Глава 8
Несколько ярко одетых африканцев устремились к катеру. Гирланд наблюдал за ними из окна ресторана. Он уже поел и теперь пил кофе. Русского уже не было. Уходя, он спросил у африканца, как пройти в номер 12. По-видимому, тот решил поспать после сытного ленча.
Время от времени Гирланд поглядывал на Фонтеца, который, проглотив много еды, шепотом разговаривал со своим компаньоном. Оба курили сигары.
— А вот и катер, — сказал Фонтец. — У нас еще много времени. Он отправится не раньше двух.
Другой сказал:
— Стоит ли зря тратить время, мистер Фонтец. В этом нет никакой необходимости.
— Съездим. Все равно делать нечего.
Выслушав весь разговор, Гирланд допил кофе и, рассчитавшись, медленно двинулся к выходу. Теперь, встретившись с Фонтецем, он решил не терять его из виду. Он купил билет и поднялся на катер. За пять минут до отхода появились Фонтец с приятелем. Они заняли места под тентом позади Гирланда.
Всю дорогу до Дакара Гирланд ломал голову, как убедить Фонтеца, что он послан именно Дорном. У него не было никаких доказательств, а без этого Фонтец не откроет ему карты. Конечно, можно предупредить его о русских, но поможет ли это?
Катер пришвартовался, и Гирланд в числе первых сошел на берег вместе с толпой болтающих и смеющихся африканцев. Фонтец с компаньоном сошли позже и сразу направились к ожидавшему их черному «Бьюику». Несколькими секундами раньше Гирланд уже сел в свой «Ситроен», готовый следовать за португальцем. «Бьюик» тронулся, «Ситроен» устремился за ним. Миновав Индепенденс-сквер, «Бьюик» остановился у Международного коммерческого банка Сенегала. Фонтец и его сопровождающий вышли из машины. Отъехав немного в сторону, Гирланд устроился так, чтобы не терять из виду вход в банк.
Он купил газету и, зайдя в тень, начал просматривать ее.
— Хэлло! — сказала незаметно подошедшая Джанин. — Что ты здесь делаешь?
От неожиданности Гирланд вздрогнул, но тотчас же нашелся.
— Это ты что здесь делаешь? — улыбнулся он, складывая газету.
— Я — хожу по магазинам. А ты кого-нибудь ждешь?
Гирланд махнул рукой в сторону банка.
— Один знакомый бизнесмен зашел туда по делу, а я поджидаю его.
— Я все-таки надеюсь, что ты покатаешь меня по городу?
— Жаль, но мне нужно поговорить с ним… Знаешь, как это бывает… дела.
В этот момент Гирланд заметил, что Фонтец один вышел из банка.
— Извини, — сказал он быстро, — вот этот человек… Увидимся вечером в отеле.
Джанин посмотрела вслед удаляющемуся Фонтецу.
Гирланд сжал ей на прощание локоть и зашагал вслед за португальцем. Тот свернул на Рю Карно. За ним, замедлив шаг, двинулся Марк. Джанин немного помедлила и уже было собралась идти вслед за ним, как вдруг чья-то тяжелая рука легла ей на плечо. Вскрикнув, она повернулась и увидела Малиха.
— Я сам займусь им, — резко сказал он и пошел вслед за Гирландом.
Джанин поняла, что этот толстяк и есть Фонтец. Она также поняла, что Гирланду угрожает опасность, и вдруг почувствовала, как дорог он ей. Весь этот день она не переставая думала о нем. Она впервые была влюблена и горячо отдалась этому чувству. Мысль о возможной потере была для нее непереносима. Что бы ни случилось, думала она, ее место теперь рядом с Гирландом. Она должна предупредить его, что Малих обо всем знает.
Она решила проследить, что будет. Идя по Рю Карно, она увидела Гирланда. Он продолжал следовать за Фонтецем, который, казалось, торопился. Вот он, взглянув на наручные часы, вошел в кафе на другой стороне улицы. Гирланд пересек улицу и в окно увидел, что тот разговаривает с официантом. На другой стороне улицы остановился Малих, не спуская глаз с Гирланда. Поодаль притаилась Джанин, наблюдая за всеми троими.
Когда официант принес Фонтецу пиво, Гирланд тоже зашел в кафе и сел за соседний столик. Когда ему принесли пиво и официант ушел, он придвинул свой стул к Фонтецу и тихо сказал:
— Я сейчас заходил к вам домой. Нам надо поговорить.
Фонтец затянулся сигарой и медленно повернул голову.
— Я слушаю вас, — голос у него был хриплый.
— Меня прислал к вам Джон Дорн.
— Джон Дорн? Впервые слышу такое имя, мистер…
— Меня зовут Марк Гирланд.
Фонтец рассматривал маленькие пузырьки в стакане.
— Опять незнакомое имя, — он покачал головой. — О чем вы хотите со мной поговорить?
— О Роберте Генри Кейри.
Фонтец взметнул свои брови.
— Вот теперь знакомое имя. Лет двадцать пять назад, когда я был еще молодым человеком, мы были друзьями.
— Теперь вы не друзья?
— Двадцать пять лет, мистер Гирланд, огромный срок в жизни… Друзья часто расходятся, и тем не менее было бы очень интересно встретиться с Кейри вновь.
— Роза сказала, что две недели назад вы встречались с Кейри.
— Роза?.. Опять знакомое имя. Вы с ней встречались?
— Мне поручил Дорн встретиться с ней. Я заплатил ей семь тысяч долларов за эти сведения. Я должен был дать ей еще три тысячи, но, к сожалению, она не смогла их получить.
Последовала пауза, потом Фонтец осторожно спросил:
— Что же помешало ей получить эти деньги?
— Ее убил человек Германа Радница перед отлетом из Парижа, на аэродроме Орли.
Фонтец вздрогнул, пиво немного расплескалось на стол.
— Какой такой Радниц? — Он вытер шею носовым платком.
— Радниц только один, мистер Фонтец, другого нет.
— Почему же он хотел смерти Розы?
Гирланд был вынужден призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не проговориться, что работает на Радница, а не на Дорна.
— Она больше не была нужна. Из нее вытянули ваше имя и сейчас вас тоже ищут.
— А откуда вам это стало известно, мистер Гирланд?
— Нет такого, чего бы не знал Дорн. Он сказал мне это.
Пока они говорили, Джанин решилась. Она покинула свой пост и, вернувшись на квартал назад, зашла в небольшое кафе позвонить.
Фонтец продолжал:
— Все это интересно, мистер Гирланд, но при чем здесь я?
В это время к ним подошел бармен.
— Вы мистер Гилчерт?
— Да, это я.
— Вам звонят.
Гирланд, недоумевая, взял трубку.
— Алло? Гилчерт слушает.
В трубке слегка измененный женский голос произнес:
— За вами следит белокурый русский! Он на улице, напротив вашего кафе! — В трубке послышались гудки.
Гирланд догадался, что звонила Джанин. «Белокурый русский…» Он вспомнил высокого светловолосого мужчину на пляже отеля «Гор». Наверняка этот парень все про него знает. Возможно, он даже знает, кто такой Фонтец.
Он вернулся к столику. Португалец доканчивал пить пиво и взглянул на Гирланда, когда тот подошел.
— Я должен извиниться, мистер Гирланд, но мне нужно идти. Вы сообщили много интересного…
— Вас разыскивают также русские. Они были у вашего дома через несколько минут после меня. Сейчас за домом наблюдают четыре человека, а еще один агент караулит у входа в кафе.
На лице Фонтеца отразился испуг.
— Вы можете позвонить домой и проверить… — предложил Гирланд.
Фонтец не шевелился. Он усиленно думал.
— Как с вами связаться? — Видимо, Энрико принял какое-то решение.
— Я остановился в отеле «Гор» и зарегистрирован как Джон Гилчерт. Что вы собираетесь делать?
— Я подумаю об этом. Может быть, позже я встречусь с вами.
— Не возвращайтесь домой. Будьте осторожны.
— Не беспокойтесь обо мне, — сказал Фонтец. — Оставайтесь здесь, я выйду запасным ходом.
Гирланд закончил пиво и закурил сигарету. Спустя пять минут он увидел, как Малих медленно прошел мимо бара и заглянул внутрь. Гирланд с трудом подавил желание помахать ему рукой.
Джанин стояла в тени и ждала автобус из отеля. Она сама удивлялась своему спокойствию. Решение быть с Гирландом принято, и решение это было окончательным. Однако она вздрогнула, когда возле нее остановился черный «Кадиллак» и она увидела за рулем Малиха.
— Садитесь, — резко сказал он, — я подвезу вас к отелю.
— Что случилось? — спросила Джанин. — Кто тот толстяк, вы узнали?
Малих смотрел прямо перед собой.
— Это Фонтец, тот самый связной Кейри… Он неожиданно исчез, и я потерял его из виду.
— А как с Гирландом?
— Он остался там. Он разговаривал с Фонтецем, но неизвестно, назвал ли тот ему место, где прячется Кейри… Но мы узнаем. Павел следит за домом Фонтеца. Когда португалец вернется, мы его схватим. Для вас тоже есть работа…
— Что за работа? — спросила она, глядя на свою сумочку, так как была не в силах вынести пытливый взгляд Малиха.
— Сегодня вечером вы привезете Гирланда в бунгало. Нужно узнать, что ему известно.
Джанин похолодела.
— Не знаю, увижу ли я его сегодня… Он приходит в отель в разное время, иногда и вовсе не приходит. Что же мне ему сказать?
— Скажите, что у Хильды вечеринка, и попросите поехать с вами.
— А если он вернется очень поздно?
— Он вернется не поздно. Сейчас у него только одно дело — сидеть и дожидаться, пока Фонтец не отведет его к Кейри. Фонтец, конечно, сначала наведет справки, а Гирланд вынужден вернуться в отель и ждать результата. Привезете его сегодня вечером, часов в восемь.
Джанин кивнула.
— Я поняла…
— И не забывайте, что для вас, как и для нас, важно самим добраться до Кейри. Вам, по-видимому, не улыбается провести десять лет в тюрьме?..
Джанин вздрогнула.
В это время машина остановилась у светофора. Ни Малих, ни Джанин не заметили Кермана, остановившегося за ними. Керман же их заметил. Он встрепенулся, увидев Джанин, а потом перевел взгляд на Малиха. Он узнал и «Кадиллак».
Светофор показал зеленый, и поток машин пришел в движение.
Не имея возможности обогнать машины и сесть на хвост «Кадиллаку», Джек старался не потерять их из виду. Наконец «Кадиллак» повернул к отелю, и Керман с облегчением остановился у обочины. Он видел, как Джанин вышла из машины и направилась к отелю. Керман тоже вышел из машины и, подождав, пока «Кадиллак» поравнялся с ним, в упор посмотрел на Малиха. Тот же удостоил его лишь беглым взглядом. Кто же он — датчанин? швед? Ни тот, ни другой. Он знал многих скандинавов, и теперь был убежден, что светловолосый гигант — не скандинав.
Керман поднялся по ступенькам отеля и открыл дверь в тот момент, когда Джанин, взяв ключи у портье, отходила от конторки.
— Хэлло! — сказал Керман, подходя к ней.
Джанин отпрянула, затем попыталась улыбнуться, но это была лишь жалкая гримаса.
— Откуда ты выскочил? — спросила она.
— Именно выскочил! Нам надо поговорить. Пойдем в бар.
Она пошла за ним, совершенно растерянная. Видел ли он ее с Малихом? Должно быть, видел. Неужели он ее подозревает? Она знала, что побледнела, а Керман не упустит такой детали…
Джей заказал пива, а Джанин чашку кофе. Даже выбор напитка был неудачен, ей следовало подкрепиться.
— С кем ты ехала?
Она уже немного оправилась и разыграла удивление.
— Мой дорогой Джек, что за наскок? Я ждала автобус, а человек из вежливости подвез меня.
— Из вежливости, вот как?.. — Керман подождал, пока официант поставит перед ним напитки. — Он назвал себя?
Лицо Джанин напряглось.
— Это что, допрос? Мне бы не хотелось…
Керман усмехнулся.
— Мне показалось, что я где-то видел его. Он швед, не так ли?
— Джанин бросила на него быстрый взгляд. Надо отвести его подозрения.
— Вроде бы швед… Фамилия его Бергман, он здесь на несколько дней, по делу.
Керман отпил пива. «Лжет, конечно, она достаточно опытна, чтобы отличить скандинава от славянина».
— А может, он русский?
— Возможно… Но я не уверена…
— Он тебя о чем-нибудь спрашивал?.
— Да так, обычные вопросы: нравится ли мне здесь, как долго останусь… Вот, пожалуй, и все.
Керман рассмеялся.
— Что за подозрительная у меня натура!.. Ладно, забудем об этом. Как твои дела?
Она посмотрела на часы.
— Через несколько минут я еду в аэропорт. Может быть, Гирланд приедет.
Керман поднялся.
— О'кей, тогда я пошел. Довезти тебя до аэропорта?
— Мне еще нужно подняться к себе. Так что не жди меня, Джек.
— Как хочешь. — Он пожал плечами и вышел из отеля.
Стоя у машины, Керман усиленно размышлял. Он не сомневался, что его подозрения верны. Джанин перевербована — она одновременно работает на Дорна и на русских. Нужно предупредить Дорна. Вдруг его осенила мысль. Он отошел от машины и занял удобную позицию за другой машиной, откуда хорошо просматривался вход в отель. Он ждал.
Минут через семь к отелю подъехал автобус и остановился. Несколько человек вышли из салона и вошли в отель. Водитель подождал несколько минут и, закрыв двери, стал двигаться по аллее к выходу. Джанин не вышла из отеля! Сомнения Кермана окончательно рассеялись. Она даже не наблюдала за аэропортом. Еще один гвоздь в ее гроб!..
Он сел в свою машину и поехал обратно в Дакар.
Гирланд вернулся в отель озадаченным. Он был почти уверен, что Фонтец свяжется с ним. Он, конечно, сначала свяжется с Кейри и все с ним обсудит. Теперь Марк беспокоился о Фонтеце, но он надеялся, что слова португальца о том, что он позаботится о себе, не были бравадой. Но больше всего его озадачил таинственный телефонный звонок. Если это была Джанин, то что все это могло означать? Может быть, она — агент? Но тогда на кого она работает? На Дорна?
Он все еще размышлял, когда, направляясь к лифту, столкнулся с Джанин. Она была бледна, возбуждена и едва улыбнулась ему.
— Джон, мне надо поговорить с тобой. Пойдем ко мне.
— Конечно, — ответил он. — Что-нибудь случилось?
— Да, но давай сначала войдем в номер.
Они вошли, она заперла дверь, затем, резко повернувшись, сказала:
— Я знаю, кто ты! Ты — Марк Гирланд!
Гирланд потер шею, снял пиджак, отстегнул кобуру и положил ее на стол. Затем сел.
— Ну что ж, продолжай. Послушаем сначала тебя, потом меня…
— Я — В 2260, — сказала она, садясь на кровать. — Тебе это о чем-нибудь говорит?
Как-то Росленд сказал Гирланду, что у Дорна есть особый агент — женщина. Росленд никогда ее не встречал, но знакомился у Дорна с ее отчетами. Тогда же он назвал ее код — В 2260.
— Итак, ты работаешь на Дорна? Да, я слыхал о тебе… Спасибо за предупреждение по телефону. — Гирланд замолчал, а Джанин, воспользовавшись этим, продолжала:
— Ты не догадываешься, почему я здесь?
— По-видимому, Дорн послал тебя следить за мной? Почему же ты вдруг решила расколоться? Значит, ты меня дурачила?
— Я? Это ты меня дурачил! Я думала, ты действительно Джон Гилчерт, американский бизнесмен.
— Но все-таки Дорн послал тебя следить за мной?
— Дорн, вообще-то, не посылал меня… Все значительно сложнее. Я приехала сама. Дорн считает, что тебя убили, — она стряхнула пепел на пол. — Итак, ты работаешь на Радница?
Гирланд слабо усмехнулся.
— Ведешь разговор ты, я еще вообще ничего не сказал.
— Марк, не будь таким враждебным. Я совсем не хочу загонять тебя в угол. Очень глупо, но… я полюбила тебя.
В лице Гирланда ничего не изменилось.
— Очень жаль, но я не гожусь для таких чувств…
— Нет, нет, я не виню тебя. Это порой случается помимо нашей воли. Я думала, что после этой ночи легко расстанусь с тобой, как это бывало раньше, с другими мужчинами. Но ты такой великолепный любовник!..
— Из-за этого ты и влюбилась в меня?
— Да. Но не только…
— Я очень сожалею, Джанин. А если я уеду в Дакар, ты сообщишь обо мне Дорну? Кстати, как ты засекла меня?
— Я все ждала, что ты сам мне об этом скажешь, — ее голос задрожал. — Неужели у тебя не возникло ко мне никаких чувств?
— Откровенно говоря, мне кажется, что я не могу любить по-настоящему ни одну женщину. Ты мне нравишься, и я часто о тебе думал. Но чтобы больше… нет.
— Во всяком случае, ты искренен, — она горько улыбнулась. — Ты бы не смог прожить со мной до конца дней…
— Я бы ни с кем не мог прожить до конца жизни, ни с одной женщиной. Джанин, нет смысла продолжать этот разговор. Я не хочу причинять тебе боль.
Откинувшись на подушку, она смотрела в потолок. Теперь она знала правду, но это ничего не меняло, боль не проходила. Допустить, чтобы Малих завлек его в ловушку?! Она не могла этого сделать.
— Ты спросил меня, как я тебя раскрыла? Очень просто, мне сказал об этом Малих.
— Малих? А кто это?
— Ты не слыхал о Малихе? Неужели Росленд никогда не говорил о нем?
— Ты имеешь в виду того русского? Это Малих?
— Да, он.
— А какое ты имеешь к этому отношение?
— В 2260 — двойной агент, Марк.
Гирланд встал и подошел к столу. Вынул из кармана пачку сигарет, закурил и не проронил больше ни слова. Лицо его оставалось непроницаемым.
— Зачем ты мне все это рассказываешь?
— Я люблю тебя…
«Ах эта любовь!.. — подумал Марк. — Женщины обожают это слово, оно как острый крючок, на который ловят мужчин…»
Джанин заговорила снова:
— Они разыскивают Кейри, у него очень важная информация. Малих вызвал меня сюда. Он знает больше Дорна. Дорн практически ничего не знает. Он допустил ошибку в деле с этой Фечер, а теперь хочет заполучить информацию с моей помощью… и Кермана, — она взглянула на Гирланда, который внимательно слушал. — Керман тоже здесь. Похоже, он догадывается о моей двойной игре. Сегодня он видел меня с Малихом. — Руки ее беспомощно опустились. — Я думаю, что со мной все кончено…
— Что еще знает Малих?
— Он знает о Фонтеце и о Кермане, — она посмотрела на него. — И еще… Ему известно, что ты работаешь на Радница.
Гирланд уставился на тлеющий кончик сигареты.
— Смекалистый парень, ничего не скажешь… Он прав, я действительно работаю на Радница. Мне ничего не оставалось… Я вовсе не пытаюсь оправдаться, я сыт по горло работой на этого скрягу Дорна. Радниц предложил мне пятьдесят тысяч за поимку Кейри. У Генри есть микрофильмы, порочащие Радница. Какое мне дело?.. Он хорошо платит, Дорн никогда не заплатит таких денег!
— Неужели все дело в деньгах, Марк?! У меня они есть! Мы можем скрыться. Мы обойдемся без денег Радница! Только люби меня…
— Нет, Джанин, — Гирланд покачал головой. — Я не создан для тихого счастья. И ничего с этим не поделаешь.
Она подняла на него глаза, губы ее дрожали.
— Наверное, ты прав… А что мне теперь делать, не знаю. Для меня все кончено!
Гирланд посмотрел на нее. Только теперь он понял, насколько безвыходно ее положение.
— Ты думаешь, Керман сообщит Дорну о своих подозрениях?..
— Не сомневаюсь. Он очень проницателен, но меня беспокоит не Дорн.
— Но ведь Малих не знает, что ты мне все рассказала.
— Он приказал сегодня вечером привезти тебя к нему. Якобы у Хильды собирается компания и она хочет с тобой познакомиться… Малих знает, что Фонтец — связной Кейри, а ты ему больше не нужен. От тебя надо избавиться.
— Сегодня вечером у меня, возможно, будет встреча с Фонтецем, а завтра я с удовольствием поеду к Хильде. Так ему и передай.
— Но он приказал привезти тебя сегодня!
— Ничего, подождет до завтра. Ты скажешь, что не смогла заставить меня пойти сегодня, что твоя настойчивость вызвала у меня подозрения.
— Хорошо, — со вздохом согласилась она. — Как бы я хотела, чтобы это все поскорее кончилось!
Гирланд сел рядом с ней на кровать.
— Почему бы тебе не улететь в Париж завтра же! Скажи Дорну, что больше не хочешь на него работать. Если встретишь Малиха — пошли его к черту!
Он понимал, что говорит чепуху, но не знал, как ее успокоить.
Она обвила руками его шею.
— Марк, еще один миг любви, последний! Не говори больше ни слова, только возьми меня!
Она мягко привлекла его к себе.
Миниатюрный микрофон, передававший каждый звук на магнитофон, помещенный в соседней комнате, фиксировал только ее невнятный шепот, прерывистое дыхание и стоны…
