Монстр, возникший в луче фонаря Норы, был настолько неожиданным и таким ужасным, что девушка инстинктивно отпрыгнула назад, выронила скальпель и побежала. Ей хотелось оказаться как можно дальше от этой страшной фигуры.

Но, добежав до двери, Нора остановилась. Человек – она решила, что это все-таки человек – ее не преследовал. Он брел словно зомби, не замечая ее присутствия. Дрожащей рукой девушка направила на него луч фонаря.

Одежда висела на чудовище клочьями, все тело было в царапинах и кровоточило. Создавалось впечатление, что оно было просто сильно расчесано. Кожа с черепа была содрана и свешивалась на лицо какими-то обрывками. Комья окровавленных волос были зажаты в скрюченных пальцах правой руки – руки, кожа которой была похожа на пересохший пергамент и завивалась стружками. Губы человека распухли настолько, что стали походить на багровые бананы, усеянные белыми струпьями. Из этих гротескных губ высовывался язык, потрескавшийся и почерневший. Из глубины горла существа доносилось бульканье, при каждой попытке вдохнуть или выдохнуть чудовищный язык начинал трястись. Через дыры в рубашке Нора увидела на груди и животе человека зловещие фурункулы, сочащиеся гнойной жидкостью. Под мышками несчастного виднелась россыпь фистул, похожих на мелкие красные ягоды, некоторые из которых распухали прямо на глазах. Одна из них лопнула, а остальные продолжали расти.

Но больше всего Нору ужасали его глаза. Один из них, набухший кровью, вдвое превосходил нормальные размеры и шаром выпирал из глазницы. Глаз беспорядочно вращался, но ничего не видел. Второй глаз, напротив, был темным, сморщенным и неподвижным. В глазнице он сидел глубоко и был едва заметен под бровью.

Нора всем телом содрогнулась от ужаса и отвращения. Перед ней, видимо, была одна из несчастных жертв Хирурга. Но что случилось с этим человеком? Через какие ужасные муки ему пришлось пройти?

Когда она, окаменев от ужаса, смотрела на несчастного, тот остановился и, кажется, впервые заметил ее присутствие. Человек вздернул голову и обратил на нее выпуклый глаз. Девушка напряглась, готовая обратиться в бегство. Но в этом не было необходимости. Существо затряслось всем телом с головы до пят, его голова упала на грудь, и оно возобновило свое движение в никуда.

Нора отвела луч фонаря. Но это было еще не все. Норе показалось, что она узнала этого человека, и ее затошнило. Девушка узнала его в тот момент, когда вспухший глаз на миг задержался на ней. Она уже видела этого человека. Хотя его лицо было обезображено, Нора вспомнила, что видела его другим – уверенным и сильным. Этот человек выходил из лимузина рядом с раскопом на Кэтрин-стрит.

Она испытала такой шок, что почти не могла дышать. Что с ним сделал Хирург? Может ли она ему чем-то помочь?

Но, едва успев подумать об этом, Нора поняла, что помочь этому человеку уже невозможно.

Несчастный повернул назад и бесцельно побрел в ту сторону, откуда приплелся – в комнату, находившуюся за лабораторией.

Девушка посветила ему вслед и вдруг вдали, на границе света и тьмы, она увидела Пендергаста.

Специальный агент лежал на боку в луже крови и казался мертвым. Неподалеку от него валялся огромный ржавый топор и стояла плаха.

Подавив готовый вырваться крик, Нора пробежала под аркой и опустилась на колени рядом с Пендергастом. К ее изумлению, агент ФБР открыл глаза.

– Что случилось? – крикнула она. – С вами все в порядке?

– Никогда не чувствовал себя лучше, доктор Келли, – слабо улыбнулся Пендергаст.

Она осветила лужу крови под ним и темно-красные пятна на рубашке.

– Вы же ранены!

Пендергаст обратил на нее взгляд своих светлых и сейчас слегка затуманенных глаз.

– Да. И боюсь, что мне потребуется ваша помощь.

– Но что случилось? Где Хирург?

Взгляд Пендергаста слегка прояснился, и он спросил:

– Разве вы его не видели? Ведь он только что здесь проходил.

– Что? Человек, покрытый струпьями? Фэрхейвен? Выходит, он и был убийцей?

Пендергаст в ответ кивнул.

– Боже! Что с ним случилось?

– Отравлен.

– Каким образом?

– Он кое-что брал в руки. Из тех предметов, что находятся в этой комнате. Все, что вы здесь видите, является частью экспериментальной системы доставки ядов. Прикасаясь к оружию, он получил через кожу изрядную дозу нейротоксических веществ и других быстродействующих ядов.

Он схватил ее ладонь своей залитой кровью, липкой рукой и спросил:

– Как Смитбек?

– Жив.

– Слава Богу.

– Хирург уже начал его оперировать.

– Знаю. Состояние стабильное?

– Да. Но не ясно, как долго оно продержится. Его надо – так же как и вас – немедленно отправить в больницу.

Пендергаст кивнул и добавил:

– Я знаю доктора, который может все это устроить.

– Но как мы отсюда выберемся?

Револьвер Пендергаста лежал на полу неподалеку от них, и агент ФБР потянулся к оружию, скривившись от боли.

– Помогите мне, пожалуйста. Нам надо добраться до операционной, чтобы посмотреть, как там Смитбек, и попробовать остановить мое кровотечение.

Нора помогла агенту подняться на ноги. Пендергаст слегка пошатнулся и оперся на руку девушки.

– Осветите нашего друга, пожалуйста, – сказал он.

Монстр, некогда бывший Фэрхейвеном, бесцельно брел вдоль одной из стен комнаты. Он наткнулся на большой деревянный шкаф, остановился, попятился и снова двинулся вперед, словно не мог обойти препятствие. Пендергаст несколько мгновений следил за бесцельными маневрами Фэрхейвена, затем отвернулся и пробормотал:

– Опасности этот человек больше не представляет. Теперь возвращаемся в операционную. И как можно быстрее.

Они двинулись через анфиладу комнат. Пендергаст время от времени останавливался, чтобы передохнуть. Медленно, с большим трудом, постоянно кривясь от боли, он с помощью Норы поднялся по лестнице.

Смитбек лежал на хирургическом столе. Журналист по-прежнему был без сознания. Нора быстро обежала взглядом экраны мониторов. Все жизненные показатели были очень слабыми, но стабильными. Литровый пакет с раствором почти опустел, и она сменила его на третий – полный. Пендергаст, склонившись над журналистом, отвернул зеленые простыни и осмотрел рану. Через несколько мгновений он отошел от стола и сказал просто:

– Будет жить.

Нора ощутила огромное облегчение.

– А теперь я попрошу вас немного мне помочь. Первым делом помогите мне освободиться от пиджака и рубашки.

Нора сняла пиджак, обвязанный вокруг талии агента, и помогла ему стащить рубашку. В животе Пендергаста была неровная рана, покрытая коркой запекшейся крови. Из разбитого локтя продолжали сочиться красные капли.

– Подкатите тележку с хирургическими инструментами сюда, – указал здоровой рукой Пендергаст.

Нора выполнила просьбу. Девушка не могла не заметить, каким мускулистым было тело Пендергаста, несмотря на его видимую худобу.

– Возьмите эти зажимы, если это вас не затруднит, – сказал он, сдирая кровавую корку с раны и промывая ее бетадином.

– Может быть, вы возьмете что-нибудь обезболивающее? Я знаю, что здесь есть...

– У нас нет времени, – сказал Пендергаст. Он стряхнул кровавый комок на пол и направил свет хирургической лампы на рану. – Мне надо перевязать кровоточащие сосуды до того, как я окончательно ослабею.

Нора внимательно следила за тем, как он осматривает рану.

– Опустите, пожалуйста, лампу чуть ниже. Вот так. Отлично. Теперь, если вы дадите мне этот зажим...

Несмотря на всю свою выдержку, Нора, наблюдая за тем, как Пендергаст копается в своей ране, ощутила приступ тошноты. Через несколько секунд агент ФБР отложил зажим, взял скальпель и сделал короткий разрез перпендикулярно к ране.

– Неужели вы собираетесь сами себя оперировать?

– Всего лишь быстрая и не очень стерильная попытка остановить кровотечение, – покачал головой Пендергаст. – Но мне обязательно надо добраться до вены.

Он сделал еще один надрез, после чего сунул в рану похожий на щипцы инструмент.

Нора скривилась, словно от боли, и попыталась направить мысли на что-то постороннее.

– Как мы отсюда выберемся? – спросила она.

– Через подземные тоннели. Изучая этот район, я узнал, что на этом участке Риверсайда когда-то обитал речной пират. Судя по обилию подземных помещений под нами, я почти уверен, что его резиденция находилась именно здесь. Вы обратили внимание, какой прекрасный вид открывается отсюда на Гудзон?

– Нет, – ответила Нора, судорожно сглотнув слюну, – боюсь, что не обратила внимания.

– Это вполне понятно, учитывая, что Северная станция контроля загрязнения воды существенно портит ландшафт, – сказал Пендергаст и при помощи щипцов вытянул из раны толстую вену. – Но сто пятьдесят лет назад из этого дома открывался совершенно потрясающий вид на Нижний Гудзон. В начале девятнадцатого века речные пираты были явлением достаточно обычным. Под покровом ночи они грабили стоящие на якоре суда или захватывали пассажиров с целью получения выкупа. – Пендергаст замолчал, изучил кончик вены и затем продолжил: – Ленг, видимо, это знал. Для него было чрезвычайно важно, чтобы в доме имелся большой подвал. Передайте-ка мне этот шовный материал. Нет, не этот. Тот, который чуть толще. Номер четыре. Благодарю вас.

Увидев, как Пендергаст перевязывает вену, Нора содрогнулась.

– Отлично, – сказал он через секунду, разжимая щипцы и откладывая в сторону лигатуру. – В основном кровоточила эта вена. С селезенкой, которая определенно пробита, я ничего поделать не могу. Поэтому мне остается лишь прижечь мелкие кровоточащие точки и закрыть рану. Не могли бы вы передать мне электрокоагулятор?

Нора вручила ему прибор – тонкий синий, похожий на карандаш стержень. С электропроводом на конце. На корпусе аппарата было две кнопки. Около одной из них была надпись «разрез», а у второй – «коагуляция». Пендергаст снова склонился над раной. Затем раздалось потрескивание. Агент ФБР прижег вену. Потрескивание повторилось. На сей раз оно было более продолжительным и сопровождалось тонким витком дыма. Нора отвела взгляд в сторону.

– Скажите, а в чем состоял основной план Ленга? – спросила она.

Пендергаст ответил не сразу.

– Энох Ленг, – сказал он наконец, не отрывая глаз от раны, – хотел исцелить человечество. Доктор желал его спасти.

На миг Норе показалось, что она ослышалась.

– Спасти человечество? Но он же убивал людей. От его рук погибли десятки человек.

– Верно, – согласился Пендергаст.

Нора снова услышала потрескивание электрического разряда.

– Спасти каким образом? – спросила она.

– Уничтожив его.

Девушка недоуменно уставилась на Пендергаста.

– Да, именно в этом состоял великий проект Ленга. Он хотел очистить землю от людей; спасти человечество от самого себя ввиду его полной бесполезности. Доктор Ленг искал абсолютный яд – отсюда этот бесконечный ряд комнат, заполненных химикатами, растениями, ядовитыми насекомыми и рептилиями. У меня и до этого была масса косвенных, указывающих на это признаков. В качестве примера можно вспомнить о ядовитом материале, обнаруженном на фрагментах стекла, найденных вами в старой лаборатории Ленга. Или надпись на древнегреческом языке по окружности герба. Вы обратили на нее внимание?

Нора тупо кивнула в ответ.

– Это последние слова Сократа, перед тем как принять яд. В переводе это означает: «Крито, я должен Асклепию петуха, не забудь вернуть ему мой долг». Да, я должен был все понять значительно раньше. – Он прижег очередную точку и продолжил: – Но к полному пониманию я пришел, лишь увидев комнату с оружием. Только после этого мне удалось все связать воедино. Только тогда я осознал грандиозность его замысла. Поскольку одного абсолютного яда для реализации плана было недостаточно, Ленг работал и над созданием системы доставки. Он искал способ распространить яд по всему земному шару. После этого все самые нелепые и необъяснимые коллекции Ленга – одежды, оружия, перелетных птиц, переносимых ветром спор и все другое в том же роде – обрели для меня смысл. Эти предметы были отравлены им самим. Он экспериментировал с разными видами ядов.

– Боже, – вздохнула Нора, – какой безумный план!

– И в то же время весьма амбициозный. Ленг понял, что на его реализацию одной человеческой жизни недостаточно. Поэтому он разработал метод продления жизни.

Пендергаст отложил коагулятор в сторону и продолжил:

– Я не вижу здесь никаких материалов, позволяющих закрыть рану. Видимо, Фэрхейвен ни в чем подобном не нуждался. Если вы передадите мне вон ту марлю и медицинскую ленту, я заклею рану до лучших времен. Или, вернее, до того момента, когда ею займутся специалисты. Мне снова требуется ваша помощь.

– Удалось ли Ленгу создать абсолютный яд? – спросила она.

– Нет. Судя по состоянию лаборатории, он прекратил работу примерно в тысяча девятьсот пятидесятом году.

– Но почему?

– Этого я не знаю, – сказал Пендергаст, накладывая марлю на выходное отверстие раны. Нора обратила внимание на то, что на лице агента промелькнуло уже знакомое ей тревожное выражение. – Это очень любопытно и остается для меня большой загадкой.

Закончив перевязку, Пендергаст выпрямился. Нора, следуя его инструкциям, сделала из разорванной хирургической простыни перевязь для раненой руки и затем помогла ему натянуть рубашку.

Пендергаст подошел к лежащему без сознания Смитбеку, внимательно оглядел его и мониторы. После этого он пощупал пульс журналиста и осмотрел наложенную Норой повязку. Затем агент ФБР порылся в шкафу, извлек оттуда наполненный какой-то жидкостью шприц и воткнул иглу в подающую раствор трубку.

– Это его поддержит до тех пор, пока вы, выбравшись отсюда, не известите моего врача, – сказал Пендергаст.

– Я? – изумилась Нора.

– Моя дорогая доктор Келли, кто-то обязательно должен остаться со Смитбеком. Мы с вами переместить его не сможем. Кроме того, боюсь, что с дырой в животе и разбитым локтем двигаться куда-нибудь я просто не в состоянии. Не говоря уж о том, чтобы грести.

– Не понимаю.

– Скоро поймете. А пока, пожалуйста, помогите мне снова спуститься вниз.

Бросив взгляд на Смитбека, Нора помогла Пендергасту спуститься по ступеням и пройти мимо бесконечных коллекций. Теперь, когда она знала их назначение, эти «экспонаты» казались ей еще более ужасными.

Проходя через лабораторию, Нора замедлила шаг. В помещении, где хранилось оружие, она провела лучом фонаря по стенам и увидела Фэрхейвена. Бывший строительный магнат неподвижно сидел на полу в углу комнаты. Пендергаст бросил на него взгляд и, пройдя к тяжелой двери в дальней стене каменного склепа, с трудом открыл ее. За дверью обнаружилась еще одна примитивная, вырубленная в камне лестница. Создавалось впечатление, что они оказались в природной пещере.

– Куда ведет лестница? – спросила Нора.

– Если не ошибаюсь, то к реке.

Когда они спускались по ступеням, их охватил сильный запах влажной гнили. Вскоре свет фонаря выхватил из тьмы небольшой каменный причал, о который лениво плескались волны. На причале вверх днищем лежал деревянный ялик.

– Логово речного пирата, – сказал Пендергаст. – Этим путем он тайно выходил на Гудзон, чтобы грабить суда. Если ялик еще способен держаться на воде, вы сможете выйти на реку.

Нора осветила шлюпку.

– Вы умеете грести? – поинтересовался Пендергаст.

– В этом деле я, можно сказать, эксперт.

– Великолепно. Как мне кажется, в нескольких кварталах к югу отсюда находится заброшенная стоянка для маломерных судов. Высаживайтесь там и как можно скорее бегите к телефону. Вот листок. Это номер моего шофера Проктора. Расскажите ему, что случилось. Он тут же подъедет к вам, а затем устроит все, что требуется. Включая врача для Смитбека и для меня.

Нора перевернула ялик и спустила его на воду. Посудина была старой и протекала, но на воде держалась прилично.

– Вы позаботитесь о Билле в мое отсутствие? – спросила она.

Пендергаст утвердительно кивнул.

Нора осторожно перешла в ялик.

– Доктор Келли, – негромко произнес Пендергаст, подходя к краю причала. – Я должен сказать еще кое-что.

Девушка подняла на него вопросительный взгляд.

– Власти не должны узнать о том, что находится в этом доме. Я убежден, что где-то в этих стенах хранится формула, позволяющая продлевать жизнь. Вы меня понимаете?

– Понимаю, – немного помолчав, ответила девушка. Значение этих слов дошло до нее не сразу. Идея продления жизни всегда казалась ей фантастичной. Невероятно.

– Кроме того, должен признаться, что у меня есть и личные мотивы для того, чтобы сохранить тайну. Я не хочу лишний раз бросать тень на имя Пендергастов.

– Ленг был вашим предком?

– Да. Он мой двоюродный прадед.

Это было какое-то старомодное проявление семейной чести. Но она уже давно поняла, что Пендергаст принадлежит совсем другому времени. Нора кивнула и вставила весла в уключины.

– Мой врач переправит Смитбека в частную больницу в северной части штата. Там нам не станут задавать неудобных вопросов. Меня, естественно, прооперируют там же. Думаю, что о нашем маленьком приключении властям знать совсем не обязательно.

– Понимаю, – повторила Нора.

– Людям захочется узнать, что случилось с Фэрхейвеном. Но я сомневаюсь, что полиция сможет увидеть в нем Хирурга или связать магната каким-то образом с домом номер восемьсот девяносто один по Риверсайд-драйв.

– Выходит, убийства, совершенные Хирургом, так и останутся нераскрытыми?

– Да. Но согласитесь, что именно нераскрытые убийства больше всего волнуют воображение публики.

Нора оттолкнулась от причала и посмотрела на Пендергаста.

– Еще один вопрос. Как вам удалось освободиться от оков? Это было похоже на чудо.

В полумраке Нора увидела, как уголки губ Пендергаста приподнялись в едва заметной улыбке.

– Если фокус назвать чудом, доктор Келли, то это и было чудо.

– Не понимаю.

– Магия и семейство Пендергастов – почти что синонимы. Десять поколений моих предков были фокусниками. Мы все в этих делах эксперты. Антуан Ленг Пендергаст не был исключением. Более того, в нашей семье он считался самым талантливым иллюзионистом. Не сомневаюсь, что вы заметили в столовой кое-какие сценические аппараты. В этом доме полно потайных дверей, секретных коридоров и ложных стен. Не зная того, Фэрхейвен заковывал свои жертвы в цепи, служившие для демонстрации фокусов. Я сразу узнал наручники Гуто и кандалы из так называемой тюрьмы Бина. В них есть звено, которое фокусник может без труда разомкнуть при помощи пальцев или зубов. Для посвященного в секрет человека эти оковы не прочнее бумажной ленты.

Сказав это, Пендергаст негромко, почти про себя, рассмеялся.

Нора начала грести, плеск воды нарушил тишину низкой каменной пещеры. Через несколько секунд ялик оказался у заросшего высокой осокой прохода между двумя скалами. Нора провела лодку сквозь зеленые заросли и неожиданно для себя оказалась на просторах Гудзона. Над рекой возвышалось массивное здание станции контроля, а дальше, на севере, горбилась сверкающая двухъярусная арка моста Джорджа Вашингтона. Девушка набрала полную грудь свежего речного воздуха. Ей с трудом верилось, что она осталась жива.

Нора оглянулась назад, на проход, через который только что провела ялик. Он выглядел как заросли спутавшихся растений.

Нора взялась за весла и скоро увидела очертания старой шлюпочной гавани. Где-то далеко к югу сверкали небоскребы центральной части Манхэттена. Девушке казалось, что легкий ночной ветерок продолжает доносить до нее едва слышные отзвуки смеха Пендергаста.