Глава 2

  Герцогство Морич. Левый берег пограничной реки Тихая.

  На небольшом взгорке, в версте от переправы, расположилась группа всадников, среди которых особенно выделялся один. На нем не было серебряных и золоченых доспехов, как на остальных. Сбруя его коня не была украшена красивыми нашлепками из все тех же металлов, призванных обозначить статус всадника. В навершии полуторного меча, что висел на его боевом поясе в простых деревянных ножнах, не было драгоценных камней, а неброский плащ, накинутый на плечи, не был оторочен мехом редких зверей. Но именно он приковывал взгляд любого разумного, кто решался посмотреть на эту группу воинов. От него исходили такие волны силы и скрытой властности, что взгляд невольно, но соскальзывал с разукрашенных, словно бродячие артисты в ярморочный день Благородных, именно на этого воина. Хотя нет, был еще один, кто обращал на себя внимание - полная копия первого, только на несколько десятков лет моложе. Его конь переминался с ноги на ногу по правую руку от старшего мужчины, который внимательно смотрел из-под кустистых бровей своими пронзительными серыми глазами на длившуюся вот уже почти половину дня переправу. И от того что происходило на реке его не единожды перебитый нос недовольно морщился, а в уголках прищуренных глаз образовывалась паутинка морщин.

  - Как бараны безмозглые лезут - презрительно сплюнул он - мы еще не переправились через эту лужу, а уже потеряли две сотни воинов. Они что перепились вчера все?

  - Да вроде нет отец - проговорил младший из мужчин - мне наши бойцы говорили, что вода в Тихой очень холодная. Что странно для этого времени года. У многих просто сводит судорогой ноги, воины падают и захлебываются. Русло почему-то углубилось. Раньше здесь по колено было, а теперь по пояс. Может в Мокрый сезон размыло его? Тихая в это время становится всегда очень бурной, опровергая свое название. Но если честно, то странно все это.

  - Вот именно сын, что странно - кивнул его собеседник - и мне это не нравится. Мне не нравится все, если я в этом что-то не понимаю. А непоняток таких, как мы вышли к реке, все больше и больше.

  Жилю Окороту, графу Капрису, а это именно он сейчас беседовал на взгорке со своим сыном Жекаром Тараном, не нравилась не только то, что сейчас происходило у реки. Ему не нравилась вся эта компания с самого ее начала. А последние дни, и особенно эта переправа, вообще заставили зазвучать в его душе тревожным струнам. Единственным, кто был в восторге от этого тошнотворного на взгляд бывалого воина действа, что разворачивалось на его глазах, был сын герцога - Ванд Быстрый. Окруженный толпой напомаженных лизоблюдов и барышень, преданно заглядывающих ему в глазах и изображающих безмерную к нему любовь, наследник герцога лихо гарцевал на своем квартероне матийце и рассказывал, как скоро он будет снимать головы варваров своим мечом, которые решили, что могут создать свое государство на границах его (ЕГО!) вотчины.

  Сейчас было уже не важно, кто напел в уши принцу (ну да, нравилось мальцу, когда его так называли), что за Тихой есть много свободных земель. И если их присоединить к герцогству, то давняя мечта его отца о королевстве Морич, станет вполне реальной. Да и сам Ванд после этого может вполне законно называться наследным принцем. Вот только уцепился мальчишка за эту мысль так крепко, что смог убедить своего скрягу-отца выделить на эту компанию деньги, сказав ему, чтобы тот уже заказывал у ювелиров королевскую корону.

  Старый герцог хоть и был жадным до невозможности, но человеком был далеко не глупым и только порадовался, что его сын начал думать не только об охотах и женщинах, а еще и о своей стране, которой ему в будущем предстояло править. Да и кто откажется от приращения земель? Если быть откровенным и сам коннетабль граф Каприс был не против расширения границ герцогства, которому посвятил всю свою жизнь, и которое безмерно любил. Ну и единственному сыну давно пора иметь свою землю, а не ждать, когда отец ляжет на погребальный костер. Вот только земли за Тихой были не такими уж и бесхозными.

  Слухи о безвестном до поры князе Сайшат стали ходить еще раньше. Что-то было связано с принцессой Даргаса и не удавшимся на нее покушением. Каким-то соглашением князя с королем Даргаса и сорванном мятеже в этом королевстве. С каждым днем эти слухи обрастали просто невероятными небылицами, в которых фигурировали загадочные оборотни и вампиры Пепелища и стремительно растущее войско самого князя. Затем правители государств центральной Тивалены узнали о его женитьбе на княжне Леса Изгоев. И, в конце концов, этот самый разумный появляется в бывших герцогствах Гальт-Резен и Верен, за последними вздохами которых пристально следили их соседи, в том числе и Морич, дожидаясь момента, когда можно будет забрать то, что плохо лежит. И не просто появляется, а объединяет их, называя своими землями, и начинает твердой рукой наводить порядок в новообразованном Великом Княжестве Сайшат, которое тут же признает Лес Изгоев, направляя в его столицу свое посольство. Хотя это в принципе и не удивительно, если вспомнить о том, кто стал женой этого самого Атея Призрака.

   Вот только почему только у Жиля Окорота создавалось впечатление, что происходящее на севере за рекой Тихой - это не очередные разборки Благородных, давно рвущих эти государства на клочки? Почему остальные Благородные, облеченные в их герцогстве властью, делали вид, что ничего не происходит?

  В одной из бесед с герцогом и его сыном, коннетабль просил обратить на северных соседей пристальное внимание, но те лишь отмахнулись. Один был обеспокоен медленным наполнением его обожаемой казны. Второй думал о том, как бы вечером затащить в свою постель какую-нибудь маркизу. Совсем не подозревая, что лезут девицы в его постель не лично к Ванду Быстрому, а к 'принцу' Ванду. А это две большие разницы. Да и его второе имя Быстрый, после взросления, из уст все тех же маркиз, баронесс и прочих девиц не всегда, кстати, благородного происхождения, зазвучало совсем с другим смыслом, чем было изначально, когда отец дал его юркому и вездесущему малышу. И его самомнение, как о потрясающем любовнике здесь совсем ни при чём. В результате коннетаблю не оставалось ничего другого, как самому начать пристально следить за этим загадочным князем. И с каждым днем, тщательно изучая приносимые с севера донесения своих шпионов, понимал, что время, когда можно было почти безболезненно прибрать к рукам ставшие бесхозными земли, безвозвратно ушло.

   Об этом говорила не только возведенная вокруг строящейся столицы князя крепостная стена (и когда только успели?), каких еще не видели разумные. Но и то, что по землям бывших герцогств, а точнее (чего уж душой кривить) нового Княжества, теперь бродили не конкурирующие банды Благородных, а прекрасно вооруженные и хорошо обученные патрули воинов. Многие из которых были теми самыми мифическими оборотнями и вампирами. Не верить одному из своих самых преданных соглядатаев граф Каприс просто не мог. А тот сам видел, как воины, оборачивались в огромных волков и катали на своих спинах детвору по Оплоту. Но это было не главным на взгляд самого Жиля. Главным было то, что со слов того же соглядатая, князь Сайшат пользовался безмерной любовью своего народа, какой не мог похвастаться ни один правитель Тивалены. И народ этот составлял такую мешанину из рас, какая была, наверное, только когда Боги создавали этот мир. Тут невольно вспоминается еще один разумный, который в свое время создал Империю, которая несколько столетий диктовала правила на всей Тивалене.

  Еще раз об этом граф вспомнил потом, когда стал набирать обороты маховик вот этой самой компании, запущенный единственным наследником герцога, которому дворцовые шаркуны сказали, что на север уходит простой люд и наемники. Кто-то за лучшей жизнью, кто-то пограбить, а значит и 'принцу' стоит обратить туда свое внимание. И только немногие, среди которых был и сам граф Каприс, понимали, что народ уходит не туда, где лучше. В первую очередь он бежит оттуда, где хуже. Но наследнику казалось, что там его ждут россыпи драгоценных камней и золота, благожелательные мериты, новые земли и СЛАВА. Слава, лучами которой он затмит дела всех своих предков. Поэтому когда земля подсохла и после Зимнего сезона окрасилась изумрудом молодой травы, подготовка к вторжению за реку Тихая вступила в последнюю стадию.

  Сведения из-за границы приходили противоречивые: от того, что князь огнем и мечом приводит к покорности города и замки, до таких, что воинов у него не хватает и тот вынужден их или гонять с места на место, или размазывать небольшими гарнизонами по всему своему Княжеству. Слышавший это Ванд Быстрый, был готов взять одну лишь рыцарскую конницу и втоптать, как он сам говорил, ее подкованными копытами такие гарнизоны в землю. Но он все же послушал коннетабля герцогства и решил не геройствовать, а взять половину гвардии отца. Собрать вассалов со своими отрядами, ну и набрать ополчение. В конечном итоге получилось войско в десять тысяч клинков, не считая латной рыцарской конницы - практически половина от того, что может выставить герцогство. И с такой силой можно было действительно воевать. Даже скребущие на душе у графа Каприса кошки, мявкнув последний раз, скрылись в темных подворотнях этой самой души. Оказалось скрылись они не надолго, а просто пошли за подкреплением, потому что чем ближе моричцы подходили к границе, тем тревожнее становилось Жилю Окороту. Старый бывалый воин, интуиция которого не раз спасала его в бою и от дворцовых интриг просто не мог не чувствовать надвигающихся неприятностей. Ну а когда они подошли к реке, то вся эта орава орущих кошек выплеснулась наружу и стала его душу не просто скрести, а рвать острыми когтями на куски.

  И такое состояние было не только у графа.

  Все началось в последнюю ночь перед переправой, когда посланная к левому броду, что находился ближе к границам Сарема, разведка сообщила, что тот практически непроходим. Весеннее половодье превратило его пологие берега в вязкую топь, которая, несмотря на пекло Хассаша, еще не подсохла. И единственным местом, где можно попасть на правый берег Тихой, остается та переправа, которая располагалась практически посередине границы с Княжеством Сайшат. О броде у границ Леса Изгоев и не вспоминали, с ненормальными альвами, которые во всех чужаках видели врагов, связываться никто не собирался. Они сначала пускали стрелы, а лишь потом спрашивали: кто, почему и зачем он здесь околачивается?

  Вот только самому графу это показалось странным. У него создалось впечатление, что невидимый кукловод, умело дергая за ниточки, сам гонит войско моричцев туда, куда нужно именно ему. Вот только подтверждений его опасениям не было, так как посланная через центральный брод разведка, благополучно его пересекла, но обратно еще не вернулась. И вернется ли - еще не ясно.

  Но на этот факт опять обратил внимание, наверное, только сам коннетабль, да еще те воины, кто пролил вместе с ним не один бурдюк крови. 'Принц' Ванд, взявший в свои 'корявые' руки все руководство войском, лишь изредка советуясь с графом, наоборот был в полном восторге. С его слов эта переправа была шире, берег ровный, да и путь до Урьяка, первого города этих земель от нее намного короче. А разведка, скорее всего, уже пьет, жрет в три горла и тискает тамошних девиц. И никакие увещевания, что это может быть тщательно подготовленной ловушкой, и нужно высылать еще отряды разведки, до него не доходили. Ну не верил наследник в хитрость варваров, к которым он причислял всех, кто жил на правом берегу. Или наоборот верил в свой гениальный полководческий талант, который до этого выражался только в истреблении зверей в редких лесах герцогства да многочисленных дуэлях. Истины же не знал, наверное, и сам 'принц'.

  Следующий тревожный звоночек, тренькнувший в душе Жиля, прозвучал ранним утром дня, на который была назначена переправа. Разбудивший его оруженосец, дождался, когда коннетабль выйдет из своего шатра, а потом молча указал на невысокие окрестные холмы, на которых со спущенными штанами и зелеными лицами обосновались чуть ли не все ополченцы, орошая зеленую сочную траву содержимым своих желудков. То, что это была диверсия, графу было понятно сразу. Вот только легче от этого не стало. Собранное на скорую руку ополчение свои съестные припасы несли с собой и готовили и питались отдельно от воинов-регуляров, поэтому 'принц' махнул рукой на доводы графа по поводу диверсии рукой и сказал, что другого от черни ждать и не приходится.

  - Граф - нахмурившись, сказал он тогда - вы не сможете затормозить меня на пути к моему триумфу. Вам за каждым кустом мерещатся отряды диверсантов и лазутчиков, а в обычных явлениях вы видите искусно замаскированную ловушку, на которую варвары не способны в принципе. Им лишь бы орать и бросаться на наши копья - здесь им в смелости не откажешь. А хитрые ходы не для них. Своей нерациональной осторожностью вы добьетесь лишь того, что я буду вынужден пересмотреть свои намерения и отдать земли за Тихой не вашему сыну, а кому-нибудь другому. А черни надо было всего лишь не лезть испачканными в дерьме руками за мясом в котле, тогда бы и не сидели сейчас со спущенными портками.

  Жилю тогда оставалось лишь промолчать и склонить в покорности голову. А потом, когда ополченцев согнали с их 'насиженных' мест и свернули лагерь, началась переправа. Такая же скомканная, с нелепыми и непредсказуемыми смертями, и сумбурная, как и весь этот поход.

  Но худо-бедно к концу дня войско все же перешло реку и по распадку между двумя не очень крутыми, но довольно высокими холмами, отдалилось от нее на три версты, где их уже ждало войско князя Сайшат. Увидеть его в сгущающихся сумерках было невозможно, но горящие во множестве костры, говорили о том, что это не стоянки караванщиков. Биться в темноте никто не собирался, поэтому моричцы тоже встали лагерем. Стали разводить костры и при их свете молча готовится к битве, для многих из которых она станет последней. А когда первые лучи Хассаша робко стали обшаривать мокрую от утренней росы землю, над лагерем моричцев пронесся громогласный хохот от увиденной воинами картины. И даже ополченцы, все еще пачкающие свое исподнее, неожиданно воспаряли духом, потому как то, что они увидели даже самый заядлый оптимист не смог бы назвать войском.

  - Я сам поведу латную рыцарскую конницу на этот сброд - выпятив вперед грудь, сказал 'принц' и указал острием меча на север - и если тот бандит, что называет себя князем Сайшат в их рядах, притащу его привязанным к стременам моего коня. Готовьте мешки под трофеи гариэры. Хотя какие с этих голодранцев могут быть трофеи - махнул он рукой и ушел в свой шатер.

  Вот только граф Каприс не ощущал того приподнятого настроения, что творилось в их войске. Он еще не знал, что скоро воины будут находить в командирских палатках их мертвых постояльцев, зато как наяву видел, что над многими моричцами уже начинают плясать языки их погребальных костров. Идти к 'принцу' было бесполезно, паренек, как говорится, закусил удила и уже видит себя на стенах, как минимум Урьяка, а то и Оплота.

  Граф вздохнул и еще раз посмотрел на уголок небольшого листа, что выглядывал из-под его наруча. Этот лист он увидел приколотым его же кинжалом к одному из опорных столбов шатра сегодня утром. На нем было совсем короткое предложение, написанное аккуратным ровным почерком: 'Зря вы сюда пришли граф, здесь вас ждет одна лишь смерть'.

  - Жекар - повернулся он к сыну - не лезь вперед, будь рядом.

  Молодой воин чуть скривился, но ослушаться отца не смог, а лишь утвердительно кивнул. Ему и самому все это не нравилось. И это он еще не знал о записке.

  Великое княжество Сайшат. Правый берег реки Тихая.

  На следующее утро после обсуждения предварительного плана первого в истории молодого Княжества боевого столкновения с внешним врагом, отряд Атея выдвинулся из Урьяка, соединился с остальным войском и скорым маршем отправился к южной границе, куда и прибыл к исходу того же дня. Правда, уже в сумерках.

  По окрестностям были сразу разосланы усиленные дозоры из 'боевых кулаков' волков и 'мышек', а когда предутренний туман следующего дня в клочья разорвали лучи Хассаша, он и ближники, скоро перекусив, направились выбирать место, где собирались вдумчиво со всей серьезностью растолковывать моричцам ошибочность их намерений.

  - Неплохое место княже - оглядев окрестности с высокого холма в трех верстах от центрального брода, сказал Саттор. - на этом холме, где стоим мы - разместим моих боевых туров. Склон пологий, поэтому когда клин начнет разгоняться - быки не переломают себе ноги. Зато с той скоростью, что они наберут, их сможет остановить разве только крепостная стена.

  - Это верно - подтвердил Гаспар - сам не видел, но хватило рассказов отца. Он-то вот был свидетелем того, как такой клин разносит гномий хирд, как трухлявый пень.

   - Я так понимаю, это были наши дальние сородичи - улыбнулся Саттор - род 'Раздвоенное Копыто'. Только они и еще род 'Степного Тура' умели ставить быков под седло. Но они тогда все равно проиграли, и мой род остался единственным, кто сохранил эти знания.

  - Но и нам досталось, вернее моим предкам - угрюмо проговорил гном - это было еще на заре Империи, но память о бычьем клине хранится среди моих сородичей по сей день.

  - Не грусти Стойкий - хлопнул его по плечу урукхай - вождь 'Раздвоенного Копыта' был слишком гордым. За что и поплатился в итоге. Он не увидел или не захотел увидеть того, что Крис Великий не просто захватчик - он нес в мир Тивалены спокойствие, как бы странно это не звучало про того, кто смог подчинить себе всю центральную Тивалену. Теперь же этот клин стоит не напротив тебя, а рядом.

  - Это да - тут же повеселел Гаспар.

  - Ты прав Саттор - кивнул, слушавший их Атей - на этом холме встанешь ты со своими воинами на быках. И три сотни конных урукхаев, их поведет Уздечка. Все вы будете под иллюзией. Что это, пока даже не представляю, но к вечеру, когда вернутся Пит с Дариной от Саремского брода, обещали показать. Вам ясно?

  - Да княже - одновременно ответили меднокожие воины.

  - Там - продолжил Призрак и указал он на холм за распадком - встанут лучники. Холм покруче и сразу до них не доберутся. На склоне вобьем клинья и дадим усиление из андейцев и нескольких десятков 'боевых кулаков'. Им строй не так привычен, как тем же гномам, поэтому в нужный момент они ударят с фланга. Главное, чтобы мы до этого момента дожили.

  - Не волнуйся Вождь - со всей решимостью ответил Саттар, вдруг перейдя на обращение, которое было у них привычно в степи - ни нам, ни моричцам за нашей спиной жизни нет. Нам, если проиграем битву, ну а тем - он кивнул за реку - по определению. Это уже наша земля и мы ее отдавать не собираемся.

  - Именно - поддержал его гном.

  - Ну а вам Гаспар - центр - тут же повернулся к нему Атей.

  - Да это наше место - подобрался и гордо выпятил вперед грудь воин - все три сотни гномов станут единым хирдом в центре. Справа и слева дружинные - те, кого мы обучали. До нашего строя им, конечно еще далеко - самоуверенно заявил он, на что остальные лишь улыбнулись, хотя и не опровергали его слова, потому что это действительно было так - но и пеший строй любого из королевств уже за пояс заткнут. Особенно те, кто начинали обучаться у тебя княже - из первых 'верных'. Ты точно не гном? Спросил его Гаспар и командиры дружно заржали. Каждый представитель любой расы, что обживались в Княжестве, видел в своем правителе частичку крови своего народа.

  - Да кто его знает? - с улыбкой пожал плечами Призрак, но тут же посерьезнел и продолжил. - два каре по три сотни воинов справа и слева от вашего хирда. Ваш немного утоплен в глубину, фланговые каре, наоборот выдвинуты вперед.

  - Можем просесть при необходимости по центру и взять в клещи - почесал бороду Стойкий - толково княже.

  - Но лучше не проседать, а пройтись по ним железным катком и вбить в землю.

  - Тоже верно - согласился с ним гном.

  - Лучники за спины нужны?

  - Если только сотню - чуть поразмыслив, ответил тот - у каждого 'каменнолобого' за спиной арбалет, да и сюрприз у нас есть.

  - Борода - толкнул его в бок Саттор - что за сюрприз-то?

  - Увидишь - отмахнулся гном.

  - Тогда план принимаем - кивнул Атей - за вашими спинами Гаспар будут 'боевые кулаки' и оставшиеся вне строя воины - вы должны им обеспечить разрыв передней линии морчцев. Сами они ее не вскроют или вскроют, но большой кровью.

  - Сделаем - уверенно мотнул головой тот - а потом начнется пляска смерти. Наши волчата и 'мышки' страшны в тесной толпе. Успел убедиться в учебных боях, да и Хальд рассказывал.

  - Отлично - подвел итог князь и обернулся, ища кого-то взглядом - Ма'Тхи ты где?

  - Вот он я вождь - вышел тот из-за широких спин урукхаев.

  - Разведчиков за Тихую. В утро переправы моричцы должны думать о чем угодно, только не о ней самой. Но смертей пока не надо, чтобы не напугать их заранее.

  - Не напугаются они Ваша Светлость - подошел к ним Щепа - мой 'плащ' прибыл. Герцогское войско идет к границе. Десять тысяч, как мы и предполагали. К завтрашнему вечеру будут здесь.

  - Или на Саремском броду? - обведя всех взглядом, спросил Атей.

  - Не гадай бать - кивая на запад, проговорил Палак - вон Игла с магом и сопровождающими скачут. Сейчас все расскажут.

  - Что-то рано - обеспокоенно сказал Призрак, но взглянув вверх увидел, что Хассаш давно пробежал половину своего дневного пути. - Быстро время летит - покачал он головой.

  - А сколько мы по этим холмам лазали, пока не нашли это место? - посмотрела на него Катаюн - даже не обедали.

  - Не прибедняйся - ухмыльнулся князь, вспомнив, что некоторое время назад отчетливо чувствовал запах копченого мяса - с чем бутер был?

  - С копченым окороком - чуть виновато проговорила она - меня саму угостили. Тебе я, кстати, предлагала, но ты отмахнулся, грыз сухари своего Агата.

  - Да ладно, я еще не голоден - успокоил он девушку, потому как действительно вспомнил, что она его звала, но не придал этому значения. Был увлечен поиском места предстоящего боя.

  Пока он размышлял, по привычке сунув в рот новый кусок сухаря, отчего на него укоризненно посмотрел Агат, к ним подъехали княжна, Пит Непоседа и сопровождающие их воины.

  - Сделали Ваша Светлость - улыбнувшись, кивнул магистр - топь в две сотни шагов от берега и по сотне шагов в каждую строну от брода, на десятицу обеспечил.

  - Не подсохнет? - показал он в сторону стремящегося к горизонту, но все еще жаркого Хассаша.

  - Исключено - покачал головой маг - я по углам этого искусственного болотца небольшие камушки с плетениями поместил, так что даже лягушки успеют завестись. А пока там парочка 'боевых кулаков' присмотрит, чтобы слишком умные что-нибудь не придумали.

  - Спасибо Пит - удовлетворившись ответом, кивнул Атей и повернулся к командирам - ну и последняя задача на сегодняшний день. Думаем, как нам ссадить рыцарей на землю - но тут же, от внезапно пришедшей мысли, резко развернулся в сторону мага - Непоседа, как быстро ты сможешь сделать такое болото. Нет, подожди, не отвечай - придержал он его - я расскажу, а потом ответишь. Все слушайте.

  Дождавшись, пока все внимание будет обращено на него, князь начал говорить.

  - Если маги обещают, что наш строй с противоположной стороны будет выглядеть, как толпа оборванцев, есть большая вероятность, что рыцарей они пошлют сразу.

  - Они и так их сразу пошлют, чтобы разорвать строй. Пройдут сквозь него, развернутся за нашими спинами и в обратную сторону. А потом уж пойдут пешцы. - сказал Гаспар - если мы им, конечно, позволим пройти.

  - Правильно - согласился с ним Призрак - мысль моя состоит вот в чем.

  Созревший в голове князя план, при общем обсуждении стал очень быстро обрастать мелкими, но очень нужными дополнениями и уже через час приобрел вид окончательной стратегии боя. А уже на следующее утро эту стратегию усиленно начали претворять в жизнь.

  В первую очередь Пит Непоседа, с помощью княжны, которая с ним усиленно делилась своим резервом (а заодно училась теории), несмотря на то, что магистр прихватил с собой целую горсть полностью заряженных кайскаков, углубили русло в районе брода. Совсем не глубоко, на полтора локтя. Но для той задумки, что придумал этот молодой, по меркам магов, мужчина, этого было достаточно. Теперь там, где раньше разумный мог пересечь Тихую с закатанными по колено штанами, ему бы пришлось оголяться по пояс. Так же были 'на коленке' созданы два артефакта. Ничего сложного, обычный гранитный камень, в который поместили плетение, понижающее температуру. Такие артефакты во множестве лепили даже современные 'недомаги' и использовали их для длительного хранения мяса и других продуктов. В нужный момент их должны были активировать выше по течению реки. Она, конечно, не покроется коркой льда, но этого и не надо было, потому что ролью их было отвлечь внимание от основной задумки, по которой на самом броду в воде будут рассыпаны горсти гранитных осколков со слабым плетением 'Молния'. Наступая на них, воин будет получать небольшой разряд, от которого на короткое время его конечности будет сводить судорогой. А для того, чтобы моричцы думали, что это результат обжигающе холодной воды и нужны были артефакты выше по течению. Каких-то выдающихся результатов от этого не ждали, но вот суматоха и давка на переправе должны были получиться. И это уже не мало, глядишь десяток другой воинов герцог и не досчитается потом в строю. А для дружины князя, каждый меч, что потеряет противник, будет только в плюс.

  Потом маги переместились на равнину распадка, где стали готовить основной сюрприз для рыцарской конницы. Со стороны можно было видеть, как мужчина и молодая девушка ползают на четвереньках по сочной траве. И если не знать всей подоплеки этого действа, создавалось впечатление, что они или что-то ищут или собирают еще не созревшие ягоды. На самом деле Пит усердно рисовал только ему понятную вязь рун, а княжна в этом ему посильно помогала. И когда усталые, но очень довольные, они встали с зелеными от сока травы коленками и локтями, им оставалось сделать последнее приготовление. Поместить в отобранные кайсаки иллюзии, что сплетет для них сухонький старичок с губок посаженными глазами и редкой седой бороденкой, еще недавно развлекавший жителей Урьяка на его центральной площади красивыми фокусами. Потом напитать их Силой, а в нужный момент активировать. Ну а затем только наблюдать за результатом своих приготовлений или же вступать в бой, обрушивая на головы врагов самые смертоносные из своих заклинаний.

  Простые воины тоже не сидели, сложа руки. Помимо самого лагеря, где им суждено было дожидаться противника, ими были оборудованы позиции для лучников, где широкой лентой перед ними вбили деревянные столбики, а потом ударами мечей и топоров споро их заточили. Для лезущего вверх по холму врага хоть какое-то препятствие, а свои, случись им идти в атаку, перепрыгнут их легко, не задумываясь. Сам лагерь тоже приобрел вид полевой, наспех сооруженной, но все-таки крепости. Все те же вкопанные колья. Их, кстати, пришлось нести с собой, чуть ли не от самого Оплота, потому что разорять небольшие рощицы Турского Удела никто не собирался. Вырытые 'волчьи ямы', приготовленные 'рогатки' и острый 'чеснок', ждущий когда его разбросают перед наступающим врагом. Все то, что сможет хоть на мгновение, но задержать противника.

  А к концу дня на левом берегу показалось войско герцога, к которому под покровом темноты ушли пять десятков невысоких фигурок 'детей леса'. Результат их похода командиры видели уже следующим утром, когда еле сдерживая улыбки (а иногда и не сдерживая), наблюдали за блеском белых задниц на холмах за рекой Тихая. Потом была сумбурная переправа моричцев. С криками и руганью, свистом командирских стеков и ржанием лошадей, плеском воды и... смертями. Задумка Пита Непоседы полностью себя оправдала. Но, как и предполагал князь, препятствием от которого враг развернет назад, не стала. И последнюю ночь перед боем, противник встречал уже на берегу его Княжества. Оставался предпоследний подготовительный шаг перед завтрашней битвой, на который пойдут только сам Призрак и его 'летучие мыши'. Нужно было доставить послание коннетаблю герцогства Морич, который со слов того же Дарека Щепы, был очень здравомыслящим человеком.

  Утро предстоящего боя выдалось пасмурным. Словно сам Хассаш был недоволен тем, что ему предстоит увидеть, поэтому и закрылся серыми стальными тучами. Но на настроение воинов князя это никак не повлияло.

  - Нет, я не могу на это просто так смотреть - вновь разразилась заливистым смехом Катаюн, которую тут же поддержали громогласным хохотом остальные ближники Призрака. Да и сам Атей нет-нет, да и ловил себя на мысли, что стоит сейчас и лыбится во всю ширь своей белозубой улыбки, выставляя напоказ острые клыки.

  А посмеяться было от чего. На правом холме, где стояли грозные туры, раздувающие в предвкушении скорой схватки свои ноздри, для всех остальных были видны лишь полудохлые клячи, только-только оторванные от сохи. И было их не восемь сотен (вместе с конными урукхаями), а от силы пять десятков. Ребра лошаденок готовы были прорвать прикрывающую их тонкую кожу, а всадники, сидящие на их костлявых спинах, не падали вниз со своих 'боевых лошадок' только потому, что удерживались за редкие волосенки их грив. В руках бойцов какие-то палки, с примотанными к концам косами. Вместо нормальных щитов, плетеные несуразицы, обтянутые кожей. А мечи заменяли обычные (не боевые) топоры и все те же косы, но уже без палок.

  Левый холм был подстать правому: толпа разумных с луками и стрелами, способные в лучшем случае подранить какую-нибудь птицу. Корзины с булыжниками и приготовленные для спуска по склону холма бревна. Ну а вместо боевых хирдов гномов и каре дружинников, ощетинившихся длинными копьями - гурьба голытьбы с ржавыми дедовскими мечами, в шлемах, что давно пережили свой век и рваных кольчугах.

  - Бать - немного успокоившись, спросил его Палак - а мы не переусердствовали? Ведь неправдоподобно это все.

  - Молодой чело... кхм вайрон - раздался голос мага-иллюзиониста, что уставшими глазами взирал на дело своих рук и с которым перезнакомились уже все поголовно. Общительный был старичок. - Мое искусство и раньше было большой редкостью. А сейчас таких как я, на всей Тивалене, можно пересчитать по пальцам рук. Для них - кивнул он в сторону моричцев, над лагерем которых тоже раздавался гомерический хохот, только в отличие от накрытых 'Пологом' порядков княжеского войска, слышимый отовсюду - мы действительно рвань подзаборная, вышедшая на бой с тем, что попало под руку. Вон смотрите, уже рыцари начинают строиться.

  В герцогском войске действительно возросла интенсивность движения: оруженосцы выводили боевых коней своих рыцарей, готовили их длинные копья и тяжелые щиты. Но внезапно все замерло, а еще через миг суматоха разразилась с новой силой.

  - О, родитель, тела командиров нашли видимо - указала туда рукой Катаюн, а потом, отвлекаясь, повернулась к Тахере - Птаха, а я нормально выгляжу, не как крестьянка в рваном платье?

  - Мерита - снова влез старичок, улыбнувшись в свою седую реденькую бородку, которую впрочем, считал своим достоинством - вы выглядите прекрасно, хотя не исключаю, что со стороны моричцев вы похожи на старую каргу.

  - Спасибо Сурк - чуть поморщившись, сказала она - ты очень галантен.

  - Да, в свое время Сурк Волшебник охмурил не одну молодку - сказал маг Иллюзий.

  - Клюнули бать - вскрикнул Палак - клюнули хурговы отродья. Они в бешенстве и уже садятся на коней.

  - Бешенство не самый лучший помощник в битве - зло ощерился Призрак, но потом добавил - во всяком случае, не всегда. К БОЮ!

  И действительно, еще совсем недавно взбудораженный от веселья лагерь моричцев, теперь бурлил совсем по другой причине. Вылазка безжалостных убийц князя во главе со своим Айтерианном, принесла тот результат, на который они и рассчитывали. 'Ночные гости' вырезали только половину командиров моричцев, до которых можно было добраться без проблем, поэтому организовывать войско было кому, а вот на грамотное и эффективное управление им, их уже не хватало. Причем убивали только командиров ополчения. К гвардейцам и пробраться было труднее, они находились в центре лагеря, да и не ставилась им такая задача. В первую очередь нужно было лишить грамотного управления ополчением, ну а те уже сами внесут сумятицу во все войско моричцев. Но пусть и не сразу, но командиры все же навели порядок и теперь они, обозленные смертью товарищей, ждали, когда садящиеся в седла с помощью оруженосцев рыцари, втопчут стоящую напротив них толпу в землю, чтобы потом завершить начатое кованой конницей. А именно вырезать всех подчистую.

  Рыцари выстроились смертоносным клином и, погрузив серебряные шпоры в бока своих коней, шагом двинулись на север, в сторону войска князя Сайшат. На самом острие клина выделялся всадник в золоченой кирасе, большим пышным плюмажем на шлеме и белоснежным плащом с вышитым родовым гербом - Принц Ванд Быстрый решил, как и обещал, сам возглавить атаку. За клином рыцарей плотным строем следовала гвардия, а на ее флангах, подгоняемые окриками командиров, ополчение. Постепенно конница стала переходить на неторопливую рысь, а пешцы, чтобы сильно от них не отстать, на легкий бег. С каждым новым шагом темп убыстрялся. Наконечники копий рыцарей все еще смотрели в хмурые небеса, но топот тяжелых боевых коней уже заставлял дрожать землю. В конце концов, они перешли в галоп, и расстояние между противниками стало неумолимо сокращаться.

  - Пит - спокойно сказал князь, внимательно всматриваясь в набегающую стальную лавину - время.

  - Еще сотня шагов Ваша Светлость - дрожащим от напряжения голосом, ответил тот - нужно, чтобы вся конница втянулась в обозначенные нами с княжной границы.

  Атей только кивнул и коротко добавил:

  - Не опоздай, иначе 'каменнолобым' придется туго.

  За этот короткий диалог разгоряченные кони преодолели те самые сотню шагов и маг, вскинув руки, скорым речитативом активировал плетение.

  Несущиеся во весь опор кони в следующий миг вдруг не почувствовали под своими копытами твердую землю, которую щедро выкидывали из-под них до этого. Огромный квадрат распадка, еще недавно радующий глаз зеленью травы, в один момент превратился в раскисшую слякоть, словно именно этот участок земли дожди поливали с особенной тщательностью и жаркий Хассаш так и не сумел до конца его высушить. И это несмотря на то, что со времени мокрого сезона прошло уже довольно много времени. Проваливающиеся в грязное месиво тяжелые кони, стали падать, гонимые вперед силой набранной инерции. Но прежде с лошадей слетали их седоки, разбрызгивая при падении в разные стороны грязь, а только потом им на спины приземлялись их четвероногие друзья, ломая им спины и еще больше вбивая их в эту жижу. Кто-то из рыцарей смог подняться, скинуть шлем и вытащить меч, приготовившись подороже продать свои жизни. Кто-то так и остался лежать в чавкающей слякоти, а кого-то испуганные кони уносили за запутавшиеся в стременах ноги подальше от этого негостеприимного клочка земли.

  Латная конница герцогства Морич была с корнем вырвана из раскладов этого сражения. Бежавшие за ней гвардейцы на мгновение стали притормаживать, увидев эту скорую расправу над их главной силой, но потом с яростным ревом еще сильнее припустили вперед, надеясь с особой жестокостью покарать босоногих сервов, дерзнувших сотворить такое. Рыцарские кони уже убрались с пути пеших воинов, да и их недавние седоки стали убираться в сторону, чтобы пешцы не нарушали свой строй, когда станут их обходить. Поэтому утопая в грязи, спотыкаясь и падая, но войско Морича все же смогло преодолеть раскисшее месиво. Вновь были сбиты плотные ряды, опущены копья и бойцы с новой силой, подстегиваемой жаждой убийства, понеслись вперед.

  Пелена гнева, что укрыла их глаза, не сразу позволила осознать воинам то, что окружающая их реальность начинает неотвратимо меняться. Картина стоящих в паре сотен шагов перед ними голодранцев, вдруг задрожала, и через непонятное марево, какое бывает в жаркий день над высушенными землями, стали проступать очертания воинов, облаченных в отличные боевые доспехи, с ростовыми щитами и длинными пиками. А вскоре исчезло и марево и перед атакующими оказался самый настоящий гномий хирд.

  - Стрелометы готовь - разнеслось над распадком.

  В нескольких местах строй гномов синхронно распался, образуя ровные проходы, в которых стояли невиданные до этого машины, идею по созданию которых их мастерам в одной из бесед подкинул князь. Вместо одной большой стрелы, машины гномов были оборудованы десятком направляющих, в которых ждали своего часа обычные сулицы.

  - Бей - снова раздался недавний голос.

  Сухо щелкнули механизмы. Широкие прочные доски гулко ударили по пяткам дротиков и они, рассерженным роем шершней, одновременно устремились вперед, выкашивая в наступающих войсках целые просеки. Результат был действительно впечатляющим. Сулицы летели с такой скоростью, что прежде чем окончательно завязнуть в теле какого-нибудь воина, успевали пронзить еще одного его товарища. А то и двух. Еще недавно слитный строй, вдруг потерял свой монолитный вид и стал сбиваться с шага. Но все же это были не ополченцы, а бойцы, что посвятили всю свою жизнь искусству войны и просто так их заставить отказаться от своих намерений, а именно, повернуть вспять, можно было и не надеяться. Глядя на умирающих товарищей, они в бессильной пока ярости сжимали свои зубы, еще крепче перехватывали древки копий и вновь сбивали свои порядки, неумолимо двигаясь вперед.

  Вот только скорость этого продвижения была безвозвратно потеряна.

  - Хирд, строй - понеслась над распадком команда голосом Гаспара Стойкого.

  Проходы вмиг исчезли, закрывая бесполезные теперь стрелометы, а перед моричцами снова была непреступная стена щитов и копий. А уже в следующее мгновение и так пасмурное небо закрылось сотнями оперенных убийц, летящих с соседнего холма и из-за спин 'каменнолобых'. Лучников было всего четыре сотни, но с той скоростью, что они выпускали стрелы, казалось, что здесь и сегодня их собралось в несколько раз больше. А спустя еще пару ударов сердца, поверх щитов сделали свой залп и гномы, арбалетные болты которых внесли свою лепту в истреблении противника. Едва выстроенный строй нападающих, стал снова распадаться.

  А потом задрожала земля - в бой устремился всесокрушающий клин боевых туров, за которым последовали конные урукхаи, вытаскивающие из ножен свои тяжелые сабли. Если во время атаки рыцарской конницы земля дрожала, то теперь она тряслась так, будто сами Боги приложили к этому свои руки. За несколько мгновений до того, как туры врубились в дезорганизованные ряды моричцев, на них перестали сыпаться стрелы. И вскоре крики боли и ярости, что раздавались с их стороны, сменились ором ужаса и паники. Даже проверенные не в одном сражении ветераны, не могли спокойно смотреть как на них накатывается безжалостная всесокрушающая волна княжеских воинов.

  Грозные быки, с налитыми кровью глазами, тяжелым катком покатились через позиции нападающих, цепляя железными наконечниками своих устрашающих рогов встречающихся на их пути бойцов. Некоторые так и оставались висеть на них тряпичными куклами, когда рога застревали в доспехе. Многих они просто сшибали на землю, а потом втаптывали в нее своими раздвоенными копытами. Длинные пики наездников тоже собирали свою долю этой кровавой жатвы. Когда же всадники выпускали из рук застрявшие в телах врагов копья, то хватились за клинки и старались, чтобы и они успели хлебнуть теплой человеческой крови. За спинами быков все превращалось в мешанину из человеческой плоти, грязи, раздробленных костей, покореженных доспехов, сломанных древков пик и крови. Следующим за турами конным урукхаям оставалось только разваливать пополам своими тяжелыми саблями обезумевших бойцов или одним ударом снимать с их плеч головы, довершая начатое их товарищами. Больше не существовало войска герцогства Морич, была лишь испуганная толпа разумных, разворачивающаяся вспять и бегством старающаяся спасти свои жизни.

  - Дарина? - повернулся к княжне Атей.

  Девушка кивнула и вышла чуть вперед. Короткая фраза, пасс руками и перед бегущими в сторону брода вражескими воинами, вырастает огненная стена в несколько сот шагов шириной и высотой в городскую стену того же Урьяка. Сама же Дарина, выплеснув из себя всю свою Силу, кулем падает на траву, украшая ее малахитовый цвет алыми каплями крови, брызнувшей из носа.

  - ПИТ? - взревел Призрак.

  - Ничего страшного Ваша Светлость - метнулся к девушке магистр, принимая ее тело в свои руки - перенапряглась. Много Силы одномоментно выплеснула - и чуть слышно добавил - дурочка.

  - Не дурочка, а дура набитая - поправил услышавший его князь - Присмотри за ней.

  Атей снова развернулся в сторону распадка. Стена огня стала последней каплей, переполнившей сосуд храбрости моричцев. Люди падали на колени и умоляли о пощаде. Единственным, кто еще хоть как-то сопротивлялся - это были гвардейцы (и то не все), да самые стойкие Благородные. Не паркетные шаркуны, а те, кто не понаслышке знал, что такое боль, кровь и смерть. Увидев, что пути к отступлению (а вернее бегству) им теперь закрыты, они стали сбиваться небольшими группами, стараясь дать хоть какой-то организованный отпор. 'Каменнолобым' больше не было необходимости взламывать вражеский строй. Его просто не существовало.

  - Сурк, снять иллюзию - скомандовал князь - Птаха стяг княжества поднять. - потом повернулся к Катаюн и Палаку и оскалился - ну что, повеселимся детки?

  - С удовольствием родитель - показала клыки неразлучная парочка, вытаскивая клинки.

  - Ополчение зазря не резать, да и остальных воинов не надо изводить подчистую, зачем до конца их озлоблять? Мы идем карать, а не истреблять. Граф Каприс должен остаться в живых.

  - Папка, а как мы его узнаем? - спросила Тахере, втыкая в землю развивающееся на ветру алое полотнище с Княжеским гербом.

  - Рядом с ним будет больше всего боеспособных воинов красавица - ответил за князя Щепа - вы не ошибетесь.

  Гномий хирд снова распался, образуя ровные проходы и вперед со злобным рычанием устремились 'боевые кулаки' вайрон и 'летучих мышей', которых поддержали безумные в угаре боя андейцы. Фланги княжеского войска двинулись вперед, охватывая несчастных моричцев. Ловушка захлопнулась, а в ее центре, словно волки в овечьем стаде, безумствовали князь и его воины. Последние не стали зверствовать, как он и приказывал. Они просто сбили остатки моричцев в кучу и предложили им сложить оружие, что они вскоре и сделали.

  Победа была полной, хоть без смертей и не обошлось. Даже самый опытный боец в той свалке, что была в распадке, мог получить в спину острозаточенную сталь от разумного, что лишился рассудка от того кровавого безумия, что творилось в распадке. Но потери княжеской дружины не шли ни в какое сравнение с тем, что сталось с противником. По сути Бетт Закрома, герцог Морич в этой авантюре потерял почти четверть всего своего войска. Не того войска, что пришло на земли Княжества, а всех, кого он только мог выставить.

  - Воины, друзья, братья по оружию - Атей поднял личину своего шлема, стряхнул с клинков капли крови и вышел вперед, разворачиваясь к своим бойцам - Сегодня своей доблестью на этом поле вы доказали преданность своему князю, своему новому дому, своим семьям и своим боевым товарищам. Отныне вы основа первого легиона Княжества и имя ему - Стальной.

  - Урхх, урхх, урхх - понесся над распадком дружный рев, дополняемый стуком кулаков в стальных перчатках о грудь и звоном клинков о кромки щитов.

  - Но помните - это только начало. Нам предстоит еще не мало пролить своей и чужой крови, чтобы все, кто видит на нашей земле только блеск золотых данеров, наконец поняли, что у нас крепкие зубы и острые когти и никакое золото не стоит того, чтобы за него умирать в Великом Княжестве Сайшат.

  -Урхх, урхх, урхх - снова раздался клич усталых, но довольных от выполненной работы воинов.

  - А теперь будем врачевать раненых и отдавать последний долг павшим - сказал князь, а потом, вскинув вверх правую руку с 'Поющим', громко крикнул - Наш слишком мало, чтобы быть слабыми.

  И этот боевой девиз, подхваченный остальными воинами, понесся над землями Княжества и вдоль его границ, сообщая одним разумным о победе их правителя, а других предупреждая и заставляя задуматься: а стоит ли вообще в это Княжество приходить с дурными намерениями?

  Атей медленно ходил по огромному трофейному шатру и разглядывал его убранство. Еще совсем недавно он принадлежал Ванду Быстрому, наследнику герцога Морич, а теперь его обживал Призрак и его близкое окружение в лице известных всем 'мышек' и волков. Ну и конечно здесь был Сай, который уже выбрал себе место и теперь, после сытного ужина, дремал недалеко от входа во все это великолепие. Во время боя он, наверное, был единственным, кто не получил ни одной царапины. Враги просто в ужасе разбегались, когда рядом с ними из черной большой кляксы вдруг материализовывался огромный хищник с оскаленной пастью и начинал рвать всех, кто попадал под удары его лап.

  Ванд Быстрый любил роскошь. Альвийский шелк, золотое и серебряное шитье, деревянная резная мебель из ценных пород дерева, толстые пушистые ковры из Шувеи и Занды - всего и не перечислить, что находилось в его полевом дворце. И плюс к этому полтора десятка Благородных наложниц или просто любовниц (Атей так до конца и не разобрался) 'принца', которые испуганной стайкой забились в угол шатра и оттуда молча взирали на 'Безжалостного Атея Призрака', воплотившегося в реальность. А были еще повара, лабухи, портные (они то зачем на войне?), шуты, пажи. В конце концов, просто те, чьей обязанностью было петь дифирамбы наследнику по поводу и без. Одним словом ШАЛМАН, а не ставка главного военачальника этой компании.

  Впрочем, всей этой братии в шатре давно не было (за исключением девиц), их всех отправили помогать раненым соотечественникам. Да и мериты избежали этой участи лишь потому, что князь опасался, что обозленные поражением воины, потребуют от них совсем иной помощи, нежели перевязка их ран.

  - Да осторожнее ты, не порежь шелк - раздался снаружи возмущенный голос Нияры, а может быть Нэрин, что возглавили под светом костров работу по срезанию родовых гербов герцогов Морич со стен шатра.

  - Да я и так осторожно - возразил кто-то из вайрон - а если и порежу ненароком, темно все-таки, потом нашим гербом прикроем.

  - Партат - послышался возмущенный девичий дуэт, оказывается, близняшки были там обе - зачем сразу украшать новую вещь заплатами?

  - Батин герб не заплата - возразил вайрон.

  - Согласны, но ведь можно все аккуратно делать.

  Рассматривающий убранство шатра князь, повернулся в его центр.

  - Им что заняться нечем? - посмотрел он на Катаюн и кивнул головой в сторону говоривших.

  - А чем еще заниматься? - пожала та плечами - со своими павшими простились. Раненые обихожены. Все накормлены и напоены.

  - А мертвые моричцы?

  - На них все равно не хватит дров - отмахнулась та - по предварительным расчетам две тысячи убитыми и еще примерно столько же не доживет до утра. И это я раненых не считаю.

  - И мы оставим их разлагаться на нашей земле?

  - Нет - покачала она головой - небольшой отряд Уздечки ушел в ближайшие деревушки наших соседей. Утром дров будет в достатке, так что золы, чтобы порадовать землю перед вторым севом будет вдосталь.

  Языки погребальных костров действительно уже закончили свой танец, и души воинов князя отправились в дружинную избу Парона. Настало время подумать о живых. Потянулись в темнеющее небо дымные столбы костров, забулькали над ними огромные котлы. И запахи, что вскоре потянулись от них стали безжалостно вытеснять из распадка запах крови и смерти. Воинами доставались запрятанные от командиров небольшие фляжки с самым крепким вином и пускались по кругу. Они еще раз отдавали дань уважения тем, кто совсем недавно стоял рядом с ними в одном строю и кто без колебаний променял свою жизнь на спокойствие тех, кто обживался в их новом общем доме. Ну а командиры делали вид, что не замечают этих фляжек, а то и вовсе присоединялись к своим бойцам. Патрули разосланы, караулы выставлены, да и князь их не запрещает, если делать это разумно - так почему бы еще раз не вспомнить своих друзей?

  Пленные моричцы тоже не остались без внимания. Из их числа были организованы команды, которые стали готовить к погребению своих товарищей, сложивших головы за непомерные амбиции наследника герцога. Князем были выделены отряды, которые к всеобщему удивлению моричцев стали помогать им врачевать своих раненых. Организовано горячее питание для пленных, чем еще больше озадачили их. Ну не принято так было обходиться с побежденными. С Благородными, взятыми в плен - да. Но не с обычными же сервами, согнанными в ополчение. Да они такой еды и дома-то не пробовали, не говоря уж о походе. Создавалось впечатление, что и не было в этом распадке несколько часов назад кровавой битвы. И лишь летающие до самой ночи стервятники, сладковатый запах пролитой крови и общее угнетенное состояние половины разумных, что здесь собрались, говорило о том, что это не так.

  Ну и конечно, никто не забыл о трофеях, которые бережливые хозяйственники княжеского войска собирали по полю.

  Из тыльной части шатра, отделенной от его основного пространства, вышел магистр и тут же напоролся на пристальный взгляд Призрака.

  - С княжной все хорошо Ваша Светлость - ответил он на незаданный вопрос - сейчас она просто спит.

  - А теперь уважаемый Пит Непоседа - прищурившись, начал князь - я хочу услышать реальную историю того, что случилось в распадке с Дариной. И сразу говорю - не вешай мне на уши неправдоподобную лапшу, приправленную вашими магическими терминами.

  - Ваша Светлость - попытался возмутиться магистр.

  - Пит - успокоил его Атей - я говорю не о том, что ты меня можешь обмануть, а о том, чтобы ты говорил понятным для всех нас языком.

  - А-а-а - протянул тот, успокаиваясь и на миг замолкая, решая с чего начать - Дело в том Ваша Светлость, что княжна, в результате сложившихся обстоятельств, не получает того образования, что в свое время получил к примеру я. Я говорю сейчас не о качестве самого обучения, а об отсутствии его системности. Те одаренные, что остались в Оплоте - да. Им дают знания так, как надо. Сначала много теории по общей магии, потом та же теория, но с уклоном в специализацию ученика и лишь потом практические занятия по развитию Дара, изучению плетений, магические поединки и так далее. По нарастающей. С княжной же все иначе. Я с коллегами ей, конечно, даю много теории, но она девушка нетерпеливая и эту теорию тут же хочет проверить на практике. Причем не всегда в нашем присутствии.

  - Это я знаю - кивнул Атей, вспоминая горящую кровать Иглы и ее испуганные глаза.

  - То, что произошло на поле боя и было такой практикой. - продолжил Непоседа - Как вы уже знаете, Дарина имеет очень большой потенциал. Ее магический резерв еще до боя был вровень с моим, а теперь он вышел на архимагистерский уровень.

  - Поясни - попросил его князь.

  - Одним из способов увеличения резерва является постоянное его опустошение под ноль, до последней крупицы, вы об этом по-моему уже знаете - Атей кивнул, подтверждая это - Процедура совсем безвредная: сливай его в накопители каждый день, и он будет неумолимо повышаться. Пусть небольшими порциями, но за несколько десятков лет таких процедур резерв увеличится и придет к окончательному своему размеру. Так делают все одаренные. Вернее сказать подавляющая их часть.

  Но кроме этого есть и еще один способ. Довольно опасный, но очень действенный, потому как помимо приведения Резерва к его конечным размерам, еще и увеличиваются энергетические каналы самого мага: после такого даже самый обычный 'огненный шар' в его исполнении получается просто ужасающей разрушительной силы, потому как влить он в это плетение одномоментно может почти всю свою Силу. Ну и скорость создания, а в особенности активации плетений возрастает на несколько порядков.

  - И в чем опасность? - спросила внимательно слушавшая Пита Катаюн.

  - Начинающий маг может выжечь те самые каналы - сказал он тихо - и если при этом останется жив, больше никогда не сможет оперировать своей Силой. Они конечно могут и восстановиться со временем, были известны и такие случаи, вот только количество таких магов совсем ничтожное.

  - И именно это сделала сестренка? - нахмурив брови, спросил князь, только сейчас почувствовав запоздалый страх - не за себя, за Дарину.

  - Да Ваша Светлость - кивнул магистр - княжна очень внимательно слушает теорию, что мы ей рассказываем. И самое главное очень быстро ее усваивает, а потом пытается проверить на практике - но тут же встрепенулся и добавил - но теперь уже все позади - это я вам точно говорю. Пару дней беспамятства и Ваша сестра будет снова на ногах. Теперь она точно по своей Силе и ее Резерву на уровне архимагистра.

  - Но не по знаниям и умениям - добавил Призрак.

  - Это да - согласился с ним Непоседа - но нашему искусству можно учиться всю жизнь, но и той не хватит.

  - Вот засранка - беззлобно прошипела Катаюн, поняв, что Дарина прошла по кромке.

  - Пит - заведя руки за спину и смотря себе под ноги, обратился к магу Атей - как только княжна встанет, берешь ее в охапку и удаляетесь в Оплот. И пока она не изучит ВСЮ теорию, ни о каких практиках и речи быть не может. Ты слышала сестренка? - повернулся он к входу в ее помещение, где уже давно чувствовал присутствие княжны.

  Взгляды всех присутствующих в шатре, скрестились на девушке, которая с бледным виноватым лицом подошла к Призраку.

  - Прости брат - прошептала она, снизу вверх вглядываясь в лицо Атея - я ОБЕЩАЮ, что буду во всем слушаться тебя и моих наставников, только не прогоняй. Позволь быть рядом.

  - Ты понимаешь, что кроме вас с Виолин - ближе у меня никого нет? - после небольшой паузы спросил Призрак - Зачем ты так спешишь умереть?

  - Прости - снова повторила девушка.

  Князь внимательно вглядывался в наполняющиеся слезами глаза сестры и его сердце медленно, но верно оттаивало. Ну не мог он долго на нее сердиться. Да и присутствие рядом мага такой силы - это скорее необходимость, чем прихоть. Война на западе еще только началась. И пусть в арсенале Дарины всего несколько плетений, но ведь и Пит рядом, а судя по его словам, в руках этой взбалмошной девчонки даже обычный 'светляк', пригодный лишь для освещения, теперь может превратиться в разрушающее заклинание.

  - Потрясающе - прозвучали в наступившей тишине слова Пита - так просто не бывает.

  - Ты о чем? - повернулась к нему Катаюн.

  - Она должна еще пару дней просто лежать без памяти, а потом еще седмицу не быть способной ни на что, кроме самого слабого 'светляка'.

  - Пфр - фыркнула 'мышка' - пора уже привыкнуть, что родственники князя все ненормальные. Это я и про себя, если кто не понял.

  Под куполом шатра, да и снаружи (близняшки и Партат как-то подозрительно притихли, не иначе прильнули ушами к стенкам) раздались негромкие смешки.

  - Сестренка - все также глядя Дарине в глаза, сказал Атей - я оставлю тебя рядом с собой, но помни о своем обещании. Наше слово должно быть крепче стали и просто так им разбрасываться не стоит. Ты поняла, о чем я?

  - Да брат - кинулась ему на грудь девушка - поняла - а потом подняла глаза и жалостливо спросила - а вы уже ели?

  И только она произнесла эти слова, как полог шатра приподнялся, и в проеме появилась голова Партата.

  - Бать, ты есть, наконец, будешь? - спросил он.

  - Давай - кивнул Атей. - и побольше - взглянул он на сглотнувшую слюну Дарину - здесь одна девушка очень сильно проголодалась. Да, и пригласи ко мне графа Каприса и его сына.

  - Сейчас? - переспросил волк и, увидев подтверждающий кивок Атея, исчез снаружи.

  - Зачем он тебе родитель? - полюбопытствовала Катаюн.

  - Пора друзей заводить - задумчиво улыбнулся Призрак.

  - А их разве заводят? - приподнял в удивлении брови Пит - я всегда думал, что ими становятся.

  - По-всякому бывает Непоседа - ответил ему князь.

  - Ну не знаю - недоверчиво покачал тот головой.

  - Знаешь Пит - повернулся к нему Атей - очень часто брак по расчету, намного крепче брака по любви. Если в последнем случае разумный идет на поводу у чувств, то в первом - он, прежде всего, думает. Так и с дружбой. Если она на пользу тебе, то почему бы не дружить? Единственное, что нужно всегда учитывать в такой дружбе - это то, что она существует лишь до того времени, пока...

  - Выгодна - закончил за Призрака магистр. - но это и не дружба вовсе получается, а... - он завертел перед собой указательным пальцем правой руки пытаясь подобрать определение этому - Сделка какая-то, что ли.

  - Называйте как хотите - пожал плечами князь - О, а вот и наш, надеюсь, будущий 'друг'.

  Полог шатра откинулся в сторону, впуская Партата, а вслед за ним внутрь вошли Жиль Окорот и Жекар Таран. Отец с сыном внимательно осмотрелись по сторонам, ненадолго задерживая свой взгляд на каждом из присутствующих в шатре, а потом синхронно уставились на Атея и стали пристально его рассматривать. Причем Жекар попеременно переводил свой взгляд с князя на отца и ловил себя на том, что два этих разумных очень похожи. Они в первую очередь были воинами и только потом Высокородными.

  То, что князь Сайшат был именно Высокородным, а не 'грязным выскочкой', как до этого его называли в окружении Ванда Быстрого, они с отцом поняли еще там, на поле боя. Едва пропели большие рога урукхаев, извещая об окончании битвы, Атей Призрак, залитый по макушку кровью, вышел вперед и к нему тут же кинулись недавние лизоблюды 'принца'. Они падали перед ним на колени, восхваляли его полководческие таланты и индивидуальное воинское мастерство. Предлагали золото за свои жизни и даже согласны были ему присягнуть. Были готовы на все, лишь бы сохранить свои никчемные жизни. Сам же князь в этот момент смотрел на них так, словно нечаянно наступил в новом сапоге на свежее 'конское яблоко'. Это был взгляд истинного Правителя, презирающего пресмыкающихся перед ним халдеев. Похожие мысли посещали и Жиля Окорота.

  - У нас не было времени познакомиться - прервал их размышления Атей - слишком много дел нужно было сделать после битвы. Но сейчас я хочу поспешить исправить эту оплошность. Атей Призрак, Князь Сайшат - сделал он едва заметный кивок - Гариэры, не откажетесь поужинать со мной? И указал на стол, где пара воинов уже расставляла посуду и нехитрую снедь, в которой граф и его сын к своему удивлению узнали ту же пищу, что ели у своих костров все княжеские воины. Наверняка ее принесли от ближайшего котла. Ну, может больше было закусок, вино подороже, да посуда была серебряной. Вот и все отличие.

  - Извините за скудный стол - словно оправдываясь, произнес Призрак - я неприхотлив в еде и питаюсь из одного котла со своими воинами. Главное, чтобы было сытно, а к изыскам я не привык. Особенно в походе.

  - Не извиняйтесь князь - уважительно посмотрел на него Жиль - это лишь еще больше поднимает Вас в моих глазах. Правитель, не отделяющий себя от своих воинов, достоин только уважения. И разрешите, наконец, представиться, хотя и сомневаюсь, что наши имена Вам неизвестны. Жиль Окорот, граф Каприс, а это мой сын Жекар Таран.

  - Прошу - Призрак указал на свободные стулья.

  - Благодарю князь - кивнули отец с сыном, усаживаясь на предложенные места - А теперь позвольте узнать, для чего Вы пригласили нас? Я сомневаюсь, что речь пойдет о величине выкупа за наши жизни.

  - А вдруг? - ухмыльнулся Атей.

  - Князь - покачал головой Окорот - Вы хоть и воин, а воины очень трепетно относятся к трофеям, но Вы еще и Правитель. Да и трофеев Вы сегодня взяли очень много. Поэтому я, с Вашего разрешения, повторю свой вопрос: почему пригласили именно нас, а не наследника?

  - Вы о Ванде? - приподнял в удивлении брови Призрак - так он шею себе свернул. Вы не знали?

  - Теперь знаю - нахмурился Жиль.

  - Не хмурьтесь так граф - стал серьезным Атей - он действительно сломал себе шею, а не прирезали его мои воины, как могли бы вы, наверное, подумать. Собравшись по овцы, никогда не стоит забывать о том, что можно вернуться стриженым. Как вы вообще могли пойти на эту авантюру? По моим сведениям, вы очень рассудительный разумный. Я сомневаюсь, что вы не знали о том, что твориться на моей земле.

  - Что я мог сделать князь? - тяжело вздохнув, посмотрел на Призрака граф - мальчику захотелось славы, а я всего лишь воин, привыкший выполнять приказы.

  - Даже если это приказы глупого мальчишки с непомерными амбициями? - как бы, между прочим, сказал Атей - да вы накладывайте кашу. Когда она остынет - будет уже не та.

  Подавая пример, Призрак первым положил себе на тарелку добрый черпак дымящейся ароматной снеди. Вслед за ним это сделали и граф с сыном, промолчав над последними словами князя.

  - Что вы намерены делать дальше граф? - после непродолжительной паузы, спросил Атей.

  - Чтобы я не намеревался делать - ухмыльнулся тот - все зависит от Вас князь. Я ваш пленник. Но если вы подводите разговор к тому, чтобы я предал Морич - этого не будет. Твердо сказал Жиль.

  - Я и не сомневался в этом - пожал Призрак плечами, а потом пристально посмотрел на графа - Хотите, я расскажу, что будет с Моричем?

  Бывалый воин немного напрягся, но быстро взял себя в руки и произнес:

  - Было бы любопытно это послушать.

  - Так слушайте - взяв в руки бокал с разбавленным вином, откинулся на спинку стула князь - Бетт Закрома, разъяренный смертью своего сына, снова соберет войско, оголив границы, и кинет его на север, в надежде жестоко меня покарать. Пусть он и скряга, как мне о нем говорят, но за родную кровь он непременно захочет поквитаться и не пожалеет для этого никаких денег. Тем более копить их герцогу больше не для кого - у него больше нет детей, даже бастардов. И не будет. Да и внуками он не успел обзавестись. Я прав граф?

  Жиль Окорот лишь молча кивнул. В герцогском дворце уже давно поговаривали о недееспособности правителя как мужчины. Все, что его интересовало - это пополнение казны.

  - Кинет это войско на север - между тем продолжил Атей - и я его снова разобью. Можете быть в этом уверены. Тем более у герцогства больше нет рыцарской конницы, а лучший полководец в плену. И когда он лишиться еще одной части своего войска - дни вашей родины граф, которую вы так любите, будут сочтены. Вы же не думаете, что Эрейский Халифат и королевства Сарем и Темпар оставят факт ослабления Морича без внимания?

  - Да они спят и видят, когда это случится, чтобы воспользоваться моментом и прирастить свои земли - буркнул граф, а потом поднял глаза на Призрака - Вы хорошо осведомлены обо всем Ваша Светлость, но забыли еще упомянуть Лес Изгоев.

  - Не забыл - покачал головой Атей - просто пока не вписывал его в расклад. Ведь все может измениться.

  - Говорите прямо князь - отодвинув полупустую тарелку, произнес Жиль - что вы хотите?

  - Я хочу, чтобы власть в герцогстве взял в свои руки тот, кто действительно радеет о своей земле. Вы граф. Тем более, как мне известно, прав на герцогский престол у вас столько же, сколько и у остальных Благородных. А возможно и больше.

  - Я не пойду на предательство - нахмурился Окорот - я Вам уже говорил об этом.

  - Да бросьте Вы - с раздражением встал со своего места Атей - Мне, конечно, импонирует Ваша преданность своему правителю, но как не глупый человек вы и сами должны понимать, что свара за герцогский престол так и так начнется. Пусть не сейчас, а чуть позже, но результат будет один - на ослабленный внутренними разборками Морич все равно обратят свое внимание ваши соседи. Вот только сил, чтобы дать им по рукам к тому времени у вас уже точно не будет, и герцогство растащат на куски. Вы этого хотите?

  Жекар, как и его отец уже давно не ел, а лишь внимательно слушал, о чем говорит князь Сайшат. И чем больше он слушал, тем больше убеждался в правоте его слов. Уже сейчас Благородные, несмотря на то, что находятся в плену, стали перешёптываться о том, у кого больше прав на герцогскую корону. А что будет, когда их отпустят? Да они тут же сцепятся друг с другом за этот золотой ободок, как свора бродячих кобелей за право обладать единственной в стае сучкой. А это только и надо их соседям. Понимал это и его отец, который после непродолжительной паузы снова обратился к князю.

  - Но это та же свара - как-то обреченно сказал он.

  - Э, нет - покачал головой Призрак - Вы, граф, самый известный и уважаемый военачальник Морича. За вами пойдет большинство воинов. Да и не предлагаю я Вам убивать Бетта. Если у него осталась хоть крупица разума, то он сам, после разговора с Вами, отречется от престола. Ну а если нет, то решать все равно Вам. Тут как не смотри выбор не очень большой: быть герцогству Морич или нет.

  - А что взамен? - спросил Жиль Окорот.

  - Союз - улыбнулся Призрак, увидев изумленные и не верящие глаза графа - всего лишь крепкий союз герцогства Морич и Великого Княжества Сайшат. Или вы думали, что я взамен попрошу вашу душу?

  В шатре раздался негромкий смех. И даже сам граф и его сын позволили себе легкую улыбку.

  - Я даже не буду вмешиваться в Ваши внутренние дела, у самого в Княжестве дел по горло. Разве только вы об этом меня попросите, но и тогда еще подумаю. Но если вы все же решитесь, то останетесь только в выигрыше. Я думаю, что смогу уговорить своего тестя, чтобы он смог направить своих послов в ВАШУ столицу.

  - Тройственный союз, как у Даргаса, Гронхейма и Багота - пробормотал Жиль и переглянулся с сыном, который лишь кивнул в ответ, намекая на то, что его посетили те же мысли.

  - Именно - кивнул Атей - я думаю, это сразу остудит горячие южные головы, особенно из Халифата.

  - Еще бы - усмехнулся граф - Изгои себе успели создать репутацию. А после сегодняшнего дня она будет и у Вас князь. До этого были лишь слухи, а теперь вы в прах разбили не самое слабое войско к югу от Центральной Тивалены. Причем сделали это меньшими силами. И пусть против Вас было не все войско Морича, я думаю результат был бы таким же. Слишком самоуверенным был Ванд.

  - Ну, так что - наполняя бокалы вином, спросил Призрак - вы согласны с моим предложением пока еще граф Каприс?

  - Я то согласен - беря в руки бокал, ответил Жиль - только вот как на это посмотрят другие Благородные?

  - А это отец будет зависеть уже от нас - подал голос до этого молчавший Жекар - сможем ли мы убедить их в том, что это единственный шанс сохранить нашу страну.

  - У вас подрастает хорошая смена уважаемый гариэр - с улыбкой кивнул князь и поднял свой бокал.

  Больше в этот вечер о делах они не говорили. Да и задерживаться надолго не стали. У каждого из них был ворох проблем на плечах, которые требовали немедленного их решения. Графу с сыном нужно было со своими людьми решать будущее их герцогства, а князю хотелось просто поспать. И когда перед Жилем и Жекаром уже приподняли полог, чтобы выпустить их из шатра, граф неожиданно остановился и повернулся к Призраку.

  - Тот огонь - спросил он - это ведь были не закопанные бочки с земляным маслом?

  - Нет - с улыбкой покачал головой Атей - это моя сестренка постаралась.

  - Маг? - снова спросил Окорот и увидев утвердительный кивок князя, добавил - какой же она силы?

  - Я в этом не разбираюсь - пожал плечами Призрак и как бы, между прочим, добавил - но магистр Пит Непоседа, ее учитель в настоящее время, говорит, что по резервам своего магического Дара и силе создаваемых ею заклинаний, она вышла на уровень архимагистра.

  - Магистр, архимагистр - еле слышно пробормотал Жекар, но многие его все же услышали - да разумные на Тивалене уже несколько десятков лет не слышали такие слова. Нужно быть полным придурком, чтобы лезть в Великое Княжество Сайшат. Осталось убедить в этом остальных.

  Войско князя еще несколько дней стояло лагерем недалеко от брода, который среди воинов уже стали называть Кровавым. За это время пришли подводы с бревнами из Морича и его павшим воинам были отданы последние почести, отправив их души на перерождение. Окончательно собраны все трофеи, которые тут же сопроводили вглубь Княжества. Вместе с ними отправились и гонцы, задачей которых было оповестить всех жителей о первой победе их князя и его воинов. Ушли в сторону Сарема конные разъезды и 'боевые кулаки', чтобы отслеживать обстановку на границах с этим королевством. Само войско пока оставалось на месте, продолжая ежедневную боевую учебу.

  За это время граф Каприс смог убедить самых здравомыслящих Благородных моричцев, что с Великим Княжеством Сайшат лучше дружить. Ну а кого не смог - тех его люди просто по-тихому прирезали, списав все на недавние боевые действия. Лучше пустить немного крови сразу, чем потом залить ею всю страну. Ну и наконец, настало время, когда бывшие враги, но пока еще и не друзья, стали сниматься с места и расходиться в разные стороны. Одни пошли к себе на юг, чтобы попытаться убедить герцога добровольно освободить трон и сохранить страну. Другие же направились на север продолжать вычищать Княжество от 'разумного сора', оставив у Кровавого Брода небольшой гарнизон из местных воинов, задачей которых было заложить форпост на этом месте, который в будущем должен был вырасти до городка. Ведь как не крути, а это был еще один торговый путь с юга на север в обход Леса Изгоев, которые ни при каких обстоятельствах не пустят через него торгашей. И сами купцы это отлично понимали. Так что князь был уверен, что уже вскоре через Тихую пойдут первые караваны с товарами, и пока небольшое поселение, куда уже начали прибывать его первые подданные, станет стремительно расти.

  Но еще до того, как через Кровавый Брод стали идти первые торговые караваны, через него, в сторону Княжества Сайшат, пошли обычные люди, желающие быстрее оказаться подальше от того, что в скором времени будет твориться в Мориче. Какой бы спокойной не была смена власти, обычный труженик ожидает от нее самого худшего. От увеличения поборов, до кровавых развлечений Благородных или простых разбойников, что не преминут воспользоваться моментом, когда будущее их страны будет решаться в ее столице и туда будут стянуты все войска, оголяя окраины. Князь же Сайшат уже показал, что хоть и правит твердой рукой, но своих подданных не обижает. И это уже не просто слухи, а факты, лучшим подтверждением которых стали крепкие избы первых самых отчаянных беглецов из герцогства Морич. Поэтому шел народ не просто переждать смутное время, а капитально пустить корни на своей новой Родине.

  Многие, после соответствующего разрешения, оседали на земле. Но немало было и таких (особенно молодежь), кто, узнав, сколько получают воины у князя, без раздумий спешили в вербовочный пункт, который уже открылся в Урьяке, и записывались в легионеры. И их не пугало то, что командиры будут гонять новобранцев, пока те смогут шевелить ногами. А когда перестанут и упадут, будут поднимать и снова гонять до беспамятства. Это, по их мнению, стоило того, чтобы повесить потом себе на шею 'Стальной Клык', знак принадлежности к Первому Стальному Легиону, не говоря уже о звенящем в мошне серебре, что шло довеском к этому.

  Именно формированием первого легиона Княжества и занялся Атей в Урьяке, решив сделать его своим детищем, по образу и подобию которого впоследствии будут созданы и другие регулярные войска. И вот уже не одну десятицу бьющегося над этим.

  - Гаспар не спорь - сказал князь Стойкому, который уже битый час препирался с ним по поводу численности и составу Первого Стального, которым был поставлен командовать гном - мне не надо, чтобы легион превратился в неповоротливую махину. Я уже повторял несчетное количество раз, что мне нужна не смазка для клинков, а отлично обученные воины, готовые быстро и качественно выполнить поставленные задачи. Недавний пример битвы у Кровавого Брода ты уже забыл? Моричцев было в три раза больше, а толку?

  - Так у них половина ополченцев была - не сдавался тот - а какие из них воины?

  - Да не в количестве сила борода - не выдержал Призрак, встал из-за стола и начал нервно расхаживать по кабинету - я удивляюсь, что именно тебе это приходится объяснять. Вот скажи, малый хирд в сотню воинов сможет выдержать атаку более многочисленного противника?

  - Ну, если это гномий хирд - почесал Стойкий в бороде - то он выстоит и перед полутысячей - но тут же добавил - пеших конечно. Если будет хотя бы сотня конных рыцарей - будет тяжко, а о верховых турах я вообще не говорю. Но слава Парону они есть только у нас.

  - НЕ ГНОМИЙ ХИРД - рявкнул Атей - а хирд легиона. А чтобы все они были не хуже, чем гномий - это уже твоя задача. Ты их должен обучить.

  - Княже - вжал голову в плечи от крика Призрака совсем не робкий Гаспар - ну не получится, чтобы они были как гномы.

  - Да? - прищурился Атей и повернулся к Элетре Яркой, что вместе с еще несколькими командирами находилась в комнате - Элетра, милая, скажи мне, как тебе Асанта Заноза как лучница?

  - Альвийка, только уши круглые - улыбнувшись, ответила та - даже удивляюсь иногда этому. Многим моим сородичам даст фору во владении луком. Не зря ей сама Кармин Сполох воинскую косицу заплела, а она ведь девочка совсем. А что будет дальше?

  - Вот - Призрак снова повернулся к Стойкому - и ты хочешь мне сказать, что среди людей или андейцев не найти воинов, что ни в чем не уступят гномам в организованном строю? Стоп, борода - вытянул он перед собой руку, останавливая очередное возражение гнома. - Иди строй свой малый хирд.

  - Зачем? - настороженно поинтересовался Гаспар.

  - Затем - передразнил его Атей и повернулся к другим командирам - Эрдаг, а ты собирай свой хирд из 'верных', гномов не бери, пусть к этому упрямцу идут - кивнул он на Гаспара - Шесть десятков, ну а довеском до сотни пойду я с 'детками'.

  - Сделаем княже - предвкушая потеху, вскочил бывший гвардеец герцога Тенпиль, а теперь гвардеец князя Сайшат. - Разомнемся Стойкий?

  И воины размялись. Да так, что на этот учебный бой собрались чуть ли не все жители Урьяка, разноцветными многоголосыми пичугами рассевшись на городской стене, под которой и веселились воины, выбивая друг из друга дух. Ну а тем, кому не хватило места на стене, широким кольцом обосновались прямо на траве вокруг стихийного ристалища.

  Поединок шел почти на равных, хотя гномы и теснили первое время 'верных'. Все же веками наработанная тактика их плотного строя, давала свои результаты. Но все это продолжалось лишь до тех пор, пока числом 'больших жертв' отряду князя не удалось вскрыть стальную скорлупку гномьего хирда, в трещину которой ринулись застоявшиеся за спинами 'верных' вайрон и 'мышки'. После этого участь воинов Гаспара была решена.

  - Ну что каменная твоя голова - вытирая кровь из разбитого носа, выкрикнула прямо в лицо Стойкому раскрасневшаяся Тахере, что верхом сидела на распростертой на траве тушке гнома - получил?

  Звонкий торжествующий девичий крик, прозвучавший в относительной после поединка тишине, тут же был подхвачен оглушительным гоготом сотен мужских глоток, в который скоро вплелись детский восторженный визг и заразительный девичий смех.

  - Вот козявка - беззлобно усмехнулся Гаспар, вместе с девушкой поднимаясь на ноги, но увидев у нее кровь, забеспокоился (любили Птаху воины) - Это я что ли тебя приложил?

  - Да кто его знает - беспечно пожала та плечами - все, уже не течет.

  Несмотря на смех, обыватели, ставшие невольными свидетелями этого незапланированного поединка отрядов, с немым обожанием смотрели на воинов, которые при нужде станут живым щитом между ними и врагом, что решит попробовать княжество на прочность. Те, кто жил на этих землях всегда, воздавали хвалу Богам, что, наконец, у нее появился настоящий хозяин, думающий не только о себе. А кто прибыл совсем недавно, до конца уверовали в то, что сделали правильный выбор, приняв решение обрести новую Родину. Молодые же легионеры, еще недавно державшие в руках только косу и плотницкий топор, теперь видели к чему им надо стремиться. И их уже не пугали ведра пролитого пота, сорванные в кровь мозоли от рукоятей клинков и сношенных сапог, что им сулили в будущем их командиры. Ради тех взглядов, что обычный народ бросал на своих защитников, они были готовы на все.

  В это время, отряхивая с себя пучки зеленой травы, к гному подошел Атей.

  - Ну что борода - ухмыльнулся он - теперь ты понял, о чем я тебе говорил?

  - Если бы не твои 'детки' княже - поставив на землю Тахере, пробурчал Гаспар - мы бы вас смяли.

  - Вот уж действительно каменнолобый - тяжело вздохнул Призрак, а затем пристально посмотрел в глаза Стойкого и серьезно сказал - в бою нет 'если'.

  - Да понял я уже - махнул тот рукой - ну характер у гномов такой упертый, что я могу поделать?

  - Пойдем командир - князь хлопнул Гаспара по плечу - в баньке синяки отпарим, да и дальше все обговорим.

  - А вот это дело - улыбнулся в бороду гном, разворачиваясь в сторону городских ворот.

  После этого, памятного для всего Урьяка дня, князю и его командирам все же удалось, по их мнению, найти оптимальный количественный состав легиона. А вот какого он будет качества, все зависело от самих командиров, причем всех рангов: от десятника до командующего легионом. В конечном итоге основная единица княжеского войска стала насчитывать до пяти тысяч воинов. Это три тысячи пешцов (основа легиона), пять сотен лучников и столько же урукхайской конницы. Хотя в последнем случае, всадники были не только из недавних жителей степей. Немало было любителей лошадей и среди людей, которые могли сидеть в седлах и управляться с клинком не хуже урукхаев. Вообще со временем состав легиона так перемешался, что подразделений, основу которых составляла какая-то одна раса, уже и не осталось. Командиры постоянно тасовали составы, подбирая в отряды воинов со сходными внешними параметрами. До тех пор, пока самое малое подразделение (десяток) не становился единым организмом. И неважно был ли это гном или похожий на него телосложением андеец или человек.

  Кроме этого в легионе были еще отряды обеспечения, разведки (диверсанты), которая набиралась из 'детей леса', ну и воинов, что бились вне строя, основу которых составляли негабаритные или легкодоспешные бойцы, привыкшие работать двуручниками, большими секирами или просто обоерукие воины, предпочитающие щиту, второй клинок. Ну и на первых порах численность 'Стального' была чуть больше, чем предполагалось. Вместе с основным составом, в нем обучались те, кто станут остовом следующего легиона, создание которого было уже не за горами. Со временем, конечно из 'Стального' выйдут 'верные', что составят вместе с оборотнями и 'летучими мышами' личную гвардию Князя. Ну и верховых туров Атей не стал приписывать ни к какому легиону, оставив их как личный резерв. В основном потому, что их было всего пять сотен, слишком трудное это дело поставить быка 'под седло', а размазывать их по всем будущим легионам просто нерационально. Бычий клин страшен, прежде всего, своей численностью и монолитностью.

  Сведения, что сплошным потоком стекались в Урьяк, на время ставший военным центром Княжества, могли только радовать Атея. Хальд и Лайгор успешно навели порядок в Восточном Округе. Определенные трудности у них возникли только с городом Грентом, где засел Благородный, объявивший себя новым герцогом Гальт-Резен. Основу его воинов, составляли наемники, которые, как и предполагал в свое время Щепа, были набраны им в Наракте и Никее, королевствах, что были на самой границе Андейского хребта. И 'псы войны' были выходцами именно из холодных северных земель. А репутация у них была такова, что проще было сравнять с землей целый город, чем склонить их к предательству нанимателя, по крайней мере, пока действует контракт. Но в конечном итоге все обошлось. Вышедший на переговоры Магус Своенравный, который сразу после битвы у Кровавого Брода со всеми андейцами отправился на усиление к Хальду, узнал в командире наемников Атнеса Сосну, своего знакомца, который ко всему прочему был его дальним родственником. Обрисовав ему ситуацию, после которой андеец грязно выругался, Магус предложил тому вместе искать выход из нее. И, в конце концов, этот самый выход был найден. Атнес Сосна просто нашел несоответствие в контракте с реальным положением дел, по которому получалось, что наниматель их просто обманул. В одностороннем порядке разорвав контракт, андейцы покинули Грент, а уже утром 'мышки' вытащили из местного замка на городскую площадь самозванца, где его прилюдно и повесили вместе с ближайшим окружением, что не успело разбежаться после ухода наемников.

  Ну а с Кройтом, где обосновался еще один представитель благородных кровей, и который по сведениям 'плащей' Щепы, довольно умело управлял городом, не зверствуя, а наоборот, сохраняя в нем порядок, вышло вообще смешно. Едва гномы собрали свою машинерию и сделали первый пристрелочный залп большими аккуратно обтесанными камнями, как ворота открылись и из него с белым щитом (знаком переговоров) вышел сам Благородный, оказавшийся ни кем иным, как Лотаром Утесом, бывший вольный барон и бывший боец Арены Лотар Душегуб.

  Как только он покинул герцогство Рукт, тут же поспешил найти своих боевых товарищей, а найдя, не придумал ничего лучшего, как попробовать осесть в Гальт-Резене, который вместе с Вереном в последнее время были просто приманкой для всех нищих Благородных. Это уже потом барон Кремер узнал, что залез в чужой курятник, вот только поговорить с тем, кто ему спас жизнь, он никак не мог. 'Боевые кулаки' просто загоняли его воинов обратно за городские стены, не вступая ни в какие переговоры. В конце концов, решив, что все само собой когда-нибудь образумится, он начал наводить порядок в Кройте, решив, что это ему зачтется. То, что и до этого города у князя дойдут руки, он не сомневался, что и случилось, после чего барон облегчённо вздохнул и, не колеблясь присягнул новому правителю в лице его наместника Лайгора Узелка, навсегда выкинув из головы мысли о вольнице. Отряд Атнеса Сосны, кстати, тоже решил, что хватит топтать земли Тивалены, сопровождая торговые караваны, и так же решил осесть в Княжестве, перетащив сюда и свои семьи, заодно сманив и еще несколько сот северян. А так как зарабатывали они на жизнь клинком, то тут же пополнили войско князя.

  Ну а когда все закончилось, Хальд засучил рукава и, пустив по Восточному Округу вербовщиков, стал набирать будущих воинов Второго Андейского Легиона. И не важно, что сами андейцы не составляли и трети его, командиром был андеец, а этого уже было достаточно. Именно Хальд Северянин принял командование над ним. Что стоило ему упросить Атея Призрака освободить его от воеводства, знает, наверное, только сам князь, да Хальд. В конце концов, после слов: 'Княже, ты сам нас водишь в битву, зачем еще воевода нужен? Мое место в строю', - Призрак плюнул на его стенания и согласился. Второй Андейский перебрался поближе к Оплоту и стал усиленно наращивать мышцы, гоняя воинов, не делая при этом различий между бывалым наемником и молодцом от сохи.

  Не гас в горнах огонь, в которых возами сгорал уголь. Не смолкал перестук молотов, которые держали в руках уставшие кузнецы. Высоченными стопками высились бычьи шкуры, из которых кожевенники кроили легкие доспехи. Верстами вилась проволока для кольчуг. Холмами перерабатывалось трофейное железо, но к середине лета, пока на западе Княжества наступило временное затишье в связи со вторым дождливым сезоном, и пока ускоренно обучались легионы, их успели обеспечить всем необходимым. Великое Княжество Сайшат и раньше не было беззубым, теперь же у него выросли два крепких клыка: Первый Стальной и Второй Андейский легионы.

  Княжество наперекор всем своим врагам крепло и сосредотачивалось.