Книга: Ангел-хранитель. Дар богов (сборник)
Назад: 22 мая. Санкт-Петербург
Дальше: Апрель. Карелия, поселок Выхино

Зина. 90-е годы. Прибалтика

Кто бы знал, как страшно в первый раз прийти в чужую школу и обратиться с просьбой к директору – незнакомому взрослому человеку. Шестнадцатая школа была старой, отчего выглядела мрачно в тени ветвистых тополей. Зина шла по пустому школьному двору. По времени, скорее всего, заканчивался седьмой урок. Она отправилась сюда сразу после шестого, раньше у нее не получилось. Прийти она могла еще вчера, но, во-первых, не решилась, а во-вторых, в гадании «на числа» ей выпал «бесполезный разговор», зато сегодня гадание предрекало удачу. Воодушевленная положительным предсказанием, словно знамением, Зина, несмотря на страх и бешеный стук сердца, шагнула в вестибюль школы. «Как здесь пусто и неуютно! – подумалось ей. – Но пусть так, зато без этих Димок и Темок. Ради своего спокойствия можно учиться хоть в подземелье».
– Чего тебе, девочка? – преградила ей путь бдительная техничка. Объемная женщина в полинявшем синем рабочем халате возникла словно ниоткуда.
– Мне? Мне… директора, – не сразу ответила Зина.
– Зачем? – продолжился допрос. Техничка каким-то невероятным чутьем, присущим только школьным техничкам, распознала в Зине чужую и никак не позволяла девочке проникнуть на вверенную ей территорию.
– Хочу перейти в вашу школу.
– А зачем?
Зина отвела глаза в сторону. Ответить на этот вопрос ей было бы тяжело даже своей бабушке, не то что посторонней тетке.
– Надо, – тихо произнесла девочка.
– Надо ей! Смотрите, какая, – недовольно проворчала техничка. Лаконичный ответ ее не устроил, но другого ожидать не приходилось. Женщина сразу поняла, что девчонка та еще штучка – вещь в себе. – Директора нет. Она до двух часов здесь бывает. Завтра приходи. А лучше – в конце недели.
– Спасибо. До свидания, – пробормотала Зина и побрела восвояси.
С одной стороны, ее порадовало отсутствие директора – отпала необходимость с ним разговаривать, а с другой – цель осталась недостигнутой. Главное – начать, подбадривала себя девочка. Ее путь к цели часто бывал извилистым и состоял из нескольких попыток, так что сегодняшняя неудача скорее была вполне закономерной, нежели неожиданной.
В свою школу Зина ходила с отрешенностью самурая, готового к гибели. Но при этом она знала, что впереди ее ждет не смерть, а новая жизнь. Ей уже стали безразличны злые шепотки за спиной и издевательства. «Убийца! Дочь убийцы!» – звучало по-прежнему, но уже без энтузиазма. Обидчики, не видя ответной реакции жертвы, умерили пыл и маялись от скуки, не зная, чем еще себя занять. Беда состояла в том, что у них всегда было по шесть уроков, кроме вторника, а в четверг – и вовсе семь. Мужественно дождавшись вторника, Зина не стала расчерчивать клетчатый тетрадный листок и, как в «Спортлото», загадывать числа, чтобы получить предсказание на день, – выбора у нее все равно не было. Как только прозвенел звонок с последнего урока, девочка стремглав бросилась в другую школу.
– Аж пятки засверкали, – прокомментировал какой-то одноклассник.
Зине было все равно – ее влекла вперед светлая цель, ради которой она была готова лететь сломя голову. Со скоростью спринтера Зина добралась до знакомого уже вестибюля шестнадцатой школы, который теперь не казался ей пустым и неуютным, тем более что он был наполнен школьниками – началась перемена. Растворившись в толпе, Зина обошла бдительную техничку, занятую наблюдением за гардеробом, интуитивно нашла коридор с расположенным в нем в ряд кабинетами. На одном из них висела табличка: «Осипова Виктория Георгиевна. Директор».
«Здравствуйте, Виктория Георгиевна. Здравствуйте, Виктория Георгиевна. Здравствуйте, Виктория Григорьевна… тьфу!» – репетировала про себя скороговоркой Зина. Сердце подскочило к горлу. Постоять бы, успокоиться, но она очень боялась, что директриса вот-вот уйдет, если еще не ушла.
Зина робко поскреблась в дверь и осторожно ее толкнула. Кажется, не заперто. Не дождавшись ответа, она просочилась внутрь небольшого, заставленного шкафами с книгами и комнатными растениями кабинета. У окна за письменным столом сидели две еще не старые женщины, одна из которых была явно хозяйкой кабинета, и разговаривали.
Зина застыла на пороге, не смея прервать беседу взрослых. Она бы с радостью испарилась за дверь, но все ее тщедушное тельце сделалось непослушным. «Здравствуйте, Виктория Георгиевна», – повторила про себя Зина.
– Чего тебе, девочка? – наконец обратила на нее внимание дама с гладко зачесанными белокурыми волосами и очках в строгой «мужской» оправе – та, которая была хозяйкой кабинета.
– Здравствуйте, Виктория Григорьевна! – пискнула Зина. – Ой!
– Георгиевна. Как твоя фамилия?
– Соболева, – стушевалась Зина.
– Соплева? – переспросила вторая дама, крупногабаритная Мальвина – переросток с голубыми кудрями волос.
В груди девочки все сжалось. Школа из неуютной и чужой превратилась еще и в мерзкую. Ее словно толкнули на пол в лужицу соплей. Соплева! Так ее фамилию еще никто не перевирал, даже одноклассники. Зине стало ужасно обидно – за себя, за родителей, за бабушку, все они с гордостью носили фамилию, которую вот так вот запросто может исковеркать любая толстуха.
– Соболева! – почти выкрикнула Зина.
– Так что ты хотела, Соболева? – повторила вопрос директриса.
– Я хочу перейти в вашу школу.
– А сейчас где учишься?
– В четырнадцатой.
– Почему ты хочешь перейти в нашу школу?
Почему? Этого вопроса Зина ожидала, но боялась и надеялась, что он не прозвучит. Что тут ответишь? Что в своей школе ей стало невыносимо учиться? Да разве такое расскажешь? Да разве они поймут?!
– Просто так, – прошелестела Зина, изучая узор на ковре.
– Что значит «просто так»? Разве просто так переходят из школы в школу? Иди, не выдумывай! Что делается? Уже не знают, что им придумать! – пожаловалась Виктория Георгиевна своей товарке – Мальвине.
Зина с явным облегчением вышла из кабинета, а затем и из здания школы. Улица с ее свежим ветром после давящих стен кабинета директрисы показалась раем. Сквозь хмарь зимнего неба вдруг выглянуло солнце, подмигивая золотым глазом.
«Все будет хорошо!» – играли его лучики, и Зина им верила. Несмотря на внешнюю хрупкость и плаксивость, в Зине содержался внутренний стержень, но только очень глубоко спрятанный, так что проявлялся он лишь в минуты крайнего отчаяния. Вот и сейчас он дал о себе знать. «Не приняли, ну и не надо! Есть еще и другие школы!» – бодрилась она. Разговор с Осиповой вызвал в ее юной душе злость сродни той, с которой спортсмен после поражения начинает тренироваться с утроенной силой. Зина решила во что бы то ни стало добиться своего – сменить школу.
Ровно через неделю девочка стояла в двадцать второй школе перед дверью с надписью «Директор». Имени на двери не было – просто директор. Решительно войдя в кабинет, где сидела, склонившись над бумагами, сухонькая седовласая женщина, девочка отчеканила:
– Здравствуйте, я Зинаида Соболева, ученица седьмого класса четырнадцатой школы. Хочу у вас учиться.
– Желание учиться похвально. Четырнадцатая школа от нас далековато. Ты на какой улице живешь?
– На Июльской, – сообщила Зина, говоря намного тише. Она догадалась, к чему клонит директриса. Сейчас ей откажут из-за места жительства.
– Как же ты будешь к нам добираться каждый день с Июльской улицы?
– А я привычная. К тому же моя студия танцев рядом, мне как раз удобно будет после уроков туда ходить. А то я не успеваю.
– Так ты танцуешь? Вот молодец! Люблю, когда дети делом заняты, а не по улице болтаются. Хорошо, тогда пусть твои родители зайдут. Мы с ними все обсудим.
– Так, значит, можно?! – не поверила своему счастью девочка.
– Можно, – услышала она теплый, как майское солнце, голос.
Домой Зина бежала совершенно счастливая. Дорога от двадцать второй школы была в два раза дольше, чем от ее четырнадцатой, но когда сердце звенит от радости, расстояние не имеет значения – она преодолела его быстро и даже не заметила, как оказалась дома.
* * *
В то «простуженное» утро, за несколько дней до наступления весны, когда Зина впервые отправилась в новую школу в качестве ученицы, ей было страшно, как всегда бывает страшно человеку, входящему в новый коллектив. Как ее там встретят, примут ли; как ей себя вести, когда все без исключения на нее уставятся? От таких мыслей Зина поежилась – перспектива оказаться центром внимания ее совсем не радовала. Но делать нечего – назад дороги нет, надо идти вперед, раз она сама выбрала этот путь.
Перешагнув школьный порог, Зина запаниковала еще больше. Куда идти? Она знала, что ее определили в седьмой «Б» и что первый урок – алгебра. Детей в школе становилось все больше, все торопливо шли в одну сторону – в гардероб, догадалась Зина. Она пошла за всеми, толпа ее привела к ряду удобно распределенных по классам раздевалок. Там, где оставляли свою верхнюю одежду седьмые классы, уже находились две девочки.
– Ты новенькая? – спросила Зину одна из них – румяная брюнетка с открытой улыбкой и пышными ресницами.
– Да.
– Нам классная про тебя говорила.
– Вешай пальто сюда. Или сюда, – предложила ей вторая – расторопная толстушка с аккуратной стрижкой. – Ты, наверное, не знаешь, куда идти? Пойдем с нами – покажем.
– Спасибо, я и правда не знаю. Ваша школа такая большая по сравнению с нашей.
– Уже не «вашей», – заметила стриженая девочка.
Длинный коридор, лестница, опять коридор, рекреация – пришли. Около кабинета математики группками стояли ученики – девочки отдельно, мальчики отдельно, одни шумели, другие старались не выделяться – все как в четырнадцатой школе. Зине на мгновение показалось, что у нее дежавю. «Неужели все повторится? – мелькнуло у нее в голове. – И тогда придется снова…» – Но додумать эту мысль ей не дали – как Зина и предполагала, на нее сразу же обратили внимание. После минутного затишья, в течение которого новенькую поедали глазами, посыпались реплики:
– Ой, какая маленькая! – умилилась высоченная блондинистая девица.
– Да удаленькая! – парировал бойкий мальчишеский голос.
– А из какой ты школы? Где ты живешь? – посыпались вопросы.
К счастью, прозвенел спасительный звонок, все поспешили в класс рассаживаться по местам.
Зина замешкалась, не зная, куда ей приземлиться. Слава богу, первые парты заняты, – отметила про себя она, всю жизнь за первой партой, надоело!
– Садись к Танюхе, она одна, – подсказали Зине. С последней парты, приглашая ее, помахала тонкая девичья рука.
Зина уселась на предложенное ей место. Какой обзор! Весь класс как на ладони! И почему – так несправедливо – ей всегда доставалось место только за первой партой? Учителя упорно сажали туда Зину, ориентируясь на ее маленький рост, будто бы рослые одноклассники заслонят ей доску. Менялись ряды, но номер парты – никогда. А теперь – вот оно, счастье. Зина даже ощутила себя выше ростом.
В новой школе, где не было Темки и Димки, Зина отдыхала душой. Класс ее принял дружелюбно, никто не обзывался и не прятал ее вещи, не считая нескольких задир, которые однажды организовали похищение ее школьной сумки. Но это было сделано совсем не так, как в прежней школе: похитителями двигало не желание обидеть, а обратить на себя ее внимание, и Зина это почувствовала. Бойкий лопоухий мальчуган – главарь классной шайки Славка, – впервые ее увидев, скромно опустил глаза. В первые три дня в новой школе Зине казалось, что он ее не видит вовсе. При ней он замолкал и по возможности старался исчезнуть. А потом вместе с приятелем умыкнул ее школьную сумку. Сумку ей вернули, но не бросили, как это бывало раньше, а аккуратно положили на место, в парту. А когда Зина пришла домой и достала из сумки учебник истории, обнаружила в нем шоколадку. От этого маленького подарка ей стало очень приятно и светло на душе. Даритель пожелал остаться неизвестным, но она догадалась, что это Славка, по его заинтересованному и очень робкому взгляду, которым он на нее смотрел в классе на следующий день, по трогательному румянцу, выступившему на его лице, когда она прошла мимо на таком близком расстоянии, что на него повеяло воздушной волной. Зина потом часто смотрела на темно-синюю обертку с резвой упряжкой лошадей и мысленно уносилась на ней в страну девичьих грез.
Назад: 22 мая. Санкт-Петербург
Дальше: Апрель. Карелия, поселок Выхино