, дружить с элегантным Верноном Дайером?
Неужели он действительно мог быть неврологом?
— Я вижу, вы озадачены, мистер Феллоуз. Это вполне понятно. Попробую вам объяснить… Если бы я не жил в таких условиях, мои больные дети, — он кивнул в сторону окна, — не приходили бы ко мне. А они нуждаются в моей помощи. Визит ко мне им обходится всего лишь в двадцать пять центов. — Он улыбнулся, обнажив ряд желтых зубов. — Я уже отошел от большой практики, а раньше у меня была своя клиника. Теперь я стар и не нуждаюсь в деньгах. Моя цель — помогать этим больным заблудшим детям.
— Честь и уважение вам, доктор, — сказал я растроганно.
— А вот этого как раз мне и не надо. Я могу уделить вам двадцать минут, мистер Феллоуз. Что вас интересует?
Когда в ресторане я придумывал легенду, то ничуть не сомневался, что он примет ее.
— Как я уже объяснил вам по телефону, я пишу роман.
Ситуация такая: мужчина по имени Доукс обладает силой гипноза. Он работает в ночном клубе. Как-то в клуб приходит компания молодых людей, чтобы повеселиться. С ними была девушка, назовем ее Мери. Подстрекаемая друзьями. Мери разрешает загипнотизировать себя и выполняет в этом состоянии разные приказы Доукса. Девушка понравилась гипнотизеру, и он решает соблазнить ее. Не буду обременять вас многочисленными деталями, доктор, скажу только, что Доукс узнает, где живет Мери, приходит к ней и щелчком двух пальцев вводит ее в транс. В этом состоянии он ею овладевает.
Проснувшись на следующее утро, она ничего не помнит из того, что с нею случилось. Доукс же часто посещает ее и каждый раз, вводя ее в транс, овладевает ею. Она даже не подозревает, что с нею происходит. Таково, в основном, содержание романа. Теперь я хотел бы узнать, возможно ли это, что я вам рассказал?
Старые черные глаза внимательно изучали меня.
— Видите ли, мистер Феллоуз, откровенно говоря, мысль эта не нова.
Ситуация, которую вы здесь обрисовали, случилась еще в восемнадцатом веке с одной французской графиней, которая была изнасилована под гипнозом одним из учеников Калиостро, который был величайшим магом.
Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица.
— Значит, такое может случиться?
— Вполне.
— Но, доктор, я слышал, что ни одного человека нельзя заставить делать под гипнозом того, что ему противно, чего он не хочет. Если это верно, то ни одну женщину нельзя изнасиловать без ее на то желания под влиянием гипноза.
— В большинстве случаев это так, мистер Феллоуз, но не во всех случаях.
Многое все же зависит от силы гипнотизера и объекта. Здесь есть много индивидуального. У одних большая сила сопротивления, у других сила сопротивления меньше. Говорят, например, что Распутин тоже обладал этой совратительной силой и, наверняка, Калиостро.
Теперь я уже чувствовал себя так гадко, что поторопился поскорее закончить свою беседу.
— Еще один вопрос, доктор. Если Мери покинет город, сможет ли Доукс оказывать на нее свое влияние? Имеет ли значение расстояние?
— Опять же, все будет зависеть от его силы. Если она значительна, то, даже покинув страну, она будет испытывать его влияние.
— И это научно обосновано?
— Все факты, мистер Феллоуз, которые я вам изложил, научно обоснованны. У меня есть ряд пациентов, которые давно переехали в другие места. И я до сих пор с ними поддерживаю связь. Они мне пишут или звонят по телефону, и я часто снимаю их беспокойство и разного рода отклонения гипнозом.
Все, что рассказал мне доктор, подтверждало слова Вал. Мною овладело отчаяние.
— Но как же все-таки Мери сможет избавиться от влияния Доукса? Для меня это важно знать, чтобы связать воедино канву романа.
— Это невозможно, мистер Феллоуз. Вы создали ситуацию, в которой увязли.
Гипноз в руках дилетантов очень опасен и разрушителен. Ваша героиня будет находиться под влиянием Доукса до тех пор, пока он сам не захочет освободить ее или вплоть до его смерти.
— Ну, а если она попадет к специалисту, подобному вам? В этом случае можно противодействовать влиянию Доукса?
Он покачал головой.
— Боюсь, что нет. Да этого и не следует делать. Лично я бы не стал. Это нереально. Контрвлияние, направленное на объект гипноза, привело бы лишь к серьезному нарушению ее умственной деятельности, а, может быть, и к полному ее разрушению. Это очень опасная попытка. Она могла бы оказаться роковой.
Я вынул носовой платок и вытер вспотевшее лицо.
— Итак, единственным решением было бы убедить Доукса отпустить ее?
— Да, или неожиданная смерть гипнотизера. Есть такая книга "Трильби"…
— Я знаю ее. Там Свенгали умирает, и Трильби, освобождаясь от его влияния, теряет голос.
— Совершенно верно, мистер Феллоуз.
— Мне бы очень не хотелось так решать конфликт в моей книге.
Он приподнял свои старые плечи и взглянул на часы.
— Ну, что же. Если его нельзя убедить отпустить жертву, тогда пусть он погибнет, ну, скажем, в автомобильной катастрофе или как-нибудь еще. Не сомневаюсь, что у вас хватит на это фантазии, мистер Феллоуз, раз вы сумели создать такую феерическую ситуацию. — Он улыбнулся. — Если это детектив, то героиня могла бы и сама его убить, узнав обо всем.
