Глава 3
Выйдя из ванной комнаты, я увидел, что ко мне пожаловали два гостя. Один стоял у двери, другой сидел на кровати. Тот, который стоял, был толстый, даже пузатый. Второй — крепкий и коренастый, с красным одутловатым лицом. У него были карикатурно широкие плечи, а шея как бы отсутствовала.
У меня сложилось впечатление, что они не испытывают ко мне особой симпатии…
Человек, сидевший на кровати, небрежно достал сигареты и, прикурив, бросил спичку на ковер.
Я возмутился.
— Кто вам позволил зайти? Это не зал ожидания, а номер в отеле, за который я заплатил, а не вы.
— Вы Понсер? — спросил коренастый, игнорируя мое замечание.
Я кивнул. Потом сказал:
— Я собирался навестить вас сегодня утром, но проспал.
— Вы знаете меня?
— Да. Вы — Мэйси, шеф здешней полиции.
Мэйси повернул голову к человеку у двери.
— Ты слышишь? Мистер, оказывается, меня знает. — В его голосе слышалась издевка.
Тот, что стоял у двери, ничего не ответил. Достав из кармана пакет жевательной резинки, он отделил одну пластинку и, бросив в рот, принялся меланхолично жевать.
— Значит, вы хотели меня видеть? Зачем, интересно знать?
— Я детектив из Нью-Йорка, и мне нужна ваша помощь.
Он прищурил глаза и передвинул сигарету из одного угла рта в другой.
— Ах, вот как! Но мне что-то не хочется ее оказывать. Здесь у нас не любят детективов, — не так ли, Бэффилд?
— Угу, — подтвердил толстяк, не разжимая губ.
— Жаль, но тем не менее я вынужден попросить у вас помощи.
Мэйси потер лоб.
— И какого рода помощь вам нужна?
— В этом городе исчезли четыре девушки. Меня наняли для того, чтобы я их нашел.
Мэйси отвел глаза в сторону.
— Четыре девушки? — тембр голоса у него не изменился, но то место, где должна быть шея и щеки, покраснело. — Кто вам это сказал?
— Какое вам дело, — сказал я, подходя к креслу и усаживаясь в него. — У меня есть уши. А у вас могут быть крупные неприятности, если вы и дальше будете бездействовать.
— Кто вам сказал о Мэри Дрейк?
— Неважно. Лучше передайте Старки, чтобы он прекратил эту игру, он в ней явно не на высоте.
Мэйси слегка прикусил губу и снова повернулся к Бэффилду.
— Ты слышал?
— Может, заставить его слегка потанцевать? — Бэффилд наконец раскрыл рот. — Тогда он станет немного повежливее.
— Не пугайте меня. У меня достаточно доказательств, чтобы натравить на вас федеральную полицию. Что вы на это скажете?
Такая перспектива их не очень восхитила.
— О каких доказательствах вы говорите?
— Пока я промолчу. Я не доверяю вам. Вы действуете не совсем так, как должен действовать шеф полиции города.
Мэйси выдохнул клуб дыма, сунул руку в карман и извлек пистолет с глушителем. Дуло пистолета нацелилось в меня.
— Осмотри все, — приказал он Бэффилду.
Тот методично принялся обшаривать каждую вещь.
— На таком расстоянии я никак не могу промахнуться. Если вам хочется это проверить, попробуйте пошевелиться…
Бэффилд обыскал мои карманы со сноровкой, свидетельствующей о многолетней практике, и разочарованно развел руками. Ничего нет!..
Потрясающе! Кто-то его обскакал. Этим «кем-то» могло быть только одно лицо — специалист по джиу-джитсу в юбке.
Бэффилд, медленно жуя резинку, промычал:
— Он блефует. Ничего у него нет и ничего он не может доказать.
— Вы что же, за дурачка меня принимаете? — Я постарался придать голосу издевательские интонации. — Я не так глуп, как вы надеетесь. Все вещественные доказательства я припрятал в надежном месте. А теперь, когда вы закончили свою… э-э… работенку, ответьте мне: что вы думаете предпринять по поводу исчезновения Мэри Дрейк?
Мэйси опустил пистолет и, скривив губы, задумчиво рассматривал меня. Похоже, он еще не решил, как со мной поступить.
— Ее ищут, — ответил он. — И найдут в свое время.
— Люси Мак-Артур исчезла месяц назад. Вы нашли ее «в свое время»?
Бэффилд оторвал свой зад от двери и принялся ходить взад и вперед по комнате. Мэйси остановил его яростным взглядом.
— Месяц — это не так уж и много. Их все равно найдут.
— Старки может их найти хоть сегодня.
— Почему вы так думаете?
— Но это же совершенно ясно. Он их украл, чтобы напакостить Эслингеру и Вольфу.
— Это не так!.. — Но его голосу недоставало уверенности.
— А я уверен, что это именно так!
— Мы занимаемся этим делом и еще десятками других, более или менее важных. Это дело я не считаю важнее других.
— Диксон считает, что они убиты, — твердо сказал я, глядя прямо в глаза шефа полиции. — А вы говорите, что это дело не такое уж и важное.
— Диксон? Он ошибается. К тому же он мертв.
— Мертв? — Я прикинулся удивленным. — Но я же вчера с ним разговаривал!
— Ну, вы же знаете, как это иногда бывает. Вчера, сегодня, завтра… У него был приступ или что-то вроде этого. Доктор установил, что у него не в порядке с сердцем.
— Внезапная смерть?
— Его нашли утром…
— Кто?
— Я и Бэффилд. Знаете, он имел привычку работать по ночам. Смерть произошла около двух часов ночи.
Я уставился в пол. Мне хотелось, чтобы они поскорее ушли и я смог привести в порядок свои мысли.
— Я уже получил кое-какие результаты, — заметил я, с надеждой глядя на Мэйси. — И если бы я сумел кое-что…
Мэйси выпрямился.
— Я уже говорил вам, — мы не любим частных детективов! Поэтому самое лучшее, что вы можете сделать, это уехать еще сегодня. Верно, Бэффилд?
Тот что-то одобрительно промычал.
— Да, еще одно, — проговорил шеф полиции, стоя на пороге. — Избегайте Старки. Он не любит вашего брата еще больше, чем я.
— Я собираюсь навестить его завтра днем и рассказать о ФБР. Может быть, это его заинтересует.
— Он не любит таких историй. На вашем месте я бы воздержался от визита. Мы не может обеспечить безопасность частных детективов в нашем городе. У нас и без того много работы…
Они ушли, а я засел за рапорт полковнику Форнсбергу.
«Вчера был у Вольфа. Это богатый промышленник, удалившийся от дел. Он намерен стать мэром города, но натолкнулся на конкуренцию в лице владельца похоронного бюро Макса Эслингера и игрока по имени Руби Старки. Эслингер, кажется, более популярен, чем Руби Старки, но того поддерживает шеф полиции города. Во всяком случае, шансов у Старки достаточно и он надеется добиться победы любой ценой.
По существу дела: в городе исчезли три девушки. Одна из них дочь аптекаря, другая — дочь привратника, третья — сирота по имени Джой Кунц. Их исчезновение посеяло в городе панику. Вольф нанял нас для того, чтобы в случае обнаружения пропавших завоевать популярность среди избирателей.
Эслингер тоже нанял местного детектива, некую Одри Шеридан. Полиция поддерживает Старки и, будучи уверена, что в любом случае он станет мэром города, совершенно не занимается поисками девушек. Она делает ставку на то, что если девушки так и не будут обнаружены, это навредит и Эслингеру, и Вольфу. И одновременно резко поднимет ставки Старки. Надо принимать во внимание местную оппозицию — население. Никто не любит Вольфа, и эта нелюбовь начинает распространяться на меня. Если бы я не был достаточно осторожным, то уже получил бы камнем в голову.
Я посетил Мак-Артура. Он полностью под каблуком своей жены.
Один из людей Старки следил за мной и подсунул под дверь записку с угрозами. Тэд Эслингер, сын Макса Эслингера, хорошо знает всех трех похищенных девушек. Он действительно заинтересован, чтобы их нашли, а на результаты выборов ему наплевать. Он приходил ко мне прошлой ночью вместе с Мак-Артуром предложить помощь. Он считает, что девушек украл Старки, чтобы навредить тем самым его отцу и Вольфу. На мой взгляд, эта версия может оказаться заслуживающей внимания. Но я не считаю ее единственной. Все три девушки были сфотографированы местным фотографом, и им были выданы квитанции. По этим квитанциям они получали фото в магазинчике, принадлежащем Старки. Девушки посещали магазинчик как раз в день своего исчезновения. Заманить их внутрь не составляло, очевидно, труда. Но совершенно непонятно, как их могли оттуда вывезти. Если их убили, то куда же девались трупы?
Основные события развернулись прошлой ночью. Исчезла еще одна девушка. Об этом меня проинформировал Тэд Эслингер. Я решил играть по-крупному и отправился в магазинчик. В витрине обнаружил увеличенную фотографию Мэри Дрейк — последней из пропавших девушек. Мне удалось проникнуть внутрь. В то время как я осматривал помещение, не найдя, впрочем, ничего интересного, появились трое из банды Старки. Доказать что-либо пока нет возможности, но я буду очень удивлен, если окажется, что это не дело рук Старки. Они сорвали со стены фотографию Мэри Дрейк и заменили ее другой.
Когда я покидал магазинчик, на пороге обнаружил платочек с инициалами «М» и «Д» — я почти уверен, что когда я входил, этого платка там не было. Его наверняка подбросили, когда я уже находился в магазинчике. Странная история. Похоже на то, что Тэд работает на своего отца или ведет двойную игру. Правда, он производит хорошее впечатление, но за ним необходимо еще наблюдать. Диксон, владелец «Кранвильской газеты», показал мне фотографии трех девушек, которые были сняты на улице фотографом магазинчика. Я побывал у Диксона почти сразу же по приезде, но ничего путного не смог выяснить. Во время беседы ему позвонил какой-то тип и приказал заткнуться. И еще я узнал: оказывается, Эслингер и не надеется, что Одри Шеридан удастся распутать дело, и он нанял ее безо всякой надежды на успех, только для того, чтобы сделать соответствующий жест.
После магазинчика я отправился в контору Диксона, но меня опередила женщина, которую я не знаю. Мы столкнулись нос к носу, и она продемонстрировала на мне оригинальный прием джиу-джитсу. Пока я валялся без сознания, незнакомка обыскала мои карманы и изъяла платок с инициалами. Немного позже я нашел Диксона задушенным в собственном кабинете. Три фотографии исчезли. Женщина могла забрать фото, но задушить шнурком — вряд ли… Не женский это прием. Фотографий и платка было бы достаточно, чтобы привлечь к делу ФБР, но у меня, к сожалению, теперь нет ни того, ни другого. Может, эта женщина и есть Одри Шеридан, а может — член шайки Старки. В ближайшее время я попытаюсь все выяснить.
Сегодня утром ко мне пожаловал шеф местной полиции Мэйси. С ним был его подручный — Бэффилд. Они рассчитывали найти у меня кое-какие вещественные доказательства и перерыли все, словно искали что-то действительно важное. Я, блефуя, внушил им, что у меня есть важные компрометирующие данные на Старки. От них я узнал, что Диксон этой ночью умер от сердечного приступа. Это может означать, что Старки его убил, чтобы забрать фото, и полиция его покрывает. Или же они хотели этим событием отвлечь внимание общественности от еще одного похищения. Смерть редактора газеты — событие поважнее, чем пропажа какой-то девчонки. Старки и Мэйси хотят посеять панику в городе. Видимо, вскоре произойдут события, которые переполнят чашу терпения жителей.
Смею надеяться, что в счете, предъявленном Вольфу, будет и вознаграждение за мой риск. Я не хотел бы рисковать по обычному тарифу.
Буду держать вас в курсе дела. Если будет время, поставьте за мое здоровье свечку, сейчас мне очень не помешает духовная поддержка…»
Я уже подписывал рапорт, когда зазвонил телефон. Это был Тэд Эслингер.
— Вы нашли что-нибудь?
— Еще нет, но это ничего не означает.
— Я не уверен, но мне кажется, нас подслушивают.
— Возможно… Я позвоню вам попозже, днем. Хочу кое-что выяснить. Кстати, вам известна в вашем городе женщина, владеющая приемами джиу-джитсу?
— Что вы сказали? — его так удивил мой вопрос, что пришлось повторить.
— А-а, это, наверное, Одри Шеридан. Ее научил отец. А почему вы об этом спрашиваете?
— Просто мне нужна спарринг-партнерша, чтобы не потерять форму, — ответил я и положил трубку.
Я пересек газон и позвонил у кирпичного портика.
Дверь открыл все тот же слуга.
— Добрый вечер! — проговорил я. — Мистер Вольф у себя?
— Подождите немного.
Через закрытую дверь конторы доносился стук пишущей машинки мисс Вильсон.
Слуга вернулся.
— Мистер Вольф вас примет.
Вольф сидел у открытого окна. Во рту у него торчала сигара, маленький столик был завален бумагами. Он методично перебирал их одну за другой.
— Нашли что-нибудь? — пролаял он, не вынимая сигару изо рта.
Я взял стул и уселся напротив него.
— Прежде всего, давайте расставим точки над «i». Если вы хотите, чтобы я работал на вас, обращайтесь со мной корректнее.
Он вытащил сигару изо рта и злобно посмотрел на меня.
— Что вы этим хотите сказать, черт побери?
Я не ответил и спокойно закурил сигарету.
Вольф провел рукой по голове.
— Мой бог! Исчезла еще одна девушка. Итак, девушки исчезают, вы спокойно наблюдаете, а я буду платить?
Тон его тем не менее смягчился.
— Вы платите за то, чтобы я нашел девушек. Препятствовать их исчезновению я не могу. Это не входит в круг моих обязанностей.
— Я уже говорил, незачем приходить ко мне, пока вы не обнаружите что-нибудь.
— Скажите, мистер Вольф, вы действительно хотите стать мэром? — неожиданно спросил я.
— И об этом я уже говорил. А когда я что-нибудь говорю, то это так и будет. Я буду мэром.
— Но сидя целыми днями у себя в кресле, вы мэром не станете. Другие-то шевелятся. Если вы хотите знать мое мнение, то я считаю, что надо играть серьезнее.
— Что вы имеете в виду?
— Кому принадлежит «Кранвильская газета»?
— Элвину Манкому. Зачем вам это?
— Что он за человек?
— А-а… выживший из ума старый пердун, — пробурчал Вольф. — Он никогда не вникал в дело. Газетой занимается исключительно Диксон.
— Как вы думаете, он продаст газету?
Вольф с удивлением воззрился на меня. Пепел его сигары осыпался на костюм.
— Продаст? С какой стати ему это делать? Он получает от газеты неплохие прибыли, и Диксон из кожи вон лезет, чтобы их увеличить.
— Диксон мертв.
Вольф сначала покраснел, потом побелел. Казалось, он мгновенно постарел лет на двадцать.
— Вы что, не читаете газет? Он умер прошлой ночью.
Эта новость, кажется, поразила его. Он смотрел на меня, ерзая в кресле и то и дело трогая свой птичий нос. Я дал ему еще некоторое время, чтобы прийти в себя, и продолжал:
— Полиция утверждает, что он умер от сердечного приступа. Но это не соответствует истине. Он убит.
Вольф подскочил.
— Убит?!
— Совершенно верно. Мэйси почему-то покрывает это убийство… — Я наклонился вперед и сказал конфиденциальным тоном: — Теперь, когда Диксон убит, вы можете купить газету — если пошевелитесь.
Несколько минут он раздумывал, а когда поднял глаза, я увидел в них колебание и заинтересованность.
— Но зачем мне ее покупать?
— Вы говорили, что умираете от скуки с тех пор, как оставили завод. Возьмитесь за газету. Это великолепная возможность заняться активной деятельностью. Кроме того, газета, как вы сами понимаете, — мощное орудие. Если вы не сможете удержать город в своих руках с помощью газеты, то ничем другим вы и подавно не удержите. С хорошим редактором вы сможете крепко навредить и Мэйси, и Старки, и любому другому, кто станет у вас на дороге.
Вольф поднялся и сделал несколько шагов по кабинету. Лицо его покраснело, маленькие глазки заблестели. Он возвратился на свое место и потянулся к кнопке звонка.
— Минуточку, — остановил я его. — Что вы хотите делать?
— А вам какое дело? Хочу поговорить с моим поверенным.
— Хорошо, но вызовите его сами.
— Что это значит?
— Сколько времени у вас работает мисс Вильсон?
— Моя секретарша? Шесть месяцев. А в чем дело?
— Шесть месяцев? Этого вполне достаточно, чтобы возненавидеть вас. Вы не из тех людей, которые нравятся женщинам. Если вы хотите иметь газету, то должны действовать осторожно и очень быстро. Учтите, что Старки тоже может заинтересоваться этим делом.
— А почему вы мне все это говорите? — с подозрительным видом осведомился Вольф. — Я ни в чем не могу упрекнуть мисс Вильсон.
— Вызовите своего поверенного сами. А когда купите газету, сообщите мне. Я помогу вам правильно ею распорядиться.
С этими словами я поднялся и направился к двери.
— Минуточку, — остановил он меня. — Я бы все же хотел знать, что вы успели сделать?
— Рассказывать пока нечего. Покупайте газету. С ней вы можете резко поправить свои дела и стать мэром, губернатором, папой римским — в общем кем угодно, если только хватит сил.
Я тихонько подошел к приемной мисс Вильсон, осторожно повернул ручку и тихо вошел. Она сидела за столом, держа телефонную трубку возле уха, и буквально впитывала в себя все, что Вольф говорил по телефону.
Наши взгляды встретились. Она вздрогнула, но сохранила спокойствие. Я наклонился над столом и взял трубку у нее из рук.
— Вам совершенно ни к чему это слушать, — улыбнулся я. — Послушайте лучше меня, это гораздо интереснее.
Она попыталась достать меня рукой, норовя выцарапать глаза, но я вовремя отступил, схватив ее за руки. Она сопротивлялась, но я потянул ее на себя, заставив буквально распластаться на столе. После этого я галантно помог ей восстановить прежнее положение.
— Вы наглец! — взвизгнула она.
— Просто я не хочу, чтобы вы услышали нечто такое, что не предназначается для ваших ушей, — объяснил я, усаживаясь напротив. — Мне кажется, вам пришло время собрать вещички и уйти отсюда. Я не позволю больше шпионить за Вольфом.
В ее глазах появился ужас.
— Я ничего плохого не делала! — Голос ее дрожал. — Прошу вас, не говорите моему шефу. Я не хочу потерять место…
Я покачал головой.
— Я вам верю… На кого вы работаете? На Старки? На Эслингера? Или, может быть, еще на кого-нибудь?
Она нервно кусала губы. Глаза ее сверкали от злобы. Я начал опасаться, что она сейчас набросится на меня, но ей удалось сдержаться.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — безразличным тоном произнесла она. — Я уже полгода работаю у Вольфа и до сих пор не слышала от него никаких нареканий.
— Полгода — это слишком много. Берите свои вещи и выметайтесь, перемена обстановки вам не повредит, а Вольфу только пойдет на пользу.
— Я получаю приказы только от мистера Вольфа, — сказала она холодно. — Если он прикажет, чтобы я ушла, я уйду.
— Тогда мы его об этом спросим, — согласился я, направляясь к двери кабинета. Она испугалась.
— Нет, не надо!
Я зашел в кабинет Вольфа. Он только что положил трубку. Я рассказал ему все, что произошло.
— Освободитесь от нее! Все, что вы делаете, становится известно Старки или Эслингеру.
Лицо Вольфа вытянулось.
— Я должен с ней поговорить… Нельзя же ее выгнать просто так! Мы ничего толком не знаем. Это все только ваши предположения.
Я посмотрел на него в упор.
— Но ведь она подслушивала!
— Ну ладно, ладно, — он начал нервничать. — Я не нуждаюсь в советах и сам выбираю свой персонал.
Я кивнул головой и вышел в приемную. Эдна Вильсон торжествующе улыбнулась мне. Я вернул ей эту улыбку и извиняющимся тоном сказал:
— Я ведь не знал, что вы с ним спите.
Улыбка сразу исчезла с ее лица.
Не дожидаясь ответа, я вышел и затворил за собой дверь.
Повернув дверную ручку, я вошел в маленькую тесную каморку с убогим письменным столом, заваленным кучей бумаг. За столом сидела женщина, по виду старая дева. Она взглянула на меня подслеповатыми глазами.
— Кто занимается газетой? — спросил я.
Она указала на дверь в соседнюю комнату.
Я постучал и вошел. За столом Диксона сидел молодой мужчина, который недовольно посмотрел на меня.
— Что вам нужно?
Я взял стул, основательно уселся на него и после этого протянул мужчине свое удостоверение. Пока он изучал текст, я осмотрелся. Обстановка была прежней. Человек, занявший место Диксона, был молод, пожалуй, не старше двадцати лет. Во всяком случае, было похоже, что подбородок его еще не знал бритвы.
Возвратив удостоверение, он уставился на меня.
— Всю жизнь мечтал стать частным детективом, — сказал он. — Это, должно быть, чертовски интересное дело?
Я достал сигареты и предложил ему. Мы закурили.
— Вы тот самый человек, о котором мне говорил Диксон? Ведь это вы придумали «вампира»?
Он кивнул.
— Я убедил старика, что это удвоит тираж. Так оно и вышло. Он говорил вам об этом?
— Да, — я вытянул поудобнее ноги. — Вы придумали это только для того, чтобы увеличить тираж?
— Так я говорил Диксону.
— Как вас зовут?
— Рэгг Филдс. Вы не думайте, я уже три года работаю в газете.
— Как вы считаете, этих девушек убили?
— Конечно! — Глаза у него заблестели.
— А где же трупы?
— Да… действительно…
Я переменил тему.
— Кто теперь будет редактором?
Он помрачнел.
— Не я, во всяком случае. Манком не из тех, кто выдвигает молодых. Он посадит в кресло какую-нибудь старую развалину.
— А вы смогли бы?
— Управиться с газетенкой?.. — Он рассмеялся. — Да я сумел бы это сделать, даже если бы был глухонемым.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно, — глаза его блестели.
— Я посоветовал Вольфу купить газету. Если он это сделает, пост главного редактора вам обеспечен.
Рэгг погасил сигарету и задумался.
— Довольно забавно было бы работать на Вольфа, — пробормотал он наконец.
— Мне надо знать, действительно ли вы способны руководить газетой или только говорите, что способны.
— Нет, я не болтаю. Я все время делал эту газету почти один, Диксон занимался только политическими статьями. Но я умею делать и политический материал… Или этим займется Вольф?
— А эта? — я кивнул на дверь соседней комнаты.
— Она не останется, — убежденно сказал он.
— Если Вольф купит газету, можно будет хорошенько встряхнуть этот город, начать серьезную игру против Мэй-си, Старки и их приспешников. Такая перспектива вас устраивает?
— Знаете, я как-то написал большую статью о Старки, но Диксон ее не пропустил. Он и Мэйси — два сапога пара.
— А мне показалось, что они не любят друг друга.
Он запустил свои перепачканные чернилами руки в густую шевелюру.
— Что вы имеете в виду?
— Они убили Диксона.
Он даже подскочил от удивления.
— У него же остановилось сердце!.. Так сказал коронер.
— А вы всегда верите тому, что вам говорят?
— Вы шутите!
Я наклонился вперед и внятно сказал:
— Кто-то затянул шнурок на шее Диксона и забыл распустить. Одним словом, его убили, а Мэйси поспешил объявить, что у бедняги отказало сердце. Я не знаю, зачем это сделано, но это так.
Мой собеседник судорожно вздохнул. Лицо его стало бледным, но глаза не потеряли блеска.
— Не хотите ли вы сказать, что таким же образом могут быть убиты вы, я, Вольф и… мало ли кто еще?
Я красноречиво промолчал.
Некоторое время он раздумывал.
— Если вы занимаетесь этим делом, то не вижу причин, почему бы и мне им не заниматься, — произнес он наконец.
— Отлично. Как только Вольф сообщит мне, что газета стала его собственностью, я разыщу вас.
Он проводил меня до двери.
— Вы думаете, Вольф согласится?..
Я еще раз обнадежил Рэгга и спросил, каким образом можно найти Одри Шеридан.
— У нее контора в Пипл-хаусе на центральной площади — это громадное здание с кинотеатром внизу и множеством ярких вывесок. Вы не ошибетесь.
— А где она живет?
— На улице Лоррель. Квартира в большом доме. Там еще такая длинная терраса… — Он вздохнул. — В таком шикарном доме я вряд ли когда-нибудь буду жить.
— Будете, — уверил я его. — До свидания.
— Пока.
Я вышел через приемную, но на пороге мне в голову пришла еще одна мысль. Пришлось возвратиться.
— Вам говорит что-нибудь имя Эдна Вильсон?
Он нахмурился.
— Кажется, это… секретарша Вольфа?
Я кивнул.
— С кем она встречается кроме Вольфа?
— Вы смеетесь? Я всегда считал ее слишком серьезной, чтобы встречаться с кем-то еще.
— Значит, больше ни с кем?
— Нет, есть еще Блокки. Я их однажды видел вместе. Но это примерно такой же тип, как и Вольф, в летах и лысый.
— И кто же этот Блокки?
— Районный прокурор. Старая скотина! Вы полагаете, что между ними может что-то быть?
— Не знаю, как между Блокки и Эдной, а между Блокки и Вольфом…
Он пожал плечами.
— Не говорите загадками!
— Послушай, парнишка, вся эта история — хитрая головоломка, — сказал я, дружески похлопав его по плечу.
На улице я остановил такси и попросил водителя отвезти меня на улицу Лоррель. Вскоре мы подъехали к большому зданию с террасой. Отпустив такси, я зашел в холл дома и направился к конторе.
— Как мне найти мистера Солби?
Девушка, сидевшая за перегородкой, недоуменно подняла тонкие брови.
— Здесь нет никакого мистера Солби!
Я разыграл целое представление, пояснив, что мистер Солби — мой большой друг и я проделал большой путь, чтобы его повидать. Затем усомнился, знает ли она вообще всех жителей дома.
Тогда она простодушно выложила передо мной список всех жильцов дома, чтобы доказать мою неправоту. Квартира Одри Шеридан значилась под номером 845. Я извинился и попросил разрешения позвонить по внутреннему телефону. Набрав номер 845-й квартиры, я услышал длинные гудки. Никто не поднимал трубку. Телефонной кабины, из которой я звонил, не было видно из конторы, лифт же находился совсем рядом. Я выскользнул из кабины и вошел в лифт. Поднявшись на восьмой этаж, прошел по длинному коридору, пока не обнаружил дверь 845-го номера. Предварительно постучав и, как следовало ожидать, не получив ответа, я достал отмычку и через тридцать секунд проник в номер.
Повесив шляпу на вешалку, я начал методичные поиски. Поочередно открывал все ящики, шкафы, коробки… Осторожно прощупывал каждую вещь, прислушиваясь к подозрительным шумам и шорохам. Осмотрел все: пол, вазы, батареи, мебель, консервные банки… Открыл даже сливной бачок в туалете. Выглянул в окно, чтобы убедиться, что ничто не висит снаружи. Все было обследовано сантиметр за сантиметром, но впустую — ни платка Мэри Дрейк, ни трех фотографий. Я в последний раз обвел комнату взглядом. Слабым утешением явилось то, что я теперь мог составить некоторое представление об Одри Шеридан: одежда женщины многое может сказать о ее характере. Все вещи были очень просты и скромны — ни кружев, ни цветов, ни эксцентричных вырезов на платьях. Из парфюмерии она пользовалась только кремом, губной помадой и духами «Лилия». В комнате было много книг, на столе стояла радиола с набором пластинок. Бегло просмотрев книги и пластинки, я убедился, что Одри Шеридан далеко не глупа. Правда, мне никогда не нравились женщины-интеллектуалки… А если она к тому же еще и специалист по джиу-джитсу, которому ничего не стоит свалить с ног профессионального детектива, то…
Словом, я решил, что пришло время познакомиться с ней лично.
В глубине хорошо проветриваемого, широкого коридора я нашел дверь из полированного стекла, на котором золотом было написано: «Агентство».
Я вошел в контору. На окнах висели чистые кремовые занавески. В глубине комнаты стояли три кресла, отличный дубовый стол. Пол был покрыт роскошным персидским ковром, в котором ноги утопали почти до лодыжек. На столе стояла ваза с цветами, лежали свежие газеты.
Внешне контора выглядела весьма респектабельно. Едва я оправился от первого впечатления, как на меня обрушился новый удар: дверь, ведущая в основное помещение, отворилась и на пороге возник мой старый знакомый — Джефф Гордон. В руке он держал пистолет.
— А, это ты! — прорычал он, показывая желтые прокуренные зубы.
— Вот так совпадение! Мой старый друг Джефф! Ты откуда?
— Заткнись, скотина, — проревел он, потрясая своей игрушкой.
Я поднял руки вверх. Джефф крикнул в открытую дверь:
— Эй, посмотрите, кто сюда пришел!
— Кто там? — голос, который произнес эту фразу, был резким и неприятным по тембру. Мне показалось, что я уже слышал его — когда Диксон разговаривал по телефону.
— Детектив из Нью-Йорка!
— Веди его сюда, — приказал голос.
Джефф недвусмысленно кивнул головой на дверь.
— Минуточку! — сказал я. — Я пришел повидать мисс Одри Шеридан. Если она занята, то я наведаюсь в другой раз.
Джефф усмехнулся.
— Что касается ее, то она действительно занята, но пусть тебя это не волнует.
Пожав плечами, я прошел в соседнюю комнату. Она была значительно больше первой. Здесь тоже стоял громадный письменный стол, а пол украшал восточный ковер, но не было в ней того порядка, что наблюдался в предыдущей. Казалось, по комнате пронесся ураган: все ящики опорожнены, бумаги разбросаны по полу.
В комнате находилось три человека: двое мужчин и женщина. Не составляло труда догадаться, что это и есть Одри Шеридан. Руки ее были привязаны к спинке стула, который стоял посреди комнаты. Выглядела она, в общем, неплохо: широкие плечи, узкие бедра и профиль, как у Габриэль Домерг. Голубые глаза, большой рот с полными красивыми губами, густые рыжие волосы с золотым отливом.
Перед ней за столом сидел один из мужчин, держа руки на коленях. Я с интересом присмотрелся к нему. Несомненно, это был Старки. Небольшого роста, мускулистый, с кожей, покрытой оспинами, с черными, ничего не выражающими глазами. На нем был белый фланелевый костюм. Мягкая шляпа, надвинутая на глаза, придавала ему суровый вид, а тонкие, бесцветные губы внушали опасение. Второй человек, сидевший немного сбоку от Старки, ближе к Одри Шеридан, был точной копией Джеффа Гордона — такой же здоровый и толстый, не отягощенный печатью интеллекта.
— Это Понсер, — сказал Джефф, кивая на меня.
— Что вам здесь нужно? — спросил Старки, уставясь на меня жестким взглядом.
— Будьте осторожны, Старки, ведь вы пока еще не мэр. Разрежьте веревки и отпустите ее.
Джефф грубо схватил меня за плечо и занес руку для удара. Я успел уклониться и хлестко врезал ему по корпусу, а когда он отшатнулся, прямым в подбородок отбросил прочь от себя. Пистолет при этом вылетел у него из руки. Увидев это, Старки сорвался с места и бросился к месту сражения. Я схватил его за руку и швырнул в ноги третьему мерзавцу, устремившемуся на помощь своему шефу. Оба они какое-то время барахтались на полу, но потом сумели подняться. Старки держал в руке пистолет, направленный на меня. Я схватил свободный стул и занес его над головой.
— Слушайте, свиньи! Еще одно движение — и стул окажется внизу, на улице. А там полицейский пост. Они прибегут сюда, и я хотел бы тогда посмотреть, как Мэйси сможет выкрутиться из этого положения…
Джефф, хрипя, как бешеная собака, бросился было на меня, но Старки криком остановил его.
Некоторое время мы злобно смотрели друг на друга.
— Успокойте своих кретинов, — сказал я Старки. — Пусть они выйдут, мне надо переговорить с вами наедине.
Старки долго смотрел на меня, потом повернулся к своим подчиненным и прошипел:
— Убирайтесь!
Как только они скрылись за дверью, я опустил стул.
— Вас пытаются загнать в угол, приписывая вам убийство, — сказал я. — И даже Мэйси не сможет ничего сделать, если будет достаточно доказательств.
Старки указал на девушку, привязанную к стулу. Я подошел к ней и принялся развязывать веревку.
— Оставьте меня, следите за ним! — быстро шепнула она мне на ухо.
Но ее совет запоздал. Старки, метнувшись ко мне, нанес точный удар в висок, и я оказался на полу. Как сквозь туман, до меня донесся голос Старки:
— Сюда! Быстрее!
Я попытался приподняться, но второй удар отбросил меня к стене. В глазах мелькнула перекошенная физиономия Гордона. Мне удалось уклониться от нового удара и отшвырнуть мерзавца от себя. Но тут на меня навалился второй, и мы покатились кубарем. На мгновение я увидел пистолет в руках Старки и снова потерял сознание.
Придя в себя, я почувствовал, что мне связывают руки за спиной. Перед глазами колыхался розовый туман, в котором плавала гнусная физиономия Гордона. Единственное, чего мне сейчас хотелось, это бить Гордона, пока хватит сил. Ни к кому я еще не испытывал такой ненависти, как к этой гнусной троице.
В сознание меня привел пронзительный крик. Сквозь туман, застилавший мое сознание, я увидел, как Гордон вместе со своим подручным, навалившись на ноги и руки Одри, с трудом сдерживают ее на столе, а Старки прикладывает зажженную сигарету к обнаженному предплечью. Отчаянный вопль Одри придал мне силы, и, бросившись головой вперед, я сбил Старки. Джефф выпустил Одри и отвел кулак для удара.
Я снова куда-то провалился.
Как только Джефф оставил девушку, ей удалось применить один из приемов джиу-джитсу — и второй негодяй со стоном опустился на колени.
Одри схватила громадную пепельницу и запустила ее в окно.
Зазвенело разбитое стекло, и в наступившей тишине я услышал голос Старки:
— Вы еще услышите обо мне!..
Окончательно я пришел в себя, когда почувствовал, что кто-то сильно трясет меня. Это была Одри.
— Ничего серьезного! — возбужденно говорила она. — Вы только сильно ослабли… А все-таки мы их выставили!
— Очень мило, — с трудом улыбнулся я. — Меня измолотили трое здоровяков, а вы считаете, что ничего серьезного не произошло.
Она тоже улыбнулась.
— Я считала, что детективы из Нью-Йорка по меньшей мере железобетонные.
Я осторожно провел рукой по голове.
— Это в кино они такие, — сказал я, приподнимаясь на локте. — А перед вами — бесформенная масса из костей и мяса, которая больше никогда не сможет нормально передвигаться…
Одри насмешливо смотрела на меня, и я вспомнил, как совсем недавно Старки прижигал ей кожу сигаретой.
— Что касается мнения железобетона, то вы сейчас тоже не слишком хорошо выглядите.
Она взглянула на красные пятна на своих руках, и ее васильковые глаза зло блеснули.
— Нет ли у вас спиртного? — спросил я. — По-моему, это как раз то, что нам сейчас нужно.
Она поднялась, достала из буфета бутылку шотландского виски и села рядом со мной.
— Сами доберетесь до ванны или вас отнести? — осведомилась она, допив свой стакан.
— Такая милая девушка — и столько сарказма, — пробормотал я, с трудом поднимаясь и стараясь сохранить равновесие. Для этого мне пришлось опереться о стол.
Она довела меня до ванной комнаты и сунула мою голову под струю холодной воды.
— Может, вас перевязать? — спросила она. — Вы будете так мужественно выглядеть…
— Спасибо, не надо. Но если у вас найдется бинт, я бы мог перевязать вам руку…
— Спасибо, я все делаю сама и не собираюсь изменять этому правилу.
— Ну что ж… Нам надо о многом поговорить. Я надеюсь, что к вечеру окончательно приду в себя. Как насчет того, чтобы пообедать вместе?
— Я ни при каких обстоятельствах не обедаю с коллегами, — ответила она твердо. — И, насколько это возможно, не путаю дела с развлечениями.
— Ну, знаете, со мной вы сегодня вряд ли развлечетесь…
Она посмотрела на меня долгим взглядом и сказала серьезно:
— Да, я вижу. Но я совсем не то имела в виду.
— Хорошо. Не буду вас уговаривать. Но мне действительно необходимо с вами поговорить. Назначьте любое время сегодня вечером, и я приду…
Она некоторое время колебалась.
— Ну хорошо, я буду дома около десяти часов. А теперь — до свидания.
— Всего наилучшего.
— И спасибо за визит. Если будете чувствовать себя плохо, примите какую-нибудь таблетку.
